А может быть, просто кто-то взобрался на нее, спасаясь от наводнения?
- Всего-то одна-две неприятные минуты, прежде чем погрузиться в сон, в сон, более глубокий и мирный, чем любой из твоих прежних снов. Его уже никогда и ничто не прервет, ничто и никогда не посягнет на него. И никогда уже тебя не потревожит эта жизнь.
- Да, - отвечал голосу Брайс, - это было бы так хорошо, так желанно. Но вот эта боль, как мне перенести ее сейчас?
- Легко. Ты только не сопротивляйся этому, ведь это тайна, это выход. Всего лишь несколько неприятных мгновений, а потом ты поплывешь. Вот увидишь.
- Я что, уже сошел с ума? Неужели эта болезнь ударяет так быстро?
- Нет-нет, ты не сошел с ума. Просто такое бесхлопотное умирание будет самым мудрым из всего, что ты когда-либо сделал.
- Но мои легкие рвутся на куски. Они болят, болят!
- Это ненадолго. Дыши в воде. Один глубокий вдох - и больше не будет никакой боли. - Я не могу. Я боюсь.
- Это легче, чем ты думаешь.
- Кто ты?
- Я твой друг. Я - это ты.
- А ты останешься со мной?
- Всегда.
- Навеки…
- И во веки веков...
- ...аминь?..
- ...аминь…
Огромным пузырем последний воздух судорожно вышел из тела Брайса, и хотя он в ужасе еще пытался кричать, хотя его руки и голова еще бились в воде, боль, как и обещал внутренний голос, была недолгой. Ласковые покровы бессознания, подобно шелковистой ткани, окутали его глаза, ослабло и унеслось прочь неудобство от невозможности дышать, улетучивалась боль. Ощущение беспомощности уже не было таким страшным, а страдания стали утихать и мучили теперь меньше, меньше, меньше...
Это было именно так, как сказал голос: “Легко”.
И никогда больше не бежать от истребления, не страшиться неопределенного будущего, не быть жертвой болезни, разрушающей разум и тело. И больше никаких огорчений. Не жалеть же о них! Угасающая печаль. Спокойный, бережный дрейф. Внутренний голос не солгал. Вот и тяжесть с груди исчезла. Всплытие. Вверх. Восхождение. Вверх. Что-то дергает его? Бьет его? Чьи-то руки на нем? Нет, только не это. Только не сейчас! Все уже решено! Все сговорено! Оставьте меня-я-я-я...
Брайс продрался сквозь пузырящуюся поверхность, вода струёй хлынула из его легких, а он все еще пытался освободиться от рук, выдернувших его из этого безмятежного покоя. Удушье заглушало его протесты, вернулась и боль, корежащая его мышцы. А два человека тем временем уже крепко держали его.
- Ударь его посильнее по спине! - завопил Фарадей. - Он же захлебнулся.
Яркий свет ослепил Брайса. Он чувствовал, как кто-то возится с ним. Неожиданно мощный удар обрушился на его спину, и изо рта Брайса вылетел фонтан воды и рвоты, пройдя чуть выше двух державших его людей. Еще один удар, и его снова стошнило. Он в отчаянии всасывал воздух, непроизвольно вдыхая и вдыхая его, хотя всего какое-то мгновение назад ему казалось таким облегчением, что этот воздух совершенно не нужен.
Веббер, один из двух инженеров, отправившихся вместе с Фарадеем в корабельный лазарет, стоял позади Брайса и колотил этого офицера Гражданской обороны между лопатками. Правда, не кулаком, а ладонью. Тело Брайса отреагировало извержением из горла и легких, так что дальнейшая нужда во вмешательстве извне отпала.
- Похоже, что мы подоспели к нему как раз вовремя, - крикнул Веббер Фарадею.
Второй инженер, Томас, тем временем помогал той самой женщине, которая свалилась с верхней койки на Брайса и пригвоздила его к полу своим весом. Томас оттащил ее к двери, здесь поток был уже не таким неистовым: уровни воды внутри корабельного лазарета и снаружи его сравнялись. И все-таки напор воды был еще достаточно сильным, чтобы заставить шататься и даже падать. Преодолевая тяжесть женщины-истерички, Томас в полной темноте молотил руками и ногами, пытаясь в то же время отодрать руку, крепко обвившую его шею. Наконец он освободился от этого захвата и вытолкнул сам себя вертикально вверх. Женщина, вцепившись в него, поднималась вместе с ним. Это грозило потопить их обоих. Томас решил, что спасать ее не стоит.
Он оттолкнул женщину прочь, задержав руку на ее горле, и тут же обрушил кулак на повернутое к нему лицо. Под суставами его пальцев хрустнули зубы. Женщина, судорожно выпуская пузыри, стала опускаться вниз. Ошеломленный тем, что он сделал и тем не менее все-таки успокоенный освобождением от этого груза, Томас поплыл к двери, не обращая внимания на крики за спиной.
