А самое смешное, что на этой трассе работают себе бензоколонки! На полном серьезе, все как полагается – реклама мигает, территория вылизанная, закусочная дымком вкусным исходит, шашлыки там всяческие. Как это возможно, уму непостижимо.
И вот, ребята, представляете себе картину: такая, значит, вся из себя европейская бензозаправка и пустое шоссе. На шоссе это садится «Антон», рулит к колонке, а хозяин как ни в чем не бывало выходит и, совсем не удивляясь, вежливо так спрашивает, какой марки заливать бензин! Я ему объясняю, что для АН-2 хоть керосин сойдет. А он в ответ: «К сожалению, керосина у нас сейчас нет, но могу предложить бензин октановых чисел девяносто пять и девяносто восемь. Оба сорта неэтилированные, экологически чистые». И машет кому-то рукой. Выбегает парнишка, вытаскивает электропомпу со шлангом, и в три минуты наливают они мне полный бак, а потом, само собой, хозяин называет сумму. И это при том, учтите, что у меня в руках ствол да и видок еще тот: рожа грязная, небритая, опять же повязка на глазу, как у пирата, одежка лохмотьями и нож на поясе, хоть и в ножнах, но, сами видели, смотрится железяка.
Поначалу у меня, грешным делом, была мысль положить этих ребят на землю и рвануть, но настолько хозяин поразил меня своей обходительностью и невозмутимостью, что я взял да и расплатился.
– Чем же это? – поинтересовался Хомяк.
– Ты наш аварийный комплект внимательно смотрел?
– Да вообще-то не очень, и кстати, это плохая примета. Придет нужда, тогда и разберусь.
– Вот уж от кого суеверий не ожидал! – удивился Корсар. – Так вот, там среди всего прочего есть кредитная карточка, «юникард». Если я правильно понял инструктаж – еще дома что-то такое между делом помянули, – у нас на этой карте по пять штук баксов на каждого. Но они входят в наш контракт, то есть потом вычитаются, если эта трата не форс-мажорная, ну, как у меня. А дальше и вовсе летел без приключений. Только поплутать пришлось. Боялся поворот дороги пропустить. Вижу: щит стоит, вроде указатель. Снижаюсь и читаю: «Кока-кола». Другой щит, синий с белым, прямо перед развилкой – теперь, думаю, точно указатель будет. Опять осечка – «Панасоник» на щите написано.
– И как же выкрутился?
– Пришлось пойти на небольшой трюк. Там дорога горная, вдоль склона сначала идет, а потом виадук через ущелье перекинут, красивый такой, высокий. Смотрю – автобус по нему чешет, вроде как рейсовый. Ну, пристроился рядом, табличку с маршрутом прочитал – оказалось, правильно иду Правда, пока читал, уже и мост рядом, там мы с автобусом и разминулись. Он по верху моста двинул, а я под него нырнул, с понтом, этакий Чкалов. Правда, не очень удачно, маленько хвостом цепанул. Ну да ничего, «Антон» машина крепкая и не такое выдержит.
– Хреновый из тебя Чкалов оказался, – заметил Хомяк, но Корсар не обиделся:
– Да уж, не первый сорт. Ну ладно, теперь ваша очередь. Рассказывайте.
– А чего рассказывать? – ответил Дед. – Сидим киснем. Второй раз такой лихой наскок уже вряд ли получится, а с обеспечением до сего дня труба была полная. Вот только сегодня с мертвой точки дело сдвинулось, к нам хохляцкий драндулет системы «чебурашка-ниндзя» пригнали, ты обратил внимание, там из-под сетки хвост его с антенной торчит? Хрен знает, будет с него толк, нет, – наш ангел-хранитель Малошан надеется, что будет. Самолет этот пока опытный, в серии не был.
Вновь входя в привычную роль командира, Корсар распорядился:
– Завтра как следует посидим с экипажем этого «Чебурашки» и прощупаем его возможности.
– Есть, сэр! – ответил Хомяк, пытаясь выдержать шутливый тон, но добавил уже вполне серьезно: – Значит, я сдаю тебе дела обратно?
Корсар прищурил глаз и так внимательно посмотрел на Хомяка, что тому стало не по себе.
– Да, а что?
– Да нет, ничего, – стушевался Хомяк и замолчал.
* * *
Всю первую половину следующего дня летчики провели в кабинах своих самолетов, а Корсар время от времени переходил из одного ангара в другой. Из открытых лючков «сухих» на каменный пол спускались связки толстых кабелей, и под руководством Корсара и парня с «Чебурашки» сербские техники протащили их до дверей АН-71, а дальше его команда уже сама подключала фишки к разъемам. В результате этой работы все четыре самолета оказались связаны кабелями так, как бы они были связаны по радиоканалам в воздухе. После этого началась кропотливая, трудная и в общем-то нудная координационная работа.
