— В этот день она достигла зрелости, и мы собрались отпраздновать это событие. И для меня большая честь и радость созвать всех вас, чтобы вы разделили с нами нашу радость. Небо одарило меня воистину замечательной дочерью.
Аплодисменты и выкрики одобрения заглушили его последние слова, Ребекка же уставилась на отца в недоумении. Его лицемерие поразило ее — в этот момент, когда он поднял бокал, в глазах у него засверкали подлинные слезы.
— За мою дочь! — выкрикнул он. — За Ребекку!
Все поднялись со своих мест, приветствуя именинницу и повторяя нараспев ее имя, затем осушили свои бокалы и вновь издали радостный клич.
— Но нынешний день стал праздничным еще по одной причине, — продолжил Бальдемар, заговорив еще громче, чтобы заглушить всеобщий гул. — Мне необходимо сделать исключительно важное объявление, но сначала… — Он выдержал театральную паузу. — Мы приготовили для вас еще одно развлечение. В соответствии с нашим древним обычаем, соискатель руки наследницы замка Крайнего Поля должен доказать свою силу, пленив Народную Королеву.
Шум стал еще сильнее, кое-кто уже потянулся к дверям.
— Погодите-ка! — воскликнула Ребекка, испугавшись, что события начали разворачиваться чересчур стремительно. — Сначала мне нужно выбрать своего защитника.
Она заставила себя улыбнуться, делая вид, будто речь по-прежнему идет всего лишь о пустой забаве.
— Что такое?
Бальдемар ничего не понял.
— Мне надо выбрать своего защитника из числа тех, кто «под солью». Того, кто сразится с Крэнном, — пояснила Ребекка. — Таково мое право, не так ли, Рэдд? — обратилась она к постельничему.
Внезапно услышав вопрос, заданный ему из-за главного стола, Рэдд растерялся и забормотал невнятное.
— Ты ведь помнишь, отец. Так значится в книге, — зашипела на него Эмер.
— Ах да. Конечно же!
Рэдд радостно закивал. Тогда, в свою очередь, улыбнулся и сам барон.
Ребекка поднялась с места, мельком взглянула на Эмер, а затем медленно пошла по центральному проходу в ту сторону, где стояли столы челяди. Все взоры были сейчас устремлены на нее; она слышала, как люди перешептываются по поводу ее красоты, но не обращала на это никакого внимания. «Ну куда же он запропастился?»
В дальнем конце зала стояли четыре длинных стола, по обе стороны от каждого тянулись деревянные скамьи. Ребекка начала свои поиски с первого и тут — наконец-то — увидела в толпе простолюдинов Галена. Он ухмыльнулся ей от уха до уха и тут же потупился, уставившись на свой бокал. Испытав огромное облегчение, Ребекка улыбнулась — и ее улыбка вернула к жизни, оцепеневшую было, челядь. Кто-то нервно засмеялся, другие принялись тыкать пальцами себе в грудь, настаивая, чтобы выбрали именно их, тогда как третьи принялись горячо рекомендовать Ребекке в качестве ее «защитника» своих соседей по столу или, напротив, протестовать против возможного выбора.
— Этот кумекает только по части пива, моя госпожа!
— Ему и самому-то с места не встать, не говоря уж о том, чтобы другими командовать.
Ребекка была рада тому, что все относятся к ней с такой любовью. Ее отец с самого начала настаивал на том, чтобы она держалась подальше от челяди, и все же она была неизменно добра со слугами, с которыми ей доводилось иметь дело. И это столь разительно противоречило поведению ее отца, что все челядинцы, кроме разве что самых ворчливых, не могли на нее нарадоваться. Теперь же они воздавали ей добром за добро, выказывая свою любовь и признательность и вместе с тем откровенно радуясь предложенной им забаве.
Ребекка решила им подыграть. Она несколько раз останавливалась перед кем-нибудь из простолюдья и оценивающе смотрела на него. Самое разное отношение к ее возможному выбору — от улыбок во весь рот до быстрых нырков под стол — возбуждало у публики еще большее веселье. Предстоящее испытание казалось ей сейчас поэтому сравнительно безопасным.
В конце концов, она завершила обход столов, описав при этом полный круг. В первый раз пристально посмотрела на Галена и едва удержалась от смеха. Теперь она поняла, почему издалека его было не узнать. Конюх вырядился в скверно пошитый кафтан неопределенного цвета, рукава которого были настолько длинны, что руки в них прямо-таки тонули. Волосы его были смазаны жиром, но с таким расчетом, чтобы несколько вихров все-таки торчало, причем во все стороны. На одной щеке расплылось грязное пятно неопределенного происхождения, а вся грудь была залита пивом. «Единственное, чего ему не хватает, — подумала Ребекка, — так это соломы в волосах».
Зал вновь взорвался хохотом, когда Ребекка остановилась прямо напротив Галена. Со всех сторон на нее обрушились новые советы.
— Только не его!
— Этого необходимо сначала вымыть!
— Пьян, как муха, попавшая в чан с вином!
Гален повернулся к Ребекке лицом и отчаянно заморгал. На какое-то мгновение она решила, будто он и впрямь напился, но тут их глаза встретились, и она поняла, что все это входит в план игры. «А я еще посмела в тебе усомниться», — невольно подумала она.
— Хтваим ослугам, гспажа, — пьяным голосом пробормотал он.
— Я выбрала, — величаво провозгласила Ребекка. — Вот мой защитник.
В ответ на ее слова раздался недоуменный гул голосов, который стал вдвое громче, когда Гален попробовал, было, встать и в ходе этой попытки опрокинул со стола тарелку, размазав жир и объедки по всему кафтану. Его неловкие попытки малость почиститься только усугубили положение. В конце концов, он поднялся во весь рост — с самым горделивым и одновременно обалделым видом, — одним словом, на такое зрелище стоило полюбоваться.
— Только не переигрывай, — под шумок шепнула ему Ребекка.
Он едва заметно кивнул и действительно встал прямее, чем вновь привлек к себе всеобщее внимание. Правда, длинные рукава придавали ему по-прежнему чрезвычайно нелепый вид. Теперь весь народ, собравшийся в большом зале, уже вопил во весь голос.
— Начинаем игру, — распорядился Бальдемар из другого конца зала.
Те участники торжества, которые записались добровольцами или же были назначены играть роль живых фигур и пешек, потянулись из помещения, спеша переодеться в предназначенные для игры костюмы. Затем на свежий воздух высыпали и все остальные; шумной волной прокатившись по внутреннему двору, они заполнили площадь перед входом в замок.
Двое баронов отправились на представление рука об руку. Фарранд был тих и мрачноват, он почти ничего не говорил, тогда как Бальдемар, не обращая внимания на столь явное нерасположение своего гостя, балагурил без умолку. Он был явно навеселе — причем как под воздействием выпитого, так и предвкушая богатое и счастливое будущее. Следом за ними шли Крэнн и Таррант. Сын барона тоже был малость навеселе, тогда как королевский посланник оставался трезв, поэтому их беседа не больно-то клеилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90