Пока не будешь опрошен, больше никуда не заходи и ни с кем не заговаривай.
Конюшня представляла собой просторное кирпичное здание под черепичной крышей.
– Прибыл по делу? – спросил меня конюх, появившийся прежде, чем я успел соскочить с пони.
Мне оставалось лишь кивнуть.
– Тогда распишись вот здесь, – он вручил мне квадратный листок пергамента и указал пальцем на место после слов «допуск в конюшню». – Если не умеешь писать, поставь свою метку, а потом попроси офицера или сержанта заверить ее печатью. В противном случае будешь платить медяк в день. А потеряешь допуск – два медяка, – он перевел взгляд с меня на Гэрлока. – Горный пони?
– Он самый.
– Советую поставить его в последнее стойло справа.
Я отвел Гэрлока в указанное место и расседлал. Седельные сумы оставались скрытыми щитом, больше по привычке, чем по необходимости. А вот посох, на который конюх посматривал с нескрываемым уважением, я прихватил с собой.
– Собираешься повидаться с субкомандующим?
– Вроде того.
– Строгая особа, ничего не скажешь. Ну, желаю тебе удачи. Ступай к красной арке, той, что под зеленым флагом.
Возле красного арочного прохода я был остановлен молодым рыжеволосым солдатом.
– Кто таков? Куда следуешь?
– У меня сообщение для субкомандующего.
– Сообщение субкомандующему стражи от… ты кто?
– Ну… Вообще-то столяр.
Мне и вправду было привычнее думать о себе как о столяре, чем как о Мастере гармонии.
– Сообщение для субкомандующего от столяра? – юноша в обшитой медными бляшками кожаной безрукавке воззрился на меня, как на умалишенного. – Приятель, да с чего ты взял, что она станет тебя выслушивать?
И стена, которую подпирал этот малый, и сама арка были очень старыми и не слишком прочными. Меня так и подмывало окунуть их в хаос и состарить еще – ровно настолько, чтобы они развалились и этот самоуверенный юнец понабил шишек да наглотался пыли. Однако, памятуя книгу и наставления Джастина, я лишь вздохнул.
– Держу пари, что выслушает.
– Пари! На что ты можешь спорить, кроме своей шкуры?
– Скажем, на пару серебреников. И поспорим для начала не насчет нее, а… скажем, что мой посох устоит против твоего меча. Ты не сможешь коснуться меня своим клинком.
Я положил руку на посох, но парень был так удивлен услышанным, что не уделил жезлу ни малейшего внимания.
– Ты многим рискуешь, парень. Может быть, тебе неизвестно, что ударить стража самодержца при исполнении обязанностей – значит совершить преступление.
– А если я ударю не тебя, а твое оружие, – это будет считаться преступлением?
– Ну… наверное, нет, – воин выглядел озадаченным.
– Впрочем, ладно, не будем создавать лишние сложности раньше времени. Возьми золотой и доложи обо мне субкомандующему.
– А если она не захочет иметь с тобой дела?
– Получишь еще золотой. И можешь попробовать пустить мне кровь.
– Еще золотой? А почем мне знать, что не надуешь?
Я вздохнул:
– Тот, кто явится в чужую крепость и начнет надувать солдат, рискует остаться без головы. Не находишь? Я что, так похож на дурака?
– Нет. Но и на столяра – тоже.
– Так ведь я и не говорил, что у меня нет никаких других занятий.
Юноша прищурился, внимательно разглядывая меня, и призадумался.
– Не ломай голову, приятель. Субкомандующему известно, кто я и откуда. А ты ведь знаешь, что ее клинку нет равных.
Насчет себя я малость преувеличил, а про клинок и вовсе ляпнул ни к селу ни к городу, но парень, похоже, этого не заметил.
– А сам-то ты про нее откуда знаешь.
Я ухитрился напустить на себя вид чрезвычайно важный и загадочный. Иногда у меня это получается.
Парень чуток побледнел: для кандарца он соображал быстро.
– Ты хочешь сказать, что мерился с ней силами. Твой посох против ее клинка?
– Было дело. Конечно, она с тех пор усовершенствовала свои навыки, но ведь и я на месте не сидел…
Караульный смекнул, что едва не нарвался на крупные неприятности.
– Может, я… это… просто передам ей твое имя, а уж она решит…
– Наверное, так будет лучше всего. Меня зовут Леррис.
Другого мне и не требовалось, но в Кандаре ничего не делается напрямую. К тому же мне очень не хотелось просить Кристал об аудиенции. Можете назвать это дурацким самолюбием или как угодно – но не хотелось. Иногда у меня шея не гнется.
– Эй, Байдек! Поди сюда! – крикнул рыжеволосый в глубь казармы.
