Поскольку ей случалось писать портреты знатных Неракских Рыцарей и их семей, она отважилась обратиться к ним с просьбой посодействовать безопасному возвращению обеих в Утеху. Дети Аши, Алин и Линша, путешествовали каждый сам по себе. Линша, Соламнийский Рыцарь, уже несколько месяцев не подавала о себе вестей, а Алин, прослышав о некоем магическом артефакте, некоторое время назад отбыл из родного города и, как предполагалось, находился в Палантасе.
Тас с Герардом сидели рядышком на высокой скамье, один сторожил другого. Кендер удивленно смотрел на собравшихся и качал головой.
— Похороны Карамона должны были быть совсем иными, скажу я тебе, — настойчиво повторял он Герарду.
— Помолчи уж лучше, маленький негодяй, — прошипел Герард. — Люди и без того понесли тяжелую потерю, а еще ты лезешь со своей глупой болтовней. — Стремясь, чтобы его слова возымели должное действие, он ухватил кендера за плечо и сильно встряхнул.
— Ты делаешь мне больно! — запротестовал тот.
— Очень хорошо. Сиди тихо и делай, как тебе приказано.
Тас сидел тихо, чтобы само по себе являлось для него небывалым подвигом. Но в данный момент это было для него не так уж трудно, ибо комок, застрявший в его в горле, все равно не давал ему говорить. К тому же странность происходившего вокруг сильно путала мысли кендера.
Похороны Карамона проходили совсем не так, как должны были. И кому-кому, а Тасу, уже побывавшему на них один раз, это было прекрасно известно. Все шло совершенно неправильно, и кендер испытывал сильнейшее беспокойство.
У них тут все перепуталось. Перепуталось самым непонятным образом. И шло наперекосяк. Никто из знаменитых личностей, которые должны были приехать, не появился. Не было Палина, и Тас понял, что, вероятно, Лаура была права. Не прибыла госпожа Крисания. Отсутствовали Золотая Луна и Речной Ветер. Не появился Даламар, не материализовался неожиданно из собственной тени, перепугав всех собравшихся. И Тас чувствовал, что совершенно не в состоянии произнести свою речь. Комок был такой большой, что просто не давал ему дышать, какая уж тут речь. Нет, все явно шло наперекосяк.
Народу пришло очень много. Все жители Утехи и даже ближайших городков собрались, чтобы проводить в последний путь и почтить память такого замечательного человека.
Но их было далеко не так много, как на первых похоронах Карамона.
Опустили его в могилу, вырытую неподалеку от таверны; рядом были похоронены его жена и двое сыновей. Тот юный саженец валлина, который Карамон посадил в память о Тике, стал молодым стройным деревцем. Валлины, посаженные в честь сыновей, выросли в мощные, крепкие деревья, гордо устремленные к небесам. И сейчас Лаура посадила в память об отце маленькое деревце рядом с тем, которое когда-то сажала в память о матери. Росли они в самом сердце Утехи, и всем казалось, что это лучшее для них место.
У могилы стояла почетная стража Соламнийских Рыцарей — честь, которая чрезвычайно редко оказывалась тому, кто не принадлежал Рыцарству.
Свежепосаженное деревце трепетало на ветру, выглядело потерянным и несчастным. Люди произнесли слова, лежавшие у них на сердце, отдавая дань уважения покойному. Рыцари торжественно отсалютовали мечами, и на этом церемония окончилась. Все разошлись.
Таверна была закрыта для посетителей в первый раз с тех пор, как один из красных драконов сорвал и сбросил ее с дерева во время Войны Копья. Друзья Лауры предложили побыть с ней в эти первые, самые грустные часы одиночества, но она отказалась, сказав, что плакать лучше наедине с собой. Повариху она отправила домой — та была в таком состоянии, что немногие кушанья, которые ей удалось приготовить, были щедро политы ее слезами и солить их совсем не понадобилось. Что касается овражного гнома, то он все это время прорыдал в углу, куда рухнул, едва услышав о смерти хозяина, и только недавно, к большому облегчению всех присутствующих, заснул, все еще продолжая тихо всхлипывать и стонать.
— До свидания, Лаура. — Тас протянул руку на прощание. Они с Герардом уходили последними, так как кендер отказывался тронуться с места до тех пор, пока не ушел последний гость, чтобы уж окончательно убедиться в неправильности всего происходящего. — Похороны прошли очень мило. Не так мило, конечно, как те, другие, но что тут сделаешь. Я и вправду не понимаю, что тут все-таки произошло. Наверное, из-за этого Карамон и попросил сэра Герарда отвезти меня к Даламару. Я, пожалуй, соглашусь поехать; вот только не знаю, что скажет Фисбен, хотя, по-моему, такое важное дело нельзя назвать праздношатанием и лоботрясничаньем. Ладно, до свидания. Спасибо.