Как всегда, уделив внимание тысяче мелочей, поначалу пропустили главное, и проведенный к обеду первый «боевой вылет» закончился полнейшей неудачей – никто не смог выйти на цель, совершенно ясно обозначенную локатором «Чебурашки», а вернее, никто не смог найти эту «цель» там, куда оборудование АН-71 «привело» истребители. Летчики разозлились, решив, что это подстроено, но после выяснилось, что все дело в неотлаженном вычислительном комплексе.
Командир украинского экипажа, очень малоразговорчивый и серьезный человек, имел в целях конспирации позывной «Волга-четыре». А «Волга-один», оказавшийся всего лишь вторым пилотом, отдувался в смысле трепа и шуток за всю команду «Чебурашки».
Как-то, присоединившись к летчикам по дороге, Малошан, немного посмеявшись их шуткам, чаще всего ему непонятным, неожиданно серьезно произнес:
– Я попрошу вас, товарищ Корсар, пойти сейчас со мной в комендатуру. Есть дело, решение которого требует вашего участия.
Корсар кивнул и последовал за подпоручиком.
Вернувшись в ангар часа через два, Корсар отказался от обеда, сославшись на то, что его уже накормили, и, выслушав отчет летчиков о сегодняшней тренировке, сказал:
– Это все очень здорово. А комендант меня обрадовал вот чем: на аэродром Горче-Петров к соседям-македонцам пришел АН-12, якобы с гуманитарным грузом из России. Что там на самом деле и кому предназначено – сербам ли, македонцам – не нашего ума дело. Важно, что среди всего прочего ом привез десять тонн спецгруза, то есть запечатанный контейнер для авиагруппы. Сами понимаете, что там лежит. Проблема в том, какая из групп имеется в виду. Там не указано, а ведь кроме нас только русских еще две четверки, да одна сербская. – Корсар с досады махнул рукой. – От нашего… э-э… драгоценного камрада Кадарника и раньше-то мало было проку, а тут он и вовсе растерялся. Говорит, надо связаться с командованием, пусть решает, кому предназначен груз. А пока будут разбираться, этот контейнер либо кто из наших, либо македонцы перехватят. Тамашаивич сразу сказал, что и этот Горче-Петров, и ближайший пункт по нашу сторону границы, Нове-Рашка, сейчас кишмя кишат всяческим сбродом, среди которого есть и агенты босняков, и прямые пособники американцам. Словом, вероятные последствия вы себе представляете!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
И вот, ребята, представляете себе картину: такая, значит, вся из себя европейская бензозаправка и пустое шоссе. На шоссе это садится «Антон», рулит к колонке, а хозяин как ни в чем не бывало выходит и, совсем не удивляясь, вежливо так спрашивает, какой марки заливать бензин! Я ему объясняю, что для АН-2 хоть керосин сойдет. А он в ответ: «К сожалению, керосина у нас сейчас нет, но могу предложить бензин октановых чисел девяносто пять и девяносто восемь. Оба сорта неэтилированные, экологически чистые». И машет кому-то рукой. Выбегает парнишка, вытаскивает электропомпу со шлангом, и в три минуты наливают они мне полный бак, а потом, само собой, хозяин называет сумму. И это при том, учтите, что у меня в руках ствол да и видок еще тот: рожа грязная, небритая, опять же повязка на глазу, как у пирата, одежка лохмотьями и нож на поясе, хоть и в ножнах, но, сами видели, смотрится железяка.
Поначалу у меня, грешным делом, была мысль положить этих ребят на землю и рвануть, но настолько хозяин поразил меня своей обходительностью и невозмутимостью, что я взял да и расплатился.
– Чем же это? – поинтересовался Хомяк.
– Ты наш аварийный комплект внимательно смотрел?
– Да вообще-то не очень, и кстати, это плохая примета. Придет нужда, тогда и разберусь.
– Вот уж от кого суеверий не ожидал! – удивился Корсар. – Так вот, там среди всего прочего есть кредитная карточка, «юникард». Если я правильно понял инструктаж – еще дома что-то такое между делом помянули, – у нас на этой карте по пять штук баксов на каждого. Но они входят в наш контракт, то есть потом вычитаются, если эта трата не форс-мажорная, ну, как у меня. А дальше и вовсе летел без приключений. Только поплутать пришлось. Боялся поворот дороги пропустить. Вижу: щит стоит, вроде указатель. Снижаюсь и читаю: «Кока-кола». Другой щит, синий с белым, прямо перед развилкой – теперь, думаю, точно указатель будет. Опять осечка – «Панасоник» на щите написано.
– И как же выкрутился?
