Было ясно, что она не хочет тревожить спящих.
Генеральские покои располагались рядом. Миддлтон на цыпочках отошел от дверей Лэтимера; Миртль кивком указала на лестничную площадку между этажами, и там, у высокого окна, уже нормальным голосом сообщила, что муж заснул, крайне утомленный, попросив, чтобы лейтенант, если дело не очень срочное, подождал час-другой.
— Он снова всю ночь будет на укреплениях, вы же знаете, лейтенант, — закончила она.
Миддлтон пробормотал с сомнением:
— Не знаю, что и делать. Там мистер Нилд…
— Кто? — переспросила миссис Лэтимер так резко, что он удивился.
— Мистер Нилд, — повторил лейтенант, — квакер, продавец табака. — Ему даже почудилось, что на лице миссис Лэтимер отразился испуг, но в следующий миг он приписал это своему воображению и игр теней от садовой листвы за окном. Ее голос был ровен, когда она снова заговорила.
— Но что мистеру Нилду нужно от моего мужа?
Она говорила о Нилде, как о старом знакомом, что, впрочем, не показалось Миддлтону странным: за квакером ведь посылали к ее отцу. Возможно, она познакомилась с ним во время одного из визитов на Трэдд-стрит. Поэтому вряд ли, подумал Миддлтон, стоит сообщать ей об истинном положении дел.
— Наверное, что-то связанное с продажей табака, — уклончиво протянул он.
— О, в таком случае… — Миртль заколебалась, потом решительно заявила:
— Пойду и скажу ему, что майора Лэтимера сейчас нельзя беспокоить.
Она уже начала спускаться по лестнице, оставив Миддлтона в затруднительном положении. Прав ли он, позволяя миссис Лэтимер видеться с человеком, которого фактически арестовали?
Он побежал за ней вдогонку.
— Нет, нет, миссис Лэтимер. В этом нет необходимости. Мистер Нилд подождет.
— Но, может быть, ему придется ждать целый час или даже два. Это невежливо.
— Умоляю, не беспокойтесь, мадам. Я ему передам.
— Но я бы хотела сама объяснить обстоятельства. Мы знакомы с мистером Нилдом и будем рады перемолвиться словечком. Я два дня не видела своего отца и хотела бы услышать, какие у него новости.
Еще больше введя в замешательство юного офицера, Миртль направилась в холл. Миддлтон последовал за ней. Чутье военного подсказывало ему, что все это не по правилам. С другой стороны, миссис Лэтимер была женой старшего офицера, главного адъютанта генерала. Что за беда, если она поболтает с Нилдом; тот, в конце концов, может оказаться ни в чем не замешанным.
— Где мистер Нилд? — спросила миссис Лэтимер.
— В библиотеке, мадам, но…
Однако Миртль, больше не слушая, прошла прямо в библиотеку и притворила за собою дверь. Здесь она прислонилась к косяку, обуреваемая дотоле подавляемыми чувствами.
Высокая, в коричневом платье, фигура мистера Нилда была точно такою же, как в прошлый раз. Он стоял у окна и глядел в сад. Некоторое время он продолжал стоять спиной к Миртль, хотя прекрасно слышал звук открывшейся и закрывшейся двери. Затем неторопливо, как человек, уверенный в том, что ему нечего бояться, повернулся, и Миртль вновь увидела его странное бородатое и безбровое лицо, столь непохожее на лицо капитана Мендвилла. Увидев Миртль, он порывисто шагнул вперед, и даже через всю комнату было слышно, как перехватило у него дыхание. Он быстро успокоился и поклонился, снова входя в свою роль.
Миртль тоже взяла себя в руки и подошла на несколько шагов. Ее волнение выдавал только хриплый, напряженный голос:
— Зачем вы сюда явились?
Мендвилл долго смотрел на нее испытующим взглядом, потом, будто найдя ответ на какой-то мысленный вопрос, принял смиренную позу и загнусавил голосом Нилда:
— Мадам, надеюсь, я тебе не помешаю. Мне велели обождать здесь майора Лэтимера.
Она издала возглас гнева и нетерпения:
— О! Неужели снова этот фарс? А как же ваше обещание, как же слово чести, которое вы мне дали, что не вернетесь в Чарлстон и не будете поддерживать связь с моим отцом до конца войны? Я вас не выдала, а вы солгали, приехали, а значит, солгали и во всем остальном. Значит, ложью было и то, что вы приезжали исключительно из-за больного отца. Мои предположения были верны, и доказательством тому ваше возвращение. Вы — шпион! И вы сделали меня своей соучастницей. Соучастницей шпиона!
— Миртль! Ради Бога! — заговорил он нормальным голосом.
Но она негодующе продолжала:
— А мой отец потворствовал всему этому, не заботясь ни о моих чувствах, ни о моей чести.
Он слегка наклонил вперед голову и сказал спокойно:
— Ваш отец — ворноподданный короля.
