видимо, они и внутренне были похожи.
Бутылку мы уговорили быстро, и он рассказал, что Марина так ни разу его не навестила, даже не звонила. Скорее всего, уже давно намечавшийся разрыв наконец-то свершился. Растянувшаяся на полгода попытка семейной жизни не удалась. Я ему сочувствовал. Для меня это был уже пройденный этап.
Он рассказал, что сам по профессии бухгалтер. Год назад устроился на частный фармакологический комбинат, владелец которого, Тарасов Виктор Константинович, как раз и приходится отцом его блудливой жены. А вроде все так хорошо начиналось, вроде и любовь была...
- Выпить больше нет? - спросил он, и я сходил к машине ещё за одной бутылкой. Тем более, Андрей заверил, что его на днях выписывают, может быть завтра утром, ему не повредит...
Так что была любовь, была и все остальное, а потом Тарасов женился на молоденькой стерве, собственной секретарше, неизвестно откуда всплывшей месяца за два до замужества - шустрая тварь оказалась, наглая, властная, даром что лет двадцать. Как всегда бывает, один муж в упор не видит недостатков своей половины, ничего не поделаешь, такова жизнь. И все пошло кувырком. Марина стал приходить под хмельком, потом стала курить марихуану, - все чаще и чаще. И отец и мачеха настраивали её против мужа, она часто не приходила ночевать. Андрей стал находить у жены шприцы, героин, прочие атрибуты земного рая... И вот - закономерный результат - теперь уже реальный разрыв с женой.
Потом пришел мой черед исповедываться, и я неожиданно рассказал, что после той первой чеченской войны, полный злобы и недоверия ко всему, что исходит от нашего любимого государства, я уволился из МВД. Воспользовавшись своими ещё институтскими связями, оформил лицензию частника, и вот уже который год с переменным успехом работаю только на себя и ни на кого другого. Работа, как работа, говорю я, и Андрей кивает, соглашаясь. Да, конечно, как у всех.
Деревья в парке старые, развесистые. Конец лета заставил покраснеть листья кленов, и они с шелестом осыпаются на дорожки и газоны парка. Настроение у нас обоих паршивое, но вид этого кусочка природы умиротворяет наши души, и лишь где-то на дне живет тоскливое: зачем, почему?..
ГЛАВА 10
НОЧНОЙ ВЫЗОВ
Звонок телефона грянул неожиданного и громко. Я очнулся от дум и потяулся к трубке. Как кстати, может отвлекусь.
Я поднес телефон к уху.
- Да, я слушаю.
Женский голос взволнованно произнес:
- Это господин Быков?
- Кто говорит? - спросил я.
- Моя фамилия Тарасова. Мой муж - Тарасов Виктор Константинович. Вы недавно оказали нам услугу.
Голос её слегка дрожал, а кроме того, она имела очень характерный дефект речи, не могла произнести букву "л", что мне почему-то понравилось и невольно возбуждило фантазию. Не знаю почему.
- Если вы имете в виду Марину?..
- Да, нервно перебила она меня. Именно это я и имела в виду. Я потому вам и звоню... потому что, потому... - она замялась, но только на мгновение. - Вы не могли бы сейчас приехать к нам домой?
Я посмотрел на часы. Было почти десять часов.
- Может быть, отложим до завтра? - спросил я. - Не кажется ли вам, что уже немного поздно?
Я умехнулся про себя, вспомнив, что сам ни секунды не колебался будить бывшего сенатора глубокой ночью, когда вез ему полузабытую дочку-шалаву.
- Нет! - выкрикнула она, и я убедился, что женщина по-настоящему напугана. - Мне кажется, кто-то чужой ходит вокруг дома. Мужа дома нет, он в Петербурге, мы одни с Мариной, и вы понимаете...
- Марина все ещё дома? - не удержался я. - Простите, но почему бы вам просто не вызвать милицию?
- Милиция! - сказала она с непередаваемой интонацией. - Милиция приедет и уедет, а мы опять одни останемся.
- Так вы что, хотите, чтобы я у вас всю ночь дежурил?
- Да, черт побери! - выкрикнула она. - Вы приедете или будете болтать?
- Хорошо, - согласился я, - буду у вас через полчаса.
- Я вам открою замок на воротах, вы сами въедете во двор. Потом просто за собой защелкните... Что это? - вдруг испуганно сказала она.
Телефон молчал, лишь потрескивала тишина в трубке.
- Что с вами? - осторожно спросил я. - Почему вы замолчали?
Больше я ничего не услышал. А потом и линия разъединилась.
Секунду я сидел неподвижно. Меня, почему-то, встревожило то, как резко оборвался разговор. Надо было ехать.
Через десять минут, на всякий случай захватив пистолет, я вышел из подъезда, сел в свою верную "Шестерку", завел мотор и отправился выручать я надеялся - просто богатую неврастеничку.
