- Но это может быть череда случайных, несвязанных событий, - говорит первый математический дока раньше, чем то же самое успевает вставить Комсток. - Нипы отчаянно нуждаются в авиамеханиках. В таких сообщениях нет ничего не обычного.
- Зато есть нечто необычное в закономерности, - говорит Уотерхауз. - Если через несколько месяцев подводную лодку таким же образом отправляют забрать из Рабаула несколько горных инженеров и геодезистов, а по ее прибытии в Манилу оттуда в Токио уходит еще одно сообщение шифром «Лазурь», это уже выглядит подозрительно.
- Не знаю. - Комсток мотает головой. - Не уверен, что в штабе Генерала этому поверят. Слишком похоже на тыканье вслепую.
- Поправка, сэр. Это было тыканье вслепую. Но я потыкался, потыкался и кое-что нашел! - Уотерхауз стремглав вылетает из комнаты и мчится по коридору к своей лаборатории. Она занимает полкрыла. Хорошо, что Австралия такая большая, потому что если Уотерхауза не сдерживать, он захватит ее всю. Через пятнадцать минут он возвращается и грохает на стол футовую стопку перфокарт. - Все здесь.
Комсток в жизни не стрелял из винтовки, однако устройства для набивки и считывания перфокарт знает, как морпех - свой «спрингфилд». Он не впечатлен.
- Уотерхауз, в этой стопке примерно столько же информации, сколько в письме солдата его мамочке. Вы пытаетесь сказать мне...
- Нет, это только итог. Результат статистического анализа.
- Так какого дьявола вы набили его на перфоркарты? Почему не отпечатали на машинке, как все?
- Я его не набивал, - говорит Уотерхауз. - Набила машина.
- Набила машина... - очень медленно повторяет Комсток.
- Да. Когда закончила анализ. - Уотерхауз внезапно разражается блеющим смехом. - Вы же не подумали, что это сырые входные данные?
- Ну...
- Входные данные занимают несколько комнат. Я проанализировал почти все сообщения, перехваченные нами за время воины. Помните, несколько недель назад я потребовал грузовики. Они возили перфокарты в архив и обратно.
- Господи! - говорит Комсток. Еще бы он не помнил грузовики: постоянное урчание моторов под окнами, выхлопные газы, мелкие ДТП. В коридорах снуют туда-сюда рядовые с коробками на тележках. Наезжают людям на ноги. Пугают секретарш.
И шум. Шум, шум от треклятой машины Уотерхауза. Цветочные горшки падают со шкафов. В кофейных чашках - стоячие волны.
- Секундочку, - говорит один из сотрудников ЭТК тоном человека, внезапно понявшего, что ему впаривают лабуду. - Я видел грузовики. Видел перфокарты. Вы пытаетесь нас уверить, то проанализировали все и каждую расшифровку?
Уотерхауз немного подбирается.
- Ну, это единственный способ решить задачу.
Теперь математический дока готов пришлепнуть его на месте.
- Согласен, что единственный способ статистически подтвердить это... - он машет в сторону мандалы пересекающихся многоугольников на доске, - ...проанализировать, перфокарта за перфокартой, несколько грузовиков старых расшифровок. Тут сомнений нет. У нас другое возражение.
- Какое же?
Дока сердито смеется.
- Меня просто смущает тот неприятный факт, что в мире нет машины, способной так быстро проанализировать столько данных.
- Слышали шум? - спрашивает Уотерхауз.
- Шум слышали все, - вставляет Комсток. - И что?
- Ой. - Уотерхауз закатывает глаза, дивясь собственной глупости. - Все правильно. Простите. С этого надо было начать.
- С чего с этого? - спрашивает Комсток.
- Доктор Тьюринг из Кембриджского университета указал, что бу-бу-бу блям-блям-блям хо дядя янга ланга бинки джинки ой да, - говорит Уотерхауз или что-то в таком роде. Он переводит дыхание и роковым движением устремляется к доске. - Можно я это сотру?
Рядовой с губкой кидается к доске. Стенограф глотает таблетку амфетамина. Математики из ЭТК вгрызаются в карандаши, как собака в куриную косточку. Лампы вспыхивают. Уотерхауз хватает новый мелок и прижимает его к безупречно чистой доске. Острие с треском ломается, меловая пыль оседает на пол длинным параболическим облачком. Уотерхауз наклоняет голову, как священник перед началом службы, и набирает в грудь воздуха.
Через пять часов действие амфетамина заканчивается. Комсток ничком распростерт на столе посреди полной комнаты выжатых, измочаленных людей. Уотерхауз и рядовые с ног до головы в меловой пыли, похожи на привидения. Стенографы окружены грудой исписанных блокнотов. Они часто прерывают работу, чтобы помахать занемевшими пальцами. Магнитофоны бесполезно крутятся, одна катушка полна, другая пуста. Только фотограф еще держится и включает вспышку всякий раз, как Уотерхауз заканчивает исписывать доску.
Комсток понимает, что Уотерхауз выжидательно на него смотрит.
- Понятно, сэр? - спрашивает он.
Комсток украдкой заглядывает в блокнот, надеясь отыскать там подсказку. Видит четыре допущения Уотерхауза, которые записал в первые пять минут, и больше ничего, только слова «ЗАРЫВАТЬ» и «ВЫКАПЫВАТЬ», окруженные частоколом машинальных чиркушек.
Комстоку необходимо хоть что-нибудь сказать.
- Эта... э... м-м... процедура зарывания, которая... м-м... э-э...
- И есть самое главное! - радостно отвечает Уотерхауз. - Понимаете, машины ЭТК хороши как устройства ввода-вывода. С логическими элементами все достаточно ясно. Нужен был способ дать машине память, чтобы она могла, в терминологии Тьюринга, быстро зарывать данные и так же быстро их выкапывать Это я и сделал. Устройство электрическое, но его основные принципы знакомы любому органному мастеру.
- Можно мне... э-э... на него взглянуть? - спрашивает Комсток.
- Конечно! Оно у меня в лаборатории.
Однако не все так просто. Прежде надо сходить в туалет, затем перенести в лабораторию фотоаппараты и вспышки. Когда все наконец входят, Уотерхауз стоит возле исполинской конструкции из труб, опутанных бесконечными проводами.
- Это оно? - спрашивает Комсток.
По всему помещению катаются горошины ртути, как шарики от подшипников. Они давятся под ногами и разлетаются в стороны.
- Оно.
- Как вы его назвали?
- КОЗУ, - говорит Уотерхауз. - Контактное оперативное запоминающее устройство. Я собирался нарисовать на нем козу, ну такую, с рогами, только не успел. Да и художник из меня никакой.
Каждая труба имеет длину примерно два фута и диаметр около четырех дюймов. Их, должно быть, несколько сот - Комсток пытается вспомнить, сколько было в заявке, которую он подписал несколько месяцев назад. Уотерхауз заказал чертову уйму труб - хватило бы подвести водопровод и канализацию к целой военной базе.
Трубы смонтированы горизонтальными рядами, словно в уложенном на бок органе. В каждую вставлен маленький бумажный репродуктор от старого приемника.
- Репродуктор издает сигнал - ноту, которая резонирует в трубе, создавая стоячую волну, - говорит Уотерхауз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157