На данный момент критическим значением являлось общее население Солнечной системы. Поэтому Алекс потребовал, чтобы эта величина, усредненная по всем прогоном, которые они с Кейт выполнили, выводилась на дисплей как функция времени.
И вот у него на экране стало возникать общее количество людей во всей Солнечной системе для каждого года на полстолетия вперед.
Начальное значение, для 2097 года, представляло собой сегодняшнюю реальную цифру в 5,2 миллиарда. Это число округлялось до двух значимых цифр, но Алекс снова и снова убеждался в том, что его результаты нечувствительны к небольшим ошибкам во вводах или к незначительным переменам начальных условий. Значение для 2098 года, 5,3 миллиарда, пришло на пять секунд позже ожидаемого. Объем вычислений, который требовала модель Алекса, был колоссальным, но даже он не мог хоть в малой мере напрячь способности Невода. Однако Алекс не запросил высший приоритет системы. Такой запрос относился лишь к чрезвычайным случаям, а также к зачастую бессмысленным (по скромному мнению Алекса) компьютерным требованиям других государственных программ.
2099: округленным средним значением по всем прогонам остались 5,3 миллиарда. Алекс выборочно проверил точное значение, которое показало увеличение. 2100: разумеется, число опять-таки слегка повысилось – до 5,4 миллиарда. Тут Алекс вдруг осознал, что у него за плечом стоит Кейт, наблюдая не столько за дисплеем, сколько за ним самим. Годы равномерно двигались дальше, показатель населения неуклонно полз вверх.
Возможно, все шло как полагается. Возможно, это Кейт здесь напортачила. Модели Алекса в корне отличались от всех более ранних предсказательных моделей. Он по-прежнему силился объяснить эти различия таким образом, чтобы выбранный Кейт тестовый объект, дебил Маканелли, смог все это понять, однако все мыслимые модели имели несколько общих черт. В частности, они имели эндогенные переменные, вычисляемые внутри модели и используемые для вычисления будущих значений этих же самых переменных; и они также имели экзогенные переменные – величины, которые должны были загружаться в модель из какого-то внешнего источника.
Любой модели требовались и те, и другие.
2105: 5,6 миллиарда; 2106: 5,7 миллиарда; 2107: 5,7 миллиарда...
С экзогенными переменными особых сложностей не возникало. Ты просто загружал их текущие значения, после чего модель прогонялась вместе с ними для вычисления их будущих значений. Большим вопросом всегда оставалось то, где брать значения экзогенных переменных. В модели, предназначенной для предсказания развития Солнечной системы на столетие или больше, единственное, что ты мог знать с уверенностью, это что впереди тебя наверняка ждут сюрпризы.
2110: 5,9 миллиарда; 2111: 6,0 миллиарда; 2112: 6,1 миллиарда...
Рост населения Солнечной системы, усредненный по всем прогонам модели, ускорялся.
Сюрприз по определению представлял собой нечто такое, чего никто не мог предсказать. А поскольку сюрпризы были неизбежны, все прогоны модели Алекса обречены были оставаться неверными. Открытие дешевого путешествия со сверхсветовой скоростью, достижение подлинного бессмертия в противоположность нынешним процедурам обеспечения долголетия, прибытие в Солнечную систему разумных инопланетян – каждое из этих событий могло случиться в любой год будущего. Модель Алекса могла допустить любое из них и по-прежнему выдавать предсказания. Однако ни один из прогонов, выполненных Кейт, ничего подобного не допускал.
2117: 6,5 миллиарда; 2118: 6,6 миллиарда; 2119: 6,7 миллиарда...
Чему Алекс за многие годы работы научился, так это тому, что варианты будущего, в которые не вводилось никаких неожиданных экзогенных переменных, склонны были оказываться самыми консервативными. Они демонстрировали более медленный рост и лучшую стабильность.
Но как насчет войны, всеобщего побоища, подобного Великой войне, которая тридцать лет тому назад буквально разорвала Солнечную систему на куски? Подобное событие производило мощные эффекты, но не представляло собой экзогенную переменную, вводимую извне. Оно напрямую вырастало из равномерного ряда перемен в человеческой активности. Война являлась предсказанием модели – по сути дела, главным предсказанием, которое двигало вперед всю работу Алекса. Если твоей модели удавалось предсказать приближение войны, у тебя появлялся шанс исследовать вариации экзогенных переменных и найти такое их сочетание, при котором предсказание о войне исчезало.