ГЛАВА 11
НЕВЕСЕЛЫЙ СМЕХ
Второй раз за последние две недели я ехал по этому адресу. Тогда здесь было пусто, фонари, как и сейчас, глянцево отражались в мокром асфальте, но дома были погружены в предрассветную тьму. Сейчас все сверкало по сторонам, особняк, бывший не так давно запущенной коммуналкой без удобств или памятником архитектуры - тоже запущенным и без удобств - сейчас сверкал и переливался почти праздничными огнями; за последние годы для здешних обитателей будни превратились в праздник. И я их понимал.
Третий дом я прошлый раз не разглядел, заметил только крыльцо с двумя колоннами и садовые железные фонари вокруг особняка. Сейчас все было иначе, и даже сквозь листву кленов вдоль ограды, можно было хорошо рассмотреть дом.
Двухъэтажный небольшой желтоокрашенный особняк, темно-красная черепица на крыше, несколько железных стилизованных фонарей на столбах, ярко освещавших фасад. Странно, подумал я, кто это тут может тайно бродить при таком ярком освещении. Разве что прячась за деревьями.
Я въехал на тротуар перед воротами, поставил машину на ручной тормоз и вышел. Ворота действительно не были закрыты. Распахнул ажурного литья чугунные створки и, сев в машину, подъехал прямо к крыльцу.
В доме всюду горел свет, но за французскими белыми шторами я не заметил никакого движения. И входная дверь при моем приближении не приоткрылась. Я вышел из машины. Оглянулся. Створки ворот были распахнуты, но я решил не торопиться идти их закрывать.
Входная дверь тяжелая, сделанная на заказ, начищенные латунные ручки. Из дома доносится музыка, значит, там кто-то должен быть. Я подождал несколько секунд в надежде, что меня уже заметили и дверь быстро откроют. Щелчок открываемого замка не последовал, и я лоискал кнопку звонка. Нашел. Нажал на звонок, и он явственно, но едва слышно прозвенел где-то недалеко. Но впускать меня не торопились.
Я отошел от крыльца не несколько шагов, высматривая хоть какое-нибудь движение в окнах второго этажа. Нет, ничего. Обошел дом. Здесь была небольшая лужайка и летняя беседка со столом и тремя металлическими стульями. Кирпичный сарай у забора. Наверное, гараж.
Вернулся к входной двери, постоял в нерешительности и нажал на дверную ручку. Дверь приоткрылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Бутылку мы уговорили быстро, и он рассказал, что Марина так ни разу его не навестила, даже не звонила. Скорее всего, уже давно намечавшийся разрыв наконец-то свершился. Растянувшаяся на полгода попытка семейной жизни не удалась. Я ему сочувствовал. Для меня это был уже пройденный этап.
Он рассказал, что сам по профессии бухгалтер. Год назад устроился на частный фармакологический комбинат, владелец которого, Тарасов Виктор Константинович, как раз и приходится отцом его блудливой жены. А вроде все так хорошо начиналось, вроде и любовь была...
- Выпить больше нет? - спросил он, и я сходил к машине ещё за одной бутылкой. Тем более, Андрей заверил, что его на днях выписывают, может быть завтра утром, ему не повредит...
Так что была любовь, была и все остальное, а потом Тарасов женился на молоденькой стерве, собственной секретарше, неизвестно откуда всплывшей месяца за два до замужества - шустрая тварь оказалась, наглая, властная, даром что лет двадцать. Как всегда бывает, один муж в упор не видит недостатков своей половины, ничего не поделаешь, такова жизнь. И все пошло кувырком. Марина стал приходить под хмельком, потом стала курить марихуану, - все чаще и чаще. И отец и мачеха настраивали её против мужа, она часто не приходила ночевать. Андрей стал находить у жены шприцы, героин, прочие атрибуты земного рая... И вот - закономерный результат - теперь уже реальный разрыв с женой.
Потом пришел мой черед исповедываться, и я неожиданно рассказал, что после той первой чеченской войны, полный злобы и недоверия ко всему, что исходит от нашего любимого государства, я уволился из МВД. Воспользовавшись своими ещё институтскими связями, оформил лицензию частника, и вот уже который год с переменным успехом работаю только на себя и ни на кого другого. Работа, как работа, говорю я, и Андрей кивает, соглашаясь. Да, конечно, как у всех.
Деревья в парке старые, развесистые. Конец лета заставил покраснеть листья кленов, и они с шелестом осыпаются на дорожки и газоны парка. Настроение у нас обоих паршивое, но вид этого кусочка природы умиротворяет наши души, и лишь где-то на дне живет тоскливое: зачем, почему?..
ГЛАВА 10
НОЧНОЙ ВЫЗОВ
Звонок телефона грянул неожиданного и громко. Я очнулся от дум и потяулся к трубке. Как кстати, может отвлекусь.
