И не потому, что были боязливы. Дело в том, что бомба, сброшенная
на дворец, убила бы не менее ста тысяч наших сограждан в городе и почти
наверняка Пророк остался бы жив.
Приходилось выкапывать Пророка из норы, как барсука.
В 00 часов 01 минуту мы двинулись ко дворцу со стороны реки Делавар.
В нашем распоряжении было тридцать четыре наземных крейсера, тринадцать из
них - настоящие тяжелые машины, остальные либо устаревшие, либо
легковооруженные. Это все, что оставалось от бывших бронечастей Пророка.
Остальные крейсеры были уничтожены верными ему офицерами. Тяжелыми
машинами мы хотели взломать стены. Легкие должны были сопровождать
транспорт, везущий пятитысячный штурмовой отряд.
Мы слышали, как шла бомбежка дворца, - глухие взрывы и содрогание
воздуха доносились даже сюда. Бомбежка продолжалась уже тридцать шесть
часов, и мы надеялись, что никому во дворце не удалось выспаться за это
время, тогда как все наши солдаты по приказу спали по двенадцать часов
подряд.
Ни один из наших крейсеров не был рассчитан на то, чтобы быть
флагманом, поэтому в конической башне одного из них мы устроили командный
пункт, выбросив телевизор дальнего действия и освободив место для нужных
нам приборов управления боем. За моей спиной скорчились в тесноте
психооператор и его команда телепатов, состоявшая из восьми женщин и
невротического четырнадцатилетнего мальчика. Теоретически каждый из них
мог контролировать четыре канала связи, но я сомневался, чтобы на практике
у них это получилось.
Вперед мы двинулись зигзагами. Хаксли выхаживал по рубке спокойный,
как улитка, посматривая мне через плечо и читая полученные сводки и
донесения. Успевал он следить и за экранами телевизоров. Пеннойер
командовал левым крылом и своим крейсером, Хаксли - правым крылом.
В 12.32 телевизоры погасли. Противник расшифровал нашу частоту и
вывел из строя все телевизоры. Это было теоретически невозможно, но он это
сделал. В 12.37 вышло из строя радио.
К этой неудаче Хаксли отнесся равнодушно.
- Переключитесь на телефонную связь, - сказал он.
Связисты уже предупредили его приказ: наши приемники и передатчики
работали теперь на инфракрасных лучах - от корабля к кораблю. Прошел еще
час. Хаксли так же неторопливо бродил по рубке, посматривая иногда на
схему расположения движущихся крейсеров. Наконец он сказал:
- Пора перестраиваться в штурмовые порядки.
Я передал приказание крейсерам, и через девятнадцать минут последний
крейсер доложил о готовности.
Я был доволен - некоторые водители еще четыре дня назад были шоферами
грузовиков.
В 15.30 мы передали предварительный сигнал: "Выходим на боевые
позиции". И я услышал, как наша орудийная башня содрогнулась, - заряжали
орудие.
В 15.31 Хаксли приказал открыть огонь.
Наша пушка выплюнула гигантский снаряд. От выстрела поднялась пыль и
застлала мне глаза. Машина от отдачи рванулась назад, и я чуть не упал.
Мне никогда раньше не приходилось находиться рядом с тяжелым самоходным
орудием, и я не ожидал, что отдача так сильна. Но после второго выстрела я
уже был готов к этому.
Между выстрелами Хаксли смотрел в перископ, стараясь определить
эффективность артиллерийского огня. Новый Иерусалим отвечал на наш огонь,
но мы еще не вошли в зону действия его орудий. У нас было преимущество
стрельбы по неподвижному объекту, расстояние до которого нам известно с
точностью до метра. Но, с другой стороны, даже снаряды такого орудия не
могли разрушить стен дворца.
Хаксли повернулся от перископа и приказал мне:
- Дымовая завеса, Джон!
Я, в свою очередь, крикнул офицеру связи:
- Всем телепатам готовность номер один!
Офицер связи доложил, что связи с другими крейсерами нет, зато
психооператор с помощью телепатов уже восстанавливал связь. Через минуту
заговорил подросток. Он передал нам ответ генерала Пеннойера: "Ослеплены
дымом. Перемещаемся влево". Вскоре мы наладили связь через телепатов с
кораблями второй линии и с самолетами-корректировщиками. Корректировщик
доложил, что видимость у него нулевая и радар ему ничем не помогает. Я
приказал ему оставаться в прежнем квадрате в расчете на то, что утренний
ветер разгонит дым.
