Сэр Эндрю! Ради Бога! — урезонивал его Мендвилл с некоторой даже властностью в голосе. Взяв баронета за плечи, он насильно усадил его в кресло.
— Оставьте нас вдвоем, прошу вас, — взмолилась Миртль.
Но этого Мендвилл сейчас меньше всего желал.
— Не теперь, Миртль, не теперь, — пробормотал он тихо. — На самом деле, лучше бы вам оставить его со мной. — Он приблизился к ней вплотную и еще понизил голос. — Я думаю, что смогу утихомирить его — заставлю посмотреть на вещи здраво. Идите и положитесь на меня, — он сжал ей руку и ощутил ответное пожатие. Мендвилл проводил Миртль к двери и подал знак Тому Айзарду, чтобы тот ее сопровождал.
— Положитесь на меня, — повторил он, когда она выходила, — я постараюсь помирить вас. Все будет хорошо, Миртль.
Она доверяла ему, чего нельзя сказать о Томе, но Том держал свои мысли при себе.
Оставшись наедине с баронетом, Мендвилл оживился, сбросив каменную маску.
— Сэр Эндрю, зло свершилось, и роптание на судьбу по такому поводу никому еще не помогало.
— Приберегите ваши пошлости для кого-нибудь другого, — скривился сэр Эндрю, — они здесь тоже не помогут.
— Любую крепость можно разрушить и сравнять с землей.
После этой фразы баронет резко вскинул голову, а капитан продолжал приглушенным голосом:
— Жены, сэр Эндрю, бывает, становятся вдовами. И если бы Миртль внезапно овдовела, едва обвенчавшись, зло превратилось бы просто в неприятный эпизод.
— Да, если бы, если бы… — Сэр Эндрю задержал на нем пристальный взгляд. Хотя губы Мендвилла не дрогнули, ему почудилось, что в них таится ухмылка. — У вас есть что предложить? — спросил он наконец вполголоса.
Мендвилл ответил, делая паузу после каждого слова:
— Существует большая вероятность того, сэр Эндрю, что Миртль — уже вдова. Бедняжка Миртль! — притворно вздохнул он.
Сэр Эндрю издал нетерпеливое рычание.
— Вы можете выражаться яснее, дружище?
— Если она еще не вдова, то есть надежда, скоро овдовеет, и, что уж абсолютно точно, она никогда больше не увидит своего Лэтимера.
Мендвилл опять вздохнул и развел руками. Он предпочел бы повременить с сообщением этой новости сэру Эндрю, но не видел другой возможности избежать громкого скандала. Ибо в том, что сэр Эндрю, если его не унять. осуществит свою угрозу в адрес Салли Кемпбелл, сомневаться не приходилось. А там пойдут толки и пересуды — Мендвиллу они были ни к чему.
— Ввиду отказа Лэтимера покинуть пределы провинции у лорда Уильяма не остается иного выхода, кроме как привлечь его к ответу по суду. Но если сделать это открыто, в Чарлстоне, то поднимется бунт. С непредсказуемыми для королевского правительства последствиями. Поэтому лорд Уильям хотел тайно арестовать Лэтимера сегодня ночью, а утром отправить в Англию.
Останься у Мендвилла какие-то сомнения по поводу крутой перемены в отношении сэра Эндрю к своему приемному сыну, они, при виде злобной радости, охватившей баронета, рассеялись бы в ту же секунду.
— Так-так. Ну, и?.. — торопил сэр Эндрю, потирая руки.
— К этому часу все должно быть уже кончено. Если он не доставил чрезмерных хлопот, то останется в живых… пока его не повесят в Англии. — Мендвилл изобразил безграничное сожаление. — Я уже добился для него одной отсрочки для того, чтобы он мог скрыться без лишней спешки, я сделал для его спасения все, что в человеческих силах. Вряд ли лорд Уильям внял бы новой просьбе обойтись с Лэтимером помягче. И все же — из-за Миртль и из-за вас — я раскаивался, что не попытался опять его уговорить.
— Напрасно раскаивались, — пробурчал сэр Эндрю.
— Теперь я тоже это понимаю и рад, что от него отделаются.
— Воистину, все решает промысел Божий, — с воодушевлением сказал баронет.
— Да. Судьба не часто вмешивается так своевременно. Теперь вы понимаете, сэр Эндрю, что для волнений и беспокойства у вас нет особых причин. Не стоит навлекать на себя неприятности, браня леди Кемпбелл прилюдно.
— Ах, вот о чем вы печетесь… — Сэр Эндрю извлек свое грузное тело из кресла. — не могу вам ничего пообещать. Сейчас такие времена — великие времена — когда о подобных вещах надо кричать во всеуслышанье. Эта женщина опозорила королевский сан. Ее сегодняшнее поведение…
— Сэр Эндрю, не рубите сплеча! Взвесьте все спокойно! — Мендвилл тронул его за локоть и посмотрел прямо в глаза. — Не пристало джентльмену воевать с женщиной — вы только нанесете ущерб собственному достоинству. Кроме того, нельзя призвать ее светлость к ответу, не придавая огласке это… это приключение Миртль. Или вы желаете, чтобы всем стало известно, что ваша дочь забыла долг и честь, что она тайком выскочила замуж за негодяя и бунтовщика? Это погубит и ее репутацию, и вашу.
