Он сидел на веранде, смотрел, как в саду падают желтые листья, и думал, не бросить ли вообще большой спорт. Станет он игроком-спаррингом, будет тренировать детей, как Гришка, зарабатывать столько, сколько надо на жизнь… Полгода здесь, на даче, а скоро и круглый год — вон сколько трехэтажных дворцов в округе отгрохали. Богачи, как и везде в мире, потянулись вон из города. Теннис — королевский спорт, вот и будет когда-то подававший большие надежды Воронов развлекать их на кортах…
А в сущности, что в этом плохого? Почему всем надо быть звездами спорта? Кто-то все равно остается во втором эшелоне. Почему такая жизнь менее достойна, чем любая другая?
Вот только жена… Для жизни, которую нарисовал перед собой Вадим, Валерия не подходила. Если бы можно было все повернуть вспять, тогда… Но время необратимо, что бы там ни говорили некоторые сумасшедшие физики, и былого не вернешь. Вадим проглотил противный комок. Ему снова вспомнилась рыжеватая девушка… Но нет, забыть, не вспоминать. С прошлым покончено.
Мосты сожжены
Получив от Лиды и Гриши приглашение на свадьбу, Кристина вдруг поняла, что ничего не забыто. Лида позвонила ей по телефону и, как всегда, быстрым, чуть не телеграфным, стилем выдала, что, где и когда, заявив, что желает видеть свою лучшую подругу свидетельницей на ее, Лидии, бракосочетании.
— Спасибо, — пошептала Кристина, у которой уже начали подкашиваться ноги.
Она и не подозревала, что прореагирует так сильно. И дело было, разумеется, не в том, что подруга выходит замуж, а она сама продолжает сидеть в девках, и не в том, что ей выпала честь в первый раз в жизни играть важную роль на этой торжественной церемонии. Ее страшила мысль, что там она снова увидит ЕГО. В том, что Вадим приглашен, и, разумеется, вместе с женой, никаких сомнений быть не могло.
Разумеется, Кристина слышала про то, что Воронова дисквалифицировали в Риме. Она даже специально купила номер «Часа Пик», где этим соревнованиям была посвящена большая статья. Спортивный обозреватель писал о том, что произошло с Вадимом, как-то непонятно. Получалось, что Вадим не виноват, но в то же время, разумеется, никак нельзя обвинить Международную теннисную лигу в необъективности. Кристина прочитала статью три раза, но так ничего и не уяснила, кроме того, что читатель, видимо, должен был что-то вычитать между строк, но, чтобы получить такую способность, явно требовалось следить за перипетиями в спортивной жизни не один год.
Что же касается краха фонда ЗДР, который невоздержанная на язык Ванда, мать Кристины, называла теперь не иначе, как «Задница России», то с ним было все предельно ясно. По крайней мере, Ванда Калиновская, как и тысячи других петербуржцев, вложила в него свои сбережения, а потому теперь не раз и не два на дню поносила все грабительские фонды и банки вообще, а этот в частности, поминая недобрым словом господина Бугая (вишь, какую ряху отъел!) и иже с ним, но более всего — Вадима Воронова.
— Да если бы не этот, стала бы я деньги в «Задницу» вкладывать! — ворчала вечерами Ванда. — Триста шестьдесят тысяч! Для кого-то, может, и ерунда, но для меня-то это деньги! Лучше бы дочери новые джинсы купила. А то ходишь неизвестно в чем. Вот, — глубокомысленно заканчивала она, затягиваясь сигаретой, — нельзя быть жадным. Погналась за большими процентами и получила пшик. Надо было думать, с кем имеешь дело, старая калоша. — Ванда, в отличие от многих других вкладчиков, была самокритична и не теряла чувства реальности. — Но этот твой смазливый, — она взглянула на дочь, — этому все равно не прощу. Если увижу его, все в глаза выскажу. Ведь если б не он, черта с два они столько денег набрали бы.
Слушая мать, Кристина молчала, а потому Ванде оставалось только вздохнуть («Вот и показали вместо денег задницу»), загасить окурок и оставить дочь в покое.
Кристина в этой истории тоже ничего не понимала. Тот Вадим; которого она знала, безусловно, не мог наживаться на горе пенсионеров. В этом она была совершенно уверена.
После того как они с Вадимом расстались, особенно после их последнего телефонного разговора; когда Кристина порядочно узнала такого, о чем не подозревала и даже не догадывалась раньше, она много размышляла о себе и о Вадиме. Она как будто посмотрела на него совершенно иными глазами, и теперь ей казалось, что наконец узнала его.
За последние несколько месяцев Кристина очень повзрослела, что и неудивительно. Особенно угнетала ее мысль о смерти бабушки. Кристина чувствовала, что во многом виновата в этом она сама. Не нужно было выплескивать на больного старого человека свои несчастья, беды и разочарования. Конечно, в тот момент она испытывала такое отчаяние, что не помнила ни о чем. Но вот она сколько ни страдала, но жива, а бабушки нет…
Кристина сумела иначе взглянуть на их отношения с Вадимом. Раньше он казался загадочным высшим существом, а на самом же деле ему было просто стыдно за многие стороны своей жизни. И недоговаривал он из гордости. Он был самым обыкновенным, но, как многие, хотел казаться исключительным. А Кристина «все принимала за чистую монету.
Теперь она знала, что Вадим был немного слабохарактерным, немного позером, но в общем неплохим парнем. Ему нужна была подруга, понимающая его без слов, поддерживающая в тяжелой ситуации (о которой она догадывается сама), а вовсе не восторженная девчонка, мнящая его суперменом. Вадим был ранимым и обидчивым, а одновременно гордым, и гордыня не давала ему показывать свои чувства, но от этого они не исчезали, а только прятались глубоко в душе.
Кристина знала, что сейчас она вела бы себя совсем по-другому. Но теперь он женат, и никакого возврата к прошлому нет. Потеряв всякую надежду, Кристина успокоилась. Главная боль проистекает от неизвестности, от непонимания ситуации, а теперь все было предельно ясно — Вадим бросил ее и женился на другой. И хотя Кристина была уверена, что он сделал неправильный выбор, она была не в силах что-то изменить.
Кристина уже практически убедила себя в том, что разлюбила Вадима. Она говорила себе, что любила в нем не того человека, каким он был на самом деле, а только идеальный образ, который создала себе сама. Она думала, что он принц, а он оказался просто теннисистом, хоть это и королевская игра. Все можно было выразить одной фразой: она думала, что он ее спас, а он ее сбил. Однако не бросил…
Поэтому, когда грянул скандал вокруг фонда «Здоровье России», Кристина не могла не понимать, что Вадим НЕ МОГ участвовать в рекламной компании, если бы знал, чем все закончится. Значит, его обманули так же, как и вкладчиков. Кристина на миг представила себе, что должен испытывать Вадим сейчас, когда по телевизору время от времени крутят этот клип, и получается именно так, как говорила Ванда, — люди поверили Воронову, а не этому Бугаю толстомордому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122