Плюс расходы. Впрочем, стоило признать, что расходов у меня почти не было. Что для меня семь сотен за бомбы?!
— Если бы у вас был компьютер с выходом в Сеть… — сказал я, не веря в подобную возможность.
Миссис Гроддехаар отставила чашку и задумалась, потом постучала пальцем по столику. В дверях появилась «дочь» Джозефа.
— Есть у нас этот… компьютер? — спросила миссис Гроддехаар.
— Да, мэм. Принести?
Хозяйка посмотрела на меня. Я кивнул.
— Да, Элизабет. Пожалуйста.
Элизабет исчезла за дверью. Я налил кофе себе и хозяйке. Миссис Гроддехаар снова постучала по столику, появилась уже знакомая мне пожилая горничная.
— Можно уже поставить биты на место? — обратилась ко мне с вопросом клиентка.
— Да, конечно. — Я вскочил. — Извините, я сам должен был…
— Сядь, юноша, — прервала меня миссис Гроддехаар. — У меня вопрос: мы убили этого «изобретателя»?
— Э-э… Надеюсь, что нет. Не думаю, чтобы смерть была адекватным наказанием за воровство.
— Справедливо.
Наступила тишина. Почему, подумал я, миссис Гроддехаар не постучала пальцем, когда хотела, чтобы ей принесли лекарства? Почему она сама пошла разбираться по поводу кофе, если какой-то датчик передает по ее стуку соответствующий…
Мои размышления прервала Элизабет, появившись с плоским, как блин, ноутбуком. Я поставил его на стол, с которого горничная убрала сервиз, и открыл. Экран засветился. Я набрал несколько ключевых слов и граничные координаты — временные и географические. Пуск.
Миссис Гроддехаар, совершенно не интересовавшаяся моими действиями, встала, подошла к закрывавшей последнюю витрину горничной и что-то тихо ей сказала. Ноутбук пискнул и начал выдавать данные. Я уточнил параметры. Хозяйка вернулась к столику и вопросительно подняла брови.
— Идет поиск, — сообщил я.
Она кивнула. Из тысячи человек в подобной ситуации девятьсот девяносто девять мучили бы меня вопросами, пытаясь выяснить, что и как я делаю. Она же — молча ждала.
Ноутбук снова пискнул. О, теперь уже лучше.
— Слушайте, — сказал я, пробегая взглядом по экрану. — Девятое ноября две тысячи второго. Произошло следующее… — Я начал читать с экрана: — «За двадцать минут до начала матча местных „Траулеров“ с командой гостей „Стальные Котлы“ с парковки возле стадиона ударила волна страшной вони. Облако запаха невероятной силы окутало весь стадион, вызвав тошноту у всех сорока трех тысяч зрителей. Матч не состоялся, болельщики в панике покинули стадион. Обе команды укрылись от смрада в раздевалках, но оказалось, что фильтры кондиционеров не могут с ним справиться. Таким образом, спортсмены тоже оказались не в состоянии предстать перед болельщиками. Впрочем, четверть часа спустя стадион был уже пуст, царила лишь всепроникающая вонь, к тому же усиленная запахами рвоты охваченных паникой болельщиков.
Специалисты не могут объяснить причин этого феномена — скорее всего, этот взрыв жуткой вони объясняется тем, что произошла некая самопроизвольная реакция в канализации в этой, достаточно старой, части города. Есть и те, кто видит в происшедшем месть «изнасилованной природы», а полиция обнаружила, как нам стало известно, свидетеля, который утверждает, что облако чудовищного смрада появилось из фургона, стоявшего на парковке возле стадиона. Полиция, однако, вместе с учеными исключает возможность создания столь действенной «запаховой» бомбы…»
Я поднял голову и посмотрел на хозяйку. Она одобрительно кивнула, но мысли ее блуждали где-то далеко. Ее сигарета догорела сама; когда она очнулась от задумчивости и хотела затянуться, в ее пальцах оставался только фильтр. Слегка разозлившись, она погасила его и встала, остановив меня движением руки.
— Прошу прощения, у меня кое-какие дела. Сиди спокойно, мы еще немного поговорим.
Вот это мне нравится у властных богатых особ — ни малейшего интереса, есть ли у собеседника желание еще немного поговорить! Ни следа интереса, не нужно ли ему забрать из школы слепого приятеля или навестить знакомого бармена, который по секрету поделился новостью о свежей бочке ирландского «Доппельтаггера». Нет, зачем? Они диктуют миру свои условия. Именно вокруг них вращаются солнышко и прочие менее важные тела.
