У качков-крокодилов масса мозга ведь совсем невелика относительно массы мышц. Да и пьяный он был в шлюз. Я несколько раз сражался на имитаторе с человекорептилией, но сейчас мне пришлось понервничать. Особенно после того, как он прыгнул ко мне на манер тиранозавра и впаял ногой. Я, слава космическому ветру, уклонился, но поскользнулся на чьей-то огромной сопле и упал. Штурман намеревался топтать меня и размазывать по полу, я собирался применять огненный меч, рискуя на веки вечные отправиться в тюрьму. Но вдруг нахал оказался на спине с задранными лапками и тут же получил по сплюснутому черепу бутылкой – как раз в районе ушной впадины, у штурманов там слабое место. Выручил меня, конечно же, Сенсей, применив потихоньку нитеробота.
В общем, мы непринужденно передвигались к космодрому, причем инструктор все время следил за показаниями сканирующих приемников радио– и прочих волн, чтобы быть в курсе, когда кто-то начнет прощупывать нас цепким лучом. Ну, а я прислушивался своими рецепторами к подозрительным жужжаниям и шипениям.
Если в старом городе мы терялись в толчее, то на космодроме было пустынно. Контрольный портал и роботы пропустили нас через служебный вход, квибсеры с щупоискателями дали нам зеленый свет, когда мы въезжали на терминал. Корабль – по виду обычный грузовик – находился, как это принято на городских космодромах, в стартовом бункере. Мы сошли с ленты транспортера на щербатый компаунд-бетон и поежились. Не от холода, гермокомбез исправно поддерживал прежнюю температуру, а от осознания того, что здесь не было герметизации и искусственной атмосферы и вообще до космоса оставалась совсем небольшая дистанция. Раскрылся люк зрачкового типа и мы вошли в этот распахнутый “глаз”, потом тарелка лифта перенесла нас в пассажирский отсек. Впрочем пилотская кабина отделялась от него только переборкой с зияющей дырой. Управляемый пластик никак не хотел затягивать ее, впрочем двоих пилотов,– человека и квибсера,– это мало интересовало. Они обсуждали сравнительные достоинства водки “язвовки”, любимой космонавтами из касты вояк-кшатриев, и фторводородной шипучки, которую уважают синтетические квазилюди.
– И вот такие лохи составляют экипаж самого секретного борта во всем флоте службы “Алеф”,– Сенсей состроил кислую физиономию, у него хорошо получилось.
Тут в нашей кабине появился третий. Это была Катерина, которая даже не поздоровалась со мной: то ли из-за обилия хлопот, то ли ввиду напряженки нервов. Впрочем, я еще не улавливал мрачной торжественности момента.
Внутренняя связь почему-то не сработала и пилот просто прокричал через дыру в переборке:
– Расслабьтесь, мальчики и девочки, сейчас поедем.
Антиперегрузочные кресла, слава космическому ветру, послушались мыследействий, надулись и обхватили нас со всех сторон.
– Нет с такими лохами мы никогда не завоюем звезды.– снова пробухтел инструктор.
Если все кости почти что вырвались из тела, значит стартовал корабль, да как и положено грузовику – жестко, с быстрым набором второй космической скорости. Сработали по очереди две гравитационные катапульты, вернее два генератора линейного гравиполя, а уже на орбите зафурычила термоядерная силовая установка. Перегрузка перестала так давить на мозги и можно было глянуть на гвизоры. Бортоболочка, собирая данные от собственных и внешних узлов слежения, рисовала наш курс в разных проекциях. Заложив длинную гиперболическую кривую, мы наконец оторвались от планетного притяжения и с постоянным ускорением полтора “же” стали уходить в сторону астероидного пояса. Красавец Олимп, мигнув напоследок сигнальными глазками, скрылся на невидимой стороне планеты. Трассы с наиболее оживленным движением тоже оставались в стороне. Впрочем, еще были видны военные борта, похожие на спичечные огоньки, они направлялись с фобосской базы в юпитерианское пограничье. Просматривались и грузовики, курсирующие между космопортом Новый Петербург и Меркурием.
Поскольку своего домового взять мне в дорогу не дозволили – опять-таки из соображений скрытности – решил пофлиртовать с женщиной. Почему не зайти еще на одну попытку? Соблазнить не соблазню, но может быть разозлю ее и что-нибудь выведаю.
