— Ты согласна?
Ребекка ничего не ответила, но, должно быть, испытываемое девушкой отвращение можно было прочитать по ее глазам, потому что Крэнн неожиданно резко привлек ее к себе. Когда другой рукой он полез к ней за пазуху, Ребекка вскрикнула и вырвалась из грубых объятий, опрокинув при этом бокал. И тут же рванулась к дверям.
— Выходит, мы недотроги, — насмешливо протянул он, вновь приближаясь к ней. — Погоди, пока не поженимся, уж тогда-то я поучу тебя уму-разуму.
В это мгновение в дверь робко постучали, и Ребекка с бешено колотящимся сердцем решила посмотреть, как отреагирует на это Крэнн.
— В чем дело? — сердито заорал он.
— Ваше вино, господин мой, — еле слышным голосом откликнулись из-за двери.
— Что ж, самое время, — пробормотал он. — Валяй заноси.
Вошла одна из служанок, вид у нее был по непонятным причинам до смерти перепуганный. Ребекка немного пришла в себя. Она подумала, не воспользоваться ли этой заминкой для того, чтобы ускользнуть.
— Сюда, — распорядился Крэнн, указав на стол. — И убрать этот беспорядок.
Служанка поспешила выполнить распоряжение, но когда она склонилась над очагом, Крэнн, молча наблюдавший за обеими девушками, застиг ее врасплох. Ухватив ее за подбородок, он грубо впился губами ей в рот, тогда как рука его зашарила по груди жертвы. Затем он резко оттолкнул служанку и с ликующей улыбкой повернулся к Ребекке.
— Видишь, другие девки не такие недотроги, — указал он. — Я уж их тут всех проверю. — Он повернулся к трясущейся от ужаса служанке. — Одно только слово кому-нибудь о том, что здесь произошло, и я распорю тебя от горла до…
И он провел пальцем по собственному туловищу до самого низа.
— Нет, господин мой… нет, — пролепетала служанка.
— Когда я стану здешним бароном, каждая из вас будет знать свое место, — глухо провозгласил Крэнн. Затем он расхохотался. — А сейчас убирайтесь отсюда, вы обе!
Ребекка со служанкой не стали дожидаться повторного приглашения. Выскочив из комнаты, они разбежались в разные стороны по коридору, а смех Крэнна преследовал каждую. Таких страшных звуков Ребекке слышать, еще не доводилось.
Глава 12
Вечернюю трапезу Ребекка провела в сравнительной безопасности, которую могло предоставить многолюдное общество. Бальдемар, судя по всему, вознамерился произвести отменное впечатление на гостей, поэтому и кушанья, и напитки были хороши, да и музыка вполне им соответствовала. Однако все-таки угощение было не самого лучшего разбора — самые изысканные деликатесы предусмотрительно отложили на день торжества.
На протяжении всего вечера Крэнн держался добродушно и жизнерадостно, с предельной благовоспитанностью и сумел целиком и полностью очаровать Бальдемара. Время от времени и самой Ребекке было трудно поверить, что перед ней тот же самый грубиян и насильник, который настолько перепугал ее — и разве что не надругался — всего несколько часов назад, но каждый раз Крэнн ухитрялся как бы невзначай посмотреть невесте прямо в глаза и мимолетно улыбнуться, и ей сразу же вспоминался подлец и мерзавец, чуть было не подстерегший ее у себя в покоях.
Ребекка рано ушла из-за стола, радуясь тому, что может сослаться на необходимость тщательной подготовки к завтрашнему празднику. На самом деле она отправилась, как они и договорились заранее, на поиски Эмер и Галена. Страх перед женихом внушил Ребекке непоколебимую решимость избежать замужества — и ее друзья почувствовали это, стоило ей присоединиться к их обществу.
— Выходит, это точно не тот человек, о котором ты втайне мечтала, — подытожила Эмер.
— Это чудовище, — вздрогнула Ребекка. — Из самых худших ночных кошмаров.
— Он так плох? — участливо спросил Гален.
— Не хочу даже говорить о нем, — простонала Ребекка. — Завтра нам просто необходимо одержать победу — абсолютно никакого другого выбора у нас нет. Одна мысль о браке с… с… с этой тварью, заставляет меня содрогаться. Даже сознание того, что я нахожусь с ним под одним кровом, внушает мне ужас.
Друзья, не потребовав никаких объяснений и уточнений, поверили ей на слово. И сосредоточились на стоявшей перед ними задаче.
— Хорошо бы нам еще потренироваться, — предложила Ребекка. — Наша система не столь безупречна, и использовать сигналы будет все труднее по мере развития игры. Сейчас я вам покажу. — Шахматы уже были расставлены на столике. — Эмер, тебе известно, что ты должна делать?
— Вполне. Моя роль не так-то уж трудна, не прав да ли?
