К рассвету завтрашнего дня он подойдет, и Превост, так сказать, обургонится. Понял наконец?
Молтри с отвисшей челюстью остекленело уставился на него. Все было так просто и очевидно! — теперь, когда ему об этом рассказали. И этот великолепный стратегический план порожден штатским умом!
— И… и Превост ни о чем не догадывается? — это было все, что он смог из себя выдавить.
— Разве оставался бы он здесь, если б догадался?
— О, Боже мой!
— Теперь ты соображаешь, для чего нужно выиграть время? Если бы в три часа утра я не заставил тебя послать парламентера, то на рассвете начался бы обстрел, и к этому моменту половина Чарлстона лежала бы в руинах. Возможно, британцы уже предприняли бы штурм, и, принимая во внимание их число, не исключено, что бой шел бы сейчас уже на городских улицах. Тогда Линкольн подоспел бы слишком поздно. Овладев городом, британцы, вероятно, смогли бы его и удержать, в отличие от нас. Но, что гораздо важнее, был бы упущен шанс одним махом покончить с войной.
Вот почему сейчас, Молтри, ты должен меня поддержать. Переговоры должны состояться, и твои парламентеры передадут мое предложение. Навряд ли Превост его примет — ведь мы в невыгодном положении — но он и не отвергнет его с ходу. Оно слишком заманчиво и требует некоторого размышления. Пускай себе поразмышляет, а тем временем к нему подкрадывается большой сюрприз.
Молтри встал.
— Джон, я приношу извинения — и за себя, и за других. Они и сами принесут их тебе, когда обо всем узнают.
Ратледж пренебрежительно отмахнулся.
— Это не важно. Пока я составлю письмо, отыщи Роджера Смита и пришли его сюда. Скажи, что я тебя убедил в необходимости переговоров.
— А если он откажется?
— Он не откажется. Я знаю Роджера. Другим уполномоченным пошлем Лэтимера… — он оборвал себя на полуслове. — Что с вами, дружище?
Посмотрев на молодого человека, он увидел, что по лицу Лэтимера разлилась мертвенная бледность и струится пот. Майор в крайнем изнеможении привалился спиной к палаточному шесту. Страшась пронзительного испытующего взгляда Ратледжа, Гарри собрался с силами.
— Н-ничего, сэр, — выдавил он, — у меня… легкое головокружение.
Молтри мигом очутился рядом.
— Бедный мальчик! Совсем измотался без отдыха за последние двое суток,
— сочувственно говорил генерал.
— Увы, как большинство из нас. Сейчас необходимо собрать последние силы и побороть усталость. После возвращения отдохнете вволю, майор. Генерал Молтри, позаботьтесь об этом.
Молтри между тем выудил откуда-то из кармана фляжку с грогом.
— Ну-ка, пару глотков, — скомандовал он.
Лэтимер подчинился. Грог привел его в чувство, но не смог избавить от смятения в душе, рожденного мыслью об устроенной им проверке. Ведь окажись Миртль в самом деле предательницей, и все пропало! Ему остается один выход — сейчас же скакать домой и принять меры, чтобы она не успела передать отцу ложь, которую Гарри сочинил и которая — какая жестокая насмешка судьбы! — оказалась сущей правдой. В противном случае эти сведения достигнут Превоста, британский генерал вышлет своих разведчиков, и тогда…
Лэтимер громко застонал.
— Мне… мне не здоровится. Боюсь, я не смогу поехать.
— Возьмите себя в руки! — строго сказал Ратледж. — Поймите, я не могу допустить дальнейшего разглашения секрета. Вы обязаны поехать хоть полумертвым. Родина этого требует.
— А кроме того — мой чин. На такие переговоры принято отправлять не меньше, чем полковника…
— Если только за этим дело, вы будете произведены в полковники немедленно. Но поехать вы должны. Примиритесь с этой мыслью, и она не будет уже казаться такой невозможной. Соберитесь, Лэтимер! — Он снова повернулся к Молтри. — За Роджером пошли сейчас же.
Он выбрал перо, обмакнул его в чернила и начал писать; Молтри вышел.
Лэтимер почувствовал, что ноги его не держат, и сел. В палатке, за исключением скрипа пера, не раздавалось ни звука. Снаружи доносились неясные команды, тяжелая поступь марширующих солдат, глухой перестук копыт и временами обрывки песни, которую затянули солдаты на укреплениях. Лэтимер ничего не слышал. Душу его сковал леденящий ужас.
Глава XIV. Арест
Незадолго до двух часов пополудни полковник Смит и майор Лэтимер вернулись с переговоров, состоявшихся в полумиле от передовой. Они отчитались перед Ратледжем, который так и прождал исхода дела в палатке Бикмена.
