– Наконец-то покой, – прошептал Сова. – Или, по крайней мере, временная иллюзия покоя, которая суть все, на что мы можем надеяться.
Он обращался к потолку, откуда на него хмуро взирал Морд. Чистая одежда огромными черными занавесками висела сбоку от ванны. Ванная комната, на самом нижнем жилом уровне, была во всех прочих отношениях лишена сантехники. Конечно, ее и сравнивать было нечего с тем подлинным святилищем, что имелось в Совиной Пещере, но ничего лучшего Ганимед предложить просто не мог. До того, как адресованная Магрит Кнудсен просьба Совы об отбытии на Пандору будет одобрена, этой ванной предстояло худо-бедно ему послужить.
– Разумеется, иллюзия покоя возможна лишь какое-то время, – продолжил Сова, – ибо все трудные вопросы остаются. Вчерашние неотложные дела смели их в сторону, однако они вскоре вернутся. Алексу Лигону недостает силы воли, зато он обладает пытливым умом и настойчивым темпераментом. Он продолжит исследовать беспорядочное поведение своих предсказательных моделей. И очень быстро придет к пониманию того, что Невод является источником изменчивости его результатов.
И далее, есть еще сбой Невода. Он, как известно, сам за собой следит и сам себя исправляет. Как же он мог прекратить всю работу, по всей Солнечной системе, на целых семь минут? Невозможно предположить, что на протяжении всего этого периода Невод был отключен. Если учесть, что его скорость и возможности параллельной обработки выходят за пределы человеческого понимания, какая задача могла привлечь внимание Невода в течение этого интервала интроспекции? А также – как можно объяснить, что данный интервал случился именно в то время?
Сова лежал молча, пока Морд наконец тихим голосом не произнес:
– Полагаю, у вас есть ответы на эти вопросы.
– У меня есть теории, но не уверенность. – Сова открыл глаза. – Как вам известно, одно из моих коренных убеждений заключается в том, что не существует такой вещи, как уверенность. Существуют лишь разные степени неуверенности. Однако, я бы желал предложить вам свои размышления.
– Это может стать интересно. – Морд странным образом был сдержан, и его голосу недоставало обычной саркастической остроты.
– Тогда я открою вам последовательность моих мыслительных процессов, пусть даже они покажутся весьма обрывочными и несвязными. – Сова изучил хмурую физиономию Морда и продолжил: – Меня интересуют странности всех сортов. Вы об этом знаете и вы сделали немалый вклад в мой список «четыре-сигма». Все, связанное с Надин Селасси, входило в этот список и привело нас – правда, с запозданием, и здесь надо лишний раз поблагодарить Вальнию Блум – к Себастьяну Берчу.
Надин Селасси и ее абсолютное оружие стали главным фокусом моей работы. Я оказался введен в заблуждение тем, что можно назвать посвященностью одному-единственному вопросу. Я искал одной трактовки, которая объяснила бы все аномалии – для конгломерата столь сложного, как вся совокупность человеческих дел и операций Солнечной системы. Тем не менее, даже в своей слепоте я отметил определенные особенности, которые могли не иметь никакого отношения к Надин Селасси и наследию Великой войны. Поразительное их число вращалось вокруг темы внеземного разума. Естественно, со времени открытия аномалии Ву-Бестона повсюду шли разговоры о разумных инопланетянах. Однако многие из слухов, шепотком и заявлений, лишенных конкретного источника, предшествовали открытию Ву-Бестона.
Что же происходило? Быть может, некоторые новостные инфостудии внезапно развили у себя способность к предсказанию? Я поместил данное предположение на максимально высокий уровень невероятности и принялся искать – причем безуспешно – какое-либо другое объяснение.
Однако инопланетяне проявлялись и в других местах, не только в среде инфостудий. Алекс Лигон разработал предсказательную модель, которая, чтобы прогоняться в самом своем подробном режиме, требовала всех возможностей Невода. Лигон множество раз ее прогнал. Результаты показали, что все люди вымирают и исчезают из Солнечной системы менее, чем через столетие. Однако, стоило ему только прогнать свою модель в интерактивном режиме, присутствие инопланетян открылось ему включенным во многие высоковероятностные варианты будущего. Для этого у Лигона объяснения не нашлось. И по-прежнему не находится.
Далее, одна из сотрудниц станции «Аргус» в юпитерианской точке Л-4 обнаружила радиочастотный сигнал. Находка Милли Ву была быстро подтверждена группой в юпитерианской точке Л-5 как имеющая экстрасолнечное происхождение. Я спросил себя, не мог ли подобный «экстрасолнечный» сигнал каким-то образом быть сфабрикован? Я заключил, что это невозможно, если только соответствующая работа не началась задолго до Великой войны.
– Такое трудно себе представить, – заметил Морд. – У людей были другие вещи на уме.
– Я пришел в точности к такому же выводу. Следовательно, я возжелал исследовать сигнал СЕТИ лично – возжелал насколько, чтобы покинуть Пандору ради Ганимеда и присоединиться к группе Сети Головоломок, работающей над возможной интерпретацией сигнала.
Но прежде чем я уехал, события приняли неожиданный и весьма озадачивающий оборот. В то время, когда доступ к Неводу оказался заблокирован внешним вмешательством, Алекс Лигон как раз встречался со мной в Совиной Пещере. Он прогнал свою предсказательную модель, используя компьютерную среду Цитадели на Пандоре. Лигон ожидал увидеть то же поведение, что и на Ганимеде; а именно, нестабильное человеческое будущее, если только присутствие в этом будущем инопланетян не играло некую стабилизирующую роль. Прогон модели в среде Цитадели оказался вполне успешен, однако результаты показали, что человечество выживет и будет процветать – с инопланетянами или без.
Алекс Лигон этих результатов объяснить не смог. Я тоже. После его возвращения на Ганимед он узнал кое-что еще. Какой-то его коллега, очарованный или обманутый выпусками новостей об инопланетянах, ввел сигнал СЕТИ в модель Лигона. Результаты чудесным образом стабилизировались. Модель предсказала замечательное долгосрочное будущее для всего человечества.
Алекс Лигон был озадачен. Я тоже. Прежде чем я смог вплотную этой темой заняться, проблема Себастьяна Берча встала во главу угла и отодвинула в сторону все прочие заботы. Я впервые осознал всю грандиозность угрозы, сотворенной умелыми руками Надин Селасси. Обычно я веду себя достаточно уравновешенно, но должен признаться: когда я наблюдал за космическим кораблем, на котором Себастьян Берч направлялся к свой фатальной встрече с Юпитером, мной овладел страх. Моя собственная кончина казалась скорой и неизбежной, равно как и кончина всех людей и плодов человеческих усилий по всей Солнечной системе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129