Фарадей хорошо видел все, что произошло, и содрогнулся от гнева, не в силах чем-то помочь женщине. Руки его были заняты Брайсом, обмякшим так, будто ему очень хотелось утонуть, и не выказывающим никакого желания спасаться. Но, к изумлению Фара-лея, “утопленница” уже бушевала на поверхности, всего в нескольких футах от него. В глазах ее было изумление, но все еще и мольба о помощи. Продолжая одной рукой помогать Вебберу удерживать Брайса стоймя, Фарадей другой дотянулся до женщины. Она снова стала уходить под воду, но он крепко ухватил ее за руку и потащил к себе. Ее голова уткнулась ему в грудь, и женщина мгновенно успокоилась, как бы вверив Фарадею свое спасение.
- Давай выбираться отсюда! - крикнул Фарадей Вебберу. - Мы здесь больше уже никому не поможем!
Он крикнул, чтобы и остальные следовали за ними, надеясь, что его услышат, и в то же время отводя взгляд от дальней секции лазарета. Фарадей боялся увидеть там нечто такое, что вынудило бы его пробраться пониже и помогать. Нет, этих двоих, Брайса и женщины, ему было достаточно.
Тесно сбившаяся четверка начала продвигаться к двери, борясь с подводным течением и следя за тем, чтобы не врезаться в какие-нибудь невидимые препятствия. Брайс позволил нести себя, не помогая своим спасителям, но и не мешая им. В голове его теснились странные, беспорядочные мысли - какая-то мешанина сожаления и радостного подъема. Он уже знал, что такое смерть, и это оказалось не так уж и страшно.
- Нет, в самом деле ни капельки не было жутко? - Ну, может быть, совсем чуть-чуть.
- Но ведь бесконечность лучше, чем жизнь с этой ужасной болью.
- О да, все что угодно, только не эта боль.
- Ну, так давай не забывать об этом мерзком унижении - грядущем безумии.
- Нет-нет, не будем забывать этого. - О, как приятна смерть.
- Да.
- И никакого подлинного забвения.
- Нет.
- Ну, так куда же ты теперь направляешься?
- Я... я не знаю. Они помогут...
- Так ты хочешь, чтобы тебе помогли? Ты в самом деле этого хочешь? Хочешь мучений? И ты будешь радоваться безумию, будешь наслаждаться им?
- Я...
- Будешь?
- Оставь меня в покое!
- Но ведь я - это ты, как же я могу оставить тебя?
- ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!
* * *
- Ну, Брайс, порядок, мы тебя вытащили! Отсюда есть другой выход. Мы выберемся отсюда, слышишь?
Брайс смотрел на Фарадея, с трудом узнавая старшего инженера. Он попытался что-то сказать, но так и не нашел подходящих слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
- Всего-то одна-две неприятные минуты, прежде чем погрузиться в сон, в сон, более глубокий и мирный, чем любой из твоих прежних снов. Его уже никогда и ничто не прервет, ничто и никогда не посягнет на него. И никогда уже тебя не потревожит эта жизнь.
- Да, - отвечал голосу Брайс, - это было бы так хорошо, так желанно. Но вот эта боль, как мне перенести ее сейчас?
- Легко. Ты только не сопротивляйся этому, ведь это тайна, это выход. Всего лишь несколько неприятных мгновений, а потом ты поплывешь. Вот увидишь.
- Я что, уже сошел с ума? Неужели эта болезнь ударяет так быстро?
- Нет-нет, ты не сошел с ума. Просто такое бесхлопотное умирание будет самым мудрым из всего, что ты когда-либо сделал.
- Но мои легкие рвутся на куски. Они болят, болят!
- Это ненадолго. Дыши в воде. Один глубокий вдох - и больше не будет никакой боли. - Я не могу. Я боюсь.
- Это легче, чем ты думаешь.
- Кто ты?
- Я твой друг. Я - это ты.
- А ты останешься со мной?
- Всегда.
- Навеки…
- И во веки веков...
- ...аминь?..
- ...аминь…
Огромным пузырем последний воздух судорожно вышел из тела Брайса, и хотя он в ужасе еще пытался кричать, хотя его руки и голова еще бились в воде, боль, как и обещал внутренний голос, была недолгой. Ласковые покровы бессознания, подобно шелковистой ткани, окутали его глаза, ослабло и унеслось прочь неудобство от невозможности дышать, улетучивалась боль. Ощущение беспомощности уже не было таким страшным, а страдания стали утихать и мучили теперь меньше, меньше, меньше...
Это было именно так, как сказал голос: “Легко”.
И никогда больше не бежать от истребления, не страшиться неопределенного будущего, не быть жертвой болезни, разрушающей разум и тело. И больше никаких огорчений. Не жалеть же о них! Угасающая печаль. Спокойный, бережный дрейф. Внутренний голос не солгал. Вот и тяжесть с груди исчезла. Всплытие. Вверх. Восхождение. Вверх. Что-то дергает его? Бьет его? Чьи-то руки на нем? Нет, только не это. Только не сейчас! Все уже решено! Все сговорено! Оставьте меня-я-я-я...
