Викки взвизгнула,
но этот акт бессмысленного вандализма, очевидно, доказал что-то Форесту, и
он быстро направился к дверям. Викки сделала несколько шагов вслед за ним
и остановилась.
- Не самый умный поступок, - бесстрастно произнесла она. - Кресло
стоило денег.
Хачмен подождал, пока машина на улице заведется и отъедет, потом
спросил:
- Скажи мне одну вещь. Это было в первый раз... Такой гость?
- Нет, Лукас, - ответила Викки спокойно неуместно нежным голосом. -
Это не первый раз.
Реальная жизнь снова обернулась к нему своей раскаленной добела
стороной.
- Тогда... Я опоздал...
- И намного, - опять та же издевательская нежность.
- Мне очень хотелось бы показать тебе, насколько ты не права, Викки.
Я никогда не изменял тебе. Я... - Тут его горло сжал болезненный спазм.
"Все эти годы, - подумал он. - Все эти красивые годы выброшены на свалку.
Зачем?.."
- Ты сам все начал, Лукас. По крайней мере будь мужчиной и пройди все
до конца. - Викки зажгла сигарету, и ее взгляд, жесткий и одновременно
победный, неотрывно следовал за Хачменом из-за извивающейся маски дыма.
- Хорошо, Викки, - выдавил он из себя, и на мгновение перед его
глазами мелькнула разделявшая их антиядерная машина. - Я обещаю тебе, что
пройду до конца...
5
- Если у тебя что-нибудь случилось дома или еще что, почему бы тебе
не рассказать мне об этом, Хач?
Артур Босуэл, начальник исследовательского сектора Вестфилда, надел
очки в тонкой золотой оправе и пристально посмотрел на Хачмена.
- Да нет, вроде все в порядке, Артур. - Хачмен взглянул на него через
стол красного дерева, раздумывая, не признаться ли в каких-нибудь
трудностях хотя бы для того, чтобы облегчить себе несколько последующих
дней.
- М-м-м. Ты не очень хорошо выглядишь в последнее время.
- Да. По правде говоря, я плохо сплю. Надо, наверно, сходить к врачу,
выписать какие-нибудь таблетки.
- Это не дело. Хороший сон очень важен, - наставительно произнес
Босуэл. - Что-нибудь случилось?
- Нет, так, без особых причин, - ответил Хачмен и подумал про себя:
"Что-то у него на уме".
- Я думаю предложить тебе помощника, Хач.
- Но в этом нет необходимости. - Хачмен почувствовал смутную тревогу.
Меньше всего ему хотелось, чтобы в его кабинете сидел кто-то посторонний.
- Я имею в виду, что это лишнее. Чтобы ввести нового человека в курс дела,
потребуется не меньше двух недель, а за это время я и сам закончу работу.
- Две недели. Хорошо. - Босуэл с готовностью ухватился за конкретный
срок. - Мы едва ли можем позволить на эту работу большее время. Совет
директоров хотел бы наконец прийти к определенному решению по поводу
"Джек-и-Джилл".
- Мне вполне хватит двух недель, - заверил его Хачмен.
Если работать быстро и не делать ошибочных ходов, то за две недели
можно успеть осуществить задуманное. Объявить миру о том, что его машина
уже существует. Необходимо немедленно составить описание конструкции и
математическое обоснование, размножить все это в нескольких сотнях
экземплярах и разослать по всему миру организациям и частным лицам по
заготовленному списку. Отправить письма так, чтобы они достигли своих
адресатов приблизительно в одно и то же время - проблема несложная.
Гораздо большая проблема возникнет, когда письма будут вскрыты и
прочитаны, когда многие из тех людей, кому они направлены, людей
могущественных и безжалостных, пожелают его убрать. Единственный способ
избежать опасности - продолжать держаться скрытно и осторожно. До сих пор
Хачмен считал, что запирающийся ящик в его столе вполне надежное место для
хранения схем и выкладок, но сейчас, преследуемый беспокойными мыслями, он
даже не мог вспомнить, запер ли он стол, перед тем как уйти. Он прибавил
шаг и почти бегом ворвался в свой кабинет. У стола стоял Дон Спейн и с
напряженным интересом копался в содержимом секретного ящика.
- Ой, Хач, - спросил он, улыбаясь, - где ты держишь точилку для
карандашей?
- Разумеется, не здесь, - резко ответил Хачмен и, не удержавшись,
добавил: - Наглая любопытная свинья!
Улыбка Спейна тут же растворилась.
- Ты что, Хач? Я только хотел одолжить точилку.
Хачмен захлопнул дверь в комнатушку Мюриел и спокойно произнес:
- Это ложь. Я прекрасно знаю, что ты лжешь, потому что ты рылся в
моем столе столько раз, что точилку нашел бы и в темноте. Ты просто наглая
любопытная свинья!
