— крикнул Тресилиан. — Вот сейчас ты будешь у меня в лапах!
— Эге-ге, мистер путешественник, — возразил мальчишка, — здесь рядом такая трясина, которая может засосать и утопить всю конницу королевиной гвардии. Я махну туда да погляжу, куда вы двинетесь. Вы всласть наслушаетесь крика выпи и кряканья диких уток, прежде чем схватите меня за шиворот без моего согласия, это уж будьте спокойны!
Тресилиан бросил вокруг себя взгляд и по виду местности за холмом понял, что мальчишка, пожалуй, говорит правду. Тогда он решил заключить мир со столь легконогим и хитроумным противником.
— Сойди оттуда, озорник! — сказал он. — Брось гримасничать и подойди ко мне. Я не трону тебя, даю слово джентльмена.
Мальчишка с полным доверием отнесся к этому приглашению. Весело приплясывая, он спустился с горушки, не сводя, однако, глаз с Тресилиана, который, снова спешившись, стоял с уздечкой в руке в полном изнеможении, еле-еле сумев отдышаться после своих бесплодных усилий. Зато ни одной капли пота не видно было на усыпанном веснушками лбу мальчугана, похожем на кусок выцветшего пергамента, туго натянутого на верхней части высохшего черепа.
— Скажи, пожалуйста, — промолвил Тресилиан, — зачем ты, зловредный чертенок, так ведешь себя со мной? На кой дьявол ты тут плетешь мне всякие нелепости и хочешь, чтоб я тебе поверил? Покажи-ка мне лучше без шуток, где эта кузница, и я дам тебе столько денег, что ты накупишь себе яблок хоть на целую зиму.
— Если бы вы даже дали мне целый фруктовый сад, — ответил Дикки Сладж, — я не смогу указать вам более правильного пути. Положите серебряную монету на плоский камень, свистните три раза, а сами спрячьтесь с западной стороны в зарослях дрока. Я буду сидеть рядом и охотно разрешаю вам открутить мне голову, если через две минуты вы не услышите, что кузнец приступил к работе.
— Меня так и подмывает поймать тебя на слове, — сказал Тресилиан, — если ты заставишь меня еще раз вытворять такие нелепости ради собственной забавы. Ну ладно уж, я выполню твои магические действия. Ну вот, смотри, я привязываю лошадь к этому высокому камню. Теперь ты говоришь, что надо положить сюда серебряную монету и трижды свистнуть — так, кажется?
— Да, только вам надо свистать погромче, чем неоперившийся дроздок, — съязвил мальчишка, когда Тресилиан, положив куда надо деньги и краснея за свое идиотское поведение, слегка присвистнул. — Погромче надо свистать, ведь кто знает, где сейчас этот кузнец? Он, быть может, в конюшне французского короля— откуда я знаю!
— Как же ты только что сказал, что никакой он не дьявол? — удивился Тресилиан.
— Человек он или дьявол, — возразил Дикки, — но выходит, что вызвать его сюда к вам должен я.
И тут он издал такой резкий и пронзительный свист, что у Тресилиана прямо в голове загудело.
— Вот это я называю свистнуть, — добавил Дикки, трижды повторив свой условный сигнал. — А теперь прячьтесь, прячьтесь скорее, не то Белоножка сегодня подкована не будет.
Гадая, каков может быть финал всего этого балагана, и в то же время надеясь на некий реальный результат, раз мальчишка с такой доверчивостью отдался ему во власть, Тресилиан позволил увести себя подальше от камней в заросли дрока к какой-то груде хвороста и там уселся. Но вдруг ему пришло в голову, что вся эта затея придумана, чтобы украсть его лошадь, поэтому он крепко держал мальчишку за шиворот в качестве заложника, обеспечивающего ее неприкосновенность.
— Теперь сидите тихо и слушайте, — шепнул ему Дикки. — Скоро вы услышите стук молота, выкованного совсем не из земного железа, а из камня, запущенного сюда с луны.
Тресилиан и впрямь услышал легкий стук кузнечного молота. Необычность такого звука в столь пустынном месте невольно заставила его вздрогнуть. Но, взглянув на мальчугана и поняв по лукавому и насмешливому выражению его мордочки, что озорник наслаждался его легким испугом, он уверился, что все это заранее придуманная хитроумная затея, и твердо решил узнать, кто и для чего сыграл с ним эту шутку,
Поэтому он пребывал в полной неподвижности, пока молот продолжал стучать ровно столько времени, сколько нужно, чтобы прибить подкову. Но как только стук прекратился, Тресилиан, вместо того чтобы выждать положенное время, назначенное его проводником, с мечом в руке вскочил с места, обежал вокруг зарослей и лицом к лицу столкнулся с человеком в кожаном переднике, но при этом фантастически облаченным в медвежью шкуру мехом вверх, и в такой же шапке, которая почти совершенно скрывала его покрытое сажей и копотью лицо.