— Да, он верен королю, и больше ни единому человеку на свете. — Миртль подошла к стулу и бессильно опустилась на него. — О Господи! Вы оба воспользовались моей глупостью. Теперь я понимаю, кем была. Несчастная дура!
Он приблизился к ней сзади и положил руки на спинку стула. Руки его, как и лицо, были окрашены чем-то коричневым. Он легонько дотронулся до ее плеча, она вздрогнула и отпрянула. Ошибиться было невозможно — его прикосновение вызывало у нее омерзение. Миртль тотчас встала, повернувшись к нему лицом.
— Ваша наглость зашла так далеко, что вы пришли сюда, в этот дом! Что вам здесь надо?
Пристально уставившись на нее, Мендвилл ответил вопросом на вопрос:
— А вы не знаете, почему я здесь? Это не ваша затея?
— Моя затея? Безумец!
— Вы ничего не говорили вашему мужу о Джонатане Нилде?
— Я? — изумилась Миртль. — Жаль, Господь не надоумил меня это сделать.
— Вы уверены, что каким-нибудь неосторожным словом…
— Да, уверена. Уверена! — Негодование и нетерпение смешались в ее восклицании. — Однажды я даже солгала в присутствии мужа, вынуждена была солгать генералу Молтри. Он спросил меня, встречала ли я вас — то есть, Нилда — в отцовском доме, и я призналась, что встречала, но притворилась, что вы не вызвали у меня никаких подозрений. О! — она стиснула руки. — Вы потеряли всякую совесть и стыд…
— Совесть, — невесело усмехнулся Мендвилл. — Я пришел не по собственной воле, уверяю вас. Мне предложили прийти, и я не посмел отказаться — меня все равно привели бы насильно. Фактически, меня вынудили.
— Кто вынудил? — спросила она, затаив дыхание.
— Ваш муж. Приглашение исходило от него. Я вообразил… впрочем, это не играет роли. Выгляните в окно, и вам станет ясно, как обстоят дела в действительности. В саду вышагивает часовой с примкнутым штыком. Гарантия, что я не выпрыгну в окно. Они, очевидно, подозревают, что я не совсем табачный плантатор. Но раз вы утверждаете, что не проговорились, я спокоен. У них нет никаких доказательств, и, полагаю, я смогу убедительно разыграть свою роль.
— Разыграть роль?
— Квакера Нилда.
Миртль безрадостно рассмеялась.
— Вы думаете, вам позволят ее играть? Вы думаете, я и теперь, когда вы нарушили свое обещание, по-прежнему буду молчать и обманывать своего мужа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Генеральские покои располагались рядом. Миддлтон на цыпочках отошел от дверей Лэтимера; Миртль кивком указала на лестничную площадку между этажами, и там, у высокого окна, уже нормальным голосом сообщила, что муж заснул, крайне утомленный, попросив, чтобы лейтенант, если дело не очень срочное, подождал час-другой.
— Он снова всю ночь будет на укреплениях, вы же знаете, лейтенант, — закончила она.
Миддлтон пробормотал с сомнением:
— Не знаю, что и делать. Там мистер Нилд…
— Кто? — переспросила миссис Лэтимер так резко, что он удивился.
— Мистер Нилд, — повторил лейтенант, — квакер, продавец табака. — Ему даже почудилось, что на лице миссис Лэтимер отразился испуг, но в следующий миг он приписал это своему воображению и игр теней от садовой листвы за окном. Ее голос был ровен, когда она снова заговорила.
— Но что мистеру Нилду нужно от моего мужа?
Она говорила о Нилде, как о старом знакомом, что, впрочем, не показалось Миддлтону странным: за квакером ведь посылали к ее отцу. Возможно, она познакомилась с ним во время одного из визитов на Трэдд-стрит. Поэтому вряд ли, подумал Миддлтон, стоит сообщать ей об истинном положении дел.
— Наверное, что-то связанное с продажей табака, — уклончиво протянул он.
— О, в таком случае… — Миртль заколебалась, потом решительно заявила:
— Пойду и скажу ему, что майора Лэтимера сейчас нельзя беспокоить.
Она уже начала спускаться по лестнице, оставив Миддлтона в затруднительном положении. Прав ли он, позволяя миссис Лэтимер видеться с человеком, которого фактически арестовали?
Он побежал за ней вдогонку.
— Нет, нет, миссис Лэтимер. В этом нет необходимости. Мистер Нилд подождет.
— Но, может быть, ему придется ждать целый час или даже два. Это невежливо.
— Умоляю, не беспокойтесь, мадам. Я ему передам.
— Но я бы хотела сама объяснить обстоятельства. Мы знакомы с мистером Нилдом и будем рады перемолвиться словечком. Я два дня не видела своего отца и хотела бы услышать, какие у него новости.
Еще больше введя в замешательство юного офицера, Миртль направилась в холл. Миддлтон последовал за ней. Чутье военного подсказывало ему, что все это не по правилам. С другой стороны, миссис Лэтимер была женой старшего офицера, главного адъютанта генерала. Что за беда, если она поболтает с Нилдом; тот, в конце концов, может оказаться ни в чем не замешанным.
