– Виски? – спросил я.
– Ясно! – ответил он независимым тоном. Он сам себе налил, немного разбавил, выпил одним глотком и сунул в рот сигарету. Выдохнув дым, он продолжал на меня смотреть. Краешком глаза он увидел деньги на кровати, но голову туда не повернул.
– Тебя зовут Лес?
– Нет. – Он сделал паузу. – Мы здесь не любим сыщиков. У нас в отеле своего сыщика нет, а чужих мы и подавно в грош не ставим.
– Тогда спасибо, – сказал я. – Это все.
– Как? – Его слишком маленькие губы подрагивали.
– Все! Вон отсюда!
– Я думал, вы хотите со мной поговорить?
– Ты здесь старший посыльный?
– Так точно. Можете спросить.
– Я хотел угостить тебя рюмкой виски. И долларом. На! – я протянул ему деньги. – Спасибо, что зашел.
Взяв доллар, он спрятал его без единого слова благодарности. Он все еще стоял, как приклеенный к двери, пуская дым через нос. Глазки у него были прищуренные и – подлые.
– Я могу сказать правду.
– Если с тобой будут разговаривать, – ответил я. – А это – вряд ли. Получил виски и чаевые? А теперь убирайся! Живо!
Он пожал плечами и быстро выскользнул из двери.
Прошло минуты четыре, в дверь постучали снова, на этот раз тихо. Вошел длинный ухмыляясь. Я отошел от двери и сел на кровать.
– Я вижу, гость вам не понравился?
– Не очень. Он что, обиделся?
– Вероятно. Вы же знаете, какова эта публика. Вечно старатся поживиться. Может, вы лучше у меня спросите, мистер Марлоу?
– Вы ее записывали в книгу?
– Нет, она вообще отказалась записываться. Но я помню ее «паккард». Она дала мне доллар, велела отвести машину в гараж и присмотреть за багажом до поезда. Эта дама обедала в нашем ресторане. За доллар в нашем городе кого хочешь вспомнишь. К тому же у нас было много разговоров из-за оставленной машины.
– Как она выглядела?
– На ней был бело-черный костюм, больше белого, чем черного, и панама с черно-белой полосатой лентой. Красивая небольшая блондинка, точно как вы сказали. На вокзал она поехала в такси. Я положил ее багаж в машину. На чемоданах была какая-то монограмма. Мне очень жаль, но я не запомнил какая.
– И прекрасно, что не запомнили. Иначе это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Вот вам еще виски. Сколько ей было лет?
Он сполоснул под раковиной стакан и налил себе.
– В наше время чертовски трудно определить возраст женщины, – сказал он. – Я думаю, приблизительно тридцать. Может, немного больше или меньше.
Я достал из пиджака фотографию Кристель и Лэвери на пляже и протянул ему. Он посмотрел на нее, приблизил к глазам, потом подержал поодаль.
– Вы же не под присягой показываете! – сказал я.
– Этого мне и не хотелось бы, – возразил он. – Все эти маленькие блондинки сделаны по одному шаблону. Чуть изменить освещение либо платье или намазаться иначе – и не узнаешь. – Он медлил, не выпуская фотографию из рук.
– Ну, в чем дело? Выкладывайте!
– Я смотрю на мужчину. Он как-то связан с этим делом?
– Да выкладывайте же спокойно!
– Мне кажется, он подходил к ней в холле, а потом вместе с ней обедал.
Высокий, красивый бабник, такой... средневес. И в такси он тоже сел вместе с ней.
– Вы уверены?
Он посмотрел на деньги, разложенные на кровати.
– Ну, ладно, сколько это стоит? – спросил я с досадой.
Он холодно посмотрел на меня, потом положил фотографию, вытащил из кармана обе сложенные бумажки и бросил их на кровать.
– Большое спасибо за виски, – сказал он. – И шли бы вы... – С этими словами он повернулся к двери.
– Ах, сядьте и не будьте таким обидчивым! – проворчал я.
Не меняя выражения лица, он все-таки сел.
– И не изображайте из себя эдакого гордого сына Юга. Я достаточно имел дела со служащими гостиниц. И если мне наконец повезло познакомиться с одним бескорыстным, то это прекрасно. Но вы не должны от меня требовать, чтобы я ожидал встретить такого, который не продажен!
Он медленно ухмыльнулся и кивнул. Потом снова взял карточку в руку и посмотрел на меня через ее край.
– Этот мистер хорошо вышел на фотографии. Гораздо лучше, чем дама. Но я вспомнил о нем вот из-за чего. Видите ли, мне показалось, что этой даме было очень неприятно, когда он подошел к ней в холле.
Я задумался над его словами и пришел к выводу, что это ничего не значит. Может быть, тот просто опоздал, и поэтому она была недовольна. Я сказал:
– На это, видимо, были какие-то причины. Вы не заметили, какие на ней были украшения? Кольца, серьги – что-нибудь бросающееся в глаза?
Он сказал, что не обратил внимания.
– А прическа? Длинные волосы или короткие? Гладкие или завитые? Или курчавые! Натуральная блондинка или крашеная?
Он засмеялся.
– Ну, на ваш последний вопрос ни один человек не мог бы ответить. В наше время если женщина от природы блондинка, так она красится, чтобы стать светлее! Что же до остального, то, насколько я помню, волосы были довольно Длинные, как сейчас носят, почти гладкие, а внизу закрученные. Но я могу и ошибаться. – Он снова посмотрел на фотографию.
– Это правильно, – сказал я. – И я только потому спросил вас, чтобы убедиться, не фантазер ли вы. Люди, которые запоминают все мелочи, – такие же ненадежные свидетели, как и те, которые ничего не помнят. Золотая середина – всегда самое лучшее. Вы все очень хорошо запомнили, с учетом обстоятельств.
Еще раз большое спасибо.
Я вернул ему оба доллара и добавил к ним еще пять, чтобы тем не было скучно. Он поблагодарил, допил свой стакан и тихо вышел. Я тоже допил, еще раз помылся и решил, что лучше поехать домой, чем спать в этой дыре.
Одевшись, я взял чемодан и пошел вниз по лестнице.
В холле была только рыжая крыса. Я дошел со своим чемоданом до стойки, он и пальцем не шевельнул, чтобы мне помочь. Лысый портье выглянул из двери и, не глядя на меня, потребовал два доллара.
– Что? Два доллара за одну ночь в этой дыре? – спросил я. – Когда я могу бесплатно переночевать в любом проветриваемом мусорном бачке?
Портье зевнул, с некоторым запозданием улыбнулся и сказал дружелюбно:
– О, с трех часов здесь делается довольно прохладно. С трех до восьми или даже до девяти очень приятно.
Я вытер пот с шеи и побрел к своей машине. Даже сидения были горячими, и это в полночь-то!
Глава 14
Мне снилось, что я лежу глубоко на дне озера и держу в руках женский труп. Длинные белокурые волосы время от времени касались моего лица. Вокруг плавала огромная пучеглазая рыба и улыбалась мне, как старый сообщник. Когда я был уже на пределе дыхания, тело в моих руках внезапно ожило и вырвалось.
А потом я боролся с рыбой, а женщина уплывала все дальше и дальше, завернувшись в свои длинные волосы.
Я проснулся. Во рту у меня был зажат угол подушки, руками я держался за спинку кровати и что было сил тянул ее к себе. Все мышцы болели. Я встал, закурил сигарету и походил по комнате, испытывая наслаждение от прикосновения босых ступней к ворсу ковра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57