Крылатое чудовище доставило короля и его проводника в лес и теперь терпеливо ожидало их возвращения. Предусмотрительная Кериан позаботилась о том, чтобы обеспечить ему продолжительный завтрак из свежепойманного оленя, и это скрасило грифону часы ожидания и отвратило его от мысли закусить кем-то из их гостеприимных хозяев.
«Глоток и отрыжка» пользовалась удивительной популярностью, впрочем, как раз удивляться тут было нечему, ибо цены в ней были самыми низкими во всем Ансалоне.
За две медные монетки можно было наесться до отвала. Причем кухня находилась в ведении того самого овражного гнома, который когда-то был поваром Повелителя Драконов Верминаарда.
Люди, которым случалось сталкиваться с овражными гномами, но не доводилось угощаться их стряпней, полагают невозможным не только съесть, но даже посмотреть на что-нибудь из приготовленного ими. Если учесть, что излюбленным лакомством этих гномов является крысиное мясо, вполне можно понять тех, кто приравнивает наём на должность повара овражного гнома к желанию как можно более быстрым и малоприятным способом свести счеты с жизнью.
Овражные гномы являются изгоями гномьева племени. Хотя они, безусловно, принадлежат к этому народу, прочие гномы не признают их своей родней и прикладывают неимоверные усилия, чтобы доказать всем, что овражные гномы никаким образом гномами не являются. Овражные гномы небыкновенно тупы, по крайней мере по мнению большинства людей. Они почти не умеют считать, ограничиваясь числами «один» и «два». Когда-то давно, рассказывают гномы, среди них жила необыкновенно умная женщина, которую звали Бупу, и она-то умела считать много, много дальше: в ее системе счисления имелось такое продвинутое понятие, как «целая куча».
В общем, овражные гномы не были замечены в склонности к высшей математике. Зато всем известны их трусость, поразительная неопрятность — и любовь к этой неопрятности, — а также, что довольно странно, их великолепные кулинарные способности. Овражные гномы приготовят превосходный обед, если только обедающий не станет уточнять, из чего можно, а из чего нельзя готовить блюда к его столу, а также не станет заглядывать на кухню во время стряпни.
«Глоток и отрыжка» славилась великолепно приготовленным оленьим окороком, тушенным с луком и подаваемым в пряном темном соусе. Эль имелся соответствующий — не такой, как в лучших домах, но зато по доступной цене. Собственно, гномово зелье и создало репутацию таверны. Любители его высоко ценили и старались не думать о том, что овражные гномы настаивают это зелье на грибах, выращенных в собственных спальнях. Нет, на этой мысли определенно не стоило задерживаться надолго.
Таверну часто посещали люди, которые не могли позволить себе ничего лучше, кендеры, довольные тем, что здесь их не вышвыривали с ходу на улицу, а также те нелегальные элементы, которые довольно быстро раскусили, что Неракские Рыцари крайне редко патрулируют те раздолбанные колеи от фургонов, которые вели к таверне и почему-то назывались дорогой.
«Глоток и отрыжка» являлась также секретным убежищем и ставкой благородного воина, известного под именем Львица, женщины, которая — о чем мало кто знал — была королевой Квалинести, тайной супругой Беседующего-с-Солнцами Гилтаса.
В данную минуту эльфийский король сидел на стуле в полутемной задней комнатке таверны, пытаясь побороть свое нетерпение. Вообще-то эльфам не свойствен этот недостаток. Им, живущим сотни лет, прекрасно известно, что в положенный срок вода закипит, хлеба созреют, желудь упадет с ветки, а овес заколосится и что волноваться по пустякам и пытаться ускорить ход событий — значит лишь портить себе желудок. Но Гилтас унаследовал порывистую, нетерпеливую натуру своего отца, и, хотя он обычно старался скрыть это, сейчас его пальцы барабанили по столу, а кончик туфли раздраженно постукивал по полу.
Кериан поглядела на него и улыбнулась. Единственная свеча стояла на столе между ними. Ее пламя отражалось в карих глазах красавицы, бросало теплый отсвет на ее гладкую, смуглую кожу, пронизывало золотую гриву ее волос. Кериан происходила из племени Каганести, или Диковатых Эльфов, которые, в отличие от своих обитавших в городах родственников, Квалинести и Сильванести, жили на лоне природы, не пытаясь ни улучшить ее, ни приспособить к своим нуждам (из-за чего их утонченная родня смотрела на них как на варваров и даже заставила прислуживать себе в богатых домах — разумеется, исключительно для их же пользы).
