Поднявшись в гостиную, порылся в ящиках письменного стола. Ни интересных писем, ни номеров телефонов, ничего. Может быть что-нибудь и было, но я не нашел. Я подошел к телефону, стоявшему на маленьком столике у камина. Телефон был на длинном шнуре, так что мистер Лэвери, разговаривая по телефону, мог удобно полеживать на своем диване. В губах – сигарета, в руке – стакан виски с содовой и сколько угодно времени для разговора с красивой подругой. Легкий, поверхностный, влюбленный, дразнящий разговор, не слишком глубокий и ни к чему не обязывающий, – как раз то, что он, по-видимому, любил.
Ну так, с этим покончено. Я вышел из дома, осторожно притворив дверь, чобы она не захлопнулась и я мог снова войти. Дорожка вела на улицу, напротив стоял дом доктора Элмора.
Никто не кричал, никто не выбегал из дверей. Никаких причин для волнений. Просто мистер Марлоу, частный детектив, нашел еще один труп. В этих делах он теперь мастер. Трупы фирмы Марлоу, по штуке в день, – звучит прекрасно. Сзади по пятам едет санитарная машина и подбирает его находки.
Славный парень, и такой находчивый, такой находчивый!
Я дошел до перекрестка, сел в машину, завел мотор и покинул поле деятельности...
Глава 17
Портье спортклуба вернулся через три минуты и кивнул, приглашая меня войти. Мы поднялись на четвертый этаж, и он показал мне на полуоткрытую дверь.
– У противоположной стены слева. Только, пожалуйста, тише! Некоторые господа спят.
Я вошел в библиотеку спортклуба. В стеклянных шкафах много книг, на длинном столе – газеты и журналы, на стене – большой портрет основателя. Но истинное назначение библиотеки было иным. Стеллажи с книгами делили комнату на множество маленьких ниш, и в этих нишах стояли кресла невероятной ширины и мягкости. В большинстве из них покоились старые спортсмены, с красно-синими лицами от повышенного кровяного давления. При этом они дружно храпели.
Осторожно переступая через протянутые ноги и оглядываясь по сторонам, я, наконец, обнаружил в дальнем углу комнаты Дерриса Кингсли. Он сдвинул вместе два кресла, повернув их лицом в угол. Из-за спинки одного виднелась его темная макушка. Я уселся во второе кресло.
– Только говорите потише, – сказал он. – Это помещение служит для послеобеденного отдыха! Ну, что нового? Когда я вас нанимал, то имел в виду избавлять себя от забот, а не приумножать их. Из-за вас мне пришлось отменить важное свидание.
– Знаю. – Я подвинулся к нему поближе. От него пахло каким-то легким напитком. – Она его застрелила.
Его брови подскочили до середины лба, лицо окаменело, Он тяжело дышал.
Рука судорожно сжимала колено.
– Дальше! – тихо сказал он.
Я оглянулся через плечо. Ближайший пожилой господин крепко спал, седые волосы у него в носу шевелились от дыхания.
– Я звоню в дверь, никто не отвечает. Дверь не заперта, вхожу. В комнате темно. Две рюмки, из которых пили. В доме странная тишина. Внезапно появляется худая брюнетка, называет себя миссис Фальбрук, говорит, она владелица дома. В руке у нее револьвер, обмотанный перчаткой. Говорит, нашла его на лестнице. Пришла получить с Лэвери трехмесячную задолженность за аренду дома. Открыла дверь своим ключом. Я думаю, она воспользовалась случаем, чтобы осмотреть, в каком состоянии дом. Отнимаю у нее револьвер и вижу, что из него недавно стреляли. Тут она говорит, что Лэвери нет дома.
Пришлось мне поскандалить с ней и таким способом от нее отделаться. Конечно, был риск, что она вызовет полицию, но я решил, что это маловероятно. Скорее всего, она уже забыла всю эту историю, не считая просроченной оплаты за дом.
Я помолчал. Голова Кингсли была повернута ко мне. Скулы резко выдавались из-за судорожно сжатых зубов. В глазах было болезненное выражение.
– Иду в нижний этаж. Множество признаков, что там ночевала женщина.
Пижама, пудра, духи и так далее. Ванная комната заперта, но я открыл дверь.
Три патронные гильзы на полу, две пробоины в раме, – одна в стекле. Лэвери в душевой кабине, голый и мертвый.
– Боже мой, – прошептал Кингсли. – Вы хотите сказать, что женщина провела с ним ночь, а утром хладнокровно застрелила его в ванной?
– А что еще можно предположить?
– Говорите тише! – простонал он. – Вы же понимаете, какой это шок для меня! Но почему в ванной комнате?
– Вы сами говорите потише. А почему не в ванной? Вы можете вообразить другое место, где человек столь беззащитен?
– Но вы не знаете наверняка, она ли его застрелила? То есть, вы не уверены в этом, не так ли?
– Нет, – сказал я. – Это именно так. Разве что кто-нибудь воспользовался маленьким револьвером и расстрелял все патроны, чтобы придать этому вид женской работы. Ванная комната находится в нижнем этаже, окно выходит на склон горы. Может быть, женщина, которая ночевала у Лэвери, рано ушла. А может быть, никакой женщины и не было. И все улики могут быть подтасованы.
Может быть, вы сами его застрелили!
– Зачем мне было его убивать? – он почти кричал. – Я же цивилизованный человек!
Этот аргумент не стоило опровергать, поэтому я сказал:
– У вашей жены есть револьвер?
Он повернул ко мне свое искаженное, несчастное лицо и сказал глухо:
– Боже ты мой! Послушайте, Марлоу... вы же не можете всерьез этого думать!
– Есть у нее револьвер или нет?
Слова выдавливались у него маленькими жалкими кусками:
– Да. Есть. Маленький дамский револьвер.
– Вы его купили здесь, в городе?
– Я... я его не покупал. Однажды на вечеринке во Фриско я отнял его у одного пьяного, пару лет назад. Он размахивал револьвером и думал, что это очень остроумно. Я так и не вернул его. – Он с такой силой сжимал колени, что побелели костяшки пальцев. – Тот парень, вероятно, и не вспомнил, куда его дел, был пьян до бесчувствия.
– Уж слишком много совпадений, – сказал я. – Вы бы могли узнать этот револьвер?
Он задумался, выдвинув вперед подбородок и полузакрыв глаза. Я снова оглянулся. Один из пожилых господ проснулся от собственного храпа. Он откашлялся, почесал нос тонкой высохшей рукой и вытащил из жилетного кармана золотые часы. Мрачно посмотрев на циферблат, он спрятал часы и тотчас же снова заснул.
Я достал револьвер и положил его в руку Кингсли. Он испуганно посмотрел на оружие.
– Я не знаю, – сказал он. – Может быть. Он похож на тот. Но я не уверен.
– Там сбоку номер.
– Ни один человек не помнит номер своего револьвера!
– Будем надеяться, что она тоже не помнит. Иначе это меня искренне огорчило бы.
Он положил револьвер на кресло рядом с собой.
– Грязный пес! – сказал он тихо. – Должно быть, он глубоко ее обидел!
– Не совсем улавливаю вашу мысль, – сказал я. – Этот мотив убийства только что казался вам немыслимым, потому что вы – цивилизованный человек. А для вашей жены, значит, он годится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57