В личной беседе его спросили: «Черт побери, почему вы именно его выбрали? Если он потерпит неудачу, вас все в этой стране в пух и прах раскритикуют». Руководитель ответил: «Думаете, я этого не знаю? Но он не потерпит неудачу. Он слишком заносчив, чтобы проиграть». Понимаете, Милли, задача, которая перед нами стоит, в чем-то сродни их задаче. Она сложна, она требует передовой технологии, и мы страшно спешим. Большинство людей на станции «Аргус» не обладают вашей уверенностью в себе или особой верой в сам проект. Им нужен кто-то, кто во всем, что он говорит и делает, ясно показывал бы, что мы просто не можем потерпеть неудачу – а в этой игре прийти вторым значит проиграть.
Теперь, Милли, я хочу задать вам один вопрос. Вы слышали предложение Пат Танкард об изучении двумерных репрезентаций сигнала. Что вы о нем думаете?
– Если честно, не особенно впечатляет. Можно, конечно, посылать информацию в виду образов, но это чертовски неэффективно. Вообще-то картинка может стоит тысячи слов, но та, что с высоким разрешением, может стоить миллиона. В основном сообщения посылаются как слова и числа – или их эквиваленты. И то, и другое требует одномерной цепочки данных.
– Вот именно. Поэтому один из нас – вы или я – должен был указать Пат на этот факт. Но мы этого не сделали. Как вы думаете, оказали мы ей услугу?
– Нет. Но она могла бы просто на что-то наткнуться.
– Могла бы. Но в этой игре все зависит от шансов на успех. Ради блага самой Пат Танкард я должен был ее осадить или по крайней мере предостеречь. Чуть позже я, вероятно, так и сделаю, но прямо сейчас у меня для вас есть еще вопрос. Вы слышали, как я буйствую и бушую, вы слышали, как я оскорбляю моих людей, вы слышали, что я страшный тиран. Так вот вам мой вопрос: когда меня нет рядом, слышали вы когда-нибудь обо мне хоть одно плохое слово?
Милли подумала. Самое странное заключалось в том, что ничего такого она не слышала. Вряд ли сюда стоило включать предупреждение Ханны Краусс насчет повышенного сексуального интереса Людоеда к молоденьким сотрудницам. Ханна ясно дала понять, что у нее был свой опыт с Джеком Бестоном, но что она все равно высоко его ценит.
– Никто ни разу ничего плохого о вас не говорил. По крайней мере, при мне.
– А вот если я стану таким мягким и пушистым, каким был только что, они скоро начнут. Они станут задумываться, не начинаю ли я проигрывать. Знаете, Милли, наедине с вами я буду так ласков, как вам хочется – как вы позволите. Но на наших служебных совещаниях я должен быть тем кровожадным Людоедом, к которому люди привыкли. Я намерен и дальше гонять всех в хвост и в гриву. И пусть никто из них ни на миг не сможет себе вообразить, что мы не выйдем из этой гонки командой, которая первой нашла и разгадала послание со звезд. – Он кивнул Милли. – Это все, что я должен был вам сказать. Свяжитесь с вашими друзьями в Сети Головоломок и посмотрите, не удастся ли вам как-нибудь пролезть в их группу. Если удастся, то помните, что я хочу отправиться с вами. И если потребуется, я готов, помимо всего прочего, ваши чемоданы таскать.
Джек быстро направился прочь по коридору, не дав Милли на малейшей возможности ответить. Она немного там постояла, размышляя. Если по-честному, она даже не знала, каким должен был быть ее ответ. Полчаса тому назад Милли чувствовала, что полностью контролирует ситуацию. В ее руках была и инициатива, и преимущество. У Джека Бестона просто не оставалось выбора. Он должен был обращаться с ней, как она того хотела, иначе она бы уволилась и покинула станцию «Аргус».
Теперь же Милли не была уверена в том, что ей делать дальше. Она была уверена только в одном: Джек Бестон – по-прежнему Людоед, но, очевидно, Людоед добровольный – представлял собой более сложную личность, чем ей казалось. И из-за этого все решения Милли тоже становились более сложными.
24.
По пути от Пандоры до Ганимеда Алекс послал одно короткое сообщение, а затем отключил коммуникационный блок. Теперь к нему могла пробиться только общая тревога по всей Солнечной системе.
