Возвратиться мы не могли, но и оставаться на месте было опасно. Поток воды усиливался, и я понял что нас может попросту смыть с нашего насеста в пропасть.
Однако опасность имеет свойство обострять природную варварскую смекалку.
— Сворачиваем! — скомандовал я. Пука недоуменно повел ухом, видимо решил, что я с перепугу порастерял остатки того небольшого ума, который у меня имелся. — Сворачиваем — сейчас сам увидишь зачем.
Я спешился и направился навстречу огню. Там, где росли кусты, камень покрывал слой почвы, и я принялся торопливо разгребать почву сапогами, чтобы получился небольшой канал. Довольно скоро мне удалось соорудить идущий наискось по склону водоотвод, с нижней стороны которого образовалась невысокая насыпь. Пука пребывал в полнейшем недоумении, однако помогал мне, разрыхляя землю копытом.
Естественно, не обошлось без препятствий. Я натолкнулся на едва присыпанный землей валун, слишком большой для того, чтобы его можно было обогнуть или сдвинуть. Но не зря говорят, что запас карман не тянет, тут-то мне и пригодились кое-какие штуковины, прихваченные из замка Ругна. Устраивать настоящий подкоп не было времени, поэтому я острием меча проковырял рядом с валуном ямку и бросил туда бамбуховую вишню. Вам!
Бух! Взрыв расширил отверстие. Я кинул туда ананаску и отскочил.
Второй взрыв начисто снес верхушку валуна, осыпав горящие кусты каменными обломками. К счастью, ими не засыпало мою канавку, иначе нам пришлось бы туго.
Я поспел как раз вовремя. Струйка воды превратилась в настоящий поток и этот поток устремился в прокопанное мною русло. Я метался вдоль водоотвода, то здесь, то там укрепляя насыпь и вылавливая всяческий мусор, грозивший засорить канал. Конечно удавалось не все. Кое-где насыпь размывало, однако поток сам расширял и углублял русло, так что основная масса воды, вместо того, чтобы смыть нас с Пукой в ущелье, обрушилась на горящий кустарник.
Огонь и вода — давние недруги. Послышалось злобное шипение, над склоном заклубились облака пара. Некоторое время борьба шла с переменным успехом, но в конце концов вода одолела. Огонь погас, и открылся почерневший обнаженный склон. Вылившаяся из моего канала вода растекалась по нему тонким слоем.
А вот и дорога, — сказал я, весьма довольный тем, что моя задумка удалась. — Спускаемся.
Я сел на Пуку. Он вошел в канал и осторожно двинулся вперед. Спуск оказался нелегким — попробуй-ка двигаться вниз по крутому склону, покрытому жидкой кашицей из земли и сажи. Однако ближе к рассвету мы достигли подножия, где решили передохнуть. Здесь можно было чувствовать себя в относительной безопасности — мы находились достаточно далеко от живой горы, чтобы больше не опасаться водопадов и камнепадов. Что же до хищников, то поднятый ночью шурум-бурум наверняка распугал их на многие мили окрест.
Привалившись спиной к надежному, прочному камню, я принялся размышлять о значении случившегося. Итак, Ян провел меня, как последнего простака. Отвлекая внимание разговорами о безнадежности моей миссии, этот обманщик прямо у меня на глазах поменял чары местами. А я глупец, собственными руками вручил ему суму! Надо полагать, что и все его посулы представляли собой обман — зачем подкупать того, кто обречен на неудачу? Ведь он и на самом деле обрек меня на неудачу. Нет, не зря Ян насмехался над моим невежеством. На сей счет он оказался прав.
Самое смешное, что, уверяя, будто убежден в неизбежности моего провала, этот закоренелый обманщик говорил чистую правду. Король и волшебник Инь рассчитывали на честное состязание, но вероломный Ян с самого начала собирался воспользоваться моей глупостью и наивностью. И он добился своего — теперь заклятия Иня были для меня почти столь же опасны, как и черные чары самого Яна.
А ведь король, кажется, под конец заподозрил неладное. Хотел же он о чем-то меня предупредить, но я не придал этому значения. Дурак, он, наверное, и в Обыкновении дурак — что ему ни поручи, вечно напортачит. Пожалуй, я проявил слишком большую глупость даже для варвара и имел все основания полагать, что цензура не позволит занести эту историю в анналы.
Ладно, а дальше-то что? Как мог я надеяться выполнить задание, если не имел ни малейшего представления куда мне идти и что искать. До подъема на кряж мне было известно хотя бы направление, но теперь я напрочь забыл, чего ради меня вообще понесло в горы. Может искомый объект следовало искать там? Допустим, я поднялся наверх, не увидел ничего, кроме снега, и решил, что поднимался напрасно. Но это еще не факт. Кряж большой, и то, что мне нужно могло оказаться на одном из соседних пиков, Или я собирался обшарить их все по очереди, но забыл об этом под воздействием черного компаса?
