Наконец, все уселись, и Шуряк быстро домчал машину до
самого пляжа. Лодка оказалась на месте, Федор подкачал ее, и
все было готово к отплытию.
- Что-то подозрительно, - задумчиво сказал Павло, когда
Шуряк с Федором спускали лодку на воду.
- Что, Паша? - спросил Федор.
- Больно тихо вокруг, барабулек... или как их там...
барабашек совсем не слышно. Чую я что-то неладное... Может,
бросим на берегу этого оборотня барбашкинского, пока не поздно?
- Да ты, Павлик, потом первый локти кусать будешь, что
двадцать тысяч дукатов оставил по острову бегать. Да и чего нам
бояться, не потопит же нас наша малышка, в конце концов!
- Я не боюсь, но у меня предчувствие, - хмуро посмотрел на
шевелящийся мешок Павло.
- Давай на нос лезь, Кассандра хромоногая! - распорядился
Шуряк. - А ты, Федя, на весла садись.
Павло подобрал с земли скулящий мешок и влез с ним, кряхтя,
в лодку.
- А-а! - злорадно протянул Шуряк. - То кричал "давай
выбросим", а теперь сам же первый в охапку схватил, никому не
доверяет!
- У меня не забалует, - пообещал Павло.
Не успели они отплыть от берега, как из мешка послышался
невыносимый вой.
- Похоже, не хочет с острова уезжать, - заметил Федор.
- Слышь, Павло, - весело сказал Шуряк, - проверь, может там
уже волк сидит, а то тяпнет тебя через мешок за колбаску!
- Типун тебе на язык! - Павло развязал зубами мешок и вынул
из него надрывающуюся воем собачонку. - А какого она, Шуряк,
полу должна быть? - спросил он зачем-то.
- Сучка.
- Сейчас проверим...
- Ну как, основная примета совпадает?
- Слушай, Сашок, а что это у нее из жопы кольцо торчит?
- Какое еще кольцо? - насторожился Шуряк.
- Да вот! - Павло поднял над головой указательный палец с
надетым на него металлическим кольцом.
- В воду кидай! - заорал Шуряк во всю глотку.
Напуганный его воплем Павло, ничего не понимая, бросил в
воду вместо псевдо-собачки кольцо с чекой. В полной тишине
послышался слабый всплеск...
- Идиот!!! - захохотал Шуряк истерическим смехом.
Федор резко развернулся, выхватил из рук недоумевающего
Павло лохматый комок и взмахнул им, чтобы выбросить за борт, но
не тут-то было: подлый барабашка крепко вцепился собачьими
зубами в рукав кожаной куртки и повис на руке Федора, выставив
на всеобщее обозрение плешивый розовый живот, страшно
раздутый... "Ныряй!" - завопил опомнившийся Шуряк, вскакивая,
чтобы прыгнуть за борт, но было слишком поздно... Федора
ударила по ушам упругая воздушная волна, и тут же в глаза
брызнуло железом... Когда к нему через короткое время вернулось
на несколько секунд сознание, он хотел закричать, но вместо
крика в груди жалобно булькнула вода.
................................................................
Взрыв услышали на охраняемом мосту, и в тот же день военные
водолазы подняли со дна реки три изуродованных осколками тела.
После реанимации и извлечения осколков всех троих отправили за
нарушение запретной зоны, в которую входила и река, в разные
воинские подразделения сроком на пять лет. К тем пяти добавили
еще пять в качестве платы за лечение, итого получилось десять.
8. Человек с ружьем и без ружья
Федор прослужил в армии девять лет. За эти годы он в
совершенстве овладел солдатской наукой, то есть, проще говоря,
стал высококвалифицированным убийцей, приняв участие в четырех
локальных войнах с Богоискателями, в которых один раз был ранен
и два раза убит: он бросился под танк со связкой гранат и
закрыл своей грудью амбразуру пулеметного гнезда. Его заслуги
перед Адом были высоко оценены: на груди его красовались орден
Черного Ангела 2-й степени и медаль "За беспощадность", а на
плечах - шитые золотом погоны с четырьмя жемчужными черепами на
каждом, а это говорило о том, что он состоит в чине капитана
частей особого назначения Легиона воинствующих атеистов.
Кроме того, в результате упорных занятий строевой и
физической подготовкой само строение и черты лица Федора
претерпели существенные изменения: рост его превышал теперь два
метра, а плечи настолько раздались вширь, что в дверь нельзя
было пройти иначе, как боком; вся кожа была вздута выпирающими
буграми мускулов; нижняя челюсть потяжелела и немного
выдвинулась вперед; лоб стал более покатым; руки сильно
вытянулись, так что при отмашке во время движения строевым
шагом почти доставали до колен; и на теле появился густой
волосяной покров, очень помогавший при переходах через горы,
когда на большой высоте становилось холодно. Его идеальная для
вояки внешность служила предметом подражания для подчиненных
солдат и вызывала зависть у сослуживцев-офицеров.
И всего-то оставалось Федору дослужить последний год, когда
произошел один случай, круто изменивший всю его жизнь (если,
конечно, пребывание в Аду можно назвать жизнью). Однажды
вечером после службы Федор решил посетить публичный дом. Строго
говоря, это был совсем не дом, а автобус с разгороженным на
пять отсеков салоном. В каждом отсеке - кровать. Этот бордель
на колесах прибыл на гастроли в военный городок еще неделю
назад, но Федор шел туда в первый раз: раньше было все как-то
недосуг. ("Не до сук", - отшучивался он, когда его звали с
собой приятели).
Автобус стоял в самом центре городка, напротив пивного
бара. Его бока напоминали книгу отзывов: сплошные благодарности
клиентов за отличное обслуживание (в основном на нецензурном
языке), намалеванные аэрозольной краской из баллончиков, а то и
просто нацарапанные ключом от квартиры или штабного сейфа. В
открытой двери сидел на ступеньке здоровый смуглый парень -
шофер, он же кассир, он же вышибала-сутенер. Парень явно
скучал, лениво поедая картофельные чипсы из целлофанового
пакета.
- Почем мясо продаешь? - подошел к нему Федор с дежурной
армейской шуткой.
- Не работаем, - ответил парень, даже не взглянув на
Федора, и запустил руку в пакет с картошкой.
Федор подождал, пока парень вынет руку из пакета, затем
взял у него этот почти полный пакет, поднял над его чернявой
шевелюрой и перевернул. По удивленному лицу парня посыпались,
шурша, чипсы.
- Почем мясо, я спрашиваю, - терпеливо повторил свой вопрос
Федор.
Парень в первый раз поднял глаза, оценил размеры Федора, и,
хотя и сам был не хилым, решил не связываться с армейским
головорезом.
- Некому работать, - сказал он, невозмутимо смахивая с
макушки горку сушеного картофеля.
- Тогда сам работай! - заржал Федор.
- У меня СПИД, - соврал на всякий случай парень.
- Шучу, - снисходительно сказал Федор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54