Выстрел был удачен и возымел немедленный эффект.
— Пожалуй, вы правы. Но что из этого следует?
— Учитывая то, что произойдет с Лэтимером, этого брака как бы и не существует, и нет необходимости придавать его огласке. Немногие имеющие к нему отношение связаны обещанием хранить все в секрете, а через пару дней и «Тамар», вероятно, покинет наши берега, чтобы никогда не вернуться — вместе с капитаном и капелланом. Зачем, спрашивается, вредить Миртль, открывая ее… ее…
— Ее позор, вы хотели сказать. Что ж, Роберт, вы правы, я благодарю вас за предупреждение и придержу свой язык.
Глава XVII. Грокетова пристань
В столовой дома у бухты — единственной комнате с еще незачехленной мебелью и потому сохранившей жилой вид — сидел в одиночестве за ужином Гарри Лэтимер. Ему прислуживал Ганнибал, дюжий молодой мулат. Джулиус, дворецкий Лэтимера, вместе со слугой Джонсоном уже отправились в Санти Бродс готовить дом к приезду новобрачных. Они взяли с собой кормилицу Миртль Дайдо, которая утром провожала хозяйку к леди Уильям Кемпбелл.
Дорожная карета Лэтимера стояла наготове в конюшне, багаж был уложен; ровно в одиннадцать, как он приказал, лошадей запрягут, он тронется и остановится возле собора святого Михаила напротив Стэйт Хауса, чтобы ждать там Миртль.
Когда Лэтимер заканчивал ужин и время подошло к девяти, доложили о приходе полковника Гедсдена. Гедсден владел судном, которое с утренним отливом отплывало в Англию, и полковник шел отправлять письма; одно, от Генри Лоренса, адресовалось Джону Уилксу — известному поборнику свобод англичан, где бы те ни обитали. По пути Гедсден заглянул к Лэтимеру.
— По всей видимости, это безнадежное дело, — сокрушался он. — Но Уилкс хотя бы имеет возможность заставить парламент принять петиции, и он уже не раз доказал, что является другом Америки.
Все это, однако, было не столь уж важно. Гедсден предложил Лэтимеру свои услуги, если тому нужно тоже переправить какие-нибудь письма в Англию. Писем у Лэтимера не было, он поблагодарил полковника за любезность и настоял, чтобы тот выпил с ним рюмку портвейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Оставьте нас вдвоем, прошу вас, — взмолилась Миртль.
Но этого Мендвилл сейчас меньше всего желал.
— Не теперь, Миртль, не теперь, — пробормотал он тихо. — На самом деле, лучше бы вам оставить его со мной. — Он приблизился к ней вплотную и еще понизил голос. — Я думаю, что смогу утихомирить его — заставлю посмотреть на вещи здраво. Идите и положитесь на меня, — он сжал ей руку и ощутил ответное пожатие. Мендвилл проводил Миртль к двери и подал знак Тому Айзарду, чтобы тот ее сопровождал.
— Положитесь на меня, — повторил он, когда она выходила, — я постараюсь помирить вас. Все будет хорошо, Миртль.
Она доверяла ему, чего нельзя сказать о Томе, но Том держал свои мысли при себе.
Оставшись наедине с баронетом, Мендвилл оживился, сбросив каменную маску.
— Сэр Эндрю, зло свершилось, и роптание на судьбу по такому поводу никому еще не помогало.
— Приберегите ваши пошлости для кого-нибудь другого, — скривился сэр Эндрю, — они здесь тоже не помогут.
— Любую крепость можно разрушить и сравнять с землей.
После этой фразы баронет резко вскинул голову, а капитан продолжал приглушенным голосом:
— Жены, сэр Эндрю, бывает, становятся вдовами. И если бы Миртль внезапно овдовела, едва обвенчавшись, зло превратилось бы просто в неприятный эпизод.
— Да, если бы, если бы… — Сэр Эндрю задержал на нем пристальный взгляд. Хотя губы Мендвилла не дрогнули, ему почудилось, что в них таится ухмылка. — У вас есть что предложить? — спросил он наконец вполголоса.
Мендвилл ответил, делая паузу после каждого слова:
— Существует большая вероятность того, сэр Эндрю, что Миртль — уже вдова. Бедняжка Миртль! — притворно вздохнул он.
Сэр Эндрю издал нетерпеливое рычание.
— Вы можете выражаться яснее, дружище?
— Если она еще не вдова, то есть надежда, скоро овдовеет, и, что уж абсолютно точно, она никогда больше не увидит своего Лэтимера.
Мендвилл опять вздохнул и развел руками. Он предпочел бы повременить с сообщением этой новости сэру Эндрю, но не видел другой возможности избежать громкого скандала. Ибо в том, что сэр Эндрю, если его не унять. осуществит свою угрозу в адрес Салли Кемпбелл, сомневаться не приходилось. А там пойдут толки и пересуды — Мендвиллу они были ни к чему.