Полковник Смит доложил, что полковник Превост пока ничем не обнадежил их относительно соглашения о нейтралитете. Однако, считая его слишком важным, чтобы принимать решение своей властью, согласился передать предложение своему брату — генералу Превосту. Решение британского командующего будет объявлено губернатору Ратледжу в ближайшее время.
Ратледж был доволен: какой бы ответ ни пришел, губернатор достиг своей цели и получил отсрочку, необходимую для успеха его замысла. Британцы, скорее всего, отвергнут предложение, но они должны поставить его об этом в известность и снова потребовать капитуляции. Это займет весь остаток дня, и британцы наверняка отложат начало атаки до рассвета. Линкольн же под покровом темноты совершит последний переход и до окончания ночи зайдет в тыл врагу.
Ратледж торжественно поблагодарил и отпустил офицеров; выглядевшему совершенно измотанным Лэтимеру он тепло посоветовал ехать домой отсыпаться. Когда понадобится, генерал его вызовет.
Снаружи, у выхода из палатки, собралась толпа, жаждавшая новостей от вернувшихся парламентеров. Люди, в числе которых были Гедсден и Лоренс, окружили двух офицеров и забросали их вопросами. Лэтимер потратил еще некоторое время, отвечая им, потом наконец сел на коня и поскакал домой.
Когда, еле волоча ноги, снедаемый дурными предчувствиями, он приплелся в столовую, то обнаружил там Миртль в прогулочном платье и широкополой шляпке в компании Тома Айзарда, которого часом раньше сменили с позиций. Том с завидным аппетитом уплетал обед. Прислуживал им Джулиус; он поспешил поставить кресло для хозяина, бросив на него полный преданности взгляд.
Насквозь пропыленный, с заострившимися чертами лица, Лэтимер упал в кресло и обвел присутствующих воспаленными глазами. Миртль подошла и обняла его сзади за плечи.
— Гарри, родной мой, это никуда не годится. Немедленно отправляйся в постель.
— С-сейчас, сейчас. — Язык у него заплетался, и речь звучала невнятно.
— Сначала поем. — То была отговорка, ибо отнюдь не еда занимала его ум.
Он все-таки проглотил то, что поставил перед ним дворецкий, не разбирая, впрочем, что именно, и запил кларетом. Миртль продолжала стоять возле мужа, предупреждая малейшее его желание.
Вскоре, не окончив еще обеда, он отпустил Джулиуса и поднял на нее тусклый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Молтри с отвисшей челюстью остекленело уставился на него. Все было так просто и очевидно! — теперь, когда ему об этом рассказали. И этот великолепный стратегический план порожден штатским умом!
— И… и Превост ни о чем не догадывается? — это было все, что он смог из себя выдавить.
— Разве оставался бы он здесь, если б догадался?
— О, Боже мой!
— Теперь ты соображаешь, для чего нужно выиграть время? Если бы в три часа утра я не заставил тебя послать парламентера, то на рассвете начался бы обстрел, и к этому моменту половина Чарлстона лежала бы в руинах. Возможно, британцы уже предприняли бы штурм, и, принимая во внимание их число, не исключено, что бой шел бы сейчас уже на городских улицах. Тогда Линкольн подоспел бы слишком поздно. Овладев городом, британцы, вероятно, смогли бы его и удержать, в отличие от нас. Но, что гораздо важнее, был бы упущен шанс одним махом покончить с войной.
Вот почему сейчас, Молтри, ты должен меня поддержать. Переговоры должны состояться, и твои парламентеры передадут мое предложение. Навряд ли Превост его примет — ведь мы в невыгодном положении — но он и не отвергнет его с ходу. Оно слишком заманчиво и требует некоторого размышления. Пускай себе поразмышляет, а тем временем к нему подкрадывается большой сюрприз.
Молтри встал.
— Джон, я приношу извинения — и за себя, и за других. Они и сами принесут их тебе, когда обо всем узнают.
Ратледж пренебрежительно отмахнулся.
— Это не важно. Пока я составлю письмо, отыщи Роджера Смита и пришли его сюда. Скажи, что я тебя убедил в необходимости переговоров.
— А если он откажется?
— Он не откажется. Я знаю Роджера. Другим уполномоченным пошлем Лэтимера… — он оборвал себя на полуслове. — Что с вами, дружище?
Посмотрев на молодого человека, он увидел, что по лицу Лэтимера разлилась мертвенная бледность и струится пот. Майор в крайнем изнеможении привалился спиной к палаточному шесту. Страшась пронзительного испытующего взгляда Ратледжа, Гарри собрался с силами.
— Н-ничего, сэр, — выдавил он, — у меня… легкое головокружение.
Молтри мигом очутился рядом.
