Джульета и Енох сочетаются священными узами брака. Роот произносит предписанные слова по одному, часто останавливаясь, чтобы откашлять кровь в стальную кювету. У Шафто сдавливает горло, он шмыгает носом.
Доктор дает Рооту эфир, вскрывает ему грудную клетку, начинает исправлять неполадки. Военно-полевая хирургия - не его специальность. Он делает несколько ошибок и вообще много суетится. Начинается кровотечение из крупной артерии; Шафто и доктор должны выйти на улицу и просить шведов сдать кровь. Руди нигде не видно. Шафто подозревает, что он смылся. Однако внезапно он появляется с древней кубинской коробкой из-под сигар, сплошь исписанной испанскими словами.
Когда Енох Роот умирает, с ним рядом только Рудольф фон Хакльгебер, Бобби Шафто и врач-швед.
Доктор смотрит на часы и выходит из комнаты.
Руди закрывает Еноху глаза и, держа руку на лице покойного падре, смотрит на Шафто.
- Иди, - говорит он, - и проследи, чтобы доктор заполнил свидетельство о смерти.
На войне часто бывает, что друг умирает, а ты должен возвращаться в бой, а нюни оставить на потом.
- Хорошо, - говорит Шафто и выходит из комнаты.
Доктор сидит в своем кабинетике, увешанном немецкими дипломами. В левом углу болтается скелет. В правом стоит навытяжку Бобби Шафто. Они со скелетом берут азимут на доктора, пока тот вписывает дату и время смерти Еноха Роота.
Доктор заканчивает писать, откидывается на стуле и трет глаза.
- Можно угостить вас чашечкой кофе? - спрашивает Бобби Шафто.
- Спасибо, - отвечает доктор.
Молодая и ее отец осоловело прикорнули в приемном покое. Шафто предлагает их тоже угостить кофе. Оставив Руди в одиночестве бдеть над телом мертвого друга и товарища по заговору, они выходят на главную улицу Норрсбрука. Шведы потихоньку просыпаются и тоже выходят из домов. Они выглядят в точности как американцы со Среднего Запада - для Шафто всякий раз неожиданность, что они не говорят по-английски.
Доктор идет в ратушу оставить свидетельство о смерти. Отто и Джульета заходят в кафе. Шафто остается на улице и смотрит назад. Через минуту-две Руди выглядывает в дверь докторского дома, осматривается по сторонам. Исчезает на мгновение, потом появляется вместе с другим человеком. Тот с головой укутан одеялом. Они садятся в «мерседес», человек в одеяле ложится на заднее сиденье, Руди садится за руль и едет к своему дому.
Шафто идет пить кофе с финнами.
- Сегодня я сяду в этот чертов «мерседес» и буду гнать в Стокгольм, как из пекла, - говорит Шафто. Финны этого не оценят, но «пекло» он ввернул сознательно. Вдруг до него доходит, почему он с самого Гуадалканала считал себя мертвым. - Ладно. Желаю приятной морской прогулки.
- Какой прогулки? - невинно переспрашивает Отто.
- Я выдал вас немцам, как вы меня, - врет Шафто.
- Сволочь! - орет Джульета.
Шафто обрывает ее:
- Ты получила, что хотела, и даже больше. Британский паспорт... - он выглядывает в окно и видит выходящего из ратуши доктора, - ...и вдовью пенсию на Еноха Роота. Потом, может, будут еще деньги. Что до тебя, Отто, твоя лавочка накрылась. Советую драть когти.
- Куда? Ты бы хоть на карту взглянул.
Отто настолько ошеломлен, что даже не злится, но за этим, надо полагать, дело не станет.
- Пошевели извилиной, - говорит Шафто. - Придумай, как провести свое корыто в Англию.
Что ни говори про Отто, трудные задачи ему по душе.
- Я могу пройти Гёта-каналом из Стокгольма в Гетеборг там немцев нет, - а это уже почти Норвегия. Но в Норвегии-то немцы! Даже если я пройду Скагеррак, как прикажешь пересекать Северное море? Зимой? Во время войны?
- Если это тебя утешит, из Англии ты пойдешь в Манилу.
- Куда?
- Англия сразу показалась близкой?
- Я тебе что, богатый яхтсмен, чтобы путешествовать вокруг света для своего удовольствия?
- Ты - нет, а Руди фон Хакльгебер - да. У него есть деньги и связи. Ему обещали шикарную яхту, по сравнению с которой твой кеч - просто задрипанная шлюпка, - говорит Шафто. - Короче, Отто, кончай скулить, достань из задницы еще брильянтов и двигай. Это лучше, чем угодить в гестапо. - Шафто встает дружески ударяет Отто по плечу, что тому вовсе не нравится. - До встречи в Маниле.
Входит доктор. Бобби Шафто кладет на стол деньги. Смотрит Джульете в глаза.
- Ну, мне пора, - говорит он. - Глория ждет.
