Основываясь на опыте общения с кузенами много моложе себя, Софи сразу мысленно прозвала предводителя “дьяволенком”. Она улыбнулась. Но мальчик, увидев корзинку для домашних животных, не улыбнулся в ответ.
- Во блин! - выпалил он.
Может, поэтому худосочная женщина так сухо разговаривала с ней? Боялась, что дети расстроятся?
- Все равно ее нельзя сейчас трогать! - заявил мальчуган. - Она еще не оклемалась.
- Не оклемалась?
На шум чуть ли не бегом прибежала контрастная парочка - Ханна и Голубка. Их приветствия тоже были сдержанными, но когда Софи объяснила причину своего прихода, лица прояснились, а улыбки стали теплее. Почему? Потому что она пришла как частное лицо, а не как представитель лагеря? Насколько же сильны трения между женским сообществом и группой из главной пещеры?
- Когда Мелисанда попала к нам несколько дней назад, это было как подарок на Рождество, - с неподдельной печалью, словно большой ребенок, у которого отнимают игрушку, сказала Ханна. - Может, мы сумеем договориться?
- Насколько я понимаю, она была больна?
- Да. - Ханна виновато потупилась. - Но у нас тут есть ветеринар; по ее словам, кошечка поправится.
Жилое помещение находилось справа от водопада и было разгорожено разными тряпками и занавесками.
- Это временно, пока мы не закончим постройку постоянного жилья, - улыбнулась Ханна. - Мы никак не можем подобрать подходящее слово. Скорее лепка, чем постройка.
Она с готовностью продемонстрировала Софи проработанный до мельчайших деталей план трех- или четырехъярусного пещерного поселка, вылепленного из стены с отверстиями в виде сот. Отверстия на плане были углублены и соединены между собой, а ко входам вели пандусы, балконы и мосты. План понравился Софи куда больше, чем тот, что утвердили на общем собрании в главной пещере.
- Ханна собиралась учиться на архитектора, - пояснила Голубка.
Мелисанда лежала в гнездышке из подушек и одеял. За ней ухаживала миниатюрная женщина с короткими, небрежно остриженными светлыми волосами и обветренной кожей.
- Это Барретт, наш ветеринар.
- Откровенно говоря, я специалист не по домашним, а по сельскохозяйственным животным, - призналась ветеринар, - но, похоже, ваша красавица идет на поправку.
Возможно, Мелисанда действительно шла на поправку, однако выглядела совершенно больной. Учуяв запах Софи, она встала и выбралась из своего гнезда. Софи присела на корточки. Кошка улеглась ей на колени и привычно заурчала.
- Что с ней?
- Мы не знаем, - сказала Барретт. - Вчера у нее была очень высокая температура, почти всю ночь. Я уже говорила: я не специалист по кошкам, так что я старалась просто придерживаться основных правил. Давала ей побольше воды и старалась успокоить ее. - Она покачала головой и добавила печально: - Я чуть с ума не сошла, потому что детишки ужасно переживали. Я ничего не имею против домашних животных - меня пугают их маленькие хозяева. Если с их любимцами что-то не так, дети проливают потоки слез.
Мелисанда пошевелилась под рукой Софи и легонько куснула ее за большой палец, выражая таким образом свое недовольство.
- У нее на боку что-то вроде блошиного укуса, - сказала Барретт. Софи осторожно провела пальцами по небольшой припухлости. - По-видимому, он все еще болит. Вы не прихватили с собой лекарств или сухого корма? А то у нас нет кошачьей еды.
Софи взяла Мелисанду на руки.
- У меня есть сухой корм в рюкзаке, - сказала она, вставая.
- Кто-нибудь из нас принесет, - сказала Голубка и осеклась, увидев, как изменилось лицо Софи.
Так вот что поразило ее в их лицах! Как же она сразу не догадалась? Софи полагала, что атмосфера в этой пещере более дружелюбна просто потому, что руководители женского сообщества не ожидали кризиса и не взвинчивали людям нервы. Но нет! “У нас нет кошачьей еды”, - сказала Барретт. И хотя женщины могли бы сделать хорошую мину при плохой игре, детей непременно выдали бы голодные взгляды.
Неудивительно, что ее так сдержанно встретили, если у них есть продукты, в то время как в главном лагере все время орали о кризисе и пытались присвоить все съестные припасы.
- Значит, самим вам еды хватает… - проговорила Софи. Голубка, Барретт и Ханна переглянулись.
- Давайте покажем ей, - промолвила Барретт. - Пускай она знает, что надо искать. - Последовала небольшая пауза. - Если они там не догадаются, нам все равно придется им сказать. Иначе нас не оставят в покое, пока мы не замуруем вход.
- Вы нашли источник питания? - спросила Софи.