Другой солдат, поплотнее, посмуглее и понеряшливее, занял место у входа, а рыжий пересек внутренний двор – один из немногих в Кандаре, который был вымощен ровными и прочными плитами – и исчез в трехэтажном здании.
Пока он отсутствовал, я мысленно изучил арку и ближние стены, сосредоточившись главным образом на возрасте и прочности строительных материалов. У меня возникли некоторые соображения насчет дополнительной защиты.
Но прежде чем я успел воплотить их в жизнь, из флигеля появились трое стражей. Один из них, в зеленом кожаном мундире и с клинком, окруженным аурой грозной действенности, посмотрел на мой посох и кивнул.
– Мастер гармонии, субкомандующий приглашает тебя к себе. Добро пожаловать. Ты – желанный гость.
Воин явно не привык приглашать каких бы то ни было гостей в оплот стражи.
– Благодарю за любезное приглашение, – отозвался и, изобразив улыбку. – Надеюсь, вы будете так добры, что проводите меня…
– Мастер гармонии! Лопни мои глаза, чародей!
Оба, и рыжеволосый охранник, и Байдек, сделались белыми, как лик хаоса. Я отсалютовал им посохом и последовал за тремя воинами в гранитный флигель. Три пролета широкой лестницы привели меня к окованной железом двери, дверной молоток которой разбудил бы и покойника.
Темноволосая женщина сама открыла дверь и с невозмутимым видом отступила, давая нам пройти. Даже глаза ее не блеснули. Для боевого командира покои Кристал были роскошными. Они состояли из двух просторных комнат – совещательной и личного кабинета, служившего одновременно и спальней. Впрочем, войдя в совещательную комнату, я смог лишь бросить взгляд в сторону ее личного помещения.
– Мастер гармонии, командир, – доложил страж.
– Спасибо, Станчо, Все свободны.
Кристал была в зеленых кожаных штанах, более облегающих, чем те, какие она носила на Отшельничьем, зеленой же кожаной тунике и надетой поверх нее короткой куртке. На левом плече красовался золотой галун, а на узких лацканах – четыре серебряные четырехконечные звезды.
Брови Станчо поднялись.
Кристал рассмеялась – как мне показалось, более музыкально и непринужденно, чем раньше.
– Станчо, ты ведь знаешь, что обычному убийце меня в одиночку не одолеть. А защитить меня от Мастера хаоса или Мастера гармонии ты все равно не сможешь.
Все трое воинов попятились и исчезли, словно их подхлестнули, хотя Кристал не повышала голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Конюшня представляла собой просторное кирпичное здание под черепичной крышей.
– Прибыл по делу? – спросил меня конюх, появившийся прежде, чем я успел соскочить с пони.
Мне оставалось лишь кивнуть.
– Тогда распишись вот здесь, – он вручил мне квадратный листок пергамента и указал пальцем на место после слов «допуск в конюшню». – Если не умеешь писать, поставь свою метку, а потом попроси офицера или сержанта заверить ее печатью. В противном случае будешь платить медяк в день. А потеряешь допуск – два медяка, – он перевел взгляд с меня на Гэрлока. – Горный пони?
– Он самый.
– Советую поставить его в последнее стойло справа.
Я отвел Гэрлока в указанное место и расседлал. Седельные сумы оставались скрытыми щитом, больше по привычке, чем по необходимости. А вот посох, на который конюх посматривал с нескрываемым уважением, я прихватил с собой.
– Собираешься повидаться с субкомандующим?
– Вроде того.
– Строгая особа, ничего не скажешь. Ну, желаю тебе удачи. Ступай к красной арке, той, что под зеленым флагом.
Возле красного арочного прохода я был остановлен молодым рыжеволосым солдатом.
– Кто таков? Куда следуешь?
– У меня сообщение для субкомандующего.
– Сообщение субкомандующему стражи от… ты кто?
– Ну… Вообще-то столяр.
Мне и вправду было привычнее думать о себе как о столяре, чем как о Мастере гармонии.
– Сообщение для субкомандующего от столяра? – юноша в обшитой медными бляшками кожаной безрукавке воззрился на меня, как на умалишенного. – Приятель, да с чего ты взял, что она станет тебя выслушивать?
И стена, которую подпирал этот малый, и сама арка были очень старыми и не слишком прочными. Меня так и подмывало окунуть их в хаос и состарить еще – ровно настолько, чтобы они развалились и этот самоуверенный юнец понабил шишек да наглотался пыли. Однако, памятуя книгу и наставления Джастина, я лишь вздохнул.
– Держу пари, что выслушает.
– Пари! На что ты можешь спорить, кроме своей шкуры?
– Скажем, на пару серебреников. И поспорим для начала не насчет нее, а… скажем, что мой посох устоит против твоего меча. Ты не сможешь коснуться меня своим клинком.