— Ввиду отказа Лэтимера покинуть пределы провинции у лорда Уильяма не остается иного выхода, кроме как привлечь его к ответу по суду. Но если сделать это открыто, в Чарлстоне, то поднимется бунт. С непредсказуемыми для королевского правительства последствиями. Поэтому лорд Уильям хотел тайно арестовать Лэтимера сегодня ночью, а утром отправить в Англию.
Останься у Мендвилла какие-то сомнения по поводу крутой перемены в отношении сэра Эндрю к своему приемному сыну, они, при виде злобной радости, охватившей баронета, рассеялись бы в ту же секунду.
— Так-так. Ну, и?.. — торопил сэр Эндрю, потирая руки.
— К этому часу все должно быть уже кончено. Если он не доставил чрезмерных хлопот, то останется в живых… пока его не повесят в Англии. — Мендвилл изобразил безграничное сожаление. — Я уже добился для него одной отсрочки для того, чтобы он мог скрыться без лишней спешки, я сделал для его спасения все, что в человеческих силах. Вряд ли лорд Уильям внял бы новой просьбе обойтись с Лэтимером помягче. И все же — из-за Миртль и из-за вас — я раскаивался, что не попытался опять его уговорить.
— Напрасно раскаивались, — пробурчал сэр Эндрю.
— Теперь я тоже это понимаю и рад, что от него отделаются.
— Воистину, все решает промысел Божий, — с воодушевлением сказал баронет.
— Да. Судьба не часто вмешивается так своевременно. Теперь вы понимаете, сэр Эндрю, что для волнений и беспокойства у вас нет особых причин. Не стоит навлекать на себя неприятности, браня леди Кемпбелл прилюдно.
— Ах, вот о чем вы печетесь… — Сэр Эндрю извлек свое грузное тело из кресла. — не могу вам ничего пообещать. Сейчас такие времена — великие времена — когда о подобных вещах надо кричать во всеуслышанье. Эта женщина опозорила королевский сан. Ее сегодняшнее поведение…
— Сэр Эндрю, не рубите сплеча! Взвесьте все спокойно! — Мендвилл тронул его за локоть и посмотрел прямо в глаза. — Не пристало джентльмену воевать с женщиной — вы только нанесете ущерб собственному достоинству. Кроме того, нельзя призвать ее светлость к ответу, не придавая огласке это… это приключение Миртль. Или вы желаете, чтобы всем стало известно, что ваша дочь забыла долг и честь, что она тайком выскочила замуж за негодяя и бунтовщика? Это погубит и ее репутацию, и вашу.
Выстрел был удачен и возымел немедленный эффект.
— Пожалуй, вы правы. Но что из этого следует?
— Учитывая то, что произойдет с Лэтимером, этого брака как бы и не существует, и нет необходимости придавать его огласке. Немногие имеющие к нему отношение связаны обещанием хранить все в секрете, а через пару дней и «Тамар», вероятно, покинет наши берега, чтобы никогда не вернуться — вместе с капитаном и капелланом. Зачем, спрашивается, вредить Миртль, открывая ее… ее…
— Ее позор, вы хотели сказать. Что ж, Роберт, вы правы, я благодарю вас за предупреждение и придержу свой язык.
Глава XVII. Грокетова пристань
В столовой дома у бухты — единственной комнате с еще незачехленной мебелью и потому сохранившей жилой вид — сидел в одиночестве за ужином Гарри Лэтимер. Ему прислуживал Ганнибал, дюжий молодой мулат. Джулиус, дворецкий Лэтимера, вместе со слугой Джонсоном уже отправились в Санти Бродс готовить дом к приезду новобрачных. Они взяли с собой кормилицу Миртль Дайдо, которая утром провожала хозяйку к леди Уильям Кемпбелл.
Дорожная карета Лэтимера стояла наготове в конюшне, багаж был уложен; ровно в одиннадцать, как он приказал, лошадей запрягут, он тронется и остановится возле собора святого Михаила напротив Стэйт Хауса, чтобы ждать там Миртль.
Когда Лэтимер заканчивал ужин и время подошло к девяти, доложили о приходе полковника Гедсдена. Гедсден владел судном, которое с утренним отливом отплывало в Англию, и полковник шел отправлять письма; одно, от Генри Лоренса, адресовалось Джону Уилксу — известному поборнику свобод англичан, где бы те ни обитали. По пути Гедсден заглянул к Лэтимеру.
— По всей видимости, это безнадежное дело, — сокрушался он. — Но Уилкс хотя бы имеет возможность заставить парламент принять петиции, и он уже не раз доказал, что является другом Америки.
Все это, однако, было не столь уж важно. Гедсден предложил Лэтимеру свои услуги, если тому нужно тоже переправить какие-нибудь письма в Англию. Писем у Лэтимера не было, он поблагодарил полковника за любезность и настоял, чтобы тот выпил с ним рюмку портвейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100