Лаура смотрела на кендера. Теперь в нем не осталось и следа той веселости, которую он излучал, когда явился к ним. Сейчас он выглядел очень несчастным. И Лаура неожиданно присела и крепко обняла его.
— Я верю, что ты тот самый Тассельхоф, — сказала она тихо, но уверенно. — Спасибо тебе за то, что пришел. — Тут она крепко прижала к себе его маленькое тельце, а затем вскочила на ноги. — Заприте двери, когда будете уходить, хорошо, господин Герард? — попросила она и выбежала из комнаты.
В таверне было тихо, только чуть слышно шумели листья на валлине и поскрипывали ветки. Никогда еще здесь не было так пусто. Оглядываясь вокруг, Тас вспоминал тот давний вечер, когда они все собрались здесь после пятилетней разлуки. Он видел перед собой Флинта и слышал его ворчливый голос. Карамон стоял рядом со своим близнецом, готовый в любую минуту броситься на его защиту. А острый взгляд Рейстлина внимательно следил за всем, что происходило вокруг. Тас даже снова услышал, как поет Золотая Луна свою чудесную песню.
Синим пламенем вспыхнул жезл
И обоих унес с собой.
Над степями ветры гудят.
День предзимний все холодней.
note 2
— Все ушли, — пробормотал Тас и почувствовал, как к глазам снова подступают слезы.
— Пойдем-ка, — окликнул его Герард. Придерживая Таса за плечо, рыцарь повел его к двери.
Там он чуть придержал кендера и велел ему выгрузить из карманов и сумочек все, что случайно там оказалось, и затем сложил на барной стойке аккуратную кучку вещей, которым предстояло дожидаться своих владельцев. Проделав все это, он снял с гвоздика у двери ключ и, когда они вышли на лестницу, запер за собой дверь. Затем он повесил ключ снаружи, туда, откуда его мог взять припозднившийся путник, нуждавшийся в ночлеге, и Герард с Тасом стали спускаться по лестнице.
— А куда мы пойдем? — оживился Тас. — А что у тебя в руках? Можно я посмотрю? Ты ведешь меня к Даламару, да? Я ужасно давно его не видел. А ты знаешь историю про то, как мы впервые встретились с ним? Хочешь расскажу? — И, не дожидаясь ответа, начал: — Один раз мы с Карамоном…
— Немедленно замолчи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
Тас с Герардом сидели рядышком на высокой скамье, один сторожил другого. Кендер удивленно смотрел на собравшихся и качал головой.
— Похороны Карамона должны были быть совсем иными, скажу я тебе, — настойчиво повторял он Герарду.
— Помолчи уж лучше, маленький негодяй, — прошипел Герард. — Люди и без того понесли тяжелую потерю, а еще ты лезешь со своей глупой болтовней. — Стремясь, чтобы его слова возымели должное действие, он ухватил кендера за плечо и сильно встряхнул.
— Ты делаешь мне больно! — запротестовал тот.
— Очень хорошо. Сиди тихо и делай, как тебе приказано.
Тас сидел тихо, чтобы само по себе являлось для него небывалым подвигом. Но в данный момент это было для него не так уж трудно, ибо комок, застрявший в его в горле, все равно не давал ему говорить. К тому же странность происходившего вокруг сильно путала мысли кендера.
Похороны Карамона проходили совсем не так, как должны были. И кому-кому, а Тасу, уже побывавшему на них один раз, это было прекрасно известно. Все шло совершенно неправильно, и кендер испытывал сильнейшее беспокойство.
У них тут все перепуталось. Перепуталось самым непонятным образом. И шло наперекосяк. Никто из знаменитых личностей, которые должны были приехать, не появился. Не было Палина, и Тас понял, что, вероятно, Лаура была права. Не прибыла госпожа Крисания. Отсутствовали Золотая Луна и Речной Ветер. Не появился Даламар, не материализовался неожиданно из собственной тени, перепугав всех собравшихся. И Тас чувствовал, что совершенно не в состоянии произнести свою речь. Комок был такой большой, что просто не давал ему дышать, какая уж тут речь. Нет, все явно шло наперекосяк.
Народу пришло очень много. Все жители Утехи и даже ближайших городков собрались, чтобы проводить в последний путь и почтить память такого замечательного человека.
Но их было далеко не так много, как на первых похоронах Карамона.
