Тогда Алекс повернулся обратно к дисплею – и успел увидеть, как крапинка света, представляющая корабль Себастьяна Берча, внезапно пропадает.
– Берч мертв, – заключил Сова. – Его корабль и сигнальное реле сгорели в атмосфере Юпитера. Хочу со всеми вами попрощаться. Мы умрем – прямо сейчас.
В груди у Алекса все сжалось. Помещение словно бы погрузилась в состояние полного бесчувствия, когда все сделали глубокий вдох и надолго его задержали. Момент затянулся. Прошло несколько секунд... полминуты... целая минута.
Наконец Бенгт Суоми испустил писклявый, нервный смешок. Такой смешок обычно можно услышать от человека, который ни разу в жизни не смеялся. Сова шумно выдохнул и сказал:
– Если не считать того, что мы до сих пор не мертвы. Мы не умираем. Мы живы, а я допустил чудовищную ошибку. Я выстроил целый город умозрений на мелкой отмели невероятия, и он теперь стремительно осыпается и рушится. Приношу всем свои искренние извинения.
– Извинения? Извинения за то, что мы живы? – Суоми нервно зашаркал ногами, словно исполняя какой-то танец. – Нет, это я ошибся. Какая-то ошибка вкралась в эксперименты моей группы, в наши данные. Согласно нашим вычислениям, каталитическая реакция и фазовый переход должны были начаться немедленно. Приблизительная скорость распространения составляла много километров в секунду. Мы должны были наблюдать зримые эффекты, как только корпус корабля Себастьяна Берча потерял герметичность. Мы обязаны незамедлительно повторить всю нашу работу и выяснить, где мы ошиблись.
– Да что за дьявольщина творится? – взорвался Алекс. – Мертвы, не мертвы. О ком вы говорили? Чушь какая-то.
– И в самом деле, Сова, – добавила Магрит Кнудсен. – Вы просто самого себя превзошли. Предупреждали о грядущем апокалипсисе, всех нас из постелей вытащили – и все ради вот этого пшика?
Сова их обоих проигнорировал.
– Да, – сказал он, обращаясь исключительно к Бенгту Суоми. – Работу обязательно следует повторить. Сегодня же ночью. – Он взглянул на часы рядом с большим дисплеем. – Или, если быть более точным, сегодня же утром. Мы должны поискать и найти изъян в нашей логике. Как только мы получим объяснение, обещаю, все присутствующие его услышат.
Сова встал – с легкостью, несмотря на его непомерные габариты. Снова взглянув на дисплей, Алекс заметил, что оставшаяся световая точка по-прежнему там. Она находилась у самого края диска Юпитера.
Себастьян Берч был мертв. Янина Яннекс и Пол Марр должны были остаться в живых. Согласно Сове и Бенгту Суоми, все остальные тоже должны были остаться в живых, хотя в соответствии с какой-то необъяснимой логикой им всем следовало погибнуть.
Когда адреналиновый приток в организме Алекса окончательно затих, его усталый мозг уже был уверен только в одном: независимо от того, сколько людей в этом помещении имели представление о происходящем, один человек его совершенно определенно не имел.
34.
Милли очень прилично обходилась самым минимумом сна. В подростковом возрасте это вначале ее обрадовало, а затем, когда она узнала о катастрофических экспериментах с бессонницей в начале столетия, не на шутку обеспокоило. Теперь же Милли просто воспринимала это как подарок судьбы – вроде природно красивого или природно здорового тела.
Сова не иначе как выпроводил Милли, Алекса и Магрит Кнудсен – пожалуй, именно это слово в данном случае годилось, учитывая столь резкое окончание собрания. Всем им снова предстояло встретиться только после того, как Сова с Бенгтом Суоми сумеют объяснить, что же случилось – или, вернее, не случилось, – когда Себастьян Берч нырнул к своей смерти на Юпитере. Милли, которая то и дело отплывала в дрему в течение долгих часов погони «москита» за «мухой», теперь чувствовала себя слишком взвинченной, чтобы заснуть.
Она позаботилась о том, чтобы Сова смог в любое время пригласить ее на новое собрание независимо от того, где и когда оно состоится, после чего вернулась в свою квартиру. Там имелась надежная линия связи с Джеком Бестоном и станцией «Аргус», а Милли прямо сейчас хотела кое-что важное у Людоеда спросить и, возможно, сказать.
Системе потребовалось довольно долго время, чтобы его обнаружить, а затем Джек уставился на Милли с экрана в очевидном приступе зеленоглазого гнева.
– Каким дьяволом вы там занимались? Я по всему Ганимеду сообщений наоставлял, чтобы вы позвонили.