– Катя, а Кать, ну что ты только с кибероболочками да гвизорами общаешься. Хоть поведай, на что мне настраиваться? Я готов совершить подвиг, только не знаю, какой надо. И что я получу в награду. Тебя, случайно, не потому ли взяли в полет, что ты и есть мой приз?
– Когда останешься жив, чтобы по-прежнему ковырять в носу и хаживать в сортир – тогда поймешь, что это и есть твой приз. А прежде разных подвигов надо обшарить тут все на предмет наличия “жучков”.– Катерина высыпала из кармана целую орду сыщиков-микроробиков, внешне напоминающих муравьев.
– Лишь бы они не перегрызли какой-нибудь важный проводок.
– Ну разве где-нибудь внутри тебя…– мрачно пошутила мастер Катя.– А летим мы, кстати, к планетоиду Комаров-3.
Головизор, повинуясь ее мысленной команде, показал искоркой какую-то занюханную точку в астероидном поясе.
– Это страшная дыра, надо полагать.– тоскливо произнес я.– Даже при использовании полярной проекции.
– По крайней мере, эта дыра – не черная.– справедливо заметила Катерина и напомнила.– Вплоть до завершения полета выполнять только мои указания.
– А кто еще нам может поприказывать?– решил уточнить инструктор.
– Жизнь покажет… В случае, если я окажусь в полном ауте, связывайтесь по кодированному мультиволновому каналу с начальником службы Чертковицом и преданно ждите от него дальнейших указаний.
Я еще раз подумал, зачем этой даме, похожей на рыбу-пилу или огненный меч, давать в инкубатор свою яйцеклетку, да еще разыскивать так называемого отца ребенка.
Потекли тоскливые часы полета, наполненные гравитационным изнурением, но смягчаемые виртуальными глюкомультиками – мне их домовой с любовью наскоро собрал в дорогу. Полусонное существование было прервано внезапно и, конечно же, тревожным известием.
– Кажется, с нами хочет пообщаться полицейский борт,– крикнул кто-то из пилотской кабины.
– Приказ в любом случае прежний: попасть на Комаров-3,– несколько театрально произнесла Катя.– При посторонних для общения используем закрытый рентгеновский канал Алеф-5.
На фоне звездного неба даже без увеличения все заметнее становился факел, вернее трехфакельное соцветие. Полицейский борт, видимо, вышел из-за какого-то мелкого обломка (в засаде, значит, сидел гад) и сейчас перся с ускорением минимум 2.8 “же”, выходя на встречный курс.
– Сможем ли сманеврировать?– осведомился Сенсей у пилота.
Тот охотно отозвался:
– У них специальный корабль “охотник”, с экипажем, надрессированным на огромные перегрузки, три термоядерных движка и приличное бортовое вооружение вроде гамзеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
В общем, мы непринужденно передвигались к космодрому, причем инструктор все время следил за показаниями сканирующих приемников радио– и прочих волн, чтобы быть в курсе, когда кто-то начнет прощупывать нас цепким лучом. Ну, а я прислушивался своими рецепторами к подозрительным жужжаниям и шипениям.
Если в старом городе мы терялись в толчее, то на космодроме было пустынно. Контрольный портал и роботы пропустили нас через служебный вход, квибсеры с щупоискателями дали нам зеленый свет, когда мы въезжали на терминал. Корабль – по виду обычный грузовик – находился, как это принято на городских космодромах, в стартовом бункере. Мы сошли с ленты транспортера на щербатый компаунд-бетон и поежились. Не от холода, гермокомбез исправно поддерживал прежнюю температуру, а от осознания того, что здесь не было герметизации и искусственной атмосферы и вообще до космоса оставалась совсем небольшая дистанция. Раскрылся люк зрачкового типа и мы вошли в этот распахнутый “глаз”, потом тарелка лифта перенесла нас в пассажирский отсек. Впрочем пилотская кабина отделялась от него только переборкой с зияющей дырой. Управляемый пластик никак не хотел затягивать ее, впрочем двоих пилотов,– человека и квибсера,– это мало интересовало. Они обсуждали сравнительные достоинства водки “язвовки”, любимой космонавтами из касты вояк-кшатриев, и фторводородной шипучки, которую уважают синтетические квазилюди.
– И вот такие лохи составляют экипаж самого секретного борта во всем флоте службы “Алеф”,– Сенсей состроил кислую физиономию, у него хорошо получилось.
Тут в нашей кабине появился третий. Это была Катерина, которая даже не поздоровалась со мной: то ли из-за обилия хлопот, то ли ввиду напряженки нервов. Впрочем, я еще не улавливал мрачной торжественности момента.
