Я вас спрашиваю, по
какому праву?!
От тона и голоса, каким задают вопросы, зависит порой очень многое.
Виктор ничуть не боялся офицера, и тот это, конечно, почувствовал. Во
всяком случае он струхнул, - я это видел отчетливо.
- Сидящему здесь товарищу уже объяснили... Старушка погибла отнюдь не
в результате несчастного случая. На улице обнаружено еще восемь трупов.
Судя по следам, имелись и раненные. Возможно, кого-нибудь мы обнаружим.
Следствие предполагает, что в одной из квартир размещался притон. Иначе
чем объяснить это побоище?
- А вы поинтересуйтесь у ребят, что живут через дорогу, - посоветовал
я. - О притонах и прочих прелестях современной жизни они расскажут вам
значительно подробнее.
- Каких ребят вы имеете в виду?
- Тех самых, что ведут хозяйство катрана. Или вы впервые слышите это
слово?
- Но стрельба произошла здесь! Ваш старик убил из дробовика человека!
Это, простите меня, факт, который не надо доказывать.
- А то, что у этого человека был в руках автомат, - жалкий
незначительный пустяк, верно?
- Похоже, наш разговор следует перенести в другое место, - офицер
недобро прищурился. - Полещук! Где ты там?
В комнату сунулся было его помощник, но Виктор стремительно
развернулся.
- Вон! - рявкнул он, и помощник без звука скрылся за дверью.
- Что вы себе позволяете? - побледневший капитан нервно теребил
ремешок портупеи. - Кто вы такой?
- Лучше вам этого не знать, поверьте мне, - Виктор кивнул в сторону
рассыпанных по столу протоколов. - Всю эту околесицу уничтожить!. Трупы
заберите, а о том, что здесь случилось, постарайтесь забыть.
- Но мой долг...
- Я еще не закончил! - Виктор прошелся по комнате, взглядом
задержался на покойнице. - Старика-китайца вы немедленно освободите.
Вернете ему ружье.
- Но...
- Никаких извинений можете ему не приносить. Он в них не нуждается.
- Они хотели делать фотографии и приглашать патолога-анатома, -
сообщил я.
- Никаких фотографий и никаких эскулапов! Пять минут на сборы - и
чтобы духа вашего здесь не было, - Виктор приблизился к капитану вплотную.
Лица их находились совсем рядом. Глаза моего приятеля излучали пугающий
холод. - Мне не нравятся ваши методы, красавчик. Не нравится ваша служба и
тот порядок, который вы защищаете. Почему бы вам не заняться катранами и
тому подобными заведениями? Или бессловесные граждане органам правопорядка
более по зубам?
- Я... - Голос офицера дрожал. - Мы...
- Идите! - Виктор махнул рукой.
Я не поверил глазам! Пошатываясь, как пьяный, капитан вышел из
комнаты. Было слышно, как сдавленным голосом он распоряжается внизу. Они
действительно УХОДИЛИ!
- Ты великий гипнотизер, - шепнул я.
- А ты великий дурак, - Виктор отвернулся. - Пищи для размышлений у
тебя было более чем достаточно... Итак, что ты надумал?
Ладонями я энергично растер лицо. Ночь выдалась сумасшедшая, мысли
путались, и я сгонял их, как стадо разбредшихся овец, задавая им скорость
и направление.
- Честно говоря, соображается неважно... Ты не против, если я осмотрю
твой револьвер?
Виктор послушно протянул оружие. Я оглядел его со всех сторон,
медленно прокрутил барабан, считая шляпки патронов.
- Четыре штуки, - тихо подсказал Виктор. - Их всегда там четыре
штуки. В последний раз я заряжал его месяца три назад.
- Ни за что бы не поверил, если б не видел собственными глазами, - я
вернул Виктору наган. - Там на улице... В общем... Ты ведь намеренно
открыл дверь, верно?
- Точно! - он понял, что я имел в виду.
- И ты не сомневался в успехе?
- Разумеется, нет.
- И все, что произошло... В этом действительно виноват я?
- Но ты ведь ничего не понимал.
- А сейчас? Сейчас я, по-твоему, что-то понимаю?
- По крайней мере ты готов уже что-то понять.
- И что мне теперь надо делать?
- Ты сам знаешь...
За моей спиной всхлипнул Мазик. Он успел выйти из-за ширмы и снова
сидел возле бабушки. Я отшатнулся от Виктора. Все его проблемы разом
отошли в сторону. Я вспомнил о бабушке Тае, и мне вдруг очень захотелось,
чтобы она открыла глаза, встала и улыбнулась. И чтобы исчезла эта
мертвенная бледность с ее щек, а тусклое пятно крови на вязаной кофточке
пропало бы само собой. И хорошо, если бы она что-нибудь сказала. Едкое,
насмешливое... С каким облегчением мы бы все рассмеялись. И никто бы не
удивился загадочному воскрешению, не задал бы нелепого вопроса о
потустороннем, о летаргии. В самом деле! Если возможно все то, о чем
рассказывал Виктор, почему не свершиться еще одному чуду? В мире умирают
миллионы людей - от пуль, от болезней, от голода. Иногда просто от
старости и усталости. Что страшного произойдет, если один из этих многих
миллионов вопреки установленным природой законам вернется на землю, в
жизнь? Так ли уж незыблем кодекс Вселенной? И разве не предусматривает он
исключений?
В робкой надежде я прикоснулся к плечу лежащей, подушечками пальцев
скользнул вниз до запястья. Увы, рука умершей не потеплела, и тонкая синяя
жилочка так и не наполнилась пульсом. Чудесного возвращения не случилось.
Обняв Мазика за плечи, я неловко погладил его по голове.
- Мы помянем твою добрую, хорошую бабушку. Прямо сейчас. Пока у нас
есть время...

ПОМИНКИ
- Вы пригласили Горыныча? - багровый нос Мити брезгливо шевельнулся.
- В таком случае следовало заранее позаботиться о респираторах.
- Не гунди, Митек, - я успокаивающе похлопал его по спине. - Старик
крепко помог нам этой ночью и даже получил боевое ранение. Да ты ведь и
сам любишь с ним поспорить! Вот и побеседуете.
- Мало ли что я люблю, - Митя рубанул рукой воздух, смахнув со стола
один из стаканов. - О чем можно беседовать с этим прохиндеем? Ты сам
рассуди, Серега!
- Мазик утверждает, что он философ. И довольно своеобразный.
- Ага, как же! Сейчас все философы... - Митя успел основательно
принять, а потому изъяснялся с грубоватым откровением. - Что это за
философ, который называет туалет тронным залом, просиживая в нем не по
одному часу? Пусть даже и с книгами! Хочет читать, пусть читает на диване
или на кухне, как все нормальные люди! Но причем тут клозет?.. И потом,
Серега!.. - он картинно развел руками, словно растягивал меха гармони. -
Как же от него благоухает, боже ж ты мой! С таким философом можно общаться
только на открытом воздухе. Да еще при хорошем ветре!
- Ничего, пообщаемся без ветра.
- И кроме того, ты знаешь, почему мы здесь собрались, - вмешалась
Зоя. - Бабушка Тая всех нас любила.
- Всех, это верно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21