Людоед пребывал в самом что ни на есть скверном расположении духа. Милли это почему-то ободрило. Она решила, что в любом случае будет держать свои эмоции под контролем.
– Я не могу точно сказать, чем я занималась, – ответила она, – поскольку единственные люди здесь, которые что-то об этом знают, не говорят. Но судя по всему, несколько часов тому назад я чуть было не погибла.
Этому предполагалось шокировать Людоеда, и он был шокирован. Выражение его лица сразу же сменилось с гневного на участливое.
– Вы нападению подверглись?
– Если и подверглась, то об этом не поняла.
Для Людоеда этого было вполне достаточно. У него имелся самый минимальный интервал внимания ко всему, не связанному напрямую с проектом «Аргус».
– Итак, этот инцидент на вашу работу не повлиял, – сказал он. – Вы что-нибудь из-за сбоя Невода потеряли?
– Из-за какого сбоя Невода?
Глаза Джека из полураскрытых сделались широко распахнутыми.
– Да где вас, черт побери, последнюю половину суток носило? В альтернативной вселенной? Вся сеть Невода вырубилась на семь минут. Был сбой здесь, на Поясе, на Земле – везде.
– Когда это случилось? – Милли показалось, что она и впрямь пребывала в альтернативной вселенной – начиная с того момента, как голодной волчицей вторглась в комнату Великой Совы.
– Шесть часов тому назад. В два часа утра. Мы с тех пор кровавым потом исходили, пытаясь данные проекта восстановить.
Если сеть Невода вырубилась на семь минут в ранний утренний час, многие люди могли этого попросту не заметить. Но подобные детали для Людоеда мало что значили. Он уже говорил Милли о том, что станция «Аргус» работает круглосуточно.
– В два часа, Джек, я не работала. Но я и не спала. Я наблюдала за тем, как один человек самоубийство совершает. Он взял корабль и в Юпитер нырнул. Никто не смог его остановить.
– Понимаю. Крутое развлекалово. Что ж, тоже отдых. Но Милли, если из-за этой психованной банды Сети Головоломок вы там сидите и попусту время тратите, когда вы должны сигнал расшифровывать, я вас не поддержу. Работа должна делаться.
Таким образом Людоед подвел Милли, пусть даже куда скорее, чем ей хотелось, к настоящей причине ее звонка.
– Вот что, Джек Бестон. Хочу вам вопрос задать.
Это привлекло его внимание. Никто на станции Джеком Бестоном его не звал. Для немногих он был Джек, для остальных сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
– Берч мертв, – заключил Сова. – Его корабль и сигнальное реле сгорели в атмосфере Юпитера. Хочу со всеми вами попрощаться. Мы умрем – прямо сейчас.
В груди у Алекса все сжалось. Помещение словно бы погрузилась в состояние полного бесчувствия, когда все сделали глубокий вдох и надолго его задержали. Момент затянулся. Прошло несколько секунд... полминуты... целая минута.
Наконец Бенгт Суоми испустил писклявый, нервный смешок. Такой смешок обычно можно услышать от человека, который ни разу в жизни не смеялся. Сова шумно выдохнул и сказал:
– Если не считать того, что мы до сих пор не мертвы. Мы не умираем. Мы живы, а я допустил чудовищную ошибку. Я выстроил целый город умозрений на мелкой отмели невероятия, и он теперь стремительно осыпается и рушится. Приношу всем свои искренние извинения.
– Извинения? Извинения за то, что мы живы? – Суоми нервно зашаркал ногами, словно исполняя какой-то танец. – Нет, это я ошибся. Какая-то ошибка вкралась в эксперименты моей группы, в наши данные. Согласно нашим вычислениям, каталитическая реакция и фазовый переход должны были начаться немедленно. Приблизительная скорость распространения составляла много километров в секунду. Мы должны были наблюдать зримые эффекты, как только корпус корабля Себастьяна Берча потерял герметичность. Мы обязаны незамедлительно повторить всю нашу работу и выяснить, где мы ошиблись.
– Да что за дьявольщина творится? – взорвался Алекс. – Мертвы, не мертвы. О ком вы говорили? Чушь какая-то.
– И в самом деле, Сова, – добавила Магрит Кнудсен. – Вы просто самого себя превзошли. Предупреждали о грядущем апокалипсисе, всех нас из постелей вытащили – и все ради вот этого пшика?
Сова их обоих проигнорировал.
– Да, – сказал он, обращаясь исключительно к Бенгту Суоми. – Работу обязательно следует повторить. Сегодня же ночью. – Он взглянул на часы рядом с большим дисплеем. – Или, если быть более точным, сегодня же утром. Мы должны поискать и найти изъян в нашей логике. Как только мы получим объяснение, обещаю, все присутствующие его услышат.