Увы, я ни в чем не мог быть уверен. Кроме пожалуй, одного: мне не определить верное направление до тех пор, пока заклятие Яна продолжает действовать.
Конечно, я понимал, что указатель направления по-прежнему лежит в моей суме, но не мог позволить себе расходовать заклятия наугад. Растратив их я окажусь беспомощным против остальных злых чар, не говоря уже о том, что это могло оказаться просто опасным. Вон сколько бед натворил задействованный не к месту раскаменитель.
— Ну что, дубина, — сказал я себе, — ты, кажется думал, что это приключение будет приятной прогулкой? Нет чтобы послушать разумного человека, такого, как Элси. Сидел бы себе спокойненько дома, ел, пил, да по ночам аистов вызывал Это ж каким надо быть олухом, чтобы вообразить себя ровней волшебникам!
Но тут мне пришло в голову, что Пука может помнить, в каком направлении мы ехали. В момент вспышки он находился дальше от черного компаса, чем я. Вдруг этот компас подействовал на него не так сильно? Или вообще не подействовал — настроен-то он был вроде на меня Пожалуй стоит довериться его чутью. Волшебник Ян прозорлив, но едва ли он предвидел, что рядом со мной будет надежный и верный друг.
Этот проблеск надежды слегка успокоил меня, и я уснул.
Глава 8
Тараск
В середине дня жара вынудила нас проснуться. Пука пощипывал травку во сне, и я невольно позавидовал этому весьма полезному умению. Мне же не удалось обнаружить ничего, кроме корявой, засохшей булочной. Булки на ветках оказались черствыми, но все помогли кое-как утолить голод. Потом мы продолжили путь.
Теперь он пролегал по холмистой равнине, и я искренне радовался отсутствию скал, утесов, пиков, кряжей и вообще всего связанного с горами. Какой смысл карабкаться в поднебесье, ежели от злых чар там все едино не убережешься. Лучше уж ехать спокойненько по долине.
Пука трусил на северо-запад. Мне казалось, что это наименее правильное направление из всех возможных, но я не спорил, надеялся, что он имеет хотя бы приблизительное представление о направление, в котором следует искать нужный нам объект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Однако опасность имеет свойство обострять природную варварскую смекалку.
— Сворачиваем! — скомандовал я. Пука недоуменно повел ухом, видимо решил, что я с перепугу порастерял остатки того небольшого ума, который у меня имелся. — Сворачиваем — сейчас сам увидишь зачем.
Я спешился и направился навстречу огню. Там, где росли кусты, камень покрывал слой почвы, и я принялся торопливо разгребать почву сапогами, чтобы получился небольшой канал. Довольно скоро мне удалось соорудить идущий наискось по склону водоотвод, с нижней стороны которого образовалась невысокая насыпь. Пука пребывал в полнейшем недоумении, однако помогал мне, разрыхляя землю копытом.
Естественно, не обошлось без препятствий. Я натолкнулся на едва присыпанный землей валун, слишком большой для того, чтобы его можно было обогнуть или сдвинуть. Но не зря говорят, что запас карман не тянет, тут-то мне и пригодились кое-какие штуковины, прихваченные из замка Ругна. Устраивать настоящий подкоп не было времени, поэтому я острием меча проковырял рядом с валуном ямку и бросил туда бамбуховую вишню. Вам!
Бух! Взрыв расширил отверстие. Я кинул туда ананаску и отскочил.
Второй взрыв начисто снес верхушку валуна, осыпав горящие кусты каменными обломками. К счастью, ими не засыпало мою канавку, иначе нам пришлось бы туго.
Я поспел как раз вовремя. Струйка воды превратилась в настоящий поток и этот поток устремился в прокопанное мною русло. Я метался вдоль водоотвода, то здесь, то там укрепляя насыпь и вылавливая всяческий мусор, грозивший засорить канал. Конечно удавалось не все. Кое-где насыпь размывало, однако поток сам расширял и углублял русло, так что основная масса воды, вместо того, чтобы смыть нас с Пукой в ущелье, обрушилась на горящий кустарник.
Огонь и вода — давние недруги. Послышалось злобное шипение, над склоном заклубились облака пара. Некоторое время борьба шла с переменным успехом, но в конце концов вода одолела. Огонь погас, и открылся почерневший обнаженный склон. Вылившаяся из моего канала вода растекалась по нему тонким слоем.