Эмер ухмыльнулась, Ребекка же оставалась совершенно серьезной.
— Хорошо, — вздохнула она. — Давайте начнем.
Они старательно проработали три часа. К этому времени все трое испытывали полнейшее изнеможение, поэтому Ребекка объявила перерыв. Они уже убедились в том, что смогут справиться чуть ли не со всеми случайными трудностями, но, конечно, оставались варианты и комбинации, в случае возникновения которых они могли положиться только на удачу или же на прямое — а значит, и рискованное — вмешательство.
Времени было уже сильно за полночь.
— Ты снова припозднилась, — вяло улыбнулась подруге Ребекка.
— А, кругом такой переполох, что меня никто не хватится, — отмахнулась Эмер. — Нынче ночью мало кто уляжется спать в собственную постель.
Теперь Ребекка обратилась к Галену:
— Спасибо тебе. И удачи завтра.
— Обойдусь и без удачи, — самоуверенно ответил он. — Мы справимся!
— Все вместе, — уточнила Эмер.
— Все вместе, — кивнув, повторила Ребекка.
Во сне она слышала лишь один — слабый, но непрерывный — шум, как будто сухая соль шуршала и скрипела под босыми ногами. Сон выдался не цветным: лишь неясные контуры на черном, белом и сером фоне.
Ребекке казалось, будто она плывет, беспомощная и невесомая, по тусклому и пустому миру, влекомая легким неземным ветром. Затем по сторонам от нее начали сгущаться какие-то туманные фигуры: сперва это были всего лишь призрачные силуэты, но вскоре они обрели вполне реальные очертания, превратившись в бледные повторения своих земных аналогов, но из-за этого став ничуть не менее пугающими. Сперва появился монах со своей загадочной улыбкой и пробритой на голове тонзурой — и цвета он был такого, какого бывают облака летним днем. Потом — Каделль, его острый профиль четко проступил на фоне замороженного потустороннего неба. Рядом с ним показался отец Ребекки — почему-то гораздо меньших размеров, чем в подлинной жизни, рядом возник ранее неизвестный Ребекке фокусник, он принялся жонглировать в воздухе белыми буквами, и те начали складываться в какую-то абракадабру. Следующим перед девушкой проплыл художник: спиной к ней, причем полотно его было чистым, а на палитре отсутствовали краски. Проплывая мимо Ребекки, художник повернулся к ней лицом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Ребекка ничего не ответила, но, должно быть, испытываемое девушкой отвращение можно было прочитать по ее глазам, потому что Крэнн неожиданно резко привлек ее к себе. Когда другой рукой он полез к ней за пазуху, Ребекка вскрикнула и вырвалась из грубых объятий, опрокинув при этом бокал. И тут же рванулась к дверям.
— Выходит, мы недотроги, — насмешливо протянул он, вновь приближаясь к ней. — Погоди, пока не поженимся, уж тогда-то я поучу тебя уму-разуму.
В это мгновение в дверь робко постучали, и Ребекка с бешено колотящимся сердцем решила посмотреть, как отреагирует на это Крэнн.
— В чем дело? — сердито заорал он.
— Ваше вино, господин мой, — еле слышным голосом откликнулись из-за двери.
— Что ж, самое время, — пробормотал он. — Валяй заноси.
Вошла одна из служанок, вид у нее был по непонятным причинам до смерти перепуганный. Ребекка немного пришла в себя. Она подумала, не воспользоваться ли этой заминкой для того, чтобы ускользнуть.
— Сюда, — распорядился Крэнн, указав на стол. — И убрать этот беспорядок.
Служанка поспешила выполнить распоряжение, но когда она склонилась над очагом, Крэнн, молча наблюдавший за обеими девушками, застиг ее врасплох. Ухватив ее за подбородок, он грубо впился губами ей в рот, тогда как рука его зашарила по груди жертвы. Затем он резко оттолкнул служанку и с ликующей улыбкой повернулся к Ребекке.
— Видишь, другие девки не такие недотроги, — указал он. — Я уж их тут всех проверю. — Он повернулся к трясущейся от ужаса служанке. — Одно только слово кому-нибудь о том, что здесь произошло, и я распорю тебя от горла до…
И он провел пальцем по собственному туловищу до самого низа.
— Нет, господин мой… нет, — пролепетала служанка.
— Когда я стану здешним бароном, каждая из вас будет знать свое место, — глухо провозгласил Крэнн. Затем он расхохотался. — А сейчас убирайтесь отсюда, вы обе!
Ребекка со служанкой не стали дожидаться повторного приглашения. Выскочив из комнаты, они разбежались в разные стороны по коридору, а смех Крэнна преследовал каждую. Таких страшных звуков Ребекке слышать, еще не доводилось.
