Лестер настолько привык считать успех при дворе главной целью жизни, что непрерывные мелкие обиды и нарочитые знаки пренебрежения причиняли ему глубокое страдание, на время вытеснившее из его души все прочие чувства. Но зато, когда граф вернулся ночью в свою комнату и взгляд его упал на длинную прядь дивных волос, которой было запечатано письмо Эми, вид этой пряди, подобно заклинанию, разрушающему злые чары, пробудил в его сердце чувства более благородные и более человечные.
Он покрыл ее тысячами поцелуев и, когда вспомнил, что может достойно удалиться от двора, уединившись с прекрасной и любимой подругой в своем роскошном, почти королевском, замке и, таким образом, навсегда избавиться от унижений, которые довелось ему претерпеть за этот день, — он почувствовал в себе силы стать выше мести, которой Елизавета собиралась натешиться вдоволь.
Поэтому на следующий день во всем поведении графа проявлялось такое достоинство и хладнокровие, он обнаруживал такую искреннюю заботу об удобстве и развлечениях своих гостей и в то же время такое равнодушие к их пренебрежительным взглядам, держался на таком почтительном расстоянии от королевы и так терпеливо переносил ее резкие выпады, что Елизавета прекратила глумиться над ним. Правда, она оставалась такой же холодной и недоступной, но уже избегала наносить ему прямые оскорбления. Она также довольно недвусмысленно дала понять окружающим, которые думали угодить ей небрежным отношением к графу, что, пока они находятся в Кенилворте, им следует соблюдать вежливость, которой вправе требовать хозяин замка от своих гостей. Короче говоря, оценив происшедшую за двадцать четыре часа перемену в положении дел, наиболее опытные и дальновидные придворные почувствовали, что возможность возвращения Лестеру милостей королевы весьма велика, и повели себя по отношению к нему так, чтобы иметь основание впоследствии поставить себе в заслугу то, что не покинули его в беде.
Пора, однако, оставить эти придворные интриги и последовать за Тресилианом и Роли.
Их отряд состоял из шести человек, ибо, кроме Уэйленда, в него входили королевский следователь и двое здоровенных слуг. Все были хорошо вооружены и ехали с такой скоростью, какую только позволяли силы лошадей, ибо путь предстоял далекий.
Они попытались навести справки о Варни и его спутниках, но не смогли ничего узнать, ибо те ехали ночью. В маленькой деревушке примерно в двенадцати милях от Кенилворта, где они остановились, чтобы дать отдых лошадям, к ним обратился скромный сельский священник, который вышел из маленького домика и попросил, чтобы кто-нибудь из приезжих, сведущий в хирургии, оказал помощь умирающему.
Уэйленд, знакомый с медициной, предложил свои услуги. Пока священник вел его к больному, Уэйленд успел узнать, что человек этот, терзаемый ужасными муками, был найден поселянами на большой дороге, примерно на расстоянии мили от деревни, когда они утром шли на работу, и что священник приютил его в своем доме. Бедняга был ранен выстрелом из ружья, и, по всей видимости, смертельно, но получил ли он рану в ссоре или подвергся нападению грабителей, узнать не удалось, ибо он все время бредил и речи его были бессвязны. Уэйленд вошел в темную, низкую комнату, но стоило священнику отдернуть полог, как в искаженных чертах раненого кузнец сразу узнал черты Майкла Лэмборна. Сославшись на то, что ему надо принести кое-какие лекарства, Уэйленд побежал к своим спутникам и известил их об этом странном обстоятельстве. Тресилиан и Роли, полные тревожных предчувствий, поспешили в дом священника, чтобы повидать умирающего.
Несчастный уже находился в агонии, и даже более искусный врач, чем Уэйленд, не смог бы ему помочь, так как пуля прошла навылет. Однако сознание еще не покинуло его, ибо он узнал Тресилиана и знаком попросил, чтобы тот наклонился к его постели. Тресилиан исполнил его просьбу, но в неразборчивом бормотании умирающего мог различить лишь имена Варни и леди Лестер; затем Лэмборн прошептал: «Спешите… не то будет слишком поздно».
Тщетно добивался Тресилиан более подробного объяснения. Лэмборн опять стал бредить, а когда снова подал знак Тресилиану, то попросил только передать его дяде, Джайлсу Гозлингу из «Черного медведя», что умер он в конце концов не на виселице.
Спустя несколько минут последняя судорога подтвердила его слова, и наши путники ничего не вынесли из встречи с ним, кроме смутных опасений за судьбу графини, которые зародились у них под влиянием слов умершего. Это заставило их мчаться теперь во весь опор и именем королевы требовать себе лошадей, когда те, на которых они ехали, не способны были скакать дальше.
Главa XLI
И трижды скорбный звон пролился
Над сумраком окрестных сел,
И трижды ворон проносился
Над мрачной башней Камнор-холл.
Маклnote 115
Теперь мы должны возвратиться к той части нашего повествования, где сообщалось, что Варни, заручившись полномочиями графа Лестера и разрешением Елизаветы, поспешил удалить графиню из Кенилвортского замка, чтобы сохранить в тайне свои козни,
Он предполагал выехать рано утром, но, рассудив, что граф может за это время смягчиться и пожелает вторично увидеться с женой, решил немедленно тронуться в путь и тем самым предотвратить любую случайность, которая могла бы привести к его разоблачению и гибели. С этой целью он приказал позвать Лэмборна и пришел в неистовое бешенство, когда выяснилось, что его верный слуга отправился на пирушку то ли в соседнюю деревню, то ли еще куда-то. Так как возвращения его ожидали с минуты на минуту, сэр Ричард велел передать Майклу, чтобы он собрался в путь и отправился вдогонку, если вернется после их отъезда.
Пока же Варни прибег к помощи другого слуги, по имени Робин Тайдер, который был отчасти посвящен в тайну Камнор-холла, ибо не раз сопровождал туда графа. Этому человеку, похожему характером на Лэмборна, хотя и не такому проворному и менее распутному, Варни приказал оседлать трех лошадей, приготовить носилки и ждать его у боковых ворот. Помешательство леди, — а теперь в нем были уверены все, — служило достаточно правдоподобным объяснением тайны, которой он окружил ее отъезд из замка; то же оправдание могло пригодиться и в случае, если Эми окажет сопротивление и начнет кричать. Помощь Энтони Фостера была необходима, и Варни отправился за ним.
Этот человек, нелюдимый и угрюмый от природы, да к тому же утомленный своим путешествием из Камнора в Уорикшир, которое он предпринял, чтобы донести о побеге графини, рано покинул компанию бражников, убрался в свою комнату и тотчас же улегся в постель. Он спал крепким сном, когда вошел Варни, полностью снаряженный в дорогу, с потайным фонарем в руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161