Дженотек был до безумия официален. Он не дал Гинтелю ничего сказать и
не позволил Натану задать вопросы, которые так и рвались у него с языка.
Он представил Гинтеля всем обитателям лагеря, включая Эбби и комитет
самоуправления лагеря. В конце концов Гинтель потерял терпение.
- Послушайте, Советник, люди моей планеты буквально затравили меня.
Они напуганы до смерти. Наши наблюдатели работают днем и ночью, стараясь
обнаружить ваши проклятые ракеты с вирусом. А люди требуют, чтобы я сделал
что-нибудь для обеспечения их безопасности.
- Я знаю, - ответил Дженотек. - На Маррике происходит то же самое. Я
улетел оттуда. И вижу, что у вас хватило мудрости поступить аналогичным
образом.
- Народ - это одно, - сказал Гинтель. - Но правительство - совсем
другое. От правительства не улетишь. Они требуют действий.
- Они получат больше действий, чем хотели бы, если только не встанут
на мою сторону и не поддержат прошение Земли, - пригрозил Дженотек.
Гинтель совладал с негодованием и попробовал заговорить с Натаном.
- Кори, не могли бы вы заставить его взглянуть на вещи разумно? Вы
тоже несете ответственность за это. Ваша маленькая бомба, разорвавшаяся в
совете, расколола Федерацию. Она разваливается на части! Мы - на грани
галактической войны!
Прежде чем Дженотек успел что-либо сказать, Гинтель поторопился
выложить все новости. Совет раскололся на три фракции, но не на
консерваторов, либералов и центр, как прежде. Теперь члены совета
разделились на тех, кто верил в земной вирус и поддался страху, которым
был охвачен народ их планеты; тех, кто во всем сомневался и требовал
доказательств; и тех, кто остался на стороне коблан из принципа или
потому, что правительство его планеты боялось за собственные колониальные
миры.
- Сотни лет мы исходили из того, что дела колониальных планет - это
внутренние дела правительства хозяев. - Гинтель был чуть ли не в истерике.
- Теперь вся система развалилась. Земля бросила вызов старым законам.
Земляне должны доказать свое обвинение! Вы должны предъявить
доказательства.
Натан наконец понял суть запутанной проблемы. Если в совете не
образуется стабильного большинства, разразится галактическая война. А
большинства невозможно добиться, пока все сомневающиеся не поверят. Для
этого необходимо было убедительное доказательство, а Натан не мог его
предоставить. Его блеф обернулся громадной ложью, и больше не было выхода
из ситуации.
Не получив ответа, Гинтель нетерпеливо сказал:
- Я не единственный из Советников, кого вы здесь увидите. Я слышал,
что прибудут другие. Вас загнали в угол - вас обоих - и если вы намерены
из него выбраться, вам лучше начать действовать!
- Успокойтесь, - сказал Дженотек. - Все идет по плану. Можете
облететь всю планету, Гинтель, и убедиться своими глазами, что все нами
сказанное - правда. Посмотрите, как правят коблане, и убедитесь, что народ
Земли противостоит им единым фронтом.
Натана Кори покоробило то, что смерть Пола Хаузмена так быстро стала
козырем в политической игре. Однако именно в этом они сейчас нуждались, и
на что надеялся сам Пол. Земля объединилась против завоевателей.
- К какой из сторон принадлежите вы, Советник? - спросил Натан
Гинтеля. - Вы нам верите?
- Я нахожусь как раз посредине, где и всегда. И я не знаю, на какую
сторону встать. Мой народ и мое правительство...
Голос Гинтеля упал до шепота. Советник был в тихом отчаянии. Но потом
он вернулся к своему обычному настроению.
- Я вас хорошо знаю, Дженотек. Вы бы не стали рисковать своей
драгоценной шкурой задаром. Я почти готов вам поверить. Однако наш
центральный блок тоже утратил единство. Вы не можете рассчитывать на
прежние голоса. А консерваторы Сьюзмена неистовствуют. Если голосование
проводить сейчас, то результаты будут в пользу коблан, и Сьюзмен кричит,
что это будет означать смерть миллионов невинных людей.
- А что говорят обо мне? - спросил Дженотек.
- Средства массовой информации провозгласили вас спасителем
галактики. Все правительства готовы стать для вас легкой добычей.
- Значит, мне остается только сослаться на их собственные слова.
Будьте терпеливы, Гинтель. Я вас не подведу.
Натан Кори горько рассмеялся про себя. Он был единственным из этого
множества людей, кто знал, как ситуация обстоит на самом деле. И он не мог
ни с кем поделиться. Ему оставалось только сидеть и слушать, как Советники
играли словами и судьбами миров. Но даже в самом худшем случае Землю
запомнят, как ту самую маленькую планету, которая взорвала всю галактику.
Натан покинул Гинтеля и Дженотека, когда в лагере появилась еще одна
воздушная машина. Из нее вылез низкорослый толстый Советник, которого
Натан смутно помнил по сессии. Пусть Дженотек разговаривает с ними обоими,
это он умеет. У Натана были другие насущные дела. После уничтожения
лаборатории округа так и кишела кобскими патрулями. В лесу приземистые
фигуры кобов встречались буквально на каждом шагу. Они шныряли чуть ли не
в самом лагере.
Натан сомневался, чтобы это что-то значило, однако он все-таки
расставил дополнительную охрану и придал каждому отряду охраны быстрых
гонцов. Больше нельзя было ожидать от кобов предсказуемого поведения. Кеш
был решительно настроен обелить свое имя, а его правительство не менее
решительно собиралось отстоять свои права на то, чтобы дело Земли
считалось внутренним кобским делом.
До конца дня в лагерь прибыли еще четыре воздушных машины. Обитатели
лагеря тихо жались в сторонке, наблюдая, как самые важные персоны
галактики расхаживают среди их незатейливых хижин. Натан остался с ними.
Он их понимал. Советники были для людей чужими, и многие даже выглядели не
как люди. И эти чужаки позволили растоптать Землю.
Тэсс помогала Эбби приготовить похлебку в большом лагерном котле, но
взгляд ее раскосых глаз поминутно обращался к Дженотеку. Советник
переживал момент триумфа. Он был в центре внимания, он вещал - а все
почтительно внимали. Дженотек чувствовал себя как рыба в воде.
- В чем дело, Тэсс? - спросил Натан, пробуя отвар. - Ты выглядишь
встревоженной.
Тэсс вздрогнула и быстро посмотрела на Натана, но тут же перевела
взгляд на котел.
- В общем-то ничего особенного. Я просто не совсем понимаю, что
Дженотек затеял на этот раз. Я чувствую, что вокруг нас смыкается что-то
ужасное, и боюсь, как бы он не зашел слишком далеко. - Она сердито
встряхнула головой, отгоняя сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47