— Не поймите меня превратно, я и так полон восхищения вашей смелостью и…
— Наш лагерь существует уже двадцать четыре года, — прервала она меня. — Большинство из тех, кто проводит здесь время, — это дети, которые…
Не люблю, когда меня прерывают, особенно когда я пытаюсь сочинить какую-нибудь вежливую ложь. Взмахнув рукой, я крикнул:
— Фил! — и побежал вперед с собаками на поводке. Даже Монти предпочел пробежать несколько шагов, нежели слушать, сколько членов Сената воспитывались в лагерях ИМКА. Восемью палатками дальше мы действительно увидели Фила. Я остановился и помахал рукой Пиме, которая с радостью присоединилась ко мне — тоже замахала руками, подбежала и повисла у меня на плече.
— Смотри, как спокойно он спит, — проговорила она.
— Наш ангелочек! — добавил я.
Левый локоть был уже исцарапан ногтями Пимы до живого мяса. Ничего не поделаешь.
— Я так тронута, — прошептала Пима Соббойе.
— Можно было бы, — тоже прошептал я, — порыться сейчас у него в шкафчике. Пока он не видит.
Она заморгала и с большим трудом удержалась от того, чтобы бросить по сторонам несколько испуганных взглядов.
— Нет, — осмелилась возразить она. Ну и ладно. Я спустил с поводка Фебу.
— Иди, разбуди Фила.
Она скользнула между койками, схватила спящего за ухо и потянула.
— Феба? — Фил вскочил.
— Мама! Ура!
Он подбежал, по пути бросив взгляд на часы; убедившись, что время еще есть, он кивнул Соббойе и повис у нас на шее.
— Что-то быстро ты проснулся… — прошептал я ему на ухо.
— Тс-с-с!
— Понимаю.
Я повернулся к Соббойе:
— Сколько времени мы можем провести вместе? Сильно ли наш визит нарушает ваш распорядок?
— Нет. — Она глубоко вздохнула. — Мистер Йитс, это не военный лагерь, вы как-то странно воспринимаете то, что видите. Если хотите провести с сыном целые сутки — пожалуйста. Нам только нужно знать, что с этого момента он будет находиться под опекой родителей.
— В таком случае прошу предоставить его опеке родителей на два часа.
В момент наивысшего вдохновения я подмигнул ей. О чудо, она вздохнула с явным облегчением.
Мы направились по алее в направлении, предложенном Монти. Не знаю, почему мы ему подчинились, ведь он не мог привести нас ни в какое иное место, кроме буфета.
Так оно и случилось.
* * *
— Ну что ты молчишь? — накинулась на меня Пима через четверть часа после того, как мы отъехали от лагеря. Машину вела она — во мне было три банки пива «Як». Впрочем, это она взяла напрокат «комбус», чтобы собакам было удобнее, я не люблю водить эти неповоротливые фургоны. — Скажи наконец хоть что-нибудь — понравился ли тебе лагерь, не думаешь ли ты о том, чтобы забрать Фила домой?
— Нет. Считаю, что они поступают весьма умно: для любителей муштры — ровные ряды палаток и посыпанные песком дорожки, а для тех, кто любит своих детей, — всё же немного свободы, под тонким слоем дисциплины и порядка.
— Но Фил ведь доволен, верно?
— Еще бы! Где он еще найдет столь обширную… — Я услышал собственные слова и заткнулся.
— Именно! — весело рассмеялась она. — Где еще он может так наговориться, как не здесь?! — Она внимательно посмотрела на меня: — Ты ему не завидуешь?
Теперь уже я рассмеялся и покачал головой, а заодно в очередной раз бросил взгляд в зеркало. Может, я и ошибался, а может быть, и нет… «МГ», плоский, как легендарный блин тетушки Бесс, исчез, а ведь еще минуту назад я мог поклясться, что он сидит у нас на хвосте. Если бы я ехал в «бастааде», характеристика его фар, звук двигателя, цвет кузова и еще несколько отличительных черт давно бы уже находились в памяти компа. Если бы он даже отстал на несколько машин и пропустил вперед кого-то другого, я бы знал, что он прячется где-то в потоке автомобилей позади нас. А очередная машина была бы внесена в список подозреваемых.
Но я ехал не в «бастааде»… «МГ» пропал, за нами ехало некое странное творение одного из европейских филиалов «Форда», из тех, что рекламируют себя как самые безопасные автомобили в мире лишь потому, что у них руль с правой стороны и передний привод при заднем расположении двигателя, а вся передняя часть за долю секунды заполняется специальным гелем. Только кто-то лишенный мозгов мог бы воспользоваться подобным мутантом для того, чтобы за мной следить. Разве что именно так и предполагалось, чтобы я был этим озадачен? А может, я просто впадаю под старость в паранойю? Кому — и зачем, ради всего святого — понадобилось бы за мной следить? Чтобы проверить, что Монти действительно может сожрать четыре кило бычьих хвостов за девять секунд?
