Но и против тебя есть улика. Очень даже подходящая улика.
– Ты о чем?
– А вот о чем. – Рэй достал из кармана резиновую перчатку. Он держал ее осторожно, двумя пальцами, словно она кусалась. Ладонь на перчатке была вырезана.
– И это твоя улика?
– Их улика, не моя. В досье на тебя что записано? «Для совершения преступных деяний надевает резиновые перчатки с отверстиями на ладонях». Как тебе нравится это – «с отверстиями на ладонях»? Нет чтобы сказать по-человечески, что ты вырезаешь в них ладони.
– Где ты это раздобыл?
– Перед домом Колкэннонов. Там у них садик, в садике и валялась.
– Дай посмотреть.
– Эй, это улика!
– Хрустальная туфелька тоже была улика, – сказал я, взяв у него перчатку и пытаясь натянуть ее на руку. – А я, должно быть, одна из злых Золушкиных сестер, потому что она мне не подходит, твоя улика. Резиновые перчатки тоже ведь разных размеров делают. Эта на несколько размеров меньше.
Рэй даже наклонился, чтобы рассмотреть получше.
– Погоди, погоди, похоже, ты прав...
Я вернул ему перчатку.
– Береги. Можешь даже сказать кому надо, что на мою руку перчатка не налезает. Пусть поищут какого-нибудь раззяву с маленькой рукой.
– Передам. Ты к себе, в магазин? Могу подбросить.
– Это тоже входит в стоимость услуг?
– Да брось ты, просто по пути!
Назад я ехал уже не в полицейской машине. По пути поговорили о том, о сем, о новом игроке в городской бейсбольной команде, о возможной забастовке муниципальных мусорщиков, о перетряске кадров в окружной прокуратуре Куинса. Полицейским и ворам есть о чем поговорить, стоит им только подняться выше взаимной вражды. У них много общего. Хотя ни те, ни другие не хотят этого признавать. Без формы Фил и Дэн совсем не похожи на полицейских. Недаром я сначала принял их за бандитов.
Рэй высадил меня у дверей «Барнегатских книг» и, посоветовав смотреть в оба и подмигнув на прощание, укатил. Я начал было отпирать замки, потом, убедившись, что он уехал, плюнул и снова их запер. Были дела поважнее продажи книг.
Я не был в шайке, которая прикончила Ванду Колкэннон. Ее муж не только не опознал меня, но и твердо заявил, что не знает такого. Если перчатка – это все, что у них есть, то такая улика гроша ломаного не стоит.
Тем не менее Ришлер считает, что я замешан в преступлении.
Я чувствовал, что есть что-то странное в этой истории. Рэй, кажется, тоже так думал.
Глава 7
Ленч у нас с Каролин обычно общий. По понедельникам и средам продукты закупаю я, и мы едим в ее собачьем салоне. По вторникам и четвергам еду приносит она, и мы закусываем в «Барнегатских книгах». По пятницам мы, как правило, закатываемся в какой-нибудь недорогой ресторанчик с национальным колоритом и гуляем. Естественно, этот распорядок всегда можно было нарушить, если у меня или у нее менялись планы. Сегодня была среда, и когда я не явился к ней в полдень, она поняла, что у меня что-то изменилось, и махнула поесть одна. «Салон для пуделей» был заперт, изнутри на стеклянной двери висела картонка и циферблат с передвижными стрелками. На картонке была надпись: «Вернусь в...» – стрелки показывали половину второго.
Я заглянул в кафе у поворота на Бродвей, но Каролин там не было. Хотел оттуда же сделать звонок, но телефон-автомат висел на людном месте. Пришлось пройти еще квартал и заглянуть в восточный ресторанчик – и снова никого, зато автомат находился в укромном уголке. Я заказал чашку кофе и сандвич с пряностями. Голоден я не был, но, помимо булочки на завтрак, с утра не ел и потому решил, что стоит подкрепиться. Сандвич я не доел, кофе выпил весь и попросил десятицентовиков, когда мне давали сдачу.
Первый звонок я сделал Абелю Крау. Дневная «Пост» была уже в киосках, но я даже не посмотрел на нее – знал, что вся третья полоса занята Вандой Колкэннон. Убийство ее могло попасть и на первую полосу, если его оттуда не потеснит что-нибудь чрезвычайное, вроде прогнозируемого вторжения из Южной Америки каких-нибудь жалящих насмерть пчел. Помню, когда было шумное дело Сэма Берковица, «Пост» поместила во всю первую полосу фотографию спящего в камере маньяка, сопроводив ее кричащей надписью: «Сэм спит!!!»
Слух об убийстве наверняка разнесся повсеместно и должен был дойти до Абеля по радио, телексу или с печатной страницы. Любая краденая вещь стоимостью, исчисляемой шестизначным числом, – штука довольно горячая, можно и обжечься. А тут убийство! Считай, пожар разгорелся. От такого Абель будет не в восторге. Хорошего настроения ему мой звонок не прибавит, зато хоть я ему повторю еще раз, что, может быть, мы и плохие, но в мокром деле не участники.
Я держал трубку ровно двенадцать гудков, пока мой десятицентовик не выскочил из аппарата назад. Подумав полминуты, я набрал номер снова. Бывает, что ткнешь палец не туда, куда надо, или вдруг связь забарахлит.
Нет, молчит. Я набрал его номер по памяти, телефонной книги под рукой не было, поэтому я на всякий случай позвонил в «Справочную», и выяснил, что память меня не подвела. Я позвонил Абелю в третий раз, но результат был тот же самый. Может быть, как раз в это время он торгуется с покупателем из-за нашего никеля. Может быть, он зашел в свою любимую кондитерскую на Западной Семьдесят второй и скупает все, что попадается на глаза. Или дрыхнет, прикрыв телефон подушкой. Или мокнет в ванной. Или же прогуливается в Риверсайдском парке, искушая тамошнее хулиганье... Все может быть.
Я снова позвонил по 411 и попросил номер галереи «Нэрроубэк» на Западном Бродвее в Сохо. После четырех гудков я уже подумал, что мне вообще не суждено сегодня до кого-нибудь дозвониться, но тут услышал хриплый от беспрерывного курения голос Дениз Рафаэлсон.
– Привет, – сказал я. – Мы готовы к ужину?
– Берни?
– Он самый.
Последовала небольшая пауза.
– Что-то я перепутала, – сказала она наконец. – Работаю, как зверь, голова от красок раскалывается. Мы что, на сегодняшний вечер договаривались?
– Вроде так. В прошлый раз идея родилась. Значит, умерла, не успев родиться.
– Надо записывать, – сказала она. – А я этого не делаю. Извини, Берни.
– У тебя другие планы?
– Планы? Да нет. Хотя, если я забыла о свидании с тобой, то уж о прочем и подавно. Насколько я помню, сегодня у меня вечеринка. Придут Трумен и Гор, Хилтон хотел посмотреть мои последние работы – ему предстоит писать обзор в воскресную «Таймс». Энди обещал привести Мэрилин, если только она в городе. Ты знаешь, что это такое – принадлежать к кругу людей, которых узнают по одному имени? Я? Что я? Да будь я хоть Джеки, все равно спросят документы, если захочу получить в банке деньги по чеку.
На телефонные хохмы Дениз мастерица. Я познакомился с ней тоже по телефону, совершенно случайно, когда разыскивал одного художника, о котором я не знал ничего, кроме фамилии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50