Но меняться было уже поздно.
— Не волнуйся.
Действительно, разницы не было никакой, потому что из этой колымаги все равно не удалось бы выжать больше. Бедняжка пыхтела, как только могла. Мы принеслись мимо пальм, вырулили на шоссе и погнали к Антибу.
— Слышь, — пробормотал я, выглянув в окно, — за нами, похоже, увязались,
Она посмотрела в зеркало, укрепленное на левом крыле. —Это "форд",— сказала она, будто бы успокоившись.
— Ну, "форд"...
— Хорошо.
— Что — "хорошо"? Можно подумать, ты только рада тому, что за нами гонятся!
— Я кое-что придумала.
— Что?
— Бакалейщик, скорее всего, уже заявил в полицию об угоне своей машины...
— Ну и что?
— Мы сменим машину и повернем обратно.
— Отлично. Только как?
— Подожди.
Долго ждать мне не пришлось. Она слегка сбавила газ. Ехавший сзади "форд" обогнал нас. В тот момент, когда он проходил мимо, Эрминия высунула руку в окно и замаха
ла водителю, чтобы тот остановился. Он тут же подчи-нился и затормозил прямо перед нами.
Тогда Эрминия вырвала у меня из рук коробку с деньгами и побежала к "форду". Я был так потрясен, что отреагировал только через несколько секунд. Я выскочил из фургона, выхватил пушку и прицелился в девчонку, но механизм издал лишь негромкий идиотский щелчок. Обойма была пуста. Я побежал...
"Форд" резко сорвался с места, и водитель бешено разогнал его на второй передаче. Узкий задок ма шины стал быстро уменьшаться.
У меня вырвался бешеный поток ругательств. Я позволил облапошить себя, как мальчик из церковного хора. Как настоящий деревенский дурачок! Позволил какой-то фифочке увести у себя богатство, которое добывал с пистолетом в руках, и преспокойно улизнуть с другим мужиком. От этого у любого могли лопнуть сосуды... Ах ты, сука! Я сел за руль и дал по газам.
Легаши могли загораживать дорогу чем угодно: я до того взбесился, что готов был протаранить бетонную стену... Но напрасно я втаптывал педаль в пол: о том, чтобы догнать американскую тачку, нечего было и мечтать. Мой фургон с ней тягаться не мог. Я плакал от злости и во весь голос орал:
— Сука! Сука!
Меня опять обставила баба. А ведь я старался держаться начеку... Но эти стервы, выходит, сильнее нас. Им будто сам дьявол помогает. Вы еще скребете в башке и стараетесь угадать, какую пакость они для вас припасли, как вдруг — бац, готово дело!
Я орал и плакал, плакал и орал... Нет уж, все! Я должен найти ту машину. Я должен поймать эту гадюку и вернуть свои пачки. Интересно, что она такого сказала водителю "форда", чтобы его уговорить?
В окнах фургона свистел ветер. Я обгонял все машины подряд, едва не сшибая по пути прохожих, и встречные водилы крутили пальцем у виска, чтоб показать, что они обо мне думают.
Внезапно "форд" исчез за поворотом, и я понял, что продул. Тогда меня словно что-то дернуло: пора было сбавить обороты. Месть подождет; главное сейчас было — не получить подарочек от легашей в виде двух никелированных браслетов. Чтобы этого избежать, мне следовало, как и советовала эта сволочь Эрминия, поскорее сменить машину.
Я затормозил, скорее по необходимости, потому что в сотне метров впереди начиналась пробка. Это был тот самый заслон, которого я ожидал. Я съехал на обочину и уже собрался было развернутым, по гут заметил в фургоне серый халат бакалейщика и его кожаную сумку. У меня появилась мысль. Я напялил халат, повесил на плечо сумку и храбро зашагал к стоявшим машинам. "Форд", без сомнения, задержали вместе со всеми, и у меня мог появиться шанс догнать мои миллионы.
Я пошел быстрее. Действительно, это был заслон. Четверо мотоциклистов перегородили ту половину шоссе, по которой мы ехали, и осматривали машины.
Поравнявшись с ними, я увидел, как "форд" уезжает. Я только и успел, что заметить его номер. Номер выдали в департаменте Сена-и-Уаза, и среди его цифр было четыре единицы.
Я постарался накрепко вбить этот номер себе в голову и отметил еще одну интересную деталь: левое крыло "форда" было слегка помято.
Полицейские не обращали на меня ни малейшего внимания: они знай себе проверяли подъезжающие машины и высокомерно кивали головами.
Я подошел к грузовику, который только что остановился в хвосте колонны. За рулем сидел мужик в майке и с сигарой в зубах.
— Слушай, приятель, я поломался, подвезешь до Канн?
— Садись...
Первым делом он объяснил мне, что грузовик его собственный. Похоже, я уязвил его достоинство, обратившись на "ты"... Я поспешил переменить прицел. Зачем обижать человека, который согласился помочь?