«Форд»-мутант обогнала «тойота», потом какой-то юнец в кабриолете из семейства «мицубиссанов» некоторое время дышал нашими выхлопными газами, чтобы затем рвануть вперед и исчезнуть в пространстве перед нами. Больше до самого города ничего не происходило.
Перед самым поворотом в наш район я снова увидел позади нас «МГ».
По спине у меня пробежали мурашки. В течение нескольких мгновений, когда у меня встали дыбом все волосы на спине и груди, я, наверное, выглядел как одетый в надувной костюм. Продолжение беззаботной беседы, которой мы предавались, стоило мне немалого труда. Войдя в дом, я с трудом удержался от того, чтобы бегом подняться по лестнице. Пима, к счастью, не заметила, что я включил охранную систему в доме и в саду, не заметила, что я сразу же помчался в кабинет, где проверил показания датчиков и убедился, что «элефант» и самая новая моя игрушка, «регентагель-54», на месте. Когда Пима улеглась в ванну с журналом «Фам» в руках, я объяснил Фебе, что сегодня ей придется спать внизу. Она ударила хвостом о пол в знакомом мне ритме два-два-один-один: «Принято».
Под предлогом, что мне нужно кое-что обдумать, я просидел два часа в темной гостиной, затем пошел спать.
Я еще не до конца проснулся, когда позвонил Джозеф, шофер миссис Гроддехаар.
— Добрый день, мистер Йитс.
Я что-то пробормотал в знак приветствия.
— Миссис Гроддехаар просила вам сообщить, что мистер Веринчи попал в катастрофу… То есть — его сбила машина. Он жив… — продолжал Джозеф, поняв, что ждать каких-либо моих умных слов не имеет смысла, — лежит в больнице, но нет никаких сомнений, что это не случайность: виновник въехал прямо на тротуар. — Он замолчал, затем кашлянул.
— Хорошо, я сразу же этим займусь, — обещал я. — Где лежит Веринчи?
— Частная клиника «Ясное Небо», Правобережный бульвар. — Он немного подождал и осторожно спросил: — Что мне передать миссис Гроддехаар?
— Что я взялся за дело. А что еще? — Он молчал.
— Джозеф, этому делу, если это вообще хоть какое-то дело, нет и суток, и еще не найдено ни одной улики! Я только начал…
— Простите, но мадам просила вам сказать, что ей уже немало лет и она не может долго ждать результатов следствия, а они ее очень интересуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Наш лагерь существует уже двадцать четыре года, — прервала она меня. — Большинство из тех, кто проводит здесь время, — это дети, которые…
Не люблю, когда меня прерывают, особенно когда я пытаюсь сочинить какую-нибудь вежливую ложь. Взмахнув рукой, я крикнул:
— Фил! — и побежал вперед с собаками на поводке. Даже Монти предпочел пробежать несколько шагов, нежели слушать, сколько членов Сената воспитывались в лагерях ИМКА. Восемью палатками дальше мы действительно увидели Фила. Я остановился и помахал рукой Пиме, которая с радостью присоединилась ко мне — тоже замахала руками, подбежала и повисла у меня на плече.
— Смотри, как спокойно он спит, — проговорила она.
— Наш ангелочек! — добавил я.
Левый локоть был уже исцарапан ногтями Пимы до живого мяса. Ничего не поделаешь.
— Я так тронута, — прошептала Пима Соббойе.
— Можно было бы, — тоже прошептал я, — порыться сейчас у него в шкафчике. Пока он не видит.
Она заморгала и с большим трудом удержалась от того, чтобы бросить по сторонам несколько испуганных взглядов.
— Нет, — осмелилась возразить она. Ну и ладно. Я спустил с поводка Фебу.
— Иди, разбуди Фила.
Она скользнула между койками, схватила спящего за ухо и потянула.
— Феба? — Фил вскочил.
— Мама! Ура!
Он подбежал, по пути бросив взгляд на часы; убедившись, что время еще есть, он кивнул Соббойе и повис у нас на шее.
— Что-то быстро ты проснулся… — прошептал я ему на ухо.
— Тс-с-с!
— Понимаю.
Я повернулся к Соббойе:
— Сколько времени мы можем провести вместе? Сильно ли наш визит нарушает ваш распорядок?
— Нет. — Она глубоко вздохнула. — Мистер Йитс, это не военный лагерь, вы как-то странно воспринимаете то, что видите. Если хотите провести с сыном целые сутки — пожалуйста. Нам только нужно знать, что с этого момента он будет находиться под опекой родителей.
— В таком случае прошу предоставить его опеке родителей на два часа.
В момент наивысшего вдохновения я подмигнул ей. О чудо, она вздохнула с явным облегчением.
Мы направились по алее в направлении, предложенном Монти. Не знаю, почему мы ему подчинились, ведь он не мог привести нас ни в какое иное место, кроме буфета.