Для такого шага у него были две причины, и в определенной степени ответственность за обе нес Сова. Во время их второй совместной трапезы Алекс описал последовательность событий, приведшую к его путешествию на Пандору. Сова слушал молча, а в самом конце сказал: «Такое ощущение, что все основные действия в вашей жизни целиком диктуются женщинами».
Это не на шутку его терзало. Алекс всерьез был настроен не соглашаться, пока хорошенько обо всем не задумался. Кейт, его матушка, Магрит Кнудсен, Люси-Мария Мобилиус: все они им помыкали. Он обожал бывать с Кейт, зато без всех остальных прекрасно мог обойтись. Алекс понимал, что как только его матушка выяснит, что он закончил свою встречу с Совой и возвращается домой, она тут же насядет на него с миллионом вопросов.
Существовал только один способ избежать того, чтобы тебя изводили. Алекс указал время прибытия своего корабля на Пандору и сообщил, когда он сможет появиться в корпоративном центре Лигонов. Затем он выключил коммуникационную систему. Алекс хорошо знал свою семью. Разумеется, все они соберутся на совет, страстно желая услышать, что он предпринял, и доходчиво разъяснить ему, почему это было так глупо.
На сей раз он их удивит. Алекс не только встретился с Совой, но к тому же, несмотря на дурацкую и несвоевременную выходку Гектора, почти убедил Сову дать «Лигон-Индустрии» доступ на Пандору, когда ей это понадобится. И Сова согласился на будущую встречу – на Ганимеде. Алекс добился куда большего, чем кто-то мог ожидать. Да, он не имел никакого отношения к новой активности Совы в Сети Головоломок – тут ему просто повезло. Но почему бы не поставить это себе в заслугу? Некоторые семейные почести ему уже давно причитались.
Второе замечание Совы было сделано во время их совместного обзора предсказательной модели Алекса, когда они вывернули основные допущения наизнанку в поисках причины, почему результаты для компьютеров, работающих внутри Цитадели, отличаются от результатов для компьютеров, которые использовали возможности Невода. Алекс тогда в порядке предположения сказал: «Что ж, мы можем быть уверены, что не это вызывает проблему». А Сова с великой торжественностью ответил: «Я убедился в том, что не существует такой вещи, как уверенность. Есть лишь разные степени неуверенности».
По пути домой Алекс рассмотрел каждую из «уверенностей», что служили фундаментом его модели, и подверг их внимательному изучению. Никаких великих откровений он не обнаружил, зато понял, что все больше и больше соглашается с Совой. Невод, тот самый инструмент, который позволял прогонять предсказательные модели с достаточным уровнем подробностей, мог вводить вариации, которых Алекс вовсе в виду не имел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Теперь, Милли, я хочу задать вам один вопрос. Вы слышали предложение Пат Танкард об изучении двумерных репрезентаций сигнала. Что вы о нем думаете?
– Если честно, не особенно впечатляет. Можно, конечно, посылать информацию в виду образов, но это чертовски неэффективно. Вообще-то картинка может стоит тысячи слов, но та, что с высоким разрешением, может стоить миллиона. В основном сообщения посылаются как слова и числа – или их эквиваленты. И то, и другое требует одномерной цепочки данных.
– Вот именно. Поэтому один из нас – вы или я – должен был указать Пат на этот факт. Но мы этого не сделали. Как вы думаете, оказали мы ей услугу?
– Нет. Но она могла бы просто на что-то наткнуться.
– Могла бы. Но в этой игре все зависит от шансов на успех. Ради блага самой Пат Танкард я должен был ее осадить или по крайней мере предостеречь. Чуть позже я, вероятно, так и сделаю, но прямо сейчас у меня для вас есть еще вопрос. Вы слышали, как я буйствую и бушую, вы слышали, как я оскорбляю моих людей, вы слышали, что я страшный тиран. Так вот вам мой вопрос: когда меня нет рядом, слышали вы когда-нибудь обо мне хоть одно плохое слово?
Милли подумала. Самое странное заключалось в том, что ничего такого она не слышала. Вряд ли сюда стоило включать предупреждение Ханны Краусс насчет повышенного сексуального интереса Людоеда к молоденьким сотрудницам. Ханна ясно дала понять, что у нее был свой опыт с Джеком Бестоном, но что она все равно высоко его ценит.
– Никто ни разу ничего плохого о вас не говорил. По крайней мере, при мне.
