— Новые железнодорожные вагоны для перевозки фруктов видел? Я на днях сходил на станцию, посмотрел хорошенько. Неплохо придумано. В таких вагонах салат даже зимой можно до Восточного побережья довезти.
— Вы-то сами чего хотите? — осведомился Уилл.
— Я подумал, не купить ли мне здешнюю фабрику, которая лед изготовляет, а потом перевозки наладить.
— На это куча денег понадобится.
— Куча не куча, но деньги найдутся.
Уилл Гамильтон досадливо дернул себя за ус.
— Угораздило же меня на крючок попасться, — сказал он. — Не маленький, мог бы сразу сообразить.
— Не понимаю.
— Не понимаете? Ладно, я объясню, — разгорячился Уилл. — Когда кто-то спрашивает у меня совета, я знаю, что никакой совет ему не нужен. Он хочет, чтобы я согласился с ним. И вот, чтобы не отпугнуть клиента, я вынужден говорить, какая замечательная у него идея и ее надо немедленно проворачивать. Но вы хороший человек и друг нашей семьи. Поэтому в эту затею я не полезу.
Ли отложил штопку, поставил на пол корзинку и переменил очки.
— Чего ты раскипятился? — недоумевал Адам.
— Я рос в семье, где одни фантазеры были, — продолжал Уилл. — Нам идеи с утра к завтраку подавали. А то и вместо завтрака. У нас было так много идей, что мы не успевали зарабатывать деньги, чтобы расплатиться с бакалейщиком. А если деньжата появлялись, отец или Том их тут же тратили. Патенты, видите ли, надо было на изобретения покупать. Я единственный в семье был, кто не носился со всякими завиральными идеями. Я да еще мама. И я единственный деньгу в дом приносил. Том даже мечтал людям помогать, и от его мечтаний за милю несло социализмом. Поэтому не надо мне говорить, что вас профит не интересует. А то я в вас вот этим кофейником запущу.
— Не очень интересует, правда.
— Как хотите, а я от этого дела подальше. И вам советую. Если, конечно, не хотите выкинуть на ветер тысчонок сорок или пятьдесят. Забудьте про свою идею. Похороните ее, как положено, и песочком присыпьте.
— Чем же она все-таки плоха?
— Всем! Народ на Восточном побережье — не привык он свежий овощ зимой потреблять. Его просто покупать не будут. Вдобавок ваши вагоны загонят на боковые ветки и сгноят товар. Рынок-то ведь тоже поделен и управляется. Господи Иисусе! С ума можно сойти от наивных простаков, которые на голой идее хотят миллион сколотить.
Адам вздохнул.
— Тебя послушать, так Сэм Гамильтон прямо-таки преступник какой.
— Он мой отец, и я его уважаю, но сыт я его фантазиями во как! — Уилл увидел недоумение в глазах Адама и смутился, замотал головой. — Нет, я к своим родичам с полным почтением, таких поискать надо. Но если хотите моего совета, бросьте эту холодильную затею.
Адам повернулся к Ли.
— У нас там лимонного пирога от ужина не осталось?
— Вряд ли. На кухне вроде как мыши скреблись. А утром наверняка найду у мальчиков на подушках яичный белок. Но у вас есть полбутылки виски.
— Правда? Неси-ка ее сюда.
— Извините, я, кажется, наговорил лишнего, — Уилл натянуто рассмеялся. Выпить сейчас не повредит. Лицо у него побагровело, голос сел. Что-то я толстеть начал.
Но после двух порций спиртного он поудобнее устроился в кресле и принялся просвещать Адама.
— Есть товар, который ни при какой погоде не обесценится. И вообще, если хотите хорошо вложить капитал, надо сперва поглядеть что почем. Войне в Европе конца не видно. А во время войны так: одни воюют, другие голодают. Утверждать — кто возьмется, но я лично не исключаю, что нас втянут в войну. Не верю я Вильсону. Одна трескотня да теории. Если же мы начнем воевать — вот тогда самое время прилично заработать. Целое состояние сколотить можно. Знаете, на чем? На зерновых! Рис, кукуруза или там пшеница, бобы. Им никакого замораживания не нужно. Они и так пролежат сколько угодно и людей накормят. Послушайте меня: засевайте всю свою заливную пойму фасолью, а урожай снимите — и в амбар. Тогда вот сыновьям вашим нечего за будущее беспокоиться. Фасоль сейчас по три цента за фунт идет. Начнись война, цены ох как подскочат. Центов до десяти. И главное, никаких тебе хлопот, просто следи, чтобы зерно не подсырело, и дожидайся выгодного момента. Значит, так: хотите барыша — беритесь за фасоль.
Уилл Гамильтон ушел чрезвычайно довольный собой и с сознанием того, что подал дельный совет. Нахлынувший было на него стыд прошел.
После ухода гостя Ли принес остатки лимонного пирога и разрезал его пополам.
— Он сам жаловался, что начал толстеть.
Адам сидел в задумчивости.
— Что я такого сказал? — проговорил он. — Я ведь на самом деле хочу чем-нибудь заняться.
— Ну, и как насчет фабрики льда?
— Наверное, все-таки куплю.
— Посадить фасоль тоже не помешает, — заметил Ли.
2
Осенью Адам начал подготовку к своему дерзкому предприятию, и это вызвало настоящую сенсацию, хотя сенсаций как внутри страны, так и в мире в том году хватало с избытком. Бизнесмены заговорили о его широте, дальновидности и прогрессивности. Отправление шести вагонов с салатом и льдом стало общественным событием. На церемонии присутствовали члены Торговой палаты. Вагоны были украшены большими полотнищами, на которых красовалось: «Салат из долины Салинас». При всем при том охотников вложить деньги в начинание не нашлось.
Адам проявил удивительную энергию, какой за собой не знал. Собрать салат и отсортировать его, уложить в ящики, проложить льдом и погрузить в вагоны — все это потребовало огромного труда. Подходящего оборудования и приспособлений не было. Все придумывалось и решалось на месте. Одновременно шло обучение целой артели нанятых рабочих. Советы сыпались со всех сторон, а реальной помощи никакой. Досужие умы подсчитали, что Адам потратил целое состояние, хотя ни одна душа не знала, каковы действительные расходы. Даже сам Адам не знал. Знал один Ли.
Идея выглядела вполне привлекательно. Салат был отправлен одной нью-йоркской фирме, которая получила приличные комиссионные. Когда поезд ушел, народ разбрелся по домам. Если предприятие увенчается успехом, всякий раскошелится и вложит в него деньги. Даже Уилл Гамильтон засомневался, не поторопился ли он со своим советом.
Самый коварный и беспощадный враг и тот не придумал бы таких жестоких передряг, какие случились с партией отправленного салата. Когда состав прибыл в Сакраменто, оказалось, что переезд через Сьерру-Неваду закрыт изза снежных лавин, и шесть вагонов двое суток простояли на запасных путях, истекая тающим льдом. На третьи сутки поезд пересек горы, однако на всем Среднем Западе выдалась необычно теплая для этого сезона погода. В Чикаго перепутали накладные — ничьей конкретно вины в том не было, с такой путаницей сталкиваешься сплошь и рядом, и холодильники застряли на сортировочной еще на пять дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189