— Где мистер Нилд? — спросила миссис Лэтимер.
— В библиотеке, мадам, но…
Однако Миртль, больше не слушая, прошла прямо в библиотеку и притворила за собою дверь. Здесь она прислонилась к косяку, обуреваемая дотоле подавляемыми чувствами.
Высокая, в коричневом платье, фигура мистера Нилда была точно такою же, как в прошлый раз. Он стоял у окна и глядел в сад. Некоторое время он продолжал стоять спиной к Миртль, хотя прекрасно слышал звук открывшейся и закрывшейся двери. Затем неторопливо, как человек, уверенный в том, что ему нечего бояться, повернулся, и Миртль вновь увидела его странное бородатое и безбровое лицо, столь непохожее на лицо капитана Мендвилла. Увидев Миртль, он порывисто шагнул вперед, и даже через всю комнату было слышно, как перехватило у него дыхание. Он быстро успокоился и поклонился, снова входя в свою роль.
Миртль тоже взяла себя в руки и подошла на несколько шагов. Ее волнение выдавал только хриплый, напряженный голос:
— Зачем вы сюда явились?
Мендвилл долго смотрел на нее испытующим взглядом, потом, будто найдя ответ на какой-то мысленный вопрос, принял смиренную позу и загнусавил голосом Нилда:
— Мадам, надеюсь, я тебе не помешаю. Мне велели обождать здесь майора Лэтимера.
Она издала возглас гнева и нетерпения:
— О! Неужели снова этот фарс? А как же ваше обещание, как же слово чести, которое вы мне дали, что не вернетесь в Чарлстон и не будете поддерживать связь с моим отцом до конца войны? Я вас не выдала, а вы солгали, приехали, а значит, солгали и во всем остальном. Значит, ложью было и то, что вы приезжали исключительно из-за больного отца. Мои предположения были верны, и доказательством тому ваше возвращение. Вы — шпион! И вы сделали меня своей соучастницей. Соучастницей шпиона!
— Миртль! Ради Бога! — заговорил он нормальным голосом.
Но она негодующе продолжала:
— А мой отец потворствовал всему этому, не заботясь ни о моих чувствах, ни о моей чести.
Он слегка наклонил вперед голову и сказал спокойно:
— Ваш отец — ворноподданный короля.
— Да, он верен королю, и больше ни единому человеку на свете. — Миртль подошла к стулу и бессильно опустилась на него. — О Господи! Вы оба воспользовались моей глупостью. Теперь я понимаю, кем была. Несчастная дура!
Он приблизился к ней сзади и положил руки на спинку стула. Руки его, как и лицо, были окрашены чем-то коричневым. Он легонько дотронулся до ее плеча, она вздрогнула и отпрянула. Ошибиться было невозможно — его прикосновение вызывало у нее омерзение. Миртль тотчас встала, повернувшись к нему лицом.
— Ваша наглость зашла так далеко, что вы пришли сюда, в этот дом! Что вам здесь надо?
Пристально уставившись на нее, Мендвилл ответил вопросом на вопрос:
— А вы не знаете, почему я здесь? Это не ваша затея?
— Моя затея? Безумец!
— Вы ничего не говорили вашему мужу о Джонатане Нилде?
— Я? — изумилась Миртль. — Жаль, Господь не надоумил меня это сделать.
— Вы уверены, что каким-нибудь неосторожным словом…
— Да, уверена. Уверена! — Негодование и нетерпение смешались в ее восклицании. — Однажды я даже солгала в присутствии мужа, вынуждена была солгать генералу Молтри. Он спросил меня, встречала ли я вас — то есть, Нилда — в отцовском доме, и я призналась, что встречала, но притворилась, что вы не вызвали у меня никаких подозрений. О! — она стиснула руки. — Вы потеряли всякую совесть и стыд…
— Совесть, — невесело усмехнулся Мендвилл. — Я пришел не по собственной воле, уверяю вас. Мне предложили прийти, и я не посмел отказаться — меня все равно привели бы насильно. Фактически, меня вынудили.
— Кто вынудил? — спросила она, затаив дыхание.
— Ваш муж. Приглашение исходило от него. Я вообразил… впрочем, это не играет роли. Выгляните в окно, и вам станет ясно, как обстоят дела в действительности. В саду вышагивает часовой с примкнутым штыком. Гарантия, что я не выпрыгну в окно. Они, очевидно, подозревают, что я не совсем табачный плантатор. Но раз вы утверждаете, что не проговорились, я спокоен. У них нет никаких доказательств, и, полагаю, я смогу убедительно разыграть свою роль.
— Разыграть роль?
— Квакера Нилда.
Миртль безрадостно рассмеялась.
— Вы думаете, вам позволят ее играть? Вы думаете, я и теперь, когда вы нарушили свое обещание, по-прежнему буду молчать и обманывать своего мужа?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100