Я положил руку на посох, но парень был так удивлен услышанным, что не уделил жезлу ни малейшего внимания.
– Ты многим рискуешь, парень. Может быть, тебе неизвестно, что ударить стража самодержца при исполнении обязанностей – значит совершить преступление.
– А если я ударю не тебя, а твое оружие, – это будет считаться преступлением?
– Ну… наверное, нет, – воин выглядел озадаченным.
– Впрочем, ладно, не будем создавать лишние сложности раньше времени. Возьми золотой и доложи обо мне субкомандующему.
– А если она не захочет иметь с тобой дела?
– Получишь еще золотой. И можешь попробовать пустить мне кровь.
– Еще золотой? А почем мне знать, что не надуешь?
Я вздохнул:
– Тот, кто явится в чужую крепость и начнет надувать солдат, рискует остаться без головы. Не находишь? Я что, так похож на дурака?
– Нет. Но и на столяра – тоже.
– Так ведь я и не говорил, что у меня нет никаких других занятий.
Юноша прищурился, внимательно разглядывая меня, и призадумался.
– Не ломай голову, приятель. Субкомандующему известно, кто я и откуда. А ты ведь знаешь, что ее клинку нет равных.
Насчет себя я малость преувеличил, а про клинок и вовсе ляпнул ни к селу ни к городу, но парень, похоже, этого не заметил.
– А сам-то ты про нее откуда знаешь.
Я ухитрился напустить на себя вид чрезвычайно важный и загадочный. Иногда у меня это получается.
Парень чуток побледнел: для кандарца он соображал быстро.
– Ты хочешь сказать, что мерился с ней силами. Твой посох против ее клинка?
– Было дело. Конечно, она с тех пор усовершенствовала свои навыки, но ведь и я на месте не сидел…
Караульный смекнул, что едва не нарвался на крупные неприятности.
– Может, я… это… просто передам ей твое имя, а уж она решит…
– Наверное, так будет лучше всего. Меня зовут Леррис.
Другого мне и не требовалось, но в Кандаре ничего не делается напрямую. К тому же мне очень не хотелось просить Кристал об аудиенции. Можете назвать это дурацким самолюбием или как угодно – но не хотелось. Иногда у меня шея не гнется.
– Эй, Байдек! Поди сюда! – крикнул рыжеволосый в глубь казармы.
Другой солдат, поплотнее, посмуглее и понеряшливее, занял место у входа, а рыжий пересек внутренний двор – один из немногих в Кандаре, который был вымощен ровными и прочными плитами – и исчез в трехэтажном здании.
Пока он отсутствовал, я мысленно изучил арку и ближние стены, сосредоточившись главным образом на возрасте и прочности строительных материалов. У меня возникли некоторые соображения насчет дополнительной защиты.
Но прежде чем я успел воплотить их в жизнь, из флигеля появились трое стражей. Один из них, в зеленом кожаном мундире и с клинком, окруженным аурой грозной действенности, посмотрел на мой посох и кивнул.
– Мастер гармонии, субкомандующий приглашает тебя к себе. Добро пожаловать. Ты – желанный гость.
Воин явно не привык приглашать каких бы то ни было гостей в оплот стражи.
– Благодарю за любезное приглашение, – отозвался и, изобразив улыбку. – Надеюсь, вы будете так добры, что проводите меня…
– Мастер гармонии! Лопни мои глаза, чародей!
Оба, и рыжеволосый охранник, и Байдек, сделались белыми, как лик хаоса. Я отсалютовал им посохом и последовал за тремя воинами в гранитный флигель. Три пролета широкой лестницы привели меня к окованной железом двери, дверной молоток которой разбудил бы и покойника.
Темноволосая женщина сама открыла дверь и с невозмутимым видом отступила, давая нам пройти. Даже глаза ее не блеснули. Для боевого командира покои Кристал были роскошными. Они состояли из двух просторных комнат – совещательной и личного кабинета, служившего одновременно и спальней. Впрочем, войдя в совещательную комнату, я смог лишь бросить взгляд в сторону ее личного помещения.
– Мастер гармонии, командир, – доложил страж.
– Спасибо, Станчо, Все свободны.
Кристал была в зеленых кожаных штанах, более облегающих, чем те, какие она носила на Отшельничьем, зеленой же кожаной тунике и надетой поверх нее короткой куртке. На левом плече красовался золотой галун, а на узких лацканах – четыре серебряные четырехконечные звезды.
Брови Станчо поднялись.
Кристал рассмеялась – как мне показалось, более музыкально и непринужденно, чем раньше.
– Станчо, ты ведь знаешь, что обычному убийце меня в одиночку не одолеть. А защитить меня от Мастера хаоса или Мастера гармонии ты все равно не сможешь.
Все трое воинов попятились и исчезли, словно их подхлестнули, хотя Кристал не повышала голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127