Мы проехали без осложнений. Полицейские даже не взглянули на наше транспортное средство. Ни ума у этих ребят, ни фантазии...
Я слез в Каннах, сказал мужику спасибо... Поскольку я все еще находился в опасной близости от мест моих недавних свершений, в голове у меня было только одно: поскорее смыться, и как можно даль-
ше. Этого южного побережья я уже имелся сполна. Пожил я здесь, правда, неплохо, но последние несколько часов были такими страшными, что пи места я даже на открытке видеть не хотел.
Я надеялся, что мои обесцвеченные волосы оудут достаточно надежным прикрытием. Разумеется, вторая почтмейстерша уже дала мои приметы, но навряд ли она хорошо разглядела меня через свою решетку. До тех пор, пока я не начал стрелять, ее внимание было обращено главным образом на Эрминию. Женщины обычно смотрят на женщин... Мужчины, к сожалению, тоже!
Темные очки и экстравагантный пиджак, купленный у портового торговца, меня на время спасли. Я сел и автобус, идущий н Сен-Рафаэль — там видно будет... Я забился, и самый дальний угол. Пассажиров было немного, и ко мне никто не присматривался.
Теперь можно было спокойно поразмыслить. Только это оказалось не такой уж большой удачей. От размышлений я все больше злился и временами даже привскакивал от бешенства... Я думал только о двадцати миллионах, которые исчезли вместе с Эрминией. Быстро же она ускакала, зараза! Мне постоянно рисовалась та сцена: она мгновенно выхватывает у меня коробку и несется к остановившемуся автомобилю...
Похоже, девчонка была чертовски уверена в себе...Когда она поняла, что мы сползаем в дерьмо, то подумала о том же, что и я: пора расставаться. Только ей требовались деньжата на карманные расходы, а делиться она, как я теперь видел, не любила.
Ну, подожди, поймаю я тебя, сучка! Ну, подожди, поймаю... Я призвал себя к спокойствию. Внутренний голос шептал: "Ну-ну, Капут, остынь... Ты на свободе, а это главное. У тебя в запасе еще много хитростей, ты опять оставишь легавых с носом... И посвятишь свою жизнь Эр-минии. Жизнь — она большая, а земля наша маленькая. И не только маленькая, а еще и круглая. На ней никому ни от кого не скрыться. Когда-нибудь, может быть, ищейки тебя и настигнут, но прежде ты настигнешь эту стерву!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Не волнуйся.
Действительно, разницы не было никакой, потому что из этой колымаги все равно не удалось бы выжать больше. Бедняжка пыхтела, как только могла. Мы принеслись мимо пальм, вырулили на шоссе и погнали к Антибу.
— Слышь, — пробормотал я, выглянув в окно, — за нами, похоже, увязались,
Она посмотрела в зеркало, укрепленное на левом крыле. —Это "форд",— сказала она, будто бы успокоившись.
— Ну, "форд"...
— Хорошо.
— Что — "хорошо"? Можно подумать, ты только рада тому, что за нами гонятся!
— Я кое-что придумала.
— Что?
— Бакалейщик, скорее всего, уже заявил в полицию об угоне своей машины...
— Ну и что?
— Мы сменим машину и повернем обратно.
— Отлично. Только как?
— Подожди.
Долго ждать мне не пришлось. Она слегка сбавила газ. Ехавший сзади "форд" обогнал нас. В тот момент, когда он проходил мимо, Эрминия высунула руку в окно и замаха
ла водителю, чтобы тот остановился. Он тут же подчи-нился и затормозил прямо перед нами.
Тогда Эрминия вырвала у меня из рук коробку с деньгами и побежала к "форду". Я был так потрясен, что отреагировал только через несколько секунд. Я выскочил из фургона, выхватил пушку и прицелился в девчонку, но механизм издал лишь негромкий идиотский щелчок. Обойма была пуста. Я побежал...
"Форд" резко сорвался с места, и водитель бешено разогнал его на второй передаче. Узкий задок ма шины стал быстро уменьшаться.
У меня вырвался бешеный поток ругательств. Я позволил облапошить себя, как мальчик из церковного хора. Как настоящий деревенский дурачок! Позволил какой-то фифочке увести у себя богатство, которое добывал с пистолетом в руках, и преспокойно улизнуть с другим мужиком. От этого у любого могли лопнуть сосуды... Ах ты, сука! Я сел за руль и дал по газам.
Легаши могли загораживать дорогу чем угодно: я до того взбесился, что готов был протаранить бетонную стену... Но напрасно я втаптывал педаль в пол: о том, чтобы догнать американскую тачку, нечего было и мечтать. Мой фургон с ней тягаться не мог. Я плакал от злости и во весь голос орал:
— Сука! Сука!