Глава 12
Вечернюю трапезу Ребекка провела в сравнительной безопасности, которую могло предоставить многолюдное общество. Бальдемар, судя по всему, вознамерился произвести отменное впечатление на гостей, поэтому и кушанья, и напитки были хороши, да и музыка вполне им соответствовала. Однако все-таки угощение было не самого лучшего разбора — самые изысканные деликатесы предусмотрительно отложили на день торжества.
На протяжении всего вечера Крэнн держался добродушно и жизнерадостно, с предельной благовоспитанностью и сумел целиком и полностью очаровать Бальдемара. Время от времени и самой Ребекке было трудно поверить, что перед ней тот же самый грубиян и насильник, который настолько перепугал ее — и разве что не надругался — всего несколько часов назад, но каждый раз Крэнн ухитрялся как бы невзначай посмотреть невесте прямо в глаза и мимолетно улыбнуться, и ей сразу же вспоминался подлец и мерзавец, чуть было не подстерегший ее у себя в покоях.
Ребекка рано ушла из-за стола, радуясь тому, что может сослаться на необходимость тщательной подготовки к завтрашнему празднику. На самом деле она отправилась, как они и договорились заранее, на поиски Эмер и Галена. Страх перед женихом внушил Ребекке непоколебимую решимость избежать замужества — и ее друзья почувствовали это, стоило ей присоединиться к их обществу.
— Выходит, это точно не тот человек, о котором ты втайне мечтала, — подытожила Эмер.
— Это чудовище, — вздрогнула Ребекка. — Из самых худших ночных кошмаров.
— Он так плох? — участливо спросил Гален.
— Не хочу даже говорить о нем, — простонала Ребекка. — Завтра нам просто необходимо одержать победу — абсолютно никакого другого выбора у нас нет. Одна мысль о браке с… с… с этой тварью, заставляет меня содрогаться. Даже сознание того, что я нахожусь с ним под одним кровом, внушает мне ужас.
Друзья, не потребовав никаких объяснений и уточнений, поверили ей на слово. И сосредоточились на стоявшей перед ними задаче.
— Хорошо бы нам еще потренироваться, — предложила Ребекка. — Наша система не столь безупречна, и использовать сигналы будет все труднее по мере развития игры. Сейчас я вам покажу. — Шахматы уже были расставлены на столике. — Эмер, тебе известно, что ты должна делать?
— Вполне. Моя роль не так-то уж трудна, не прав да ли?
Эмер ухмыльнулась, Ребекка же оставалась совершенно серьезной.
— Хорошо, — вздохнула она. — Давайте начнем.
Они старательно проработали три часа. К этому времени все трое испытывали полнейшее изнеможение, поэтому Ребекка объявила перерыв. Они уже убедились в том, что смогут справиться чуть ли не со всеми случайными трудностями, но, конечно, оставались варианты и комбинации, в случае возникновения которых они могли положиться только на удачу или же на прямое — а значит, и рискованное — вмешательство.
Времени было уже сильно за полночь.
— Ты снова припозднилась, — вяло улыбнулась подруге Ребекка.
— А, кругом такой переполох, что меня никто не хватится, — отмахнулась Эмер. — Нынче ночью мало кто уляжется спать в собственную постель.
Теперь Ребекка обратилась к Галену:
— Спасибо тебе. И удачи завтра.
— Обойдусь и без удачи, — самоуверенно ответил он. — Мы справимся!
— Все вместе, — уточнила Эмер.
— Все вместе, — кивнув, повторила Ребекка.
Во сне она слышала лишь один — слабый, но непрерывный — шум, как будто сухая соль шуршала и скрипела под босыми ногами. Сон выдался не цветным: лишь неясные контуры на черном, белом и сером фоне.
Ребекке казалось, будто она плывет, беспомощная и невесомая, по тусклому и пустому миру, влекомая легким неземным ветром. Затем по сторонам от нее начали сгущаться какие-то туманные фигуры: сперва это были всего лишь призрачные силуэты, но вскоре они обрели вполне реальные очертания, превратившись в бледные повторения своих земных аналогов, но из-за этого став ничуть не менее пугающими. Сперва появился монах со своей загадочной улыбкой и пробритой на голове тонзурой — и цвета он был такого, какого бывают облака летним днем. Потом — Каделль, его острый профиль четко проступил на фоне замороженного потустороннего неба. Рядом с ним показался отец Ребекки — почему-то гораздо меньших размеров, чем в подлинной жизни, рядом возник ранее неизвестный Ребекке фокусник, он принялся жонглировать в воздухе белыми буквами, и те начали складываться в какую-то абракадабру. Следующим перед девушкой проплыл художник: спиной к ней, причем полотно его было чистым, а на палитре отсутствовали краски. Проплывая мимо Ребекки, художник повернулся к ней лицом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90