- Ну, почему ты так
уверен во всем этом? Потому что ты здесь? Потому что вообразил, будто
всесильный рок привел тебя за ручку к моей двери?
- Завтра заседание флэттеров...
- Я в курсе. И что с того?
- Увы, я могу рассказать очень немногое. Заседание начнется в
полдень. Мы проникнем туда сразу после вступительного слова. К этому
моменту подтянутся опоздавшие и, возможно, приступят к обсуждению основ
конституции. Тут-то мы и обнаружим себя. Трибуна освободится, и на нее
поднимусь я. - Виктор выдержал паузу. - Разумеется, мне придется им
кое-что сказать.
- Ты однажды уже сказал кое-что, - вставил я шпильку. - На том
злополучном собрании.
- История с собранием не повторится, можешь не сомневаться. На этот
раз, поверь мне, я сумею развернуться во всю ширь. Флэттеры будут в
восторге, - Виктор загадочно усмехнулся.
- Шутка не слишком удачная.
- А это не шутка.
- Стало быть, чушь, - спокойно констатировал я. - Нам не добраться
даже до Дворцовой площади.
- Поживем, увидим.
- А если не доживем?
- Доживем, не сомневайся.
- Черт возьми! Откуда эта твердолобая уверенность?!
- Да все оттуда же. Не забывай, мой ключ подошел к твоей двери, а я
заявился к тебе, не зная адреса, не будучи даже уверенным, в том, что ты
по-прежнему проживаешь в этой стране и в этом городе. Пойми, Сережа,
некоторые вещи постигаются исключительно интуитивно. Предопределенность -
единственное им объяснение. Это я и пытался доказать тебе. В конце концов
чем ты рискуешь? Если патруль не пропустит нас, - не будет и всего
остального.
Я устало замотал головой.
- Отказываюсь тебя понимать. Просто отказываюсь! Или ты сумасшедший
или наслушался каких-то спятивших хиромантов.
- Не мели ерунды, - добродушно отозвался Виктор. - Сумасшедший,
хиромантов... Кого я когда-нибудь слушал?
- Это верно. Упрямец ты был редкостный. Но и упрямцы порой теряют
разум.
- Порой - да.
- Себя ты к ним, естественно, не причисляешь?
- Еще чего! Свой разум я отвоевал в тяжелой, затяжной схватке.
- И похоже, ты счастлив?
- Не в этом дело. Я иду дорогой, которая мне предписана. И потом...
Кто-то ведь должен покончить с этой бодягой. Или тебе нравится то, что
творится вокруг?
- Допустим, не нравится.
- Тогда в чем дело? Мы изменим все в несколько месяцев!
- Именно такую чепуху утверждают все новоиспеченные президенты. О
переворотчиках я и не говорю.
- Веский аргумент!
- А ты как думал! Я не флэттер и даже не депутат. И политику не
считаю игрой в бирюльки.
Виктор задумчиво скрестил на груди руки.
- Не знаю, кто из нас более упрямый. По-моему, все-таки ты. Скажи-ка,
братец, откровенно: ты действительно принимаешь меня за сумасшедшего?
- Когда ты заговариваешь о завтрашнем мероприятии, - да!
- Ну и дурак. Тебе предоставляется уникальный шанс, а ты даже не
желаешь им воспользоваться.
- Какой шанс, Виктор! Пролезть в диктаторы? Да я и в детстве был
скромником. Всю жизнь сочувствовал и сочувствую властолюбцам. Глубоко
несчастные люди!.. И чего, интересно, мы добьемся? Еще одного всеобщего
равенства?.. Да в гробу я видел все эти великие идеи! Потому что знаю: как
только от теории переходят к практике, немедленно начинают лететь щепки...
Замыслил он, понимаете ли, произнести речь! Гений доморощенный!.. О каких
трибунах мы толкуем, когда первый же патруль познакомит нас с наручниками,
а заботливый следователь упрячет за решетку. И это только во-первых!.. А
во-вторых, то есть - что касается твоих таинственных ощущений...
- Хватит, - Виктор прервал меня взмахом руки. - Дадим отдых языкам.
Видимо, я и впрямь не так действую. Так что не будем зря сотрясать воздух.
Все равно, чему быть, того не миновать, - он посмотрел на меня с тяжелым
любопытством. - Хотел бы я знать, какая роль отведена тебе...
Я открыл было рот, но, перебивая меня, медленно и нараспев Виктор
повторил:
- Чему быть, Сергуня, того не миновать. Все предопределено, и я
просто ЗНАЮ, что завтра нам придется отправиться ко Дворцу. Война с
ветряными мельницами окончена, мы замахнемся на настоящих великанов.
- Все-таки ты спятил, - убежденно произнес я.
- Но спятившие тоже имеют право на сон. Ты говорил что-то про
раскладушку?
- Про раскладушку? - я растерянно приподнялся. - Да, конечно. Выдам
самую лучшую. У меня их тут целый склад. Так сказать, наследство покойного
дедушки.
- Дедушки? А кем он у тебя был?
- Честно говоря, не знаю. Но судя по наследию - вечным студентом и
вечным скитальцем.
- С удовольствием лягу на его раскладушку...

ЗАЧЕМ НАМ СНЫ, ЕСЛИ НЕ СПИТСЯ?
Грязная капля улиткой ползет по стене. Прямой дороги она не знает, ее
путь извилист, движение прерывисто. Луна желтой искоркой отражается в ее
крохотном животике, а по проторенному пути беззвучным эшелоном скатываются
другие капли. Этот ручеек берет начало у соседа наверху. Что-то там у него
протекает. Из ручейка утоляют жажду клопы и пришлые тараканы. Своих
тараканов у меня не водится. Их давно изничтожили мыши. Они живут под
шкафом и под ванной. Периодически я сыплю им отраву, перемешанную с
сухарями. От этой смеси они катастрофически жиреют и, когда яд кончается,
недовольно скребутся и шуршат. Отрава их не берет. Возможно, они
воспринимают ее, как специи, которые лишь подстегивают аппетит. Мышеловки
еще более бесполезны. Нация грызунов питает к ним оправданное недоверие.
Каким-то шестым чувством они угадывают напряжение взведенной пружины,
обходя ее стороной. Своим писклявым детям они, вероятно, рассказывают про
мышеловки страшные байки, объясняя как опасно брать пищу из металлических
ловушек.
Я отворачиваюсь от капли и, засыпая, думаю о Викторе. Что-то в его
повествовании тронуло меня. Не всякий бред завораживает, но не всякий и
отвращает. Виктор никогда не лгал. Даже тогда, когда, вероятно, и
следовало бы. Я во всяком случае таких примеров не знал. Он был и без того
ярок, убедителен и интересен. А то роковое школьное собрание... Я
частенько о нем призадумывался. Оно сидело во мне неприятной занозой.
Случившееся с Виктором, казалось действительно необъяснимым. Он смутил
всех своих друзей и приятелей, в том числе и меня. После той сумбурной и
язвительной речи многие стали его сторониться... Словом, вся история
кропотливой подготовки собрания с печальным и совершенно непредвиденным
финалом представлялась абсолютнейшей нелепицей.
Я неуютно поежился, заново прокручивая в уме этапы сегодняшнего
разговора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21