Кериан была служанкой в доме сенатора Рашаса в те дни, когда там впервые поселился Гилтас, которого называли гостем и к которому при этом относились как к пленнику. Молодые люди полюбили друг друга с первого взгляда, хотя до того дня, когда они признались друг другу в своих чувствах и тайно совершили брачные обеты, прошли не месяцы, а годы.
Всего лишь двое, Планкет и мать Гилтаса, Лорана, знали о браке короля с девушкой, которая прежде была почти рабыней и которая теперь была известна как Львица, бесстрашный вождь Кансари, Людей Ночи.
Поймав на себе смеющийся взгляд Кериан, Гилтас тут же понял, чем он был вызван. Он сцепил пальцы в кулак и заложил ногу на ногу, чтобы унять нервные подергивания.
— Вот, — сокрушенно сказал он. — Так лучше?
— Ты непременно заболеешь трясучкой, если будешь так нервничать, — поддела его девушка, продолжая улыбаться. — Гном обязательно придет. Он дал слово.
— От этого так много зависит, — объяснил Гилтас и вытянул ноги, болевшие от непривычно долгой ходьбы. — Возможно, само наше существование как… — Тут он насторожился и стал к чему-то прислушиваться. — Кериан, ты слышишь?
— Что именно? Как подрагивает пол? Я слышу это уже два часа, с тех пор как мы сюда прибыли. Наверное, это овражные гномы роют новые туннели. Они любят копаться в грязи. Относительно того, что ты говоришь. Слово «возможно» здесь не годится. Мне совершенно ясно, что наше поражение неизбежно.
В ее голосе звучал небольшой акцент, который цивилизованные эльфы находили довольно грубым, но от которого речь Кериан становилась похожей на воробьиную трель, чья сладкая мелодия была пронизана еле слышной ноткой меланхолии.
— Квалинестийцы отдают драконице все, что она требует. Они пожертвовали своей свободой, своей гордостью, своей честью. Иногда им даже случалось жертвовать самими собой — и все это лишь за то, что она сохранила им жизнь. Но однажды Берилл потребует то, чего эльфы не смогут ей дать. Когда это время наступит и Берилл обнаружит, что ей перечат, она, несомненно, разрушит Квалинести.
— Иногда я задаю себе вопрос: почему ты рискуешь собой ради нас? — Гилтас печально смотрел на жену. — Квалинестийцы пытались поработить тебя, увезли из семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
«Глоток и отрыжка» пользовалась удивительной популярностью, впрочем, как раз удивляться тут было нечему, ибо цены в ней были самыми низкими во всем Ансалоне.
За две медные монетки можно было наесться до отвала. Причем кухня находилась в ведении того самого овражного гнома, который когда-то был поваром Повелителя Драконов Верминаарда.
Люди, которым случалось сталкиваться с овражными гномами, но не доводилось угощаться их стряпней, полагают невозможным не только съесть, но даже посмотреть на что-нибудь из приготовленного ими. Если учесть, что излюбленным лакомством этих гномов является крысиное мясо, вполне можно понять тех, кто приравнивает наём на должность повара овражного гнома к желанию как можно более быстрым и малоприятным способом свести счеты с жизнью.
Овражные гномы являются изгоями гномьева племени. Хотя они, безусловно, принадлежат к этому народу, прочие гномы не признают их своей родней и прикладывают неимоверные усилия, чтобы доказать всем, что овражные гномы никаким образом гномами не являются. Овражные гномы небыкновенно тупы, по крайней мере по мнению большинства людей. Они почти не умеют считать, ограничиваясь числами «один» и «два». Когда-то давно, рассказывают гномы, среди них жила необыкновенно умная женщина, которую звали Бупу, и она-то умела считать много, много дальше: в ее системе счисления имелось такое продвинутое понятие, как «целая куча».
В общем, овражные гномы не были замечены в склонности к высшей математике. Зато всем известны их трусость, поразительная неопрятность — и любовь к этой неопрятности, — а также, что довольно странно, их великолепные кулинарные способности. Овражные гномы приготовят превосходный обед, если только обедающий не станет уточнять, из чего можно, а из чего нельзя готовить блюда к его столу, а также не станет заглядывать на кухню во время стряпни.
«Глоток и отрыжка» славилась великолепно приготовленным оленьим окороком, тушенным с луком и подаваемым в пряном темном соусе. Эль имелся соответствующий — не такой, как в лучших домах, но зато по доступной цене. Собственно, гномово зелье и создало репутацию таверны. Любители его высоко ценили и старались не думать о том, что овражные гномы настаивают это зелье на грибах, выращенных в собственных спальнях. Нет, на этой мысли определенно не стоило задерживаться надолго.