2124: 7,6 миллиарда; 2125: 7,8 миллиарда; 2126: 8,0 миллиарда...
Но как быть, если без будущих сюрпризов или еще одной войны человечество за отрезок длиной в столетие сокращалось и в конечном итоге вымирало? Что тогда оставалось делать разработчику модели? Если Кейт не ошиблась, и все прогоны модели именно такой вариант и демонстрировали, Алексу перед встречей с Солом Глаубом лучше было подготовить какой-то ответ. Кейт полагала, что Глауб может привести с собой еще пару человек, членов ревизионной комиссии проекта.
2134: 9,2 миллиарда; 2135: 9,5 миллиарда; 2136: 9,9 миллиарда...
Они дошли до того года прогона модели, на котором Алексу прошлым вечером пришлось остановиться и уйти. Это было то самое место, в котором он с великим трудом отвлекся от дисплеев и направился к своей матушке, чтобы встретиться с Сайрусом Мобилиусом и Люси-Марией. Именно здесь Кейт взяла у него бразды правления. Теперь Алекс должен был уделять дополнительное внимание другим переменным, в то же самое время отслеживая рост населения.
2137: 10,0 миллиарда. Прогон шел гладко, если не считать того, что темпы роста населения внезапно снизились. Теперь Алекс распознал еще одну сложность. Модель была настроена так, чтобы, где это было необходимо, принимать вводы из других источников. До того, как Невод вошел в работу, все эти другие источники были ограниченны и строго определены. Теперь же, совершенно внезапно, целый сонм новых источников информации мог питать модель. Эти источники включали в себя и другие предсказательные модели, выводам которых Алекс не доверял.
– Как ты ограничивала вводы экзогенных переменных? – Этот вопрос, адресованный Кейт, он рявкнул, не отрывая глаз от дисплея.
– Я их просто отрезала. – Кейт стояла достаточно близко и могла видеть все, что видел Алекс. Ее дыхание на его щеке было таким же теплым, каким холодным казался ее голос. – Ты ушел, не сказав мне ни слова о том, как их подбирать или какие значения использовать. Так что я не брала никаких, кроме тех, которые ты сам включил.
Алекс кивнул. Новые экзогенные переменные могли стать источником возможной нестабильности. Не допуская новых экзогенных переменных, Кейт делала консервативный выбор. Все макроскопические параметры выглядели в целом неплохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
И вот у него на экране стало возникать общее количество людей во всей Солнечной системе для каждого года на полстолетия вперед.
Начальное значение, для 2097 года, представляло собой сегодняшнюю реальную цифру в 5,2 миллиарда. Это число округлялось до двух значимых цифр, но Алекс снова и снова убеждался в том, что его результаты нечувствительны к небольшим ошибкам во вводах или к незначительным переменам начальных условий. Значение для 2098 года, 5,3 миллиарда, пришло на пять секунд позже ожидаемого. Объем вычислений, который требовала модель Алекса, был колоссальным, но даже он не мог хоть в малой мере напрячь способности Невода. Однако Алекс не запросил высший приоритет системы. Такой запрос относился лишь к чрезвычайным случаям, а также к зачастую бессмысленным (по скромному мнению Алекса) компьютерным требованиям других государственных программ.
2099: округленным средним значением по всем прогонам остались 5,3 миллиарда. Алекс выборочно проверил точное значение, которое показало увеличение. 2100: разумеется, число опять-таки слегка повысилось – до 5,4 миллиарда. Тут Алекс вдруг осознал, что у него за плечом стоит Кейт, наблюдая не столько за дисплеем, сколько за ним самим. Годы равномерно двигались дальше, показатель населения неуклонно полз вверх.
Возможно, все шло как полагается. Возможно, это Кейт здесь напортачила. Модели Алекса в корне отличались от всех более ранних предсказательных моделей. Он по-прежнему силился объяснить эти различия таким образом, чтобы выбранный Кейт тестовый объект, дебил Маканелли, смог все это понять, однако все мыслимые модели имели несколько общих черт. В частности, они имели эндогенные переменные, вычисляемые внутри модели и используемые для вычисления будущих значений этих же самых переменных; и они также имели экзогенные переменные – величины, которые должны были загружаться в модель из какого-то внешнего источника.
Любой модели требовались и те, и другие.
2105: 5,6 миллиарда; 2106: 5,7 миллиарда; 2107: 5,7 миллиарда...