— Бедный мальчик! Совсем измотался без отдыха за последние двое суток,
— сочувственно говорил генерал.
— Увы, как большинство из нас. Сейчас необходимо собрать последние силы и побороть усталость. После возвращения отдохнете вволю, майор. Генерал Молтри, позаботьтесь об этом.
Молтри между тем выудил откуда-то из кармана фляжку с грогом.
— Ну-ка, пару глотков, — скомандовал он.
Лэтимер подчинился. Грог привел его в чувство, но не смог избавить от смятения в душе, рожденного мыслью об устроенной им проверке. Ведь окажись Миртль в самом деле предательницей, и все пропало! Ему остается один выход — сейчас же скакать домой и принять меры, чтобы она не успела передать отцу ложь, которую Гарри сочинил и которая — какая жестокая насмешка судьбы! — оказалась сущей правдой. В противном случае эти сведения достигнут Превоста, британский генерал вышлет своих разведчиков, и тогда…
Лэтимер громко застонал.
— Мне… мне не здоровится. Боюсь, я не смогу поехать.
— Возьмите себя в руки! — строго сказал Ратледж. — Поймите, я не могу допустить дальнейшего разглашения секрета. Вы обязаны поехать хоть полумертвым. Родина этого требует.
— А кроме того — мой чин. На такие переговоры принято отправлять не меньше, чем полковника…
— Если только за этим дело, вы будете произведены в полковники немедленно. Но поехать вы должны. Примиритесь с этой мыслью, и она не будет уже казаться такой невозможной. Соберитесь, Лэтимер! — Он снова повернулся к Молтри. — За Роджером пошли сейчас же.
Он выбрал перо, обмакнул его в чернила и начал писать; Молтри вышел.
Лэтимер почувствовал, что ноги его не держат, и сел. В палатке, за исключением скрипа пера, не раздавалось ни звука. Снаружи доносились неясные команды, тяжелая поступь марширующих солдат, глухой перестук копыт и временами обрывки песни, которую затянули солдаты на укреплениях. Лэтимер ничего не слышал. Душу его сковал леденящий ужас.
Глава XIV. Арест
Незадолго до двух часов пополудни полковник Смит и майор Лэтимер вернулись с переговоров, состоявшихся в полумиле от передовой. Они отчитались перед Ратледжем, который так и прождал исхода дела в палатке Бикмена.
Полковник Смит доложил, что полковник Превост пока ничем не обнадежил их относительно соглашения о нейтралитете. Однако, считая его слишком важным, чтобы принимать решение своей властью, согласился передать предложение своему брату — генералу Превосту. Решение британского командующего будет объявлено губернатору Ратледжу в ближайшее время.
Ратледж был доволен: какой бы ответ ни пришел, губернатор достиг своей цели и получил отсрочку, необходимую для успеха его замысла. Британцы, скорее всего, отвергнут предложение, но они должны поставить его об этом в известность и снова потребовать капитуляции. Это займет весь остаток дня, и британцы наверняка отложат начало атаки до рассвета. Линкольн же под покровом темноты совершит последний переход и до окончания ночи зайдет в тыл врагу.
Ратледж торжественно поблагодарил и отпустил офицеров; выглядевшему совершенно измотанным Лэтимеру он тепло посоветовал ехать домой отсыпаться. Когда понадобится, генерал его вызовет.
Снаружи, у выхода из палатки, собралась толпа, жаждавшая новостей от вернувшихся парламентеров. Люди, в числе которых были Гедсден и Лоренс, окружили двух офицеров и забросали их вопросами. Лэтимер потратил еще некоторое время, отвечая им, потом наконец сел на коня и поскакал домой.
Когда, еле волоча ноги, снедаемый дурными предчувствиями, он приплелся в столовую, то обнаружил там Миртль в прогулочном платье и широкополой шляпке в компании Тома Айзарда, которого часом раньше сменили с позиций. Том с завидным аппетитом уплетал обед. Прислуживал им Джулиус; он поспешил поставить кресло для хозяина, бросив на него полный преданности взгляд.
Насквозь пропыленный, с заострившимися чертами лица, Лэтимер упал в кресло и обвел присутствующих воспаленными глазами. Миртль подошла и обняла его сзади за плечи.
— Гарри, родной мой, это никуда не годится. Немедленно отправляйся в постель.
— С-сейчас, сейчас. — Язык у него заплетался, и речь звучала невнятно.
— Сначала поем. — То была отговорка, ибо отнюдь не еда занимала его ум.
Он все-таки проглотил то, что поставил перед ним дворецкий, не разбирая, впрочем, что именно, и запил кларетом. Миртль продолжала стоять возле мужа, предупреждая малейшее его желание.
Вскоре, не окончив еще обеда, он отпустил Джулиуса и поднял на нее тусклый взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100