А вот и дорога, — сказал я, весьма довольный тем, что моя задумка удалась. — Спускаемся.
Я сел на Пуку. Он вошел в канал и осторожно двинулся вперед. Спуск оказался нелегким — попробуй-ка двигаться вниз по крутому склону, покрытому жидкой кашицей из земли и сажи. Однако ближе к рассвету мы достигли подножия, где решили передохнуть. Здесь можно было чувствовать себя в относительной безопасности — мы находились достаточно далеко от живой горы, чтобы больше не опасаться водопадов и камнепадов. Что же до хищников, то поднятый ночью шурум-бурум наверняка распугал их на многие мили окрест.
Привалившись спиной к надежному, прочному камню, я принялся размышлять о значении случившегося. Итак, Ян провел меня, как последнего простака. Отвлекая внимание разговорами о безнадежности моей миссии, этот обманщик прямо у меня на глазах поменял чары местами. А я глупец, собственными руками вручил ему суму! Надо полагать, что и все его посулы представляли собой обман — зачем подкупать того, кто обречен на неудачу? Ведь он и на самом деле обрек меня на неудачу. Нет, не зря Ян насмехался над моим невежеством. На сей счет он оказался прав.
Самое смешное, что, уверяя, будто убежден в неизбежности моего провала, этот закоренелый обманщик говорил чистую правду. Король и волшебник Инь рассчитывали на честное состязание, но вероломный Ян с самого начала собирался воспользоваться моей глупостью и наивностью. И он добился своего — теперь заклятия Иня были для меня почти столь же опасны, как и черные чары самого Яна.
А ведь король, кажется, под конец заподозрил неладное. Хотел же он о чем-то меня предупредить, но я не придал этому значения. Дурак, он, наверное, и в Обыкновении дурак — что ему ни поручи, вечно напортачит. Пожалуй, я проявил слишком большую глупость даже для варвара и имел все основания полагать, что цензура не позволит занести эту историю в анналы.
Ладно, а дальше-то что? Как мог я надеяться выполнить задание, если не имел ни малейшего представления куда мне идти и что искать. До подъема на кряж мне было известно хотя бы направление, но теперь я напрочь забыл, чего ради меня вообще понесло в горы. Может искомый объект следовало искать там? Допустим, я поднялся наверх, не увидел ничего, кроме снега, и решил, что поднимался напрасно. Но это еще не факт. Кряж большой, и то, что мне нужно могло оказаться на одном из соседних пиков, Или я собирался обшарить их все по очереди, но забыл об этом под воздействием черного компаса?
Увы, я ни в чем не мог быть уверен. Кроме пожалуй, одного: мне не определить верное направление до тех пор, пока заклятие Яна продолжает действовать.
Конечно, я понимал, что указатель направления по-прежнему лежит в моей суме, но не мог позволить себе расходовать заклятия наугад. Растратив их я окажусь беспомощным против остальных злых чар, не говоря уже о том, что это могло оказаться просто опасным. Вон сколько бед натворил задействованный не к месту раскаменитель.
— Ну что, дубина, — сказал я себе, — ты, кажется думал, что это приключение будет приятной прогулкой? Нет чтобы послушать разумного человека, такого, как Элси. Сидел бы себе спокойненько дома, ел, пил, да по ночам аистов вызывал Это ж каким надо быть олухом, чтобы вообразить себя ровней волшебникам!
Но тут мне пришло в голову, что Пука может помнить, в каком направлении мы ехали. В момент вспышки он находился дальше от черного компаса, чем я. Вдруг этот компас подействовал на него не так сильно? Или вообще не подействовал — настроен-то он был вроде на меня Пожалуй стоит довериться его чутью. Волшебник Ян прозорлив, но едва ли он предвидел, что рядом со мной будет надежный и верный друг.
Этот проблеск надежды слегка успокоил меня, и я уснул.
Глава 8
Тараск
В середине дня жара вынудила нас проснуться. Пука пощипывал травку во сне, и я невольно позавидовал этому весьма полезному умению. Мне же не удалось обнаружить ничего, кроме корявой, засохшей булочной. Булки на ветках оказались черствыми, но все помогли кое-как утолить голод. Потом мы продолжили путь.
Теперь он пролегал по холмистой равнине, и я искренне радовался отсутствию скал, утесов, пиков, кряжей и вообще всего связанного с горами. Какой смысл карабкаться в поднебесье, ежели от злых чар там все едино не убережешься. Лучше уж ехать спокойненько по долине.
Пука трусил на северо-запад. Мне казалось, что это наименее правильное направление из всех возможных, но я не спорил, надеялся, что он имеет хотя бы приблизительное представление о направление, в котором следует искать нужный нам объект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97