Я поднес телефон к уху.
- Да, я слушаю.
Женский голос взволнованно произнес:
- Это господин Быков?
- Кто говорит? - спросил я.
- Моя фамилия Тарасова. Мой муж - Тарасов Виктор Константинович. Вы недавно оказали нам услугу.
Голос её слегка дрожал, а кроме того, она имела очень характерный дефект речи, не могла произнести букву "л", что мне почему-то понравилось и невольно возбуждило фантазию. Не знаю почему.
- Если вы имете в виду Марину?..
- Да, нервно перебила она меня. Именно это я и имела в виду. Я потому вам и звоню... потому что, потому... - она замялась, но только на мгновение. - Вы не могли бы сейчас приехать к нам домой?
Я посмотрел на часы. Было почти десять часов.
- Может быть, отложим до завтра? - спросил я. - Не кажется ли вам, что уже немного поздно?
Я умехнулся про себя, вспомнив, что сам ни секунды не колебался будить бывшего сенатора глубокой ночью, когда вез ему полузабытую дочку-шалаву.
- Нет! - выкрикнула она, и я убедился, что женщина по-настоящему напугана. - Мне кажется, кто-то чужой ходит вокруг дома. Мужа дома нет, он в Петербурге, мы одни с Мариной, и вы понимаете...
- Марина все ещё дома? - не удержался я. - Простите, но почему бы вам просто не вызвать милицию?
- Милиция! - сказала она с непередаваемой интонацией. - Милиция приедет и уедет, а мы опять одни останемся.
- Так вы что, хотите, чтобы я у вас всю ночь дежурил?
- Да, черт побери! - выкрикнула она. - Вы приедете или будете болтать?
- Хорошо, - согласился я, - буду у вас через полчаса.
- Я вам открою замок на воротах, вы сами въедете во двор. Потом просто за собой защелкните... Что это? - вдруг испуганно сказала она.
Телефон молчал, лишь потрескивала тишина в трубке.
- Что с вами? - осторожно спросил я. - Почему вы замолчали?
Больше я ничего не услышал. А потом и линия разъединилась.
Секунду я сидел неподвижно. Меня, почему-то, встревожило то, как резко оборвался разговор. Надо было ехать.
Через десять минут, на всякий случай захватив пистолет, я вышел из подъезда, сел в свою верную "Шестерку", завел мотор и отправился выручать я надеялся - просто богатую неврастеничку.
ГЛАВА 11
НЕВЕСЕЛЫЙ СМЕХ
Второй раз за последние две недели я ехал по этому адресу. Тогда здесь было пусто, фонари, как и сейчас, глянцево отражались в мокром асфальте, но дома были погружены в предрассветную тьму. Сейчас все сверкало по сторонам, особняк, бывший не так давно запущенной коммуналкой без удобств или памятником архитектуры - тоже запущенным и без удобств - сейчас сверкал и переливался почти праздничными огнями; за последние годы для здешних обитателей будни превратились в праздник. И я их понимал.
Третий дом я прошлый раз не разглядел, заметил только крыльцо с двумя колоннами и садовые железные фонари вокруг особняка. Сейчас все было иначе, и даже сквозь листву кленов вдоль ограды, можно было хорошо рассмотреть дом.
Двухъэтажный небольшой желтоокрашенный особняк, темно-красная черепица на крыше, несколько железных стилизованных фонарей на столбах, ярко освещавших фасад. Странно, подумал я, кто это тут может тайно бродить при таком ярком освещении. Разве что прячась за деревьями.
Я въехал на тротуар перед воротами, поставил машину на ручной тормоз и вышел. Ворота действительно не были закрыты. Распахнул ажурного литья чугунные створки и, сев в машину, подъехал прямо к крыльцу.
В доме всюду горел свет, но за французскими белыми шторами я не заметил никакого движения. И входная дверь при моем приближении не приоткрылась. Я вышел из машины. Оглянулся. Створки ворот были распахнуты, но я решил не торопиться идти их закрывать.
Входная дверь тяжелая, сделанная на заказ, начищенные латунные ручки. Из дома доносится музыка, значит, там кто-то должен быть. Я подождал несколько секунд в надежде, что меня уже заметили и дверь быстро откроют. Щелчок открываемого замка не последовал, и я лоискал кнопку звонка. Нашел. Нажал на звонок, и он явственно, но едва слышно прозвенел где-то недалеко. Но впускать меня не торопились.
Я отошел от крыльца не несколько шагов, высматривая хоть какое-нибудь движение в окнах второго этажа. Нет, ничего. Обошел дом. Здесь была небольшая лужайка и летняя беседка со столом и тремя металлическими стульями. Кирпичный сарай у забора. Наверное, гараж.
Вернулся к входной двери, постоял в нерешительности и нажал на дверную ручку. Дверь приоткрылась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65