С мрачной решимостью я отыгрался на ноутбуке, перелистав еще несколько страниц с выдержками из прессы того периода. Сперва случившееся всех очень смешило, над сорока тысячами болельщиков попросту издевались: «Проблев в сорок тысяч глоток», «Река блевотины текла со стадиона», «Стальные Котлы», полные…» и так далее. Потом, когда далеко идущие последствия стали видны словно ворона на снегу, тон писанины изменился, но, похоже, было уже слишком поздно — каждый или почти каждый, кто был в ту субботу на стадионе, почувствовал себя оскорбленным в лучших чувствах и возненавидел понятно что — бейсбол! Когда вернулась миссис Гроддехаар, я закрыл ноутбук.
— Журналисты повеселились на славу, — сказал я. — Естественно, те, кто не пришел на матч. «Никогда больше ноги моей не будет на этом стадионе, — говорит спортсмен „Стальных Котлов“, — процитировал я и постучал по крышке. — Резюмируя всё сказанное: похоже на то, что я уничтожил команду „Траулеров“. Несколько месяцев спустя команда была официально исключена из лиги, стадион закрыли…
— Ничего страшного не случилось, — пробормотала хозяйка.
— Не знаю… — Меня охватили сомнения. — Несколько десятков тысяч людей заболели… Обанкротился стадион. Неизвестно, сколько людей лишились работы — спортсмены, тренеры, массажисты, билетеры, уборщики…
— Если только тебе удалось остановить вора, это того стоило! — решительным тоном заявила она. — Можешь себе представить — действующие безнаказанно такие вневременные банды? Глобальный хаос! Конец цивилизации!
— Ну, не стоит преувеличивать… — мягко возразил я.
— Я не преувеличиваю, ты сам должен это понимать. Безнаказанный вор будет попросту забираться всё дальше и чувствовать себя всё более безнаказанным. Это гангрена, рак общества! Я очень довольна тем, как ты с ним разобрался, — похвалила она меня, встала и протянула руку. — Я подумала и решила: ты был у меня только два раза, но какое-то время у тебя заняла подготовка, так что я считаю, что тебе причитается за полных три дня. — Она погладила меня по тыльной стороне руки. — Я действительно очень довольна.
Она не заметила, что я стою, разинув рот, словно ожидая, что какой-нибудь пролетающий мимо рой пчел устроит там себе улей, или как это у них называется. Захихикав, она покрутила головой и, видя мой удивленный взгляд, пояснила:
— Представляю себе эти сорок тысяч болельщиков…
Я с некоторым сомнением кашлянул. Не подействовало — она продолжала хихикать. Поклонившись, я направился к двери;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Если бы у вас был компьютер с выходом в Сеть… — сказал я, не веря в подобную возможность.
Миссис Гроддехаар отставила чашку и задумалась, потом постучала пальцем по столику. В дверях появилась «дочь» Джозефа.
— Есть у нас этот… компьютер? — спросила миссис Гроддехаар.
— Да, мэм. Принести?
Хозяйка посмотрела на меня. Я кивнул.
— Да, Элизабет. Пожалуйста.
Элизабет исчезла за дверью. Я налил кофе себе и хозяйке. Миссис Гроддехаар снова постучала по столику, появилась уже знакомая мне пожилая горничная.
— Можно уже поставить биты на место? — обратилась ко мне с вопросом клиентка.
— Да, конечно. — Я вскочил. — Извините, я сам должен был…
— Сядь, юноша, — прервала меня миссис Гроддехаар. — У меня вопрос: мы убили этого «изобретателя»?
— Э-э… Надеюсь, что нет. Не думаю, чтобы смерть была адекватным наказанием за воровство.
— Справедливо.
Наступила тишина. Почему, подумал я, миссис Гроддехаар не постучала пальцем, когда хотела, чтобы ей принесли лекарства? Почему она сама пошла разбираться по поводу кофе, если какой-то датчик передает по ее стуку соответствующий…
Мои размышления прервала Элизабет, появившись с плоским, как блин, ноутбуком. Я поставил его на стол, с которого горничная убрала сервиз, и открыл. Экран засветился. Я набрал несколько ключевых слов и граничные координаты — временные и географические. Пуск.
Миссис Гроддехаар, совершенно не интересовавшаяся моими действиями, встала, подошла к закрывавшей последнюю витрину горничной и что-то тихо ей сказала. Ноутбук пискнул и начал выдавать данные. Я уточнил параметры. Хозяйка вернулась к столику и вопросительно подняла брови.
— Идет поиск, — сообщил я.
Она кивнула. Из тысячи человек в подобной ситуации девятьсот девяносто девять мучили бы меня вопросами, пытаясь выяснить, что и как я делаю. Она же — молча ждала.
Ноутбук снова пискнул. О, теперь уже лучше.