Так оно и случилось.
* * *
— Ну что ты молчишь? — накинулась на меня Пима через четверть часа после того, как мы отъехали от лагеря. Машину вела она — во мне было три банки пива «Як». Впрочем, это она взяла напрокат «комбус», чтобы собакам было удобнее, я не люблю водить эти неповоротливые фургоны. — Скажи наконец хоть что-нибудь — понравился ли тебе лагерь, не думаешь ли ты о том, чтобы забрать Фила домой?
— Нет. Считаю, что они поступают весьма умно: для любителей муштры — ровные ряды палаток и посыпанные песком дорожки, а для тех, кто любит своих детей, — всё же немного свободы, под тонким слоем дисциплины и порядка.
— Но Фил ведь доволен, верно?
— Еще бы! Где он еще найдет столь обширную… — Я услышал собственные слова и заткнулся.
— Именно! — весело рассмеялась она. — Где еще он может так наговориться, как не здесь?! — Она внимательно посмотрела на меня: — Ты ему не завидуешь?
Теперь уже я рассмеялся и покачал головой, а заодно в очередной раз бросил взгляд в зеркало. Может, я и ошибался, а может быть, и нет… «МГ», плоский, как легендарный блин тетушки Бесс, исчез, а ведь еще минуту назад я мог поклясться, что он сидит у нас на хвосте. Если бы я ехал в «бастааде», характеристика его фар, звук двигателя, цвет кузова и еще несколько отличительных черт давно бы уже находились в памяти компа. Если бы он даже отстал на несколько машин и пропустил вперед кого-то другого, я бы знал, что он прячется где-то в потоке автомобилей позади нас. А очередная машина была бы внесена в список подозреваемых.
Но я ехал не в «бастааде»… «МГ» пропал, за нами ехало некое странное творение одного из европейских филиалов «Форда», из тех, что рекламируют себя как самые безопасные автомобили в мире лишь потому, что у них руль с правой стороны и передний привод при заднем расположении двигателя, а вся передняя часть за долю секунды заполняется специальным гелем. Только кто-то лишенный мозгов мог бы воспользоваться подобным мутантом для того, чтобы за мной следить. Разве что именно так и предполагалось, чтобы я был этим озадачен? А может, я просто впадаю под старость в паранойю? Кому — и зачем, ради всего святого — понадобилось бы за мной следить? Чтобы проверить, что Монти действительно может сожрать четыре кило бычьих хвостов за девять секунд?
«Форд»-мутант обогнала «тойота», потом какой-то юнец в кабриолете из семейства «мицубиссанов» некоторое время дышал нашими выхлопными газами, чтобы затем рвануть вперед и исчезнуть в пространстве перед нами. Больше до самого города ничего не происходило.
Перед самым поворотом в наш район я снова увидел позади нас «МГ».
По спине у меня пробежали мурашки. В течение нескольких мгновений, когда у меня встали дыбом все волосы на спине и груди, я, наверное, выглядел как одетый в надувной костюм. Продолжение беззаботной беседы, которой мы предавались, стоило мне немалого труда. Войдя в дом, я с трудом удержался от того, чтобы бегом подняться по лестнице. Пима, к счастью, не заметила, что я включил охранную систему в доме и в саду, не заметила, что я сразу же помчался в кабинет, где проверил показания датчиков и убедился, что «элефант» и самая новая моя игрушка, «регентагель-54», на месте. Когда Пима улеглась в ванну с журналом «Фам» в руках, я объяснил Фебе, что сегодня ей придется спать внизу. Она ударила хвостом о пол в знакомом мне ритме два-два-один-один: «Принято».
Под предлогом, что мне нужно кое-что обдумать, я просидел два часа в темной гостиной, затем пошел спать.
Я еще не до конца проснулся, когда позвонил Джозеф, шофер миссис Гроддехаар.
— Добрый день, мистер Йитс.
Я что-то пробормотал в знак приветствия.
— Миссис Гроддехаар просила вам сообщить, что мистер Веринчи попал в катастрофу… То есть — его сбила машина. Он жив… — продолжал Джозеф, поняв, что ждать каких-либо моих умных слов не имеет смысла, — лежит в больнице, но нет никаких сомнений, что это не случайность: виновник въехал прямо на тротуар. — Он замолчал, затем кашлянул.
— Хорошо, я сразу же этим займусь, — обещал я. — Где лежит Веринчи?
— Частная клиника «Ясное Небо», Правобережный бульвар. — Он немного подождал и осторожно спросил: — Что мне передать миссис Гроддехаар?
— Что я взялся за дело. А что еще? — Он молчал.
— Джозеф, этому делу, если это вообще хоть какое-то дело, нет и суток, и еще не найдено ни одной улики! Я только начал…
— Простите, но мадам просила вам сказать, что ей уже немало лет и она не может долго ждать результатов следствия, а они ее очень интересуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105