Затем все смолкло. Через несколько секунд на
лестнице показались двое солдат в боевом снаряжении. Молча они вошли в
комнату, встали по обе стороны от двери и навели на Хачмена автоматы, из
которых еще змеился едкий дым.
Хачмен сидел неподвижно. Комната постепенно заполнялась людьми,
большинство из них в штатском. Они глядели на него почти благоговейно,
вбирая взглядом каждую деталь его внешнего вида и машины, на которой
покоилась рука, но никто не проронил ни слова. На улице кратко взвыла
сирена и тут же смолкла в разочарованном стоне. Хачмен задумчиво глядел на
вошедших, смутно сознавая, что ситуация в чем-то становится почти
комической, но судорожные толчки крови в раненой руке мешали ему
сосредоточиться, и он призвал на помощь всю свою волю. Он взглянул на
часы. Оставалось три минуты. "Уже скоро, - думал он. - Три минуты не
делают разницы, но все же..."
В комнату вошел сухощавый, с проседью человек в дорогом костюме
консервативного покроя, и кто-то закрыл за ним дверь. Хачмен узнал его и
устало кивнул.
- Вы знаете меня, мистер Хачмен? - произнес тот с ходу. - Я сэр
Мортон Баптист, министр обороны правительства Ее Величества.
- Я знаю вас.
- Тем лучше. Стало быть, вы понимаете, что я обладаю властью
приказать расстрелять вас прямо сейчас, если вы не отойдете от машины.
Хачмен взглянул на часы. Две минуты.
- Нет смысла убивать меня, господин министр. Я отойду, если вы так
желаете.
- Тогда отойдите.
- А вы не хотите узнать, почему те двое, что пришли сюда раньше вас,
не тронули меня?
- Я... - Баптист взглянул на палец Хачмена, и его глаза померкли. -
Вы хотите сказать...
- Да. - Быстрота, с которой министр оценил ситуаций, произвела на
Хачмена впечатление. - Она сработает, когда я отпущу кнопку.
- Питание? - рявкнул Баптист, оглядывая комнату.
Один из тех, кто вошел вместе с ним, слегка покачал головой.
- Все автономное, - произнес Хачмен. - Пожалуй, единственное, что
могло бы меня остановить, это атомная бомба, сброшенная на Хастингс прямо
сейчас.
Человек, покачавший головой в ответ на вопрос о питании, подошел к
министру и прошептал что-то ему на ухо. Тот кивнул и подал сигнал, после
чего кто-то открыл дверь.
- Если вам только что посоветовали изменить положение машины,
например автоматной очередью, не пытайтесь следовать этому совету, -
сказал Хачмен. - Это хороший совет. В этом случае луч пройдет мимо Луны,
но если кто-нибудь попробует выйти из комнаты или уйти с линии огня, я
уберу палец.
Одна минута. Баптист подошел ближе.
- Есть ли смысл апеллировать к вашей лояльности?
- Лояльности к кому?
- К вашей... - министр запнулся. - Вы не дали нам достаточно времени.
В эти самые минуты ваши соотечественники работают над боеголовками,
пытаясь демонтировать их вовремя. Если вы включите машину...
- Плохо, - прокомментировал Хачмен. "Викки уже нет".
- Идиот! - Баптист ударил его по лицу. - Вы теоретик, Хачмен.
Закрылись в своей башне из слоновой кости и отгородились от реальности.
Неужели вы не понимаете, что ничего не добились?
- Поздно, - произнес Хачмен, поднимая руку. - Я уже сделал это.

ЭПИЛОГ
Счастье, как и многие другие понятия, - вещь относительная. Разумный
компромисс между амбициями и способностями. И в какой-то мере мы трое
достигли покоя.
Я только что закончил мыть Викки и уложил ее в постель. Нет, ее не
убили в тот день в Хастингсе, хотя сломали шейные позвонки, и доктора
говорят, что она выжила чудом. Пожизненный паралич. Мне приходится кормить
ее, следить за чистотой ее тела, быть постоянно на подхвате. И Викки
(разумеется, не позволяя даже самой себе в этом признаться) находит
известное удовлетворение при мысли, что теперь наконец-то она безраздельно
владеет мной. Мы больше не устраиваем тех ужасных ссор по поводам, которые
могла придумать только прежняя Викки.
Власти обошлись с нами достаточно мягко. Это "заведение" представляет
из себя примерно то, что я и ожидал. Глушь, но недалеко сеть деревня, куда
Дэвид ходит в школу. Учится он лучше, чем в Кримчерче, и Викки уверяет,
что это от того, что я уделяю ему больше внимания. Может быть, это и так.
Меня самого немного загружают работой по специальности, но никто не
требует сроков и работу предоставляют, просто чтобы меня занять.
Я не могу сказать, что я несчастлив. Лишь изредка на память приходят
воспоминания о событиях в октябре-ноябре. Самый главный вопрос,
возникающий вместе с этими воспоминаниями, заключается вот в чем: отпустил
ли бы я кнопку, если бы свой последний аргумент министр привел первым?
Без сомнения, он был прав относительно меня: я действительно всего
лишь теоретик и поступил по-идиотски. И как он объяснил мне позже (когда
все было кончено), единственным результатом моих действий стал невероятно
дорогостоящий виток гонки вооружений. Ядерное оружие не исчезло, как я по
глупости надеялся. Они просто поменяли конструкцию на тот случай, если
где-то функционирует "триггер Хачмена". На смену классической схеме с
двумя массами радиоактивного материала, одна из которых близка к
критической, пришла новая схема с множеством докритических элементов,
собираемых вместе, когда ракета находится у самой цели. Если когда-нибудь
кто-либо воспользуется этим новым оружием и где-то на планете будет
действовать моя Машина, боеголовка взорвется лишь долей секунды раньше. А
с мегатонными характеристиками, столь популярными в наши дни, это не имеет
никакого значения.
Теперь вновь будут потрачены миллиарды на ненужный объезд в гонке
вооружений. Скольким человеческим жизням будут эквивалентны эти деньги,
если пересчитать на непостроенные больницы, отмененные программы помощи,
недоставленные медикаменты и продукты питания? Сколько умерших от голода
детей будет еще похоронено в коробках из-под обуви?
Я многое понял за время "пребывания в эпицентре". Возможно, Викки
была права. Природа еще не создала нервной системы, способной в одиночку
выдержать груз вины за действия многих других. Побеждает особь, которая
многочисленна. А я был один.
Я часто спрашиваю себя: "Был ли смысл в моей попытке?" Был?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41