На серых впалых щеках Спейна появились два пятна кирпичного цвета.
- Ты...
- И если я еще раз застану тебя в моем кабинете, я тебя пришибу!
Спейн открыл рот в замешательстве, но через секунду растерянное
выражение на его лице сменилось злостью.
- Не слишком ли ты много о себе думаешь, Хач? Меня абсолютно не
интересуют твои каракули, и я не позволю такому...
Хачмен взял со стола обкатанный камень, которым прижимал бумаги, и
сделал вид, будто собирается бросить. Спейн проворно нырнул в дверной
проем. Сев за стол, Хачмен стал ждать, пока успокоятся нервы. Сделать
что-нибудь подобное ему хотелось уже несколько лет, но в этот раз,
пожалуй, следовало бы сдержаться. Спейн и Мюриел непременно распустят
сплетни об этом инциденте по всему Вестфилду, а как раз сейчас Хачмену
хотелось выглядеть как можно неприметнее.
Он обследовал ящик с бумагами и с облегчением обнаружил, что
заготовленный список правительственных учреждений, политиков и видных
ученых лежал в самом низу, да еще был сложен таким образом, что Спейн,
очевидно, его пропустил. С сегодняшнего дня придется носить все бумаги с
собой.
Но что делать с машиной? Хачмен опустился в кресло и задумчиво
посмотрел через расчерченное редкими каплями дождя стекло на украшенные
осенью деревья за окном. Машину, которую вряд ли кто назвал бы
портативной, нельзя оставлять в лаборатории. Для того чтобы шантажировать
людей, владеющих ядерным оружием, чтобы успешно превратить мегасмерть в
мегажизнь, машину надо спрятать понадежнее в каком-нибудь укромном месте.
Даже если его выследят, это уже не будет иметь значения: когда люди
узнают, как построить подобную машину, кто-нибудь где-нибудь обязательно
это сделает. И тогда никто не сможет позволить себе владеть ракетами,
снаряженными кусками смертоносного металла...
Никогда! Слишком велик будет риск.
Хачмен встал и, подойдя к зеркалу, взглянул на свое отражение.
Высокий мужчина, хорошо уложенные черные волосы, длинные суховатые руки -
именно такого Лукаса Хачмена видят люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
но этот акт бессмысленного вандализма, очевидно, доказал что-то Форесту, и
он быстро направился к дверям. Викки сделала несколько шагов вслед за ним
и остановилась.
- Не самый умный поступок, - бесстрастно произнесла она. - Кресло
стоило денег.
Хачмен подождал, пока машина на улице заведется и отъедет, потом
спросил:
- Скажи мне одну вещь. Это было в первый раз... Такой гость?
- Нет, Лукас, - ответила Викки спокойно неуместно нежным голосом. -
Это не первый раз.
Реальная жизнь снова обернулась к нему своей раскаленной добела
стороной.
- Тогда... Я опоздал...
- И намного, - опять та же издевательская нежность.
- Мне очень хотелось бы показать тебе, насколько ты не права, Викки.
Я никогда не изменял тебе. Я... - Тут его горло сжал болезненный спазм.
"Все эти годы, - подумал он. - Все эти красивые годы выброшены на свалку.
Зачем?.."
- Ты сам все начал, Лукас. По крайней мере будь мужчиной и пройди все
до конца. - Викки зажгла сигарету, и ее взгляд, жесткий и одновременно
победный, неотрывно следовал за Хачменом из-за извивающейся маски дыма.
- Хорошо, Викки, - выдавил он из себя, и на мгновение перед его
глазами мелькнула разделявшая их антиядерная машина. - Я обещаю тебе, что
пройду до конца...
5
- Если у тебя что-нибудь случилось дома или еще что, почему бы тебе
не рассказать мне об этом, Хач?
Артур Босуэл, начальник исследовательского сектора Вестфилда, надел
очки в тонкой золотой оправе и пристально посмотрел на Хачмена.
- Да нет, вроде все в порядке, Артур. - Хачмен взглянул на него через
стол красного дерева, раздумывая, не признаться ли в каких-нибудь
трудностях хотя бы для того, чтобы облегчить себе несколько последующих
дней.
- М-м-м. Ты не очень хорошо выглядишь в последнее время.
- Да. По правде говоря, я плохо сплю. Надо, наверно, сходить к врачу,
выписать какие-нибудь таблетки.
- Это не дело. Хороший сон очень важен, - наставительно произнес
Босуэл. - Что-нибудь случилось?
- Нет, так, без особых причин, - ответил Хачмен и подумал про себя:
"Что-то у него на уме".