- Дайте-ка мне пока Мелисанду и сходите посмотрите, - сказала Барретт, с вызовом глядя на своих товарок. И продолжила, посмотрев на Софи: - Боюсь, ваша кошка заболела после того, как мы покормили ее этим… дети называют его “имбирным хлебом”.
- Да, мы намеренно использовали вашу кошку как подопытное животное, - произнесла Ханна. - Мне очень жаль. - Рука у Софи напряглась; Мелисанда заурчала громче. - Нам пришлось выбирать: или она - или одна из нас.
- Я понимаю, - севшим голосом отозвалась Софи. В пещере повисла тишина.
- Как потом выяснилось, - с наигранным оживлением в голосе сказала Голубка, - дети попробовали хлеб раньше кошки. Когда Мелисанда заболела, мы пытались внушить им, чтобы они его не трогали. Но Марк послал нас подальше и заявил, что она не могла захворать от еды, потому что он уже ел этот хлеб.
- Не исключено, что он вреден только Мелисанде, - осторожно проговорила Барретт. - Не знаю, чем вы будете кормить ее, когда кончится ваш запас. Больше я животных на этом корабле не встречала.
- Мэгги говорила, что видела какое-то летающее насекомое, когда передвигала вехи нашей границы, - вставила Ханна.
- Так это ж Мэгги! - с нескрываемой симпатией произнесла Барретт. - Давайте не будем вставать в позу. Ведь на карту поставлена жизнь людей. - Она глянула на Софи. - Мы от всей души надеемся, что этого хлеба на корабле хватит, чтобы прокормить ваш лагерь. Но я вас предупреждаю: мы без боя не сдадимся! Мы улетели с Земли не для того, чтобы бороться за равноправие женщин! Мы считаем, что по определению имеем равные права и не нуждаемся ни в каких подачках, ясно?
Эту твердую решимость определенно разделяли все три женщины - и что-то дрогнуло в сердце Софи, хотя она редко думала о равноправии полов. Она невольно вспомнила все мелкие подначки и оскорбления, которые ей пришлось выслушать и пережить в обществе, ориентированном на мужчин. Софи довольно рано поняла, что, если она хочет чего-то добиться в этом обществе и жить в мире с собой и окружающими, ей на многое надо научиться закрывать глаза.
- Пожалуйста, не рассказывайте в лагере о том, что видели у нас, - попросила Ханна. - Что бы там у вас ни случилось…
- Этого я не могу обещать, - ответила Софи.
Она отдала Мелисанду, энергично выразившую свой протест, и встала, давая понять Ханне и Голубке, что готова следовать за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
- Во блин! - выпалил он.
Может, поэтому худосочная женщина так сухо разговаривала с ней? Боялась, что дети расстроятся?
- Все равно ее нельзя сейчас трогать! - заявил мальчуган. - Она еще не оклемалась.
- Не оклемалась?
На шум чуть ли не бегом прибежала контрастная парочка - Ханна и Голубка. Их приветствия тоже были сдержанными, но когда Софи объяснила причину своего прихода, лица прояснились, а улыбки стали теплее. Почему? Потому что она пришла как частное лицо, а не как представитель лагеря? Насколько же сильны трения между женским сообществом и группой из главной пещеры?
- Когда Мелисанда попала к нам несколько дней назад, это было как подарок на Рождество, - с неподдельной печалью, словно большой ребенок, у которого отнимают игрушку, сказала Ханна. - Может, мы сумеем договориться?
- Насколько я понимаю, она была больна?
- Да. - Ханна виновато потупилась. - Но у нас тут есть ветеринар; по ее словам, кошечка поправится.
Жилое помещение находилось справа от водопада и было разгорожено разными тряпками и занавесками.
- Это временно, пока мы не закончим постройку постоянного жилья, - улыбнулась Ханна. - Мы никак не можем подобрать подходящее слово. Скорее лепка, чем постройка.
Она с готовностью продемонстрировала Софи проработанный до мельчайших деталей план трех- или четырехъярусного пещерного поселка, вылепленного из стены с отверстиями в виде сот. Отверстия на плане были углублены и соединены между собой, а ко входам вели пандусы, балконы и мосты. План понравился Софи куда больше, чем тот, что утвердили на общем собрании в главной пещере.
- Ханна собиралась учиться на архитектора, - пояснила Голубка.
Мелисанда лежала в гнездышке из подушек и одеял. За ней ухаживала миниатюрная женщина с короткими, небрежно остриженными светлыми волосами и обветренной кожей.
- Это Барретт, наш ветеринар.
- Откровенно говоря, я специалист не по домашним, а по сельскохозяйственным животным, - призналась ветеринар, - но, похоже, ваша красавица идет на поправку.
Возможно, Мелисанда действительно шла на поправку, однако выглядела совершенно больной. Учуяв запах Софи, она встала и выбралась из своего гнезда. Софи присела на корточки. Кошка улеглась ей на колени и привычно заурчала.