Таверну часто посещали люди, которые не могли позволить себе ничего лучше, кендеры, довольные тем, что здесь их не вышвыривали с ходу на улицу, а также те нелегальные элементы, которые довольно быстро раскусили, что Неракские Рыцари крайне редко патрулируют те раздолбанные колеи от фургонов, которые вели к таверне и почему-то назывались дорогой.
«Глоток и отрыжка» являлась также секретным убежищем и ставкой благородного воина, известного под именем Львица, женщины, которая — о чем мало кто знал — была королевой Квалинести, тайной супругой Беседующего-с-Солнцами Гилтаса.
В данную минуту эльфийский король сидел на стуле в полутемной задней комнатке таверны, пытаясь побороть свое нетерпение. Вообще-то эльфам не свойствен этот недостаток. Им, живущим сотни лет, прекрасно известно, что в положенный срок вода закипит, хлеба созреют, желудь упадет с ветки, а овес заколосится и что волноваться по пустякам и пытаться ускорить ход событий — значит лишь портить себе желудок. Но Гилтас унаследовал порывистую, нетерпеливую натуру своего отца, и, хотя он обычно старался скрыть это, сейчас его пальцы барабанили по столу, а кончик туфли раздраженно постукивал по полу.
Кериан поглядела на него и улыбнулась. Единственная свеча стояла на столе между ними. Ее пламя отражалось в карих глазах красавицы, бросало теплый отсвет на ее гладкую, смуглую кожу, пронизывало золотую гриву ее волос. Кериан происходила из племени Каганести, или Диковатых Эльфов, которые, в отличие от своих обитавших в городах родственников, Квалинести и Сильванести, жили на лоне природы, не пытаясь ни улучшить ее, ни приспособить к своим нуждам (из-за чего их утонченная родня смотрела на них как на варваров и даже заставила прислуживать себе в богатых домах — разумеется, исключительно для их же пользы).
Кериан была служанкой в доме сенатора Рашаса в те дни, когда там впервые поселился Гилтас, которого называли гостем и к которому при этом относились как к пленнику. Молодые люди полюбили друг друга с первого взгляда, хотя до того дня, когда они признались друг другу в своих чувствах и тайно совершили брачные обеты, прошли не месяцы, а годы.
Всего лишь двое, Планкет и мать Гилтаса, Лорана, знали о браке короля с девушкой, которая прежде была почти рабыней и которая теперь была известна как Львица, бесстрашный вождь Кансари, Людей Ночи.
Поймав на себе смеющийся взгляд Кериан, Гилтас тут же понял, чем он был вызван. Он сцепил пальцы в кулак и заложил ногу на ногу, чтобы унять нервные подергивания.
— Вот, — сокрушенно сказал он. — Так лучше?
— Ты непременно заболеешь трясучкой, если будешь так нервничать, — поддела его девушка, продолжая улыбаться. — Гном обязательно придет. Он дал слово.
— От этого так много зависит, — объяснил Гилтас и вытянул ноги, болевшие от непривычно долгой ходьбы. — Возможно, само наше существование как… — Тут он насторожился и стал к чему-то прислушиваться. — Кериан, ты слышишь?
— Что именно? Как подрагивает пол? Я слышу это уже два часа, с тех пор как мы сюда прибыли. Наверное, это овражные гномы роют новые туннели. Они любят копаться в грязи. Относительно того, что ты говоришь. Слово «возможно» здесь не годится. Мне совершенно ясно, что наше поражение неизбежно.
В ее голосе звучал небольшой акцент, который цивилизованные эльфы находили довольно грубым, но от которого речь Кериан становилась похожей на воробьиную трель, чья сладкая мелодия была пронизана еле слышной ноткой меланхолии.
— Квалинестийцы отдают драконице все, что она требует. Они пожертвовали своей свободой, своей гордостью, своей честью. Иногда им даже случалось жертвовать самими собой — и все это лишь за то, что она сохранила им жизнь. Но однажды Берилл потребует то, чего эльфы не смогут ей дать. Когда это время наступит и Берилл обнаружит, что ей перечат, она, несомненно, разрушит Квалинести.
— Иногда я задаю себе вопрос: почему ты рискуешь собой ради нас? — Гилтас печально смотрел на жену. — Квалинестийцы пытались поработить тебя, увезли из семьи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171