Внутренняя связь почему-то не сработала и пилот просто прокричал через дыру в переборке:
– Расслабьтесь, мальчики и девочки, сейчас поедем.
Антиперегрузочные кресла, слава космическому ветру, послушались мыследействий, надулись и обхватили нас со всех сторон.
– Нет с такими лохами мы никогда не завоюем звезды.– снова пробухтел инструктор.
Если все кости почти что вырвались из тела, значит стартовал корабль, да как и положено грузовику – жестко, с быстрым набором второй космической скорости. Сработали по очереди две гравитационные катапульты, вернее два генератора линейного гравиполя, а уже на орбите зафурычила термоядерная силовая установка. Перегрузка перестала так давить на мозги и можно было глянуть на гвизоры. Бортоболочка, собирая данные от собственных и внешних узлов слежения, рисовала наш курс в разных проекциях. Заложив длинную гиперболическую кривую, мы наконец оторвались от планетного притяжения и с постоянным ускорением полтора “же” стали уходить в сторону астероидного пояса. Красавец Олимп, мигнув напоследок сигнальными глазками, скрылся на невидимой стороне планеты. Трассы с наиболее оживленным движением тоже оставались в стороне. Впрочем, еще были видны военные борта, похожие на спичечные огоньки, они направлялись с фобосской базы в юпитерианское пограничье. Просматривались и грузовики, курсирующие между космопортом Новый Петербург и Меркурием.
Поскольку своего домового взять мне в дорогу не дозволили – опять-таки из соображений скрытности – решил пофлиртовать с женщиной. Почему не зайти еще на одну попытку? Соблазнить не соблазню, но может быть разозлю ее и что-нибудь выведаю.
– Катя, а Кать, ну что ты только с кибероболочками да гвизорами общаешься. Хоть поведай, на что мне настраиваться? Я готов совершить подвиг, только не знаю, какой надо. И что я получу в награду. Тебя, случайно, не потому ли взяли в полет, что ты и есть мой приз?
– Когда останешься жив, чтобы по-прежнему ковырять в носу и хаживать в сортир – тогда поймешь, что это и есть твой приз. А прежде разных подвигов надо обшарить тут все на предмет наличия “жучков”.– Катерина высыпала из кармана целую орду сыщиков-микроробиков, внешне напоминающих муравьев.
– Лишь бы они не перегрызли какой-нибудь важный проводок.
– Ну разве где-нибудь внутри тебя…– мрачно пошутила мастер Катя.– А летим мы, кстати, к планетоиду Комаров-3.
Головизор, повинуясь ее мысленной команде, показал искоркой какую-то занюханную точку в астероидном поясе.
– Это страшная дыра, надо полагать.– тоскливо произнес я.– Даже при использовании полярной проекции.
– По крайней мере, эта дыра – не черная.– справедливо заметила Катерина и напомнила.– Вплоть до завершения полета выполнять только мои указания.
– А кто еще нам может поприказывать?– решил уточнить инструктор.
– Жизнь покажет… В случае, если я окажусь в полном ауте, связывайтесь по кодированному мультиволновому каналу с начальником службы Чертковицом и преданно ждите от него дальнейших указаний.
Я еще раз подумал, зачем этой даме, похожей на рыбу-пилу или огненный меч, давать в инкубатор свою яйцеклетку, да еще разыскивать так называемого отца ребенка.
Потекли тоскливые часы полета, наполненные гравитационным изнурением, но смягчаемые виртуальными глюкомультиками – мне их домовой с любовью наскоро собрал в дорогу. Полусонное существование было прервано внезапно и, конечно же, тревожным известием.
– Кажется, с нами хочет пообщаться полицейский борт,– крикнул кто-то из пилотской кабины.
– Приказ в любом случае прежний: попасть на Комаров-3,– несколько театрально произнесла Катя.– При посторонних для общения используем закрытый рентгеновский канал Алеф-5.
На фоне звездного неба даже без увеличения все заметнее становился факел, вернее трехфакельное соцветие. Полицейский борт, видимо, вышел из-за какого-то мелкого обломка (в засаде, значит, сидел гад) и сейчас перся с ускорением минимум 2.8 “же”, выходя на встречный курс.
– Сможем ли сманеврировать?– осведомился Сенсей у пилота.
Тот охотно отозвался:
– У них специальный корабль “охотник”, с экипажем, надрессированным на огромные перегрузки, три термоядерных движка и приличное бортовое вооружение вроде гамзеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101