Я не хочу знать ответ немедленно.
– Ты говорил о потенциале. Ты смотришь на новый дом и прикидываешь его потенциал. Это тебя привлекает. Ну так вот, у тебя есть потенциал, чтобы заставить меня влюбиться. Меня это пугает.
Бо почувствовал, как горячая волна приливает к его сердцу.
– Боишься, что я причиню тебе боль?
– Возможно. Или я причиню тебе боль. Или просто все окончится какой-то большой и ужасной неразберихой.
– А может быть, это будет нечто необыкновенное…
Рина покачала головой.
– Когда я смотрю на свои отношения с мужчинами, стакан всегда наполовину пуст. А то, что в него налито, может оказаться непригодным для питья.
Бо взял бутылку и наполнил ее бокал до краев.
– Просто до сих пор тебе не тот человек наливал.
– Возможно. – Рина бросила взгляд на духовку. – Не спали цыпленка.
Цыпленка он не спалил, и Рина вынуждена была признать и его кулинарные достоинства! Он к тому же сумел сервировать ужин идеально. Потягивая второй бокал вина, она попробовала цыпленка.
– Ну что ж, – сказала Рина, – это хорошо. Просто здорово. И учти, это серьезный комплимент из уст женщины, выросшей в семье, где еда – не способ поддержания существования и даже не искусство, а образ жизни.
– Цыпленок под розмарином – мое тайное стратегическое оружие.
Рина засмеялась.
– Расскажи мне о своей первой любви.
– Да это же ты! Ну, ладно, – кивнул он, когда она грозно прищурилась. – Тина Вулрич. Восьмой класс. У нее были большие голубые глаза и маленькие, как яблочки, груди. Она великодушно позволила мне их потрогать одним прекрасным летним вечером в темном кинотеатре. Как насчет тебя?
– Майкл Гримальди. Мне было четырнадцать, и я была до безумия влюблена в Майкла Гримальди, зацикленного на моей сестре Белле. Я мечтала, что пелена спадет с его глаз, и он поймет, что я его судьба. Но мое чувство так и осталось безответным.
– Майкл свалял дурака.
– Ну, допустим. Кто впервые разбил тебе сердце?
– Ну, это уж точно ты. Кроме тебя, никто.
– Не знаю, повезло нам в этом смысле или нет. Возьми, к примеру, ту же Беллу. Она обожала разбивать свое сердце и обожала разбивать сердца другим. Она без этого жить не могла. Или, скажем, Фрэн. Помню, как она плакала у себя в комнате, потому что какой-то дурак пригласил другую девочку на выпускной вечер. Меня такие вещи всерьез никогда не трогали. Наверное, это неправильно?
– Когда-нибудь приближалась к слову на букву С?
– Свадьба? – Что-то промелькнуло в глазах у Рины. – Смотря как посмотреть. Я тебе как-нибудь расскажу. Я сегодня говорила с Мэнди.
Бо понял, что разговор о бывших романах закончен.
– Да?
– Она позвонила, чтобы извиниться, – уже в который раз! – а я попросила ее о встрече. Время от времени я вытаскиваю из архива дело Джоша. Мне хотелось поговорить с ней о нем. Конечно, ничего нового я не узнала, но для меня это стало своего рода навязчивой идеей, и я решила ее расспросить. Ну, как бы то ни было, она мне понравилась. Огромные запасы энергии. Может быть, потому, что за двадцать минут она выпила галлон кофе.
– Для нее кофе – все равно, что бензин для машины, – согласился Бо. – Она так и не может понять, как я ухитряюсь жить без него.
– Ты не пьешь кофе?
– Так и не пристрастился.
– И я тоже. Интересно…
– Можем поставить еще одну галочку в списке «Мы созданы друг для друга». Хочешь еще цыпленка?
– Спасибо, нет. Боуэн?
– Катарина?
Она засмеялась и отпила еще вина.
– Ты спал с Мэнди, когда она была замужем?
– Нет.
– Ладно. Это один из моих «пунктиков». У меня их не так уж много, но это один из них. Я вымою посуду, – сказала Рина, поднимаясь.
– Давай просто составим тарелки и займемся ими позже. – Взглянув на ее лицо, Бо вздохнул. – Еще один из твоих «пунктиков». Ладно, мы вымоем посуду. Хочешь сначала десерт?
– Я еще не решила, буду я с тобой спать или нет.
– Ха-ха. Вот и разбилось мое сердце. Я имел в виду такой десерт, который кладут на тарелки и отправляют в рот. У нас есть пирог.
Рина, составлявшая посуду в раковину, обернулась.
– Какой пирог?
Бо открыл холодильник и вынул блюдо с пирогом.
– Лимонный.
Рина подошла поближе и пристально заглянула ему в лицо.
– И он не покупной.
– Нет.
– Ты испек пирог?
Бо попытался изобразить на лице выражение оскорбленной невинности.
– А что тут такого удивительного?
Она оперлась о прилавок, не сводя с него проницательного взгляда.
– Если ты назовешь пять ингредиентов этого пирога, кроме лимона, я прямо сейчас лягу с тобой в постель.