Меня опять обставила баба. А ведь я старался держаться начеку... Но эти стервы, выходит, сильнее нас. Им будто сам дьявол помогает. Вы еще скребете в башке и стараетесь угадать, какую пакость они для вас припасли, как вдруг — бац, готово дело!
Я орал и плакал, плакал и орал... Нет уж, все! Я должен найти ту машину. Я должен поймать эту гадюку и вернуть свои пачки. Интересно, что она такого сказала водителю "форда", чтобы его уговорить?
В окнах фургона свистел ветер. Я обгонял все машины подряд, едва не сшибая по пути прохожих, и встречные водилы крутили пальцем у виска, чтоб показать, что они обо мне думают.
Внезапно "форд" исчез за поворотом, и я понял, что продул. Тогда меня словно что-то дернуло: пора было сбавить обороты. Месть подождет; главное сейчас было — не получить подарочек от легашей в виде двух никелированных браслетов. Чтобы этого избежать, мне следовало, как и советовала эта сволочь Эрминия, поскорее сменить машину.
Я затормозил, скорее по необходимости, потому что в сотне метров впереди начиналась пробка. Это был тот самый заслон, которого я ожидал. Я съехал на обочину и уже собрался было развернутым, по гут заметил в фургоне серый халат бакалейщика и его кожаную сумку. У меня появилась мысль. Я напялил халат, повесил на плечо сумку и храбро зашагал к стоявшим машинам. "Форд", без сомнения, задержали вместе со всеми, и у меня мог появиться шанс догнать мои миллионы.
Я пошел быстрее. Действительно, это был заслон. Четверо мотоциклистов перегородили ту половину шоссе, по которой мы ехали, и осматривали машины.
Поравнявшись с ними, я увидел, как "форд" уезжает. Я только и успел, что заметить его номер. Номер выдали в департаменте Сена-и-Уаза, и среди его цифр было четыре единицы.
Я постарался накрепко вбить этот номер себе в голову и отметил еще одну интересную деталь: левое крыло "форда" было слегка помято.
Полицейские не обращали на меня ни малейшего внимания: они знай себе проверяли подъезжающие машины и высокомерно кивали головами.
Я подошел к грузовику, который только что остановился в хвосте колонны. За рулем сидел мужик в майке и с сигарой в зубах.
— Слушай, приятель, я поломался, подвезешь до Канн?
— Садись...
Первым делом он объяснил мне, что грузовик его собственный. Похоже, я уязвил его достоинство, обратившись на "ты"... Я поспешил переменить прицел. Зачем обижать человека, который согласился помочь?
Мы проехали без осложнений. Полицейские даже не взглянули на наше транспортное средство. Ни ума у этих ребят, ни фантазии...
Я слез в Каннах, сказал мужику спасибо... Поскольку я все еще находился в опасной близости от мест моих недавних свершений, в голове у меня было только одно: поскорее смыться, и как можно даль-
ше. Этого южного побережья я уже имелся сполна. Пожил я здесь, правда, неплохо, но последние несколько часов были такими страшными, что пи места я даже на открытке видеть не хотел.
Я надеялся, что мои обесцвеченные волосы оудут достаточно надежным прикрытием. Разумеется, вторая почтмейстерша уже дала мои приметы, но навряд ли она хорошо разглядела меня через свою решетку. До тех пор, пока я не начал стрелять, ее внимание было обращено главным образом на Эрминию. Женщины обычно смотрят на женщин... Мужчины, к сожалению, тоже!
Темные очки и экстравагантный пиджак, купленный у портового торговца, меня на время спасли. Я сел и автобус, идущий н Сен-Рафаэль — там видно будет... Я забился, и самый дальний угол. Пассажиров было немного, и ко мне никто не присматривался.
Теперь можно было спокойно поразмыслить. Только это оказалось не такой уж большой удачей. От размышлений я все больше злился и временами даже привскакивал от бешенства... Я думал только о двадцати миллионах, которые исчезли вместе с Эрминией. Быстро же она ускакала, зараза! Мне постоянно рисовалась та сцена: она мгновенно выхватывает у меня коробку и несется к остановившемуся автомобилю...
Похоже, девчонка была чертовски уверена в себе...Когда она поняла, что мы сползаем в дерьмо, то подумала о том же, что и я: пора расставаться. Только ей требовались деньжата на карманные расходы, а делиться она, как я теперь видел, не любила.
Ну, подожди, поймаю я тебя, сучка! Ну, подожди, поймаю... Я призвал себя к спокойствию. Внутренний голос шептал: "Ну-ну, Капут, остынь... Ты на свободе, а это главное. У тебя в запасе еще много хитростей, ты опять оставишь легавых с носом... И посвятишь свою жизнь Эр-минии. Жизнь — она большая, а земля наша маленькая. И не только маленькая, а еще и круглая. На ней никому ни от кого не скрыться. Когда-нибудь, может быть, ищейки тебя и настигнут, но прежде ты настигнешь эту стерву!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113