Мы занимаемся важной работой, и ваше присутствие…
– Ловить убийц, возможно, не такая важная работа, как ковыряться в печени, но мы все должны отрабатывать наше жалованье. Вам известно, что это? – Он вынул из кармана значок.
– Разумеется. Это кадукей. У меня есть очень похожий.
– Где?
– Полагаю, дома.
– Я заметил, что некоторые доктора здесь носят такие значки. Очевидно, вы не носите свой на работе?
– Как правило, нет. – Тем не менее ее рука, словно по привычке, потянулась к петлице. – Если я вам больше не нужна…
– Да, пока это все. Но на завтра у меня назначена здесь еще пара встреч. Не могли бы вы принести ваш значок? Я бы хотел на него взглянуть. Кое-кто недавно потерял такой. – Он снова поднял руку, в которой держал значок. – Я должен удостовериться, что это были не вы.
Тиа Во отошла, поджав губы.
– Интересная особа, – заметил Фини. – Нужно покопаться в ее данных, когда мы вернемся в управление.
– Доктор Во раньше была президентом АМА, – вспомнила Пибоди. – Сейчас эту должность занимает Уэйверли. Кстати, АМА оказывает давление на мэра Вашингтона, чтобы он убедил нас замять дело.
– Рука руку моет, – пробормотал Фини. – Ладно, давай возьмем эти данные и разберемся в них. А как насчет Вандерхавена?
– Он отменил встречу, сославшись на срочную работу. – Пибоди огляделась, дабы убедиться, что рядом никого нет. – Я заглянула в его кабинет, назвавшись пациенткой, и мне сказали, что доктор взял отпуск на десять дней.
– Любопытно. Похоже, он не жаждет с нами беседовать. Узнай его домашний адрес, Пибоди. Пожалуй, мы нанесем ему визит.
Тем временем Рорк изучал собственные данные. Для него было детской игрой проникнуть в компьютер Бэкстера и добыть информацию об убийстве Бауэрс. Жаль, что этой информации было пока очень мало.
Зато вполне достаточно злобного и истеричного бреда оказалось в дневниках Бауэрс. Рорк добрался до них, пользуясь именем Евы, и обнаружил фрагменты многолетней давности. Здесь были комментарии по поводу производства Евы в детективы и похвальных отзывов о ее работе. Рорк удивленно поднял брови, читая утверждения Бауэрс, будто Ева соблазнила Фини, дабы заполучить его в инструкторы, и гипотезы насчет ее связи с майором Уитни с целью обеспечить себе расследование наиболее важных дел.
Однако все это выглядело дружескими упреками в сравнении с обличениями, которые полились после столкновения Евы и Бауэрс на месте убийства Снукса.
Навязчивая идея созревала годами, покуда внезапный поворот судьбы не взорвал ее, пролив яд на них обеих.
Теперь одна из них была мертва, а другая – сломлена…
В кабинет заглянул Соммерсет.
– Не сейчас, – отмахнулся Рорк.
– Простите, что беспокою вас, но прибыла доктор Мира. Она очень хотела бы поговорить с вами.
– Сейчас спущусь.
Рорк отключил систему и вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась автоматически – открыть ее могли только отпечатки ладоней и звуки голосов трех человек, которые допускались в святая святых.
Чтобы сэкономить время, Рорк воспользовался лифтом. Он не хотел надолго отходить от Евы.
– Рорк! – Мира вскочила со стула, бросилась к нему и схватила его за руки. Ее обычно спокойное лицо было напряженным. – Я только что узнала обо всем и помчалась сюда. Простите, если помешала, но я должна была приехать.
– Вы никогда не мешаете.
Она стиснула его руки.
– Я могу повидать Еву?
– Не знаю. Она спит. – Рорк бросил взгляд на лестницу. – Я дал ей успокоительное. – Его голос был спокойным и мягким, но это спокойствие казалось устрашающим. – Я мог бы убить их за то, что они с ней сделали – за одно ее выражение лица…
Мире стало не по себе. Она поняла, что он не преувеличивает.
– Может быть, присядем?
– Конечно. Простите, мне сейчас не до хороших манер.
– Со мной можете не стесняться. – Она седа на один из резных стульев, наклонилась вперед и снова взяла его за руку, надеясь, что контакт поможет им обоим. – Другие могут сочувствовать или возмущаться, но, возможно, только мы с вами полностью понимаем, что означает для Евы случившееся. Для ее сердца, ее личности, чувства самоуважения…
– Это уничтожило ее. – Чувствуя, что не может сидеть, Рорк поднялся, подошел к окну и уставился на холодный зимний день. – Я часто видел на ее лице тени прошлого – горе, отчаяние и страх. Но она выстояла, собрав всю силу воли. А теперь эта идиотская полицейская процедура ее уничтожила.
– Ева снова соберет свою волю и выстоит. Но не одна. В одиночку ей не справиться.