Опустили его в могилу, вырытую неподалеку от таверны; рядом были похоронены его жена и двое сыновей. Тот юный саженец валлина, который Карамон посадил в память о Тике, стал молодым стройным деревцем. Валлины, посаженные в честь сыновей, выросли в мощные, крепкие деревья, гордо устремленные к небесам. И сейчас Лаура посадила в память об отце маленькое деревце рядом с тем, которое когда-то сажала в память о матери. Росли они в самом сердце Утехи, и всем казалось, что это лучшее для них место.
У могилы стояла почетная стража Соламнийских Рыцарей — честь, которая чрезвычайно редко оказывалась тому, кто не принадлежал Рыцарству.
Свежепосаженное деревце трепетало на ветру, выглядело потерянным и несчастным. Люди произнесли слова, лежавшие у них на сердце, отдавая дань уважения покойному. Рыцари торжественно отсалютовали мечами, и на этом церемония окончилась. Все разошлись.
Таверна была закрыта для посетителей в первый раз с тех пор, как один из красных драконов сорвал и сбросил ее с дерева во время Войны Копья. Друзья Лауры предложили побыть с ней в эти первые, самые грустные часы одиночества, но она отказалась, сказав, что плакать лучше наедине с собой. Повариху она отправила домой — та была в таком состоянии, что немногие кушанья, которые ей удалось приготовить, были щедро политы ее слезами и солить их совсем не понадобилось. Что касается овражного гнома, то он все это время прорыдал в углу, куда рухнул, едва услышав о смерти хозяина, и только недавно, к большому облегчению всех присутствующих, заснул, все еще продолжая тихо всхлипывать и стонать.
— До свидания, Лаура. — Тас протянул руку на прощание. Они с Герардом уходили последними, так как кендер отказывался тронуться с места до тех пор, пока не ушел последний гость, чтобы уж окончательно убедиться в неправильности всего происходящего. — Похороны прошли очень мило. Не так мило, конечно, как те, другие, но что тут сделаешь. Я и вправду не понимаю, что тут все-таки произошло. Наверное, из-за этого Карамон и попросил сэра Герарда отвезти меня к Даламару. Я, пожалуй, соглашусь поехать; вот только не знаю, что скажет Фисбен, хотя, по-моему, такое важное дело нельзя назвать праздношатанием и лоботрясничаньем. Ладно, до свидания. Спасибо.
Лаура смотрела на кендера. Теперь в нем не осталось и следа той веселости, которую он излучал, когда явился к ним. Сейчас он выглядел очень несчастным. И Лаура неожиданно присела и крепко обняла его.
— Я верю, что ты тот самый Тассельхоф, — сказала она тихо, но уверенно. — Спасибо тебе за то, что пришел. — Тут она крепко прижала к себе его маленькое тельце, а затем вскочила на ноги. — Заприте двери, когда будете уходить, хорошо, господин Герард? — попросила она и выбежала из комнаты.
В таверне было тихо, только чуть слышно шумели листья на валлине и поскрипывали ветки. Никогда еще здесь не было так пусто. Оглядываясь вокруг, Тас вспоминал тот давний вечер, когда они все собрались здесь после пятилетней разлуки. Он видел перед собой Флинта и слышал его ворчливый голос. Карамон стоял рядом со своим близнецом, готовый в любую минуту броситься на его защиту. А острый взгляд Рейстлина внимательно следил за всем, что происходило вокруг. Тас даже снова услышал, как поет Золотая Луна свою чудесную песню.
Синим пламенем вспыхнул жезл
И обоих унес с собой.
Над степями ветры гудят.
День предзимний все холодней.
note 2
— Все ушли, — пробормотал Тас и почувствовал, как к глазам снова подступают слезы.
— Пойдем-ка, — окликнул его Герард. Придерживая Таса за плечо, рыцарь повел его к двери.
Там он чуть придержал кендера и велел ему выгрузить из карманов и сумочек все, что случайно там оказалось, и затем сложил на барной стойке аккуратную кучку вещей, которым предстояло дожидаться своих владельцев. Проделав все это, он снял с гвоздика у двери ключ и, когда они вышли на лестницу, запер за собой дверь. Затем он повесил ключ снаружи, туда, откуда его мог взять припозднившийся путник, нуждавшийся в ночлеге, и Герард с Тасом стали спускаться по лестнице.
— А куда мы пойдем? — оживился Тас. — А что у тебя в руках? Можно я посмотрю? Ты ведешь меня к Даламару, да? Я ужасно давно его не видел. А ты знаешь историю про то, как мы впервые встретились с ним? Хочешь расскажу? — И, не дожидаясь ответа, начал: — Один раз мы с Карамоном…
— Немедленно замолчи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171