Впрочем, мы могли обойтись и без корректировщика, потому что наше
расположение отлично известно. Дым также нас не беспокоил, он не влиял на
точность наводки и стрельбы. Противнику было хуже. Выпустив дымовую
завесу, начальник обороны дворца отныне полностью зависел от своего
радара.
Радар во дворце был в полном порядке. Вокруг нас рвались снаряды.
Прямых попаданий в наш крейсер еще не было, но мы чувствовали, как он
вздрагивал, когда снаряды взрывались совсем рядом. Сообщения от других
крейсеров были невеселыми: Пеннойер сообщил, что "Мученик" получил прямое
попадание - снаряд разворотил переднее машинное отделение. Капитан
"Мученика" старался обойтись одним двигателем и вдвое сбросил скорость, но
от "Мученика" было мало толку. Орудие "Архангела" перегрелось, и ценность
машины упала до нуля.
Хаксли приказал перестроиться по плану "Е". Он был рассчитан на то,
чтобы снизить эффективность вражеского огня.
В 16.11 Хаксли приказал бомбардировщикам вернуться на базу. Мы стояли
в пределах города, и стены дворца были так близко, что мы могли пострадать
от собственных бомб.
В 16.17 в наш корабль попал снаряд. Боевую башню заклинило, орудие
потеряло способность двигаться. Водитель был убит. Я помог психооператору
надеть противогазы на телепатов. Хаксли поднялся с пола, надел шлем. Он
посмотрел на боевую схему.
- Мимо нас через три минуты пройдет "Благословение". Передай, чтобы
они снизили скорость до минимума и подобрали нас. Передай Пеннойеру, что я
переношу флаг на "Благословение".
Мы перешли на другой крейсер без потерь, всей командой - Хаксли, я,
психооператор и его телепаты. Лишь один из телепатов был убит и остался в
крейсере - в него попал осколок снаряда. Еще одна телепатка вошла в
глубокий транс, и мы были вынуждены оставить ее в замершей машине, что
было куда безопасней чем эвакуировать ее в пекло боя.
Хаксли изучал карты с моими пометками о движении крейсеров.
- Мне нужна связь, Лайл, - сказал генерал. - Пора начинать
решительный штурм.
Я помог психооператору задействовать телепатов. Отказавшись от связи
с "Мучеником" и забыв на время о резерве Пеннойера, мы смогли обойтись без
двух потерянных телепатов. Но оставшимся пришлось трудиться с полной
отдачей силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
на дворец, убила бы не менее ста тысяч наших сограждан в городе и почти
наверняка Пророк остался бы жив.
Приходилось выкапывать Пророка из норы, как барсука.
В 00 часов 01 минуту мы двинулись ко дворцу со стороны реки Делавар.
В нашем распоряжении было тридцать четыре наземных крейсера, тринадцать из
них - настоящие тяжелые машины, остальные либо устаревшие, либо
легковооруженные. Это все, что оставалось от бывших бронечастей Пророка.
Остальные крейсеры были уничтожены верными ему офицерами. Тяжелыми
машинами мы хотели взломать стены. Легкие должны были сопровождать
транспорт, везущий пятитысячный штурмовой отряд.
Мы слышали, как шла бомбежка дворца, - глухие взрывы и содрогание
воздуха доносились даже сюда. Бомбежка продолжалась уже тридцать шесть
часов, и мы надеялись, что никому во дворце не удалось выспаться за это
время, тогда как все наши солдаты по приказу спали по двенадцать часов
подряд.
Ни один из наших крейсеров не был рассчитан на то, чтобы быть
флагманом, поэтому в конической башне одного из них мы устроили командный
пункт, выбросив телевизор дальнего действия и освободив место для нужных
нам приборов управления боем. За моей спиной скорчились в тесноте
психооператор и его команда телепатов, состоявшая из восьми женщин и
невротического четырнадцатилетнего мальчика. Теоретически каждый из них
мог контролировать четыре канала связи, но я сомневался, чтобы на практике
у них это получилось.
Вперед мы двинулись зигзагами. Хаксли выхаживал по рубке спокойный,
как улитка, посматривая мне через плечо и читая полученные сводки и
донесения. Успевал он следить и за экранами телевизоров. Пеннойер
командовал левым крылом и своим крейсером, Хаксли - правым крылом.
В 12.32 телевизоры погасли. Противник расшифровал нашу частоту и
вывел из строя все телевизоры. Это было теоретически невозможно, но он это
сделал. В 12.37 вышло из строя радио.
К этой неудаче Хаксли отнесся равнодушно.
- Переключитесь на телефонную связь, - сказал он.