С экзогенными переменными особых сложностей не возникало. Ты просто загружал их текущие значения, после чего модель прогонялась вместе с ними для вычисления их будущих значений. Большим вопросом всегда оставалось то, где брать значения экзогенных переменных. В модели, предназначенной для предсказания развития Солнечной системы на столетие или больше, единственное, что ты мог знать с уверенностью, это что впереди тебя наверняка ждут сюрпризы.
2110: 5,9 миллиарда; 2111: 6,0 миллиарда; 2112: 6,1 миллиарда...
Рост населения Солнечной системы, усредненный по всем прогонам модели, ускорялся.
Сюрприз по определению представлял собой нечто такое, чего никто не мог предсказать. А поскольку сюрпризы были неизбежны, все прогоны модели Алекса обречены были оставаться неверными. Открытие дешевого путешествия со сверхсветовой скоростью, достижение подлинного бессмертия в противоположность нынешним процедурам обеспечения долголетия, прибытие в Солнечную систему разумных инопланетян – каждое из этих событий могло случиться в любой год будущего. Модель Алекса могла допустить любое из них и по-прежнему выдавать предсказания. Однако ни один из прогонов, выполненных Кейт, ничего подобного не допускал.
2117: 6,5 миллиарда; 2118: 6,6 миллиарда; 2119: 6,7 миллиарда...
Чему Алекс за многие годы работы научился, так это тому, что варианты будущего, в которые не вводилось никаких неожиданных экзогенных переменных, склонны были оказываться самыми консервативными. Они демонстрировали более медленный рост и лучшую стабильность.
Но как насчет войны, всеобщего побоища, подобного Великой войне, которая тридцать лет тому назад буквально разорвала Солнечную систему на куски? Подобное событие производило мощные эффекты, но не представляло собой экзогенную переменную, вводимую извне. Оно напрямую вырастало из равномерного ряда перемен в человеческой активности. Война являлась предсказанием модели – по сути дела, главным предсказанием, которое двигало вперед всю работу Алекса. Если твоей модели удавалось предсказать приближение войны, у тебя появлялся шанс исследовать вариации экзогенных переменных и найти такое их сочетание, при котором предсказание о войне исчезало.
2124: 7,6 миллиарда; 2125: 7,8 миллиарда; 2126: 8,0 миллиарда...
Но как быть, если без будущих сюрпризов или еще одной войны человечество за отрезок длиной в столетие сокращалось и в конечном итоге вымирало? Что тогда оставалось делать разработчику модели? Если Кейт не ошиблась, и все прогоны модели именно такой вариант и демонстрировали, Алексу перед встречей с Солом Глаубом лучше было подготовить какой-то ответ. Кейт полагала, что Глауб может привести с собой еще пару человек, членов ревизионной комиссии проекта.
2134: 9,2 миллиарда; 2135: 9,5 миллиарда; 2136: 9,9 миллиарда...
Они дошли до того года прогона модели, на котором Алексу прошлым вечером пришлось остановиться и уйти. Это было то самое место, в котором он с великим трудом отвлекся от дисплеев и направился к своей матушке, чтобы встретиться с Сайрусом Мобилиусом и Люси-Марией. Именно здесь Кейт взяла у него бразды правления. Теперь Алекс должен был уделять дополнительное внимание другим переменным, в то же самое время отслеживая рост населения.
2137: 10,0 миллиарда. Прогон шел гладко, если не считать того, что темпы роста населения внезапно снизились. Теперь Алекс распознал еще одну сложность. Модель была настроена так, чтобы, где это было необходимо, принимать вводы из других источников. До того, как Невод вошел в работу, все эти другие источники были ограниченны и строго определены. Теперь же, совершенно внезапно, целый сонм новых источников информации мог питать модель. Эти источники включали в себя и другие предсказательные модели, выводам которых Алекс не доверял.
– Как ты ограничивала вводы экзогенных переменных? – Этот вопрос, адресованный Кейт, он рявкнул, не отрывая глаз от дисплея.
– Я их просто отрезала. – Кейт стояла достаточно близко и могла видеть все, что видел Алекс. Ее дыхание на его щеке было таким же теплым, каким холодным казался ее голос. – Ты ушел, не сказав мне ни слова о том, как их подбирать или какие значения использовать. Так что я не брала никаких, кроме тех, которые ты сам включил.
Алекс кивнул. Новые экзогенные переменные могли стать источником возможной нестабильности. Не допуская новых экзогенных переменных, Кейт делала консервативный выбор. Все макроскопические параметры выглядели в целом неплохо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129