- Что с ней?
- Мы не знаем, - сказала Барретт. - Вчера у нее была очень высокая температура, почти всю ночь. Я уже говорила: я не специалист по кошкам, так что я старалась просто придерживаться основных правил. Давала ей побольше воды и старалась успокоить ее. - Она покачала головой и добавила печально: - Я чуть с ума не сошла, потому что детишки ужасно переживали. Я ничего не имею против домашних животных - меня пугают их маленькие хозяева. Если с их любимцами что-то не так, дети проливают потоки слез.
Мелисанда пошевелилась под рукой Софи и легонько куснула ее за большой палец, выражая таким образом свое недовольство.
- У нее на боку что-то вроде блошиного укуса, - сказала Барретт. Софи осторожно провела пальцами по небольшой припухлости. - По-видимому, он все еще болит. Вы не прихватили с собой лекарств или сухого корма? А то у нас нет кошачьей еды.
Софи взяла Мелисанду на руки.
- У меня есть сухой корм в рюкзаке, - сказала она, вставая.
- Кто-нибудь из нас принесет, - сказала Голубка и осеклась, увидев, как изменилось лицо Софи.
Так вот что поразило ее в их лицах! Как же она сразу не догадалась? Софи полагала, что атмосфера в этой пещере более дружелюбна просто потому, что руководители женского сообщества не ожидали кризиса и не взвинчивали людям нервы. Но нет! “У нас нет кошачьей еды”, - сказала Барретт. И хотя женщины могли бы сделать хорошую мину при плохой игре, детей непременно выдали бы голодные взгляды.
Неудивительно, что ее так сдержанно встретили, если у них есть продукты, в то время как в главном лагере все время орали о кризисе и пытались присвоить все съестные припасы.
- Значит, самим вам еды хватает… - проговорила Софи. Голубка, Барретт и Ханна переглянулись.
- Давайте покажем ей, - промолвила Барретт. - Пускай она знает, что надо искать. - Последовала небольшая пауза. - Если они там не догадаются, нам все равно придется им сказать. Иначе нас не оставят в покое, пока мы не замуруем вход.
- Вы нашли источник питания? - спросила Софи.
- Дайте-ка мне пока Мелисанду и сходите посмотрите, - сказала Барретт, с вызовом глядя на своих товарок. И продолжила, посмотрев на Софи: - Боюсь, ваша кошка заболела после того, как мы покормили ее этим… дети называют его “имбирным хлебом”.
- Да, мы намеренно использовали вашу кошку как подопытное животное, - произнесла Ханна. - Мне очень жаль. - Рука у Софи напряглась; Мелисанда заурчала громче. - Нам пришлось выбирать: или она - или одна из нас.
- Я понимаю, - севшим голосом отозвалась Софи. В пещере повисла тишина.
- Как потом выяснилось, - с наигранным оживлением в голосе сказала Голубка, - дети попробовали хлеб раньше кошки. Когда Мелисанда заболела, мы пытались внушить им, чтобы они его не трогали. Но Марк послал нас подальше и заявил, что она не могла захворать от еды, потому что он уже ел этот хлеб.
- Не исключено, что он вреден только Мелисанде, - осторожно проговорила Барретт. - Не знаю, чем вы будете кормить ее, когда кончится ваш запас. Больше я животных на этом корабле не встречала.
- Мэгги говорила, что видела какое-то летающее насекомое, когда передвигала вехи нашей границы, - вставила Ханна.
- Так это ж Мэгги! - с нескрываемой симпатией произнесла Барретт. - Давайте не будем вставать в позу. Ведь на карту поставлена жизнь людей. - Она глянула на Софи. - Мы от всей души надеемся, что этого хлеба на корабле хватит, чтобы прокормить ваш лагерь. Но я вас предупреждаю: мы без боя не сдадимся! Мы улетели с Земли не для того, чтобы бороться за равноправие женщин! Мы считаем, что по определению имеем равные права и не нуждаемся ни в каких подачках, ясно?
Эту твердую решимость определенно разделяли все три женщины - и что-то дрогнуло в сердце Софи, хотя она редко думала о равноправии полов. Она невольно вспомнила все мелкие подначки и оскорбления, которые ей пришлось выслушать и пережить в обществе, ориентированном на мужчин. Софи довольно рано поняла, что, если она хочет чего-то добиться в этом обществе и жить в мире с собой и окружающими, ей на многое надо научиться закрывать глаза.
- Пожалуйста, не рассказывайте в лагере о том, что видели у нас, - попросила Ханна. - Что бы там у вас ни случилось…
- Этого я не могу обещать, - ответила Софи.
Она отдала Мелисанду, энергично выразившую свой протест, и встала, давая понять Ханне и Голубке, что готова следовать за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104