Сова встал – с легкостью, несмотря на его непомерные габариты. Снова взглянув на дисплей, Алекс заметил, что оставшаяся световая точка по-прежнему там. Она находилась у самого края диска Юпитера.
Себастьян Берч был мертв. Янина Яннекс и Пол Марр должны были остаться в живых. Согласно Сове и Бенгту Суоми, все остальные тоже должны были остаться в живых, хотя в соответствии с какой-то необъяснимой логикой им всем следовало погибнуть.
Когда адреналиновый приток в организме Алекса окончательно затих, его усталый мозг уже был уверен только в одном: независимо от того, сколько людей в этом помещении имели представление о происходящем, один человек его совершенно определенно не имел.
34.
Милли очень прилично обходилась самым минимумом сна. В подростковом возрасте это вначале ее обрадовало, а затем, когда она узнала о катастрофических экспериментах с бессонницей в начале столетия, не на шутку обеспокоило. Теперь же Милли просто воспринимала это как подарок судьбы – вроде природно красивого или природно здорового тела.
Сова не иначе как выпроводил Милли, Алекса и Магрит Кнудсен – пожалуй, именно это слово в данном случае годилось, учитывая столь резкое окончание собрания. Всем им снова предстояло встретиться только после того, как Сова с Бенгтом Суоми сумеют объяснить, что же случилось – или, вернее, не случилось, – когда Себастьян Берч нырнул к своей смерти на Юпитере. Милли, которая то и дело отплывала в дрему в течение долгих часов погони «москита» за «мухой», теперь чувствовала себя слишком взвинченной, чтобы заснуть.
Она позаботилась о том, чтобы Сова смог в любое время пригласить ее на новое собрание независимо от того, где и когда оно состоится, после чего вернулась в свою квартиру. Там имелась надежная линия связи с Джеком Бестоном и станцией «Аргус», а Милли прямо сейчас хотела кое-что важное у Людоеда спросить и, возможно, сказать.
Системе потребовалось довольно долго время, чтобы его обнаружить, а затем Джек уставился на Милли с экрана в очевидном приступе зеленоглазого гнева.
– Каким дьяволом вы там занимались? Я по всему Ганимеду сообщений наоставлял, чтобы вы позвонили.
Людоед пребывал в самом что ни на есть скверном расположении духа. Милли это почему-то ободрило. Она решила, что в любом случае будет держать свои эмоции под контролем.
– Я не могу точно сказать, чем я занималась, – ответила она, – поскольку единственные люди здесь, которые что-то об этом знают, не говорят. Но судя по всему, несколько часов тому назад я чуть было не погибла.
Этому предполагалось шокировать Людоеда, и он был шокирован. Выражение его лица сразу же сменилось с гневного на участливое.
– Вы нападению подверглись?
– Если и подверглась, то об этом не поняла.
Для Людоеда этого было вполне достаточно. У него имелся самый минимальный интервал внимания ко всему, не связанному напрямую с проектом «Аргус».
– Итак, этот инцидент на вашу работу не повлиял, – сказал он. – Вы что-нибудь из-за сбоя Невода потеряли?
– Из-за какого сбоя Невода?
Глаза Джека из полураскрытых сделались широко распахнутыми.
– Да где вас, черт побери, последнюю половину суток носило? В альтернативной вселенной? Вся сеть Невода вырубилась на семь минут. Был сбой здесь, на Поясе, на Земле – везде.
– Когда это случилось? – Милли показалось, что она и впрямь пребывала в альтернативной вселенной – начиная с того момента, как голодной волчицей вторглась в комнату Великой Совы.
– Шесть часов тому назад. В два часа утра. Мы с тех пор кровавым потом исходили, пытаясь данные проекта восстановить.
Если сеть Невода вырубилась на семь минут в ранний утренний час, многие люди могли этого попросту не заметить. Но подобные детали для Людоеда мало что значили. Он уже говорил Милли о том, что станция «Аргус» работает круглосуточно.
– В два часа, Джек, я не работала. Но я и не спала. Я наблюдала за тем, как один человек самоубийство совершает. Он взял корабль и в Юпитер нырнул. Никто не смог его остановить.
– Понимаю. Крутое развлекалово. Что ж, тоже отдых. Но Милли, если из-за этой психованной банды Сети Головоломок вы там сидите и попусту время тратите, когда вы должны сигнал расшифровывать, я вас не поддержу. Работа должна делаться.
Таким образом Людоед подвел Милли, пусть даже куда скорее, чем ей хотелось, к настоящей причине ее звонка.
– Вот что, Джек Бестон. Хочу вам вопрос задать.
Это привлекло его внимание. Никто на станции Джеком Бестоном его не звал. Для немногих он был Джек, для остальных сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129