– Мука, сахар… О черт! Ты меня раскусила. Пирог испекла моя клиентка.
– Она расплачивается с тобой пирогами?
– Это мои премиальные. И еще у меня есть пакет шоколадного печенья, но я ими не поделюсь, если ты не будешь со мной спать. Мы можем ими позавтракать.
– Можешь отсидеть срок за попытку подкупить офицера полиции.
– А что, на тебе микрофон?
Рина засмеялась, а потом задумалась. К чертям посуду! Она оперлась локтями о прилавок и вздернула подбородок.
– Поставь пирог на стол, Гуднайт. Хочешь знать, нет ли на мне микрофона? Иди сюда и попробуй отыщи его.
18
Он двинулся вперед, не сводя с нее глаз. В ее глазах читался вызов и горел веселый огонек сексуального возбуждения. Он уже был готов, когда прижался к ней. А кто не был бы на его месте?
Она по-прежнему стояла, раскинув руки и опираясь ладонями о прилавок, даже когда он начал ее целовать, даже когда уловил губами ее краткий взволнованный вздох.
– Пистолет у тебя? – спросил Бо, не прерывая поцелуя. Рина слегка вздрогнула.
– Он у меня в сумке. А что?
– А то, что, если опять кто-то будет стучать в дверь, мы пустим его в ход. – У нее была всего секунда, чтобы успокоиться и даже засмеяться, потому что Бо подхватил ее на руки. – А посуду вымоем потом.
– Какой ты сильный!
– Ты еще не все видела. – Но у него колени подогнулись, когда она легонько укусила его за шею. «Держи себя в руках, – приказал себе Бо, вынося ее из кухни. – Иначе ты все испортишь». – И мы не будем заниматься этим на полу в кухне, – продолжал он вслух. – Хотя я ничего не имею против такого варианта. – Он повернул голову, чтобы видеть ее лицо. – Просто не в этот раз.
Рина тронула его волосы, ее улыбка стала нежной.
– Не в этот раз. Ты собираешься нести меня до самой спальни?
– В эту ночь, Скарлетт, ты не будешь думать об Эшли.
Пока он поднимался по ступенькам, она обвила руками его шею и начала покрывать его лицо поцелуями.
Бо забыл включить свет, хотя ему казалось, что он все продумал заранее, но он и в темноте знал дорогу.
Рина продолжала обнимать его за шею, пока он опускал ее на постель, и увлекла его за собой. Их губы так и не разомкнулись ни на миг. Стук собственного сердца отдавался у него в ушах подобно тамтаму в джунглях.
– Погоди. Тут слишком темно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Ты говорил о потенциале. Ты смотришь на новый дом и прикидываешь его потенциал. Это тебя привлекает. Ну так вот, у тебя есть потенциал, чтобы заставить меня влюбиться. Меня это пугает.
Бо почувствовал, как горячая волна приливает к его сердцу.
– Боишься, что я причиню тебе боль?
– Возможно. Или я причиню тебе боль. Или просто все окончится какой-то большой и ужасной неразберихой.
– А может быть, это будет нечто необыкновенное…
Рина покачала головой.
– Когда я смотрю на свои отношения с мужчинами, стакан всегда наполовину пуст. А то, что в него налито, может оказаться непригодным для питья.
Бо взял бутылку и наполнил ее бокал до краев.
– Просто до сих пор тебе не тот человек наливал.
– Возможно. – Рина бросила взгляд на духовку. – Не спали цыпленка.
Цыпленка он не спалил, и Рина вынуждена была признать и его кулинарные достоинства! Он к тому же сумел сервировать ужин идеально. Потягивая второй бокал вина, она попробовала цыпленка.
– Ну что ж, – сказала Рина, – это хорошо. Просто здорово. И учти, это серьезный комплимент из уст женщины, выросшей в семье, где еда – не способ поддержания существования и даже не искусство, а образ жизни.
– Цыпленок под розмарином – мое тайное стратегическое оружие.
Рина засмеялась.
– Расскажи мне о своей первой любви.
– Да это же ты! Ну, ладно, – кивнул он, когда она грозно прищурилась. – Тина Вулрич. Восьмой класс. У нее были большие голубые глаза и маленькие, как яблочки, груди. Она великодушно позволила мне их потрогать одним прекрасным летним вечером в темном кинотеатре. Как насчет тебя?
– Майкл Гримальди. Мне было четырнадцать, и я была до безумия влюблена в Майкла Гримальди, зацикленного на моей сестре Белле. Я мечтала, что пелена спадет с его глаз, и он поймет, что я его судьба. Но мое чувство так и осталось безответным.
– Майкл свалял дурака.
– Ну, допустим. Кто впервые разбил тебе сердце?
– Ну, это уж точно ты. Кроме тебя, никто.
– Не знаю, повезло нам в этом смысле или нет. Возьми, к примеру, ту же Беллу. Она обожала разбивать свое сердце и обожала разбивать сердца другим. Она без этого жить не могла. Или, скажем, Фрэн. Помню, как она плакала у себя в комнате, потому что какой-то дурак пригласил другую девочку на выпускной вечер. Меня такие вещи всерьез никогда не трогали. Наверное, это неправильно?