Брайс продрался сквозь пузырящуюся поверхность, вода струёй хлынула из его легких, а он все еще пытался освободиться от рук, выдернувших его из этого безмятежного покоя. Удушье заглушало его протесты, вернулась и боль, корежащая его мышцы. А два человека тем временем уже крепко держали его.
- Ударь его посильнее по спине! - завопил Фарадей. - Он же захлебнулся.
Яркий свет ослепил Брайса. Он чувствовал, как кто-то возится с ним. Неожиданно мощный удар обрушился на его спину, и изо рта Брайса вылетел фонтан воды и рвоты, пройдя чуть выше двух державших его людей. Еще один удар, и его снова стошнило. Он в отчаянии всасывал воздух, непроизвольно вдыхая и вдыхая его, хотя всего какое-то мгновение назад ему казалось таким облегчением, что этот воздух совершенно не нужен.
Веббер, один из двух инженеров, отправившихся вместе с Фарадеем в корабельный лазарет, стоял позади Брайса и колотил этого офицера Гражданской обороны между лопатками. Правда, не кулаком, а ладонью. Тело Брайса отреагировало извержением из горла и легких, так что дальнейшая нужда во вмешательстве извне отпала.
- Похоже, что мы подоспели к нему как раз вовремя, - крикнул Веббер Фарадею.
Второй инженер, Томас, тем временем помогал той самой женщине, которая свалилась с верхней койки на Брайса и пригвоздила его к полу своим весом. Томас оттащил ее к двери, здесь поток был уже не таким неистовым: уровни воды внутри корабельного лазарета и снаружи его сравнялись. И все-таки напор воды был еще достаточно сильным, чтобы заставить шататься и даже падать. Преодолевая тяжесть женщины-истерички, Томас в полной темноте молотил руками и ногами, пытаясь в то же время отодрать руку, крепко обвившую его шею. Наконец он освободился от этого захвата и вытолкнул сам себя вертикально вверх. Женщина, вцепившись в него, поднималась вместе с ним. Это грозило потопить их обоих. Томас решил, что спасать ее не стоит.
Он оттолкнул женщину прочь, задержав руку на ее горле, и тут же обрушил кулак на повернутое к нему лицо. Под суставами его пальцев хрустнули зубы. Женщина, судорожно выпуская пузыри, стала опускаться вниз. Ошеломленный тем, что он сделал и тем не менее все-таки успокоенный освобождением от этого груза, Томас поплыл к двери, не обращая внимания на крики за спиной.
Фарадей хорошо видел все, что произошло, и содрогнулся от гнева, не в силах чем-то помочь женщине. Руки его были заняты Брайсом, обмякшим так, будто ему очень хотелось утонуть, и не выказывающим никакого желания спасаться. Но, к изумлению Фара-лея, “утопленница” уже бушевала на поверхности, всего в нескольких футах от него. В глазах ее было изумление, но все еще и мольба о помощи. Продолжая одной рукой помогать Вебберу удерживать Брайса стоймя, Фарадей другой дотянулся до женщины. Она снова стала уходить под воду, но он крепко ухватил ее за руку и потащил к себе. Ее голова уткнулась ему в грудь, и женщина мгновенно успокоилась, как бы вверив Фарадею свое спасение.
- Давай выбираться отсюда! - крикнул Фарадей Вебберу. - Мы здесь больше уже никому не поможем!
Он крикнул, чтобы и остальные следовали за ними, надеясь, что его услышат, и в то же время отводя взгляд от дальней секции лазарета. Фарадей боялся увидеть там нечто такое, что вынудило бы его пробраться пониже и помогать. Нет, этих двоих, Брайса и женщины, ему было достаточно.
Тесно сбившаяся четверка начала продвигаться к двери, борясь с подводным течением и следя за тем, чтобы не врезаться в какие-нибудь невидимые препятствия. Брайс позволил нести себя, не помогая своим спасителям, но и не мешая им. В голове его теснились странные, беспорядочные мысли - какая-то мешанина сожаления и радостного подъема. Он уже знал, что такое смерть, и это оказалось не так уж и страшно.
- Нет, в самом деле ни капельки не было жутко? - Ну, может быть, совсем чуть-чуть.
- Но ведь бесконечность лучше, чем жизнь с этой ужасной болью.
- О да, все что угодно, только не эта боль.
- Ну, так давай не забывать об этом мерзком унижении - грядущем безумии.
- Нет-нет, не будем забывать этого. - О, как приятна смерть.
- Да.
- И никакого подлинного забвения.
- Нет.
- Ну, так куда же ты теперь направляешься?
- Я... я не знаю. Они помогут...
- Так ты хочешь, чтобы тебе помогли? Ты в самом деле этого хочешь? Хочешь мучений? И ты будешь радоваться безумию, будешь наслаждаться им?
- Я...
- Будешь?
- Оставь меня в покое!
- Но ведь я - это ты, как же я могу оставить тебя?
- ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ!
* * *
- Ну, Брайс, порядок, мы тебя вытащили! Отсюда есть другой выход. Мы выберемся отсюда, слышишь?
Брайс смотрел на Фарадея, с трудом узнавая старшего инженера. Он попытался что-то сказать, но так и не нашел подходящих слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128