Ее не было. Она существовала лишь в моем воображении. В этих
девственных лесах рыскали разные хищники, пожиравшие более слабых
зверьков, здесь, как и всюду, шла постоянная борьба за существование.
Поэтому появление дотоле не виданного двуногого существа породило всеобщий
переполох и страх. Лишь ягуара не испугала моя особа, да и он не отважился
напасть на человека и отступил. Я поднял стрелу и осмотрел место, где
недавно сидели три зайца: должно быть, здесь немало этих зверьков. Повсюду
виднелись многочисленные следы.
"Сюда стоит как-нибудь наведаться, - решил я, - и поставить здесь
силки, как на ящериц".
Я не прошел и ста шагов от этого места и остановился как вкопанный.
Среди кустов кое-где проглядывали известковые прогалины, лишенные
растительности, на одной из них я вдруг заметил прямо перед собой
свернувшуюся в клубок змею. Она грелась в лучах утреннего солнца и,
видимо, спала. Я хотел было выстрелить в нее из лука, но тут же отказался
от этого намерения. Подкрался ближе. Когда разбуженный гад стремительно
поднял голову, шипя и пронзая меня злобным взглядом своих маленьких глаз,
я копьем, словно молотом, нанес ему сильный удар. Он дернулся, но уже
обессиленный. Еще несколько ударов, и все было кончено.
У змеи длиной в несколько футов было сравнительно толстое тело с
великолепным зигзагообразным черно-коричневым рисунком. Я, разумеется, не
знал этого вида, но, когда с помощью двух прутьев разжал ей пасть, увидел
меж других зубов два больших ядовитых клыка. Я содрогнулся при мысли, что
произошло бы, не заметь я вовремя эту тварь. Теперь я стал более
внимательно смотреть себе под ноги.
Два часа минуло от восхода солнца, когда я добрался до небольшого
озерка, из которого вытекал мой ручей. Озерко шириной в четверть мили со
всех сторон окружала топкая трясина, поросшая камышом и обычной прибрежной
растительностью. В одном только месте был доступ к воде. Вокруг озера
тянулись настоящие тропические джунгли, непроходимые, но кончавшиеся не
далее чем в ста шагах от воды. Из прибрежных зарослей доносился шумный
птичий гомон. Дикие утки и похожие на них птицы, плавая, весело резвились
на середине озера, а в трясине на длинных ногах стояли полуукрытые зеленью
цапли, изумительно розовые, с изогнутыми клювами.
Поблизости что-то зашелестело. Верхушки осоки на болоте в одном месте
сильно качались, слышался хруст сломанного тростника и сухой треск. Там
возился какой-то зверь, явно не из мелких. Дерево, за которым я укрывался,
стояло на небольшом возвышении, но, как ни вытягивал я, словно цапля, шею,
любопытства своего удовлетворить так и не мог. Карабкаться на дерево тоже
не имело смысла - я просто вспугнул бы зверя. Впрочем, после недолгого
ожидания счастье улыбнулось мне само.
Раздвинулась стена зарослей камыша. Зверь вышел на поляну в
каких-нибудь пятидесяти шагах от меня. Крупный, величиной примерно с
полугодовалого поросенка. У него была громадная голова какой-то забавной
формы, а толстое тело покрывала бурая шерсть. На первый взгляд какая-то
уродливая порода свиньи, но это был не кабан. За первым зверьком появились
еще четыре, из которых один взрослый, а три других - молодые поросята'.
[' Не вызывает сомнения, что это были капибары, известные также под
названием водосвинки (Hydrochoerus capybara).]
Все семейство не спеша покинуло прибрежное болотце и направилось в
сторону леса, двигаясь прямо на меня. Я медленно натянул лук.
Звери приближались, не догадываясь о присутствии человека. От стада
чуть отбился один поросенок и приблизился ко мне едва ли не на десять
шагов. Как только он повернулся боком, я выстрелил. Ловко пущенная стрела
попала в самое сердце, пробив тело навылет. Зверь лишь жалобно тихо
хрюкнул и забился в последних судорогах. Остальные пустились наутек.
Не помня себя от радости, я бросился к добыче. Славный выстрел! Зверь
был мертв. По форме зубов я определил, что это грызун. Весил он добрых
десять фунтов - в два раза больше, чем взрослый заяц. Тут же на месте я
его освежевал и сунул в корзину за спину.
"Добрый, славный лук!" - нежно взглянул я на свое оружие и погладил
его, будто живое существо.
Стоило ли идти дальше с таким грузом? Солнце поднялось высоко,
усиливался зной, с каждой минутой становясь все невыносимее. Я повернул
назад, пообещав себе назавтра задолго до рассвета предпринять сюда новую
вылазку.
Я размышлял, какое название дать вновь открытому озеру. Не подобает
такое богатое птицей и дичью место оставлять безымянным. И придумал:
"озеро Изобилия".
...К сожалению, проблема корма для моих попугаев ничуть не сдвинулась
с места. А это было делом неотложным.
ТАИНСТВЕННЫЙ ВРАГ
Мне катастрофически не хватало огня! Убитый зверь оказался жирным и
был бы хорош поджаренным на вертеле. Мне же пришлось удовольствоваться
сырым мясом. Съев изрядный кусок, все остальное я спрятал в глубине
пещеры, где было несколько прохладнее.
Два или три дня назад мне попался на берегу моря небольшой камень,
похожий на кремень. Я сильно ударял им о другие камни, но безуспешно -
искр не появлялось.
На следующий день после открытия озера Изобилия я покинул пещеру
очень рано и до заячьей поляны добрался; едва стало светать. С собой я
принес около двадцати силков и разложил их на тропинках и тропках,
проторенных зайцами в зарослях.
Озеро Изобилия встретило меня по всем птичьем великолепии:
разноголосым предрассветным концертом всевозможных трелей, писков,
свистов, хлопанья крыльев.
Я затаился, стараясь по вызвать переполоха, в надежде выследить
крупного зверя. Но на этот раз меня ждало разочарование, хотя свежих
следов было множество, а земля вокруг взрыта.
Поистине озеро Изобилия! Обойдя его полукругом, я направился дальше в
ранее намеченном направлении. Ручья тут уже не было, всюду стоял сплошной
девственный лес.
Не прошел я и четверти мили, как сделал новое радостное открытие: мне
попались невысокие деревья, густо увешанные желтыми плодами, по величине и
форме напоминающими яблоки. У плодов была мучнистая розовая мякоть,
настолько сладкая и нежная, что прямо сама таяла во рту. Тут же, нарвав
побольше этого лакомства, я стал уплетать его за обе щеки. Этих райских
деревьев росло здесь довольно много; немало зрелых плодов валялось на
земле, а на ветках висели еще недозревшие, мелкие и зеленые. Разное время
созревания позволяло надеяться, что пища мне здесь обеспечена на многие
недели, а может, и месяцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179