Рорк повернулся и посмотрел на Миру. Опасный блеск его голубых глаз напомнил ей мстительного ангела, готового к прыжку в ад.
– Она никогда не будет одна.
– Вот и хорошо. То, что вы вместе, спасет ее – так же, как спасло вас.
Он слегка повернул голову, и грозное видение исчезло.
– Интересная мысль. Но вы правы. Она спасла меня. Я люблю ее больше жизни и сделаю для нее все.
Несколько секунд Мира молча разглядывала собственные руки.
– Я не стану спрашивать вас о ваших методах и… связях в определенных кругах. Но могу ли я чем-нибудь помочь?
– Насколько поможет опровержение обвинений Бауэрс вернуть Еве значок?
– Это поможет в отношении Бюро внутренних дел. Но пока дело об убийстве Бауэрс не закрыто и подозрения не сняты с Евы официально, департамент будет придерживаться жесткой линии.
– Вы можете протестировать ее? Проверить правдивость, личностный профиль, возможности…
– Да, но она должна согласиться и быть к этому готова. Это тяжелая процедура – как физически, так и эмоционально. Но, конечно, положительный результат будет свидетельствовать в ее пользу.
– Я поговорю с ней об этом.
– Не позволяйте ей горевать слишком долго. Пусть лучше сердится. На определенной стадии ей очень полезен гнев – это для нее важнейший источник силы. – Мира встала и подошла к нему. – Я попросила разрешения оценить эмоциональное и психическое состояние Бауэрс, используя документы последних шести недель, ее дневники, разговоры с коллегами и знакомыми. Но это потребует времени. Придется работать очень тщательно, едва ли мне удастся добиться заключения департамента раньше чем через две недели.
– Я могу куда-нибудь увезти Еву, – предложил Рорк.
– Это было бы неплохо – даже на несколько дней. Но я сомневаюсь, что она согласится уехать. – Мира умолкла в нерешительности.
– Что вы хотели сказать?
– Я очень хорошо понимаю и люблю Еву. Но при этом я психиатр. Я знаю, как она будет реагировать, – по крайней мере, вначале. Мне не хочется, чтобы вам показалось, будто своим анализом я вторгаюсь в ее личность…
– Я прекрасно знаю, что для вас значит Ева. Говорите, чего мне следует ожидать.
– Она постарается уйти в себя – будет находить убежище во сне, в молчании, в одиночестве, не пуская вас в свою душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Ловить убийц, возможно, не такая важная работа, как ковыряться в печени, но мы все должны отрабатывать наше жалованье. Вам известно, что это? – Он вынул из кармана значок.
– Разумеется. Это кадукей. У меня есть очень похожий.
– Где?
– Полагаю, дома.
– Я заметил, что некоторые доктора здесь носят такие значки. Очевидно, вы не носите свой на работе?
– Как правило, нет. – Тем не менее ее рука, словно по привычке, потянулась к петлице. – Если я вам больше не нужна…
– Да, пока это все. Но на завтра у меня назначена здесь еще пара встреч. Не могли бы вы принести ваш значок? Я бы хотел на него взглянуть. Кое-кто недавно потерял такой. – Он снова поднял руку, в которой держал значок. – Я должен удостовериться, что это были не вы.
Тиа Во отошла, поджав губы.
– Интересная особа, – заметил Фини. – Нужно покопаться в ее данных, когда мы вернемся в управление.
– Доктор Во раньше была президентом АМА, – вспомнила Пибоди. – Сейчас эту должность занимает Уэйверли. Кстати, АМА оказывает давление на мэра Вашингтона, чтобы он убедил нас замять дело.
– Рука руку моет, – пробормотал Фини. – Ладно, давай возьмем эти данные и разберемся в них. А как насчет Вандерхавена?
– Он отменил встречу, сославшись на срочную работу. – Пибоди огляделась, дабы убедиться, что рядом никого нет. – Я заглянула в его кабинет, назвавшись пациенткой, и мне сказали, что доктор взял отпуск на десять дней.
– Любопытно. Похоже, он не жаждет с нами беседовать. Узнай его домашний адрес, Пибоди. Пожалуй, мы нанесем ему визит.
Тем временем Рорк изучал собственные данные. Для него было детской игрой проникнуть в компьютер Бэкстера и добыть информацию об убийстве Бауэрс. Жаль, что этой информации было пока очень мало.
Зато вполне достаточно злобного и истеричного бреда оказалось в дневниках Бауэрс. Рорк добрался до них, пользуясь именем Евы, и обнаружил фрагменты многолетней давности. Здесь были комментарии по поводу производства Евы в детективы и похвальных отзывов о ее работе. Рорк удивленно поднял брови, читая утверждения Бауэрс, будто Ева соблазнила Фини, дабы заполучить его в инструкторы, и гипотезы насчет ее связи с майором Уитни с целью обеспечить себе расследование наиболее важных дел.