— Назад, назад! — заорал на Тресилиана мальчишка. — Или вас разорвут на куски. Кто видел его — тому несдобровать!
И действительно, невидимый кузнец (сейчас, впрочем, полностью обозримый) поднял в воздух свой молот с явной целью вступить в бой.
Но когда мальчишка увидел, что никакие его мольбы и угрозы кузнеца, по-видимому, не заставят Тресилиана отступиться от своего намерения и что он, наоборот, отразил удар молота обнаженным мечом, он закричал кузнецу:
— Уэйленд, не трогай его, а то тебе будет худо! Это настоящий, храбрый джентльмен.
— Стало быть, ты предал меня, Флибертиджиббет! — рявкнул кузнец. — Это тебе, брат, будет худо!
— Кто бы ты ни был, — промолвил Тресилиан, — от меня тебе не угрожает никакой опасности. Объясни только, что все это значит и почему ты занимаешься своим ремеслом таким таинственным образом?
Однако кузнец, обернувшись к Тресилиану, воскликнул угрожающим тоном:
— Кто задает вопросы Стражу Хрустального дворца света, Властелину Зеленого льва, Всаднику Алого дракона? Прочь отсюда! Удались, прежде чем я призову Тальпака с его огненным копьем, чтобы поразить, сокрушить и уничтожить!
Эти слова он произносил с неистовой жестикуляцией, делая страшное лицо и размахивая своим молотом.
— Сам ты молчи, мерзкий обманщик, со своей цыганской тарабарщиной! — с презрением ответил Тресилиан. — Ты сейчас же отправишься со мной к ближайшему судье, а не то я проломлю тебе башку.
— Прошу тебя, потише, мой добрый Уэйленд! — вмешался мальчик. — Я тебе говорю, что нахальством и наглостью ты ничего не добьешься, — тут нужны мир и согласие!
— Вот что, ваша милость, — сказал кузнец, опуская молот и переходя на более любезный и смиренный тон, — когда бедняк свершает свою ежедневную работу, предоставьте ему делать ее на свой собственный лад. Ваша лошадь подкована, кузнецу заплачено, чего вам еще тут ломать голову? Садитесь на коня и продолжайте свое путешествие!
— Нет, дружок, ошибаешься, — ответил Тресилиан. — У каждого есть право сорвать маску с лица обманщика и шарлатана. А твой образ жизни наводит на подозрение, что ты и то и другое вместе.
— Если вы полны такой решимости, сэр, — сказал кузнец, — то мне остается только применить для защиты силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
— Эге-ге, мистер путешественник, — возразил мальчишка, — здесь рядом такая трясина, которая может засосать и утопить всю конницу королевиной гвардии. Я махну туда да погляжу, куда вы двинетесь. Вы всласть наслушаетесь крика выпи и кряканья диких уток, прежде чем схватите меня за шиворот без моего согласия, это уж будьте спокойны!
Тресилиан бросил вокруг себя взгляд и по виду местности за холмом понял, что мальчишка, пожалуй, говорит правду. Тогда он решил заключить мир со столь легконогим и хитроумным противником.
— Сойди оттуда, озорник! — сказал он. — Брось гримасничать и подойди ко мне. Я не трону тебя, даю слово джентльмена.
Мальчишка с полным доверием отнесся к этому приглашению. Весело приплясывая, он спустился с горушки, не сводя, однако, глаз с Тресилиана, который, снова спешившись, стоял с уздечкой в руке в полном изнеможении, еле-еле сумев отдышаться после своих бесплодных усилий. Зато ни одной капли пота не видно было на усыпанном веснушками лбу мальчугана, похожем на кусок выцветшего пергамента, туго натянутого на верхней части высохшего черепа.
— Скажи, пожалуйста, — промолвил Тресилиан, — зачем ты, зловредный чертенок, так ведешь себя со мной? На кой дьявол ты тут плетешь мне всякие нелепости и хочешь, чтоб я тебе поверил? Покажи-ка мне лучше без шуток, где эта кузница, и я дам тебе столько денег, что ты накупишь себе яблок хоть на целую зиму.
— Если бы вы даже дали мне целый фруктовый сад, — ответил Дикки Сладж, — я не смогу указать вам более правильного пути. Положите серебряную монету на плоский камень, свистните три раза, а сами спрячьтесь с западной стороны в зарослях дрока. Я буду сидеть рядом и охотно разрешаю вам открутить мне голову, если через две минуты вы не услышите, что кузнец приступил к работе.
— Меня так и подмывает поймать тебя на слове, — сказал Тресилиан, — если ты заставишь меня еще раз вытворять такие нелепости ради собственной забавы. Ну ладно уж, я выполню твои магические действия. Ну вот, смотри, я привязываю лошадь к этому высокому камню. Теперь ты говоришь, что надо положить сюда серебряную монету и трижды свистнуть — так, кажется?