Джульета кивает. Так что по крайней мере в глазах одной финской девушки Шафто не такое уж говно. Он нагибается, смачно целует ее, кивает изумленному доктору и выходит.
УХАЖИВАНИЕ
Уотерхауз прогрызался сквозь экзотические японские шифр-системы со скоростью примерно одна в неделю, но после встречи с Мэри Смит в гостиной миссис Мактиг его производительность упала практически до нуля. Точнее, стала отрицательной, потому что иногда он смотрит в утреннюю газету и вместо открытого текста видит белиберду, из которой невозможно извлечь никакой осмысленной информации.
Несмотря на их разногласия - машина ли Тьюринга человеческий мозг? - надо признать, что Алан без труда написал бы последовательность команд, моделирующих умственную деятельность Лоуренса Притчарда Уотерхауза.
Уотерхауз стремится к счастью. Он достигает счастья, взламывая японские шифры или играя на органе. Однако с органами напряженка, и сейчас уровень его счастья целиком зависит от взлома шифров.
Он не может взламывать шифры (т.е. не способен достичь счастья), кроме как в ясном уме. Обозначим ясность ума как Cm, которая нормируется так, чтобы всегда выполнял соотношение:
где Cm = 0 - полное помрачение рассудка, а Cm = 1 - божественная ясность, недостижимое состояние безграничного разума. Если число сообщений, расшифрованных Уотерхаузом за конкретный день, обозначить как Ndecrypts , то зависимость Cm от этой величины будет выглядеть примерно так:
Ясность ума (Cm) зависит от множества переменных. Главную из них, сексуальный голод, можно обозначить как у, по очевидной анатомической аналогии, которую Уотерхауз на данной стадии своего эмоционального развития находит забавной.
Сексуальный голод начинается с нуля при t = t0 (сразу после эякуляции) и растет как линейная функция времени
Единственный способ снова свести его к нулю - организовать новое семяизвержение.
Существует пороговое значения уc, такое, что при у > уc, Уотерхауз не способен ни на чем сосредоточиться, или, приблизительно
To есть, как только у превышает пороговое значение уc, Уотерхауз начисто утрачивает способность взламывать японские шифры. Это означает, что он не может достичь счастья (если, как сейчас, поблизости нет органа).
Обычно у превышает уc через два-три дня после семяизвержения:
Значит, для поддержания душевного здоровья Уотерхаузу необходимо кончать каждые два-три дня. Пока это удается, у демонстрирует классическое пилообразное поведение, в идеале с пиками около уc, закрашенные серым участки отмечают периоды, когда он абсолютно ничего не может сделать для победы над японским милитаризмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Доктор дает Рооту эфир, вскрывает ему грудную клетку, начинает исправлять неполадки. Военно-полевая хирургия - не его специальность. Он делает несколько ошибок и вообще много суетится. Начинается кровотечение из крупной артерии; Шафто и доктор должны выйти на улицу и просить шведов сдать кровь. Руди нигде не видно. Шафто подозревает, что он смылся. Однако внезапно он появляется с древней кубинской коробкой из-под сигар, сплошь исписанной испанскими словами.
Когда Енох Роот умирает, с ним рядом только Рудольф фон Хакльгебер, Бобби Шафто и врач-швед.
Доктор смотрит на часы и выходит из комнаты.
Руди закрывает Еноху глаза и, держа руку на лице покойного падре, смотрит на Шафто.
- Иди, - говорит он, - и проследи, чтобы доктор заполнил свидетельство о смерти.
На войне часто бывает, что друг умирает, а ты должен возвращаться в бой, а нюни оставить на потом.
- Хорошо, - говорит Шафто и выходит из комнаты.
Доктор сидит в своем кабинетике, увешанном немецкими дипломами. В левом углу болтается скелет. В правом стоит навытяжку Бобби Шафто. Они со скелетом берут азимут на доктора, пока тот вписывает дату и время смерти Еноха Роота.
Доктор заканчивает писать, откидывается на стуле и трет глаза.
- Можно угостить вас чашечкой кофе? - спрашивает Бобби Шафто.
- Спасибо, - отвечает доктор.
Молодая и ее отец осоловело прикорнули в приемном покое. Шафто предлагает их тоже угостить кофе. Оставив Руди в одиночестве бдеть над телом мертвого друга и товарища по заговору, они выходят на главную улицу Норрсбрука. Шведы потихоньку просыпаются и тоже выходят из домов. Они выглядят в точности как американцы со Среднего Запада - для Шафто всякий раз неожиданность, что они не говорят по-английски.
Доктор идет в ратушу оставить свидетельство о смерти. Отто и Джульета заходят в кафе. Шафто остается на улице и смотрит назад. Через минуту-две Руди выглядывает в дверь докторского дома, осматривается по сторонам. Исчезает на мгновение, потом появляется вместе с другим человеком. Тот с головой укутан одеялом. Они садятся в «мерседес», человек в одеяле ложится на заднее сиденье, Руди садится за руль и едет к своему дому.