Однако все это выглядело дружескими упреками в сравнении с обличениями, которые полились после столкновения Евы и Бауэрс на месте убийства Снукса.
Навязчивая идея созревала годами, покуда внезапный поворот судьбы не взорвал ее, пролив яд на них обеих.
Теперь одна из них была мертва, а другая – сломлена…
В кабинет заглянул Соммерсет.
– Не сейчас, – отмахнулся Рорк.
– Простите, что беспокою вас, но прибыла доктор Мира. Она очень хотела бы поговорить с вами.
– Сейчас спущусь.
Рорк отключил систему и вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась автоматически – открыть ее могли только отпечатки ладоней и звуки голосов трех человек, которые допускались в святая святых.
Чтобы сэкономить время, Рорк воспользовался лифтом. Он не хотел надолго отходить от Евы.
– Рорк! – Мира вскочила со стула, бросилась к нему и схватила его за руки. Ее обычно спокойное лицо было напряженным. – Я только что узнала обо всем и помчалась сюда. Простите, если помешала, но я должна была приехать.
– Вы никогда не мешаете.
Она стиснула его руки.
– Я могу повидать Еву?
– Не знаю. Она спит. – Рорк бросил взгляд на лестницу. – Я дал ей успокоительное. – Его голос был спокойным и мягким, но это спокойствие казалось устрашающим. – Я мог бы убить их за то, что они с ней сделали – за одно ее выражение лица…
Мире стало не по себе. Она поняла, что он не преувеличивает.
– Может быть, присядем?
– Конечно. Простите, мне сейчас не до хороших манер.
– Со мной можете не стесняться. – Она седа на один из резных стульев, наклонилась вперед и снова взяла его за руку, надеясь, что контакт поможет им обоим. – Другие могут сочувствовать или возмущаться, но, возможно, только мы с вами полностью понимаем, что означает для Евы случившееся. Для ее сердца, ее личности, чувства самоуважения…
– Это уничтожило ее. – Чувствуя, что не может сидеть, Рорк поднялся, подошел к окну и уставился на холодный зимний день. – Я часто видел на ее лице тени прошлого – горе, отчаяние и страх. Но она выстояла, собрав всю силу воли. А теперь эта идиотская полицейская процедура ее уничтожила.
– Ева снова соберет свою волю и выстоит. Но не одна. В одиночку ей не справиться.
Рорк повернулся и посмотрел на Миру. Опасный блеск его голубых глаз напомнил ей мстительного ангела, готового к прыжку в ад.
– Она никогда не будет одна.
– Вот и хорошо. То, что вы вместе, спасет ее – так же, как спасло вас.
Он слегка повернул голову, и грозное видение исчезло.
– Интересная мысль. Но вы правы. Она спасла меня. Я люблю ее больше жизни и сделаю для нее все.
Несколько секунд Мира молча разглядывала собственные руки.
– Я не стану спрашивать вас о ваших методах и… связях в определенных кругах. Но могу ли я чем-нибудь помочь?
– Насколько поможет опровержение обвинений Бауэрс вернуть Еве значок?
– Это поможет в отношении Бюро внутренних дел. Но пока дело об убийстве Бауэрс не закрыто и подозрения не сняты с Евы официально, департамент будет придерживаться жесткой линии.
– Вы можете протестировать ее? Проверить правдивость, личностный профиль, возможности…
– Да, но она должна согласиться и быть к этому готова. Это тяжелая процедура – как физически, так и эмоционально. Но, конечно, положительный результат будет свидетельствовать в ее пользу.
– Я поговорю с ней об этом.
– Не позволяйте ей горевать слишком долго. Пусть лучше сердится. На определенной стадии ей очень полезен гнев – это для нее важнейший источник силы. – Мира встала и подошла к нему. – Я попросила разрешения оценить эмоциональное и психическое состояние Бауэрс, используя документы последних шести недель, ее дневники, разговоры с коллегами и знакомыми. Но это потребует времени. Придется работать очень тщательно, едва ли мне удастся добиться заключения департамента раньше чем через две недели.
– Я могу куда-нибудь увезти Еву, – предложил Рорк.
– Это было бы неплохо – даже на несколько дней. Но я сомневаюсь, что она согласится уехать. – Мира умолкла в нерешительности.
– Что вы хотели сказать?
– Я очень хорошо понимаю и люблю Еву. Но при этом я психиатр. Я знаю, как она будет реагировать, – по крайней мере, вначале. Мне не хочется, чтобы вам показалось, будто своим анализом я вторгаюсь в ее личность…
– Я прекрасно знаю, что для вас значит Ева. Говорите, чего мне следует ожидать.
– Она постарается уйти в себя – будет находить убежище во сне, в молчании, в одиночестве, не пуская вас в свою душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85