— Да, только вам надо свистать погромче, чем неоперившийся дроздок, — съязвил мальчишка, когда Тресилиан, положив куда надо деньги и краснея за свое идиотское поведение, слегка присвистнул. — Погромче надо свистать, ведь кто знает, где сейчас этот кузнец? Он, быть может, в конюшне французского короля— откуда я знаю!
— Как же ты только что сказал, что никакой он не дьявол? — удивился Тресилиан.
— Человек он или дьявол, — возразил Дикки, — но выходит, что вызвать его сюда к вам должен я.
И тут он издал такой резкий и пронзительный свист, что у Тресилиана прямо в голове загудело.
— Вот это я называю свистнуть, — добавил Дикки, трижды повторив свой условный сигнал. — А теперь прячьтесь, прячьтесь скорее, не то Белоножка сегодня подкована не будет.
Гадая, каков может быть финал всего этого балагана, и в то же время надеясь на некий реальный результат, раз мальчишка с такой доверчивостью отдался ему во власть, Тресилиан позволил увести себя подальше от камней в заросли дрока к какой-то груде хвороста и там уселся. Но вдруг ему пришло в голову, что вся эта затея придумана, чтобы украсть его лошадь, поэтому он крепко держал мальчишку за шиворот в качестве заложника, обеспечивающего ее неприкосновенность.
— Теперь сидите тихо и слушайте, — шепнул ему Дикки. — Скоро вы услышите стук молота, выкованного совсем не из земного железа, а из камня, запущенного сюда с луны.
Тресилиан и впрямь услышал легкий стук кузнечного молота. Необычность такого звука в столь пустынном месте невольно заставила его вздрогнуть. Но, взглянув на мальчугана и поняв по лукавому и насмешливому выражению его мордочки, что озорник наслаждался его легким испугом, он уверился, что все это заранее придуманная хитроумная затея, и твердо решил узнать, кто и для чего сыграл с ним эту шутку,
Поэтому он пребывал в полной неподвижности, пока молот продолжал стучать ровно столько времени, сколько нужно, чтобы прибить подкову. Но как только стук прекратился, Тресилиан, вместо того чтобы выждать положенное время, назначенное его проводником, с мечом в руке вскочил с места, обежал вокруг зарослей и лицом к лицу столкнулся с человеком в кожаном переднике, но при этом фантастически облаченным в медвежью шкуру мехом вверх, и в такой же шапке, которая почти совершенно скрывала его покрытое сажей и копотью лицо.
— Назад, назад! — заорал на Тресилиана мальчишка. — Или вас разорвут на куски. Кто видел его — тому несдобровать!
И действительно, невидимый кузнец (сейчас, впрочем, полностью обозримый) поднял в воздух свой молот с явной целью вступить в бой.
Но когда мальчишка увидел, что никакие его мольбы и угрозы кузнеца, по-видимому, не заставят Тресилиана отступиться от своего намерения и что он, наоборот, отразил удар молота обнаженным мечом, он закричал кузнецу:
— Уэйленд, не трогай его, а то тебе будет худо! Это настоящий, храбрый джентльмен.
— Стало быть, ты предал меня, Флибертиджиббет! — рявкнул кузнец. — Это тебе, брат, будет худо!
— Кто бы ты ни был, — промолвил Тресилиан, — от меня тебе не угрожает никакой опасности. Объясни только, что все это значит и почему ты занимаешься своим ремеслом таким таинственным образом?
Однако кузнец, обернувшись к Тресилиану, воскликнул угрожающим тоном:
— Кто задает вопросы Стражу Хрустального дворца света, Властелину Зеленого льва, Всаднику Алого дракона? Прочь отсюда! Удались, прежде чем я призову Тальпака с его огненным копьем, чтобы поразить, сокрушить и уничтожить!
Эти слова он произносил с неистовой жестикуляцией, делая страшное лицо и размахивая своим молотом.
— Сам ты молчи, мерзкий обманщик, со своей цыганской тарабарщиной! — с презрением ответил Тресилиан. — Ты сейчас же отправишься со мной к ближайшему судье, а не то я проломлю тебе башку.
— Прошу тебя, потише, мой добрый Уэйленд! — вмешался мальчик. — Я тебе говорю, что нахальством и наглостью ты ничего не добьешься, — тут нужны мир и согласие!
— Вот что, ваша милость, — сказал кузнец, опуская молот и переходя на более любезный и смиренный тон, — когда бедняк свершает свою ежедневную работу, предоставьте ему делать ее на свой собственный лад. Ваша лошадь подкована, кузнецу заплачено, чего вам еще тут ломать голову? Садитесь на коня и продолжайте свое путешествие!
— Нет, дружок, ошибаешься, — ответил Тресилиан. — У каждого есть право сорвать маску с лица обманщика и шарлатана. А твой образ жизни наводит на подозрение, что ты и то и другое вместе.
— Если вы полны такой решимости, сэр, — сказал кузнец, — то мне остается только применить для защиты силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161