Ансельма первой спустилась по лестнице в подвал. Следуя за ней, Гален заметил, что та часть дома, которая осталась над поверхностью земли, представляет собой в той или иной степени развалины. До сих пор это не бросалось в глаза, в чем, впрочем, учитывая обстоятельства его появления, не было ничего удивительного.
— А откуда взялся этот дым? — спросил он.
— Что? А… это мы провели небольшой опыт, — радостно сообщил Клюни. — Я нахожусь на переднем краю исследований в области создания нового оружия. Такого, которое превратит мечи, луки, стрелы и все тому подобное в полную бессмыслицу. Однажды Крайнее Поле прославится моим изобретением точно так же, как некогда оно было знаменито своими мечами. Не угодно ли удостовериться?
— Нет. Большое спасибо, не надо, — проворно отказался Гален. — Мне нужен ваш совет, но по совершенно иному поводу.
Они уже вошли в подвал, и Клюни, описав руками круг, продемонстрировал гостю свои владения.
— Вот мое королевство, — торжественно провозгласил он. — И здесь имеются все чудеса, какие только есть на свете.
К этому времени Гален уже наполовину убедился в том, что молва, считавшая алхимика законченным безумцем, отнюдь не лжет. Но сейчас он слишком увлекся, знакомясь с обширным помещением и со всем, что в нем находилось, чтобы отвлекаться на посторонние размышления. В одном из углов подвала из какого-то разбитого корыта все еще поднимались клубы зеленого дыма, а весь пол был усеян битым стеклом и горшечными черепками. Но по какой-то загадочной причине здесь, в подвале, дышалось легче, чем на улице. У алхимика было великое множество столов, заставленных чрезвычайно таинственным оборудованием, а также всевозможными колбами и склянками. А если на каком-нибудь из столов и находилось свободное местечко, то там непременно оказывалась исчерканная замысловатыми каракулями бумажка. Человеческий скелет, выставленный на всеобщее обозрение, одиноко торчал в другом углу, у его ног стоял низкий ларь, наполненный молотками, ножами, плоскогубцами, садовыми ножницами и другим скобяным товаром, назначение которого Галену определить не удалось. Он даже подумал, не угодил ли часом в камеру пыток, но тут ему попались на глаза большая неряшливая кровать, бесконечные ряды книжных полок, рыбки в больших стеклянных сосудах и многочисленные растения в цветочных горшках — и он начал относиться ко всему этому в целом несколько по-иному.
— Так у вас послание? — подступился к нему Клюни. — От барона?
— Честно говоря, меня прислал Рэдд, его постельничий, — ответил Гален, мало-помалу приходя в себя.
«Честно говоря, меня прислала его дочь, — подумал он, — что в данном случае означает почти то же самое».
— Клю, где твои учтивые манеры? — попрекнула мужа Ансельма.
— Ну конечно же. Конечно. Не угодно ли вам будет присесть? Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?
Будучи человеком своеобразным, алхимик непринужденно смахнул шкатулки и книги с одного из кресел.
— Не беспокойтесь, — испугался Гален. — Я сяду здесь.
Он пристроился на свободный краешек одного из столов. Ансельма, судя по всему, нервничала, сам же Клюни благожелательно улыбнулся.
— Чувствуйте себя как дома, — сияя, объявил он.
Сам алхимик пристроился на ручке кресла.
— Постельничий велел мне передать, что барон по достоинству оценивает ваши труды, — импровизируя на ходу, начал Гален. — Он намеревается пригласить вас вместе с супругой в замок в самом ближайшем будущем.
— Что ж, это весьма любезно, — поблагодарил его Клюни. — Но я не имею ни малейшего представления…
Смутившись, он умолк.
— Ваши опыты и открытия широко известны, — продолжил между тем Гален, начиная получать удовольствие от порученной ему миссии. «В особенности всем детишкам Крайнего Поля», — мысленно добавил он. — С вашей помощью барон надеется восстановить в Крайнем Поле былое великолепие.
Клюни с признательностью поклонился. Гален, однако, заметил, что жена алхимика отнюдь не разделяет охватившую мужа радость. Ансельма, судя по всему, была настроена куда более скептически.
— Ничего себе выражение из уст у человека, одетого как конюх, — пробурчала она себе под нос.
— Прошу тебя, дорогая.
Алхимик явно испытывал неловкость.
— Сущая правда, я служу на конюшне, — подтвердил Гален. — Но я не совсем невежда. Вот почему Эм… то есть Рэдд послал меня сюда.
— Разумеется. Так какие бы вам хотелось задать вопросы?
Клюни страшно обрадовался тому, что может сменить тему.
— В замке собираются сыграть свадьбу, — сообщил Гален.
— Но не хотите же вы получить от меня приворотное зелье, а? — перебил его Клюни, подавшись вперед и подозрительно глядя на Галена из-под нахмуренного лба. — Потому что, да будет вам известно, оно не действует.
— И мы доказали это, — торжественно провозгласила Ансельма.
— И кроме того, — продолжил ее супруг, — парень вы с виду пригожий и наверняка сможете со всем, чем нужно, управиться и без посторонней по мощи. Ха-ха-ха!
— Нет, — с улыбкой возразил Гален. — Вы меня неправильно поняли. Речь не обо мне…
— Значит, о ком-то близком? — многозначительно подмигнув, поинтересовался Клюни.
— Нет… я хочу сказать… не нужно мне никакого приворотного зелья! — Гален уже срывался на крик. — Просто мне нужно у вас кое-что разузнать.
— Ах, вот как!
Алхимик откинулся на спинку кресла, опрокинув при этом целую стопку книг и подняв в воздух облако пыли. Поразился и расстроился содеянному, но пару мгновений спустя предпочел позабыть об этом и, пренебрежительно отмахнувшись, переключил внимание на гостя. Ансельма окинула мужа страдальческим взором, причем было ясно, что такое состояние ей не в диковинку, тот тем не менее оставался совершенно невозмутимым.
— Так о чьей же свадьбе идет речь? — прямо спросил он у Галена.
— О Ребекке, дочери барона.
— Она просто красавица, — отметил алхимик. — Удивительно, что на нее до сих пор никто по-настоящему не позарился.
Ансельма прищелкнула языком и воздела очи горе; Клюни, наконец-то заметив, что жене отнюдь не понравились его слова, несколько сконфузился.
— Думаю, что вину за это следует хотя бы отчасти возложить на барона, — ухмыльнулся Гален.
— Вот именно. Разумеется. Хотя, конечно, не мне…
Алхимик с благодарностью улыбнулся Галену и явно приготовился к дальнейшим расспросам.
— Ребекке устроят помолвку через два дня, на празднике в честь ее восемнадцатилетия. Все приготовления прошли в крайней спешке и предельной секретности, и для того, чтобы успокоить Ребекку, постельничий решил, что вы, будучи известным историком, лучше кого бы то ни было другого сможете определить, насколько ее избранник заслуживает… своей счастливой участи.
— Избранник… Счастливой участи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90