– Пришлось пойти на небольшой трюк. Там дорога горная, вдоль склона сначала идет, а потом виадук через ущелье перекинут, красивый такой, высокий. Смотрю – автобус по нему чешет, вроде как рейсовый. Ну, пристроился рядом, табличку с маршрутом прочитал – оказалось, правильно иду Правда, пока читал, уже и мост рядом, там мы с автобусом и разминулись. Он по верху моста двинул, а я под него нырнул, с понтом, этакий Чкалов. Правда, не очень удачно, маленько хвостом цепанул. Ну да ничего, «Антон» машина крепкая и не такое выдержит.
– Хреновый из тебя Чкалов оказался, – заметил Хомяк, но Корсар не обиделся:
– Да уж, не первый сорт. Ну ладно, теперь ваша очередь. Рассказывайте.
– А чего рассказывать? – ответил Дед. – Сидим киснем. Второй раз такой лихой наскок уже вряд ли получится, а с обеспечением до сего дня труба была полная. Вот только сегодня с мертвой точки дело сдвинулось, к нам хохляцкий драндулет системы «чебурашка-ниндзя» пригнали, ты обратил внимание, там из-под сетки хвост его с антенной торчит? Хрен знает, будет с него толк, нет, – наш ангел-хранитель Малошан надеется, что будет. Самолет этот пока опытный, в серии не был.
Вновь входя в привычную роль командира, Корсар распорядился:
– Завтра как следует посидим с экипажем этого «Чебурашки» и прощупаем его возможности.
– Есть, сэр! – ответил Хомяк, пытаясь выдержать шутливый тон, но добавил уже вполне серьезно: – Значит, я сдаю тебе дела обратно?
Корсар прищурил глаз и так внимательно посмотрел на Хомяка, что тому стало не по себе.
– Да, а что?
– Да нет, ничего, – стушевался Хомяк и замолчал.
* * *
Всю первую половину следующего дня летчики провели в кабинах своих самолетов, а Корсар время от времени переходил из одного ангара в другой. Из открытых лючков «сухих» на каменный пол спускались связки толстых кабелей, и под руководством Корсара и парня с «Чебурашки» сербские техники протащили их до дверей АН-71, а дальше его команда уже сама подключала фишки к разъемам. В результате этой работы все четыре самолета оказались связаны кабелями так, как бы они были связаны по радиоканалам в воздухе. После этого началась кропотливая, трудная и в общем-то нудная координационная работа.
Как всегда, уделив внимание тысяче мелочей, поначалу пропустили главное, и проведенный к обеду первый «боевой вылет» закончился полнейшей неудачей – никто не смог выйти на цель, совершенно ясно обозначенную локатором «Чебурашки», а вернее, никто не смог найти эту «цель» там, куда оборудование АН-71 «привело» истребители. Летчики разозлились, решив, что это подстроено, но после выяснилось, что все дело в неотлаженном вычислительном комплексе.
Командир украинского экипажа, очень малоразговорчивый и серьезный человек, имел в целях конспирации позывной «Волга-четыре». А «Волга-один», оказавшийся всего лишь вторым пилотом, отдувался в смысле трепа и шуток за всю команду «Чебурашки».
Как-то, присоединившись к летчикам по дороге, Малошан, немного посмеявшись их шуткам, чаще всего ему непонятным, неожиданно серьезно произнес:
– Я попрошу вас, товарищ Корсар, пойти сейчас со мной в комендатуру. Есть дело, решение которого требует вашего участия.
Корсар кивнул и последовал за подпоручиком.
Вернувшись в ангар часа через два, Корсар отказался от обеда, сославшись на то, что его уже накормили, и, выслушав отчет летчиков о сегодняшней тренировке, сказал:
– Это все очень здорово. А комендант меня обрадовал вот чем: на аэродром Горче-Петров к соседям-македонцам пришел АН-12, якобы с гуманитарным грузом из России. Что там на самом деле и кому предназначено – сербам ли, македонцам – не нашего ума дело. Важно, что среди всего прочего ом привез десять тонн спецгруза, то есть запечатанный контейнер для авиагруппы. Сами понимаете, что там лежит. Проблема в том, какая из групп имеется в виду. Там не указано, а ведь кроме нас только русских еще две четверки, да одна сербская. – Корсар с досады махнул рукой. – От нашего… э-э… драгоценного камрада Кадарника и раньше-то мало было проку, а тут он и вовсе растерялся. Говорит, надо связаться с командованием, пусть решает, кому предназначен груз. А пока будут разбираться, этот контейнер либо кто из наших, либо македонцы перехватят. Тамашаивич сразу сказал, что и этот Горче-Петров, и ближайший пункт по нашу сторону границы, Нове-Рашка, сейчас кишмя кишат всяческим сбродом, среди которого есть и агенты босняков, и прямые пособники американцам. Словом, вероятные последствия вы себе представляете!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124