- Я думаю предложить тебе помощника, Хач.
- Но в этом нет необходимости. - Хачмен почувствовал смутную тревогу.
Меньше всего ему хотелось, чтобы в его кабинете сидел кто-то посторонний.
- Я имею в виду, что это лишнее. Чтобы ввести нового человека в курс дела,
потребуется не меньше двух недель, а за это время я и сам закончу работу.
- Две недели. Хорошо. - Босуэл с готовностью ухватился за конкретный
срок. - Мы едва ли можем позволить на эту работу большее время. Совет
директоров хотел бы наконец прийти к определенному решению по поводу
"Джек-и-Джилл".
- Мне вполне хватит двух недель, - заверил его Хачмен.
Если работать быстро и не делать ошибочных ходов, то за две недели
можно успеть осуществить задуманное. Объявить миру о том, что его машина
уже существует. Необходимо немедленно составить описание конструкции и
математическое обоснование, размножить все это в нескольких сотнях
экземплярах и разослать по всему миру организациям и частным лицам по
заготовленному списку. Отправить письма так, чтобы они достигли своих
адресатов приблизительно в одно и то же время - проблема несложная.
Гораздо большая проблема возникнет, когда письма будут вскрыты и
прочитаны, когда многие из тех людей, кому они направлены, людей
могущественных и безжалостных, пожелают его убрать. Единственный способ
избежать опасности - продолжать держаться скрытно и осторожно. До сих пор
Хачмен считал, что запирающийся ящик в его столе вполне надежное место для
хранения схем и выкладок, но сейчас, преследуемый беспокойными мыслями, он
даже не мог вспомнить, запер ли он стол, перед тем как уйти. Он прибавил
шаг и почти бегом ворвался в свой кабинет. У стола стоял Дон Спейн и с
напряженным интересом копался в содержимом секретного ящика.
- Ой, Хач, - спросил он, улыбаясь, - где ты держишь точилку для
карандашей?
- Разумеется, не здесь, - резко ответил Хачмен и, не удержавшись,
добавил: - Наглая любопытная свинья!
Улыбка Спейна тут же растворилась.
- Ты что, Хач? Я только хотел одолжить точилку.
Хачмен захлопнул дверь в комнатушку Мюриел и спокойно произнес:
- Это ложь. Я прекрасно знаю, что ты лжешь, потому что ты рылся в
моем столе столько раз, что точилку нашел бы и в темноте. Ты просто наглая
любопытная свинья!
На серых впалых щеках Спейна появились два пятна кирпичного цвета.
- Ты...
- И если я еще раз застану тебя в моем кабинете, я тебя пришибу!
Спейн открыл рот в замешательстве, но через секунду растерянное
выражение на его лице сменилось злостью.
- Не слишком ли ты много о себе думаешь, Хач? Меня абсолютно не
интересуют твои каракули, и я не позволю такому...
Хачмен взял со стола обкатанный камень, которым прижимал бумаги, и
сделал вид, будто собирается бросить. Спейн проворно нырнул в дверной
проем. Сев за стол, Хачмен стал ждать, пока успокоятся нервы. Сделать
что-нибудь подобное ему хотелось уже несколько лет, но в этот раз,
пожалуй, следовало бы сдержаться. Спейн и Мюриел непременно распустят
сплетни об этом инциденте по всему Вестфилду, а как раз сейчас Хачмену
хотелось выглядеть как можно неприметнее.
Он обследовал ящик с бумагами и с облегчением обнаружил, что
заготовленный список правительственных учреждений, политиков и видных
ученых лежал в самом низу, да еще был сложен таким образом, что Спейн,
очевидно, его пропустил. С сегодняшнего дня придется носить все бумаги с
собой.
Но что делать с машиной? Хачмен опустился в кресло и задумчиво
посмотрел через расчерченное редкими каплями дождя стекло на украшенные
осенью деревья за окном. Машину, которую вряд ли кто назвал бы
портативной, нельзя оставлять в лаборатории. Для того чтобы шантажировать
людей, владеющих ядерным оружием, чтобы успешно превратить мегасмерть в
мегажизнь, машину надо спрятать понадежнее в каком-нибудь укромном месте.
Даже если его выследят, это уже не будет иметь значения: когда люди
узнают, как построить подобную машину, кто-нибудь где-нибудь обязательно
это сделает. И тогда никто не сможет позволить себе владеть ракетами,
снаряженными кусками смертоносного металла...
Никогда! Слишком велик будет риск.
Хачмен встал и, подойдя к зеркалу, взглянул на свое отражение.
Высокий мужчина, хорошо уложенные черные волосы, длинные суховатые руки -
именно такого Лукаса Хачмена видят люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41