– Когда-нибудь приближалась к слову на букву С?
– Свадьба? – Что-то промелькнуло в глазах у Рины. – Смотря как посмотреть. Я тебе как-нибудь расскажу. Я сегодня говорила с Мэнди.
Бо понял, что разговор о бывших романах закончен.
– Да?
– Она позвонила, чтобы извиниться, – уже в который раз! – а я попросила ее о встрече. Время от времени я вытаскиваю из архива дело Джоша. Мне хотелось поговорить с ней о нем. Конечно, ничего нового я не узнала, но для меня это стало своего рода навязчивой идеей, и я решила ее расспросить. Ну, как бы то ни было, она мне понравилась. Огромные запасы энергии. Может быть, потому, что за двадцать минут она выпила галлон кофе.
– Для нее кофе – все равно, что бензин для машины, – согласился Бо. – Она так и не может понять, как я ухитряюсь жить без него.
– Ты не пьешь кофе?
– Так и не пристрастился.
– И я тоже. Интересно…
– Можем поставить еще одну галочку в списке «Мы созданы друг для друга». Хочешь еще цыпленка?
– Спасибо, нет. Боуэн?
– Катарина?
Она засмеялась и отпила еще вина.
– Ты спал с Мэнди, когда она была замужем?
– Нет.
– Ладно. Это один из моих «пунктиков». У меня их не так уж много, но это один из них. Я вымою посуду, – сказала Рина, поднимаясь.
– Давай просто составим тарелки и займемся ими позже. – Взглянув на ее лицо, Бо вздохнул. – Еще один из твоих «пунктиков». Ладно, мы вымоем посуду. Хочешь сначала десерт?
– Я еще не решила, буду я с тобой спать или нет.
– Ха-ха. Вот и разбилось мое сердце. Я имел в виду такой десерт, который кладут на тарелки и отправляют в рот. У нас есть пирог.
Рина, составлявшая посуду в раковину, обернулась.
– Какой пирог?
Бо открыл холодильник и вынул блюдо с пирогом.
– Лимонный.
Рина подошла поближе и пристально заглянула ему в лицо.
– И он не покупной.
– Нет.
– Ты испек пирог?
Бо попытался изобразить на лице выражение оскорбленной невинности.
– А что тут такого удивительного?
Она оперлась о прилавок, не сводя с него проницательного взгляда.
– Если ты назовешь пять ингредиентов этого пирога, кроме лимона, я прямо сейчас лягу с тобой в постель.
– Мука, сахар… О черт! Ты меня раскусила. Пирог испекла моя клиентка.
– Она расплачивается с тобой пирогами?
– Это мои премиальные. И еще у меня есть пакет шоколадного печенья, но я ими не поделюсь, если ты не будешь со мной спать. Мы можем ими позавтракать.
– Можешь отсидеть срок за попытку подкупить офицера полиции.
– А что, на тебе микрофон?
Рина засмеялась, а потом задумалась. К чертям посуду! Она оперлась локтями о прилавок и вздернула подбородок.
– Поставь пирог на стол, Гуднайт. Хочешь знать, нет ли на мне микрофона? Иди сюда и попробуй отыщи его.
18
Он двинулся вперед, не сводя с нее глаз. В ее глазах читался вызов и горел веселый огонек сексуального возбуждения. Он уже был готов, когда прижался к ней. А кто не был бы на его месте?
Она по-прежнему стояла, раскинув руки и опираясь ладонями о прилавок, даже когда он начал ее целовать, даже когда уловил губами ее краткий взволнованный вздох.
– Пистолет у тебя? – спросил Бо, не прерывая поцелуя. Рина слегка вздрогнула.
– Он у меня в сумке. А что?
– А то, что, если опять кто-то будет стучать в дверь, мы пустим его в ход. – У нее была всего секунда, чтобы успокоиться и даже засмеяться, потому что Бо подхватил ее на руки. – А посуду вымоем потом.
– Какой ты сильный!
– Ты еще не все видела. – Но у него колени подогнулись, когда она легонько укусила его за шею. «Держи себя в руках, – приказал себе Бо, вынося ее из кухни. – Иначе ты все испортишь». – И мы не будем заниматься этим на полу в кухне, – продолжал он вслух. – Хотя я ничего не имею против такого варианта. – Он повернул голову, чтобы видеть ее лицо. – Просто не в этот раз.
Рина тронула его волосы, ее улыбка стала нежной.
– Не в этот раз. Ты собираешься нести меня до самой спальни?
– В эту ночь, Скарлетт, ты не будешь думать об Эшли.
Пока он поднимался по ступенькам, она обвила руками его шею и начала покрывать его лицо поцелуями.
Бо забыл включить свет, хотя ему казалось, что он все продумал заранее, но он и в темноте знал дорогу.
Рина продолжала обнимать его за шею, пока он опускал ее на постель, и увлекла его за собой. Их губы так и не разомкнулись ни на миг. Стук собственного сердца отдавался у него в ушах подобно тамтаму в джунглях.
– Погоди. Тут слишком темно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123