Связисты уже предупредили его приказ: наши приемники и передатчики
работали теперь на инфракрасных лучах - от корабля к кораблю. Прошел еще
час. Хаксли так же неторопливо бродил по рубке, посматривая иногда на
схему расположения движущихся крейсеров. Наконец он сказал:
- Пора перестраиваться в штурмовые порядки.
Я передал приказание крейсерам, и через девятнадцать минут последний
крейсер доложил о готовности.
Я был доволен - некоторые водители еще четыре дня назад были шоферами
грузовиков.
В 15.30 мы передали предварительный сигнал: "Выходим на боевые
позиции". И я услышал, как наша орудийная башня содрогнулась, - заряжали
орудие.
В 15.31 Хаксли приказал открыть огонь.
Наша пушка выплюнула гигантский снаряд. От выстрела поднялась пыль и
застлала мне глаза. Машина от отдачи рванулась назад, и я чуть не упал.
Мне никогда раньше не приходилось находиться рядом с тяжелым самоходным
орудием, и я не ожидал, что отдача так сильна. Но после второго выстрела я
уже был готов к этому.
Между выстрелами Хаксли смотрел в перископ, стараясь определить
эффективность артиллерийского огня. Новый Иерусалим отвечал на наш огонь,
но мы еще не вошли в зону действия его орудий. У нас было преимущество
стрельбы по неподвижному объекту, расстояние до которого нам известно с
точностью до метра. Но, с другой стороны, даже снаряды такого орудия не
могли разрушить стен дворца.
Хаксли повернулся от перископа и приказал мне:
- Дымовая завеса, Джон!
Я, в свою очередь, крикнул офицеру связи:
- Всем телепатам готовность номер один!
Офицер связи доложил, что связи с другими крейсерами нет, зато
психооператор с помощью телепатов уже восстанавливал связь. Через минуту
заговорил подросток. Он передал нам ответ генерала Пеннойера: "Ослеплены
дымом. Перемещаемся влево". Вскоре мы наладили связь через телепатов с
кораблями второй линии и с самолетами-корректировщиками. Корректировщик
доложил, что видимость у него нулевая и радар ему ничем не помогает. Я
приказал ему оставаться в прежнем квадрате в расчете на то, что утренний
ветер разгонит дым.
Впрочем, мы могли обойтись и без корректировщика, потому что наше
расположение отлично известно. Дым также нас не беспокоил, он не влиял на
точность наводки и стрельбы. Противнику было хуже. Выпустив дымовую
завесу, начальник обороны дворца отныне полностью зависел от своего
радара.
Радар во дворце был в полном порядке. Вокруг нас рвались снаряды.
Прямых попаданий в наш крейсер еще не было, но мы чувствовали, как он
вздрагивал, когда снаряды взрывались совсем рядом. Сообщения от других
крейсеров были невеселыми: Пеннойер сообщил, что "Мученик" получил прямое
попадание - снаряд разворотил переднее машинное отделение. Капитан
"Мученика" старался обойтись одним двигателем и вдвое сбросил скорость, но
от "Мученика" было мало толку. Орудие "Архангела" перегрелось, и ценность
машины упала до нуля.
Хаксли приказал перестроиться по плану "Е". Он был рассчитан на то,
чтобы снизить эффективность вражеского огня.
В 16.11 Хаксли приказал бомбардировщикам вернуться на базу. Мы стояли
в пределах города, и стены дворца были так близко, что мы могли пострадать
от собственных бомб.
В 16.17 в наш корабль попал снаряд. Боевую башню заклинило, орудие
потеряло способность двигаться. Водитель был убит. Я помог психооператору
надеть противогазы на телепатов. Хаксли поднялся с пола, надел шлем. Он
посмотрел на боевую схему.
- Мимо нас через три минуты пройдет "Благословение". Передай, чтобы
они снизили скорость до минимума и подобрали нас. Передай Пеннойеру, что я
переношу флаг на "Благословение".
Мы перешли на другой крейсер без потерь, всей командой - Хаксли, я,
психооператор и его телепаты. Лишь один из телепатов был убит и остался в
крейсере - в него попал осколок снаряда. Еще одна телепатка вошла в
глубокий транс, и мы были вынуждены оставить ее в замершей машине, что
было куда безопасней чем эвакуировать ее в пекло боя.
Хаксли изучал карты с моими пометками о движении крейсеров.
- Мне нужна связь, Лайл, - сказал генерал. - Пора начинать
решительный штурм.
Я помог психооператору задействовать телепатов. Отказавшись от связи
с "Мучеником" и забыв на время о резерве Пеннойера, мы смогли обойтись без
двух потерянных телепатов. Но оставшимся пришлось трудиться с полной
отдачей силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39