Шафто идет пить кофе с финнами.
- Сегодня я сяду в этот чертов «мерседес» и буду гнать в Стокгольм, как из пекла, - говорит Шафто. Финны этого не оценят, но «пекло» он ввернул сознательно. Вдруг до него доходит, почему он с самого Гуадалканала считал себя мертвым. - Ладно. Желаю приятной морской прогулки.
- Какой прогулки? - невинно переспрашивает Отто.
- Я выдал вас немцам, как вы меня, - врет Шафто.
- Сволочь! - орет Джульета.
Шафто обрывает ее:
- Ты получила, что хотела, и даже больше. Британский паспорт... - он выглядывает в окно и видит выходящего из ратуши доктора, - ...и вдовью пенсию на Еноха Роота. Потом, может, будут еще деньги. Что до тебя, Отто, твоя лавочка накрылась. Советую драть когти.
- Куда? Ты бы хоть на карту взглянул.
Отто настолько ошеломлен, что даже не злится, но за этим, надо полагать, дело не станет.
- Пошевели извилиной, - говорит Шафто. - Придумай, как провести свое корыто в Англию.
Что ни говори про Отто, трудные задачи ему по душе.
- Я могу пройти Гёта-каналом из Стокгольма в Гетеборг там немцев нет, - а это уже почти Норвегия. Но в Норвегии-то немцы! Даже если я пройду Скагеррак, как прикажешь пересекать Северное море? Зимой? Во время войны?
- Если это тебя утешит, из Англии ты пойдешь в Манилу.
- Куда?
- Англия сразу показалась близкой?
- Я тебе что, богатый яхтсмен, чтобы путешествовать вокруг света для своего удовольствия?
- Ты - нет, а Руди фон Хакльгебер - да. У него есть деньги и связи. Ему обещали шикарную яхту, по сравнению с которой твой кеч - просто задрипанная шлюпка, - говорит Шафто. - Короче, Отто, кончай скулить, достань из задницы еще брильянтов и двигай. Это лучше, чем угодить в гестапо. - Шафто встает дружески ударяет Отто по плечу, что тому вовсе не нравится. - До встречи в Маниле.
Входит доктор. Бобби Шафто кладет на стол деньги. Смотрит Джульете в глаза.
- Ну, мне пора, - говорит он. - Глория ждет.
Джульета кивает. Так что по крайней мере в глазах одной финской девушки Шафто не такое уж говно. Он нагибается, смачно целует ее, кивает изумленному доктору и выходит.
УХАЖИВАНИЕ
Уотерхауз прогрызался сквозь экзотические японские шифр-системы со скоростью примерно одна в неделю, но после встречи с Мэри Смит в гостиной миссис Мактиг его производительность упала практически до нуля. Точнее, стала отрицательной, потому что иногда он смотрит в утреннюю газету и вместо открытого текста видит белиберду, из которой невозможно извлечь никакой осмысленной информации.
Несмотря на их разногласия - машина ли Тьюринга человеческий мозг? - надо признать, что Алан без труда написал бы последовательность команд, моделирующих умственную деятельность Лоуренса Притчарда Уотерхауза.
Уотерхауз стремится к счастью. Он достигает счастья, взламывая японские шифры или играя на органе. Однако с органами напряженка, и сейчас уровень его счастья целиком зависит от взлома шифров.
Он не может взламывать шифры (т.е. не способен достичь счастья), кроме как в ясном уме. Обозначим ясность ума как Cm, которая нормируется так, чтобы всегда выполнял соотношение:
где Cm = 0 - полное помрачение рассудка, а Cm = 1 - божественная ясность, недостижимое состояние безграничного разума. Если число сообщений, расшифрованных Уотерхаузом за конкретный день, обозначить как Ndecrypts , то зависимость Cm от этой величины будет выглядеть примерно так:
Ясность ума (Cm) зависит от множества переменных. Главную из них, сексуальный голод, можно обозначить как у, по очевидной анатомической аналогии, которую Уотерхауз на данной стадии своего эмоционального развития находит забавной.
Сексуальный голод начинается с нуля при t = t0 (сразу после эякуляции) и растет как линейная функция времени
Единственный способ снова свести его к нулю - организовать новое семяизвержение.
Существует пороговое значения уc, такое, что при у > уc, Уотерхауз не способен ни на чем сосредоточиться, или, приблизительно
To есть, как только у превышает пороговое значение уc, Уотерхауз начисто утрачивает способность взламывать японские шифры. Это означает, что он не может достичь счастья (если, как сейчас, поблизости нет органа).
Обычно у превышает уc через два-три дня после семяизвержения:
Значит, для поддержания душевного здоровья Уотерхаузу необходимо кончать каждые два-три дня. Пока это удается, у демонстрирует классическое пилообразное поведение, в идеале с пиками около уc, закрашенные серым участки отмечают периоды, когда он абсолютно ничего не может сделать для победы над японским милитаризмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157