– А вот если я стану таким мягким и пушистым, каким был только что, они скоро начнут. Они станут задумываться, не начинаю ли я проигрывать. Знаете, Милли, наедине с вами я буду так ласков, как вам хочется – как вы позволите. Но на наших служебных совещаниях я должен быть тем кровожадным Людоедом, к которому люди привыкли. Я намерен и дальше гонять всех в хвост и в гриву. И пусть никто из них ни на миг не сможет себе вообразить, что мы не выйдем из этой гонки командой, которая первой нашла и разгадала послание со звезд. – Он кивнул Милли. – Это все, что я должен был вам сказать. Свяжитесь с вашими друзьями в Сети Головоломок и посмотрите, не удастся ли вам как-нибудь пролезть в их группу. Если удастся, то помните, что я хочу отправиться с вами. И если потребуется, я готов, помимо всего прочего, ваши чемоданы таскать.
Джек быстро направился прочь по коридору, не дав Милли на малейшей возможности ответить. Она немного там постояла, размышляя. Если по-честному, она даже не знала, каким должен был быть ее ответ. Полчаса тому назад Милли чувствовала, что полностью контролирует ситуацию. В ее руках была и инициатива, и преимущество. У Джека Бестона просто не оставалось выбора. Он должен был обращаться с ней, как она того хотела, иначе она бы уволилась и покинула станцию «Аргус».
Теперь же Милли не была уверена в том, что ей делать дальше. Она была уверена только в одном: Джек Бестон – по-прежнему Людоед, но, очевидно, Людоед добровольный – представлял собой более сложную личность, чем ей казалось. И из-за этого все решения Милли тоже становились более сложными.
24.
По пути от Пандоры до Ганимеда Алекс послал одно короткое сообщение, а затем отключил коммуникационный блок. Теперь к нему могла пробиться только общая тревога по всей Солнечной системе.
Для такого шага у него были две причины, и в определенной степени ответственность за обе нес Сова. Во время их второй совместной трапезы Алекс описал последовательность событий, приведшую к его путешествию на Пандору. Сова слушал молча, а в самом конце сказал: «Такое ощущение, что все основные действия в вашей жизни целиком диктуются женщинами».
Это не на шутку его терзало. Алекс всерьез был настроен не соглашаться, пока хорошенько обо всем не задумался. Кейт, его матушка, Магрит Кнудсен, Люси-Мария Мобилиус: все они им помыкали. Он обожал бывать с Кейт, зато без всех остальных прекрасно мог обойтись. Алекс понимал, что как только его матушка выяснит, что он закончил свою встречу с Совой и возвращается домой, она тут же насядет на него с миллионом вопросов.
Существовал только один способ избежать того, чтобы тебя изводили. Алекс указал время прибытия своего корабля на Пандору и сообщил, когда он сможет появиться в корпоративном центре Лигонов. Затем он выключил коммуникационную систему. Алекс хорошо знал свою семью. Разумеется, все они соберутся на совет, страстно желая услышать, что он предпринял, и доходчиво разъяснить ему, почему это было так глупо.
На сей раз он их удивит. Алекс не только встретился с Совой, но к тому же, несмотря на дурацкую и несвоевременную выходку Гектора, почти убедил Сову дать «Лигон-Индустрии» доступ на Пандору, когда ей это понадобится. И Сова согласился на будущую встречу – на Ганимеде. Алекс добился куда большего, чем кто-то мог ожидать. Да, он не имел никакого отношения к новой активности Совы в Сети Головоломок – тут ему просто повезло. Но почему бы не поставить это себе в заслугу? Некоторые семейные почести ему уже давно причитались.
Второе замечание Совы было сделано во время их совместного обзора предсказательной модели Алекса, когда они вывернули основные допущения наизнанку в поисках причины, почему результаты для компьютеров, работающих внутри Цитадели, отличаются от результатов для компьютеров, которые использовали возможности Невода. Алекс тогда в порядке предположения сказал: «Что ж, мы можем быть уверены, что не это вызывает проблему». А Сова с великой торжественностью ответил: «Я убедился в том, что не существует такой вещи, как уверенность. Есть лишь разные степени неуверенности».
По пути домой Алекс рассмотрел каждую из «уверенностей», что служили фундаментом его модели, и подверг их внимательному изучению. Никаких великих откровений он не обнаружил, зато понял, что все больше и больше соглашается с Совой. Невод, тот самый инструмент, который позволял прогонять предсказательные модели с достаточным уровнем подробностей, мог вводить вариации, которых Алекс вовсе в виду не имел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129