— Слушайте, — сказал я, пробегая взглядом по экрану. — Девятое ноября две тысячи второго. Произошло следующее… — Я начал читать с экрана: — «За двадцать минут до начала матча местных „Траулеров“ с командой гостей „Стальные Котлы“ с парковки возле стадиона ударила волна страшной вони. Облако запаха невероятной силы окутало весь стадион, вызвав тошноту у всех сорока трех тысяч зрителей. Матч не состоялся, болельщики в панике покинули стадион. Обе команды укрылись от смрада в раздевалках, но оказалось, что фильтры кондиционеров не могут с ним справиться. Таким образом, спортсмены тоже оказались не в состоянии предстать перед болельщиками. Впрочем, четверть часа спустя стадион был уже пуст, царила лишь всепроникающая вонь, к тому же усиленная запахами рвоты охваченных паникой болельщиков.
Специалисты не могут объяснить причин этого феномена — скорее всего, этот взрыв жуткой вони объясняется тем, что произошла некая самопроизвольная реакция в канализации в этой, достаточно старой, части города. Есть и те, кто видит в происшедшем месть «изнасилованной природы», а полиция обнаружила, как нам стало известно, свидетеля, который утверждает, что облако чудовищного смрада появилось из фургона, стоявшего на парковке возле стадиона. Полиция, однако, вместе с учеными исключает возможность создания столь действенной «запаховой» бомбы…»
Я поднял голову и посмотрел на хозяйку. Она одобрительно кивнула, но мысли ее блуждали где-то далеко. Ее сигарета догорела сама; когда она очнулась от задумчивости и хотела затянуться, в ее пальцах оставался только фильтр. Слегка разозлившись, она погасила его и встала, остановив меня движением руки.
— Прошу прощения, у меня кое-какие дела. Сиди спокойно, мы еще немного поговорим.
Вот это мне нравится у властных богатых особ — ни малейшего интереса, есть ли у собеседника желание еще немного поговорить! Ни следа интереса, не нужно ли ему забрать из школы слепого приятеля или навестить знакомого бармена, который по секрету поделился новостью о свежей бочке ирландского «Доппельтаггера». Нет, зачем? Они диктуют миру свои условия. Именно вокруг них вращаются солнышко и прочие менее важные тела.
С мрачной решимостью я отыгрался на ноутбуке, перелистав еще несколько страниц с выдержками из прессы того периода. Сперва случившееся всех очень смешило, над сорока тысячами болельщиков попросту издевались: «Проблев в сорок тысяч глоток», «Река блевотины текла со стадиона», «Стальные Котлы», полные…» и так далее. Потом, когда далеко идущие последствия стали видны словно ворона на снегу, тон писанины изменился, но, похоже, было уже слишком поздно — каждый или почти каждый, кто был в ту субботу на стадионе, почувствовал себя оскорбленным в лучших чувствах и возненавидел понятно что — бейсбол! Когда вернулась миссис Гроддехаар, я закрыл ноутбук.
— Журналисты повеселились на славу, — сказал я. — Естественно, те, кто не пришел на матч. «Никогда больше ноги моей не будет на этом стадионе, — говорит спортсмен „Стальных Котлов“, — процитировал я и постучал по крышке. — Резюмируя всё сказанное: похоже на то, что я уничтожил команду „Траулеров“. Несколько месяцев спустя команда была официально исключена из лиги, стадион закрыли…
— Ничего страшного не случилось, — пробормотала хозяйка.
— Не знаю… — Меня охватили сомнения. — Несколько десятков тысяч людей заболели… Обанкротился стадион. Неизвестно, сколько людей лишились работы — спортсмены, тренеры, массажисты, билетеры, уборщики…
— Если только тебе удалось остановить вора, это того стоило! — решительным тоном заявила она. — Можешь себе представить — действующие безнаказанно такие вневременные банды? Глобальный хаос! Конец цивилизации!
— Ну, не стоит преувеличивать… — мягко возразил я.
— Я не преувеличиваю, ты сам должен это понимать. Безнаказанный вор будет попросту забираться всё дальше и чувствовать себя всё более безнаказанным. Это гангрена, рак общества! Я очень довольна тем, как ты с ним разобрался, — похвалила она меня, встала и протянула руку. — Я подумала и решила: ты был у меня только два раза, но какое-то время у тебя заняла подготовка, так что я считаю, что тебе причитается за полных три дня. — Она погладила меня по тыльной стороне руки. — Я действительно очень довольна.
Она не заметила, что я стою, разинув рот, словно ожидая, что какой-нибудь пролетающий мимо рой пчел устроит там себе улей, или как это у них называется. Захихикав, она покрутила головой и, видя мой удивленный взгляд, пояснила:
— Представляю себе эти сорок тысяч болельщиков…
Я с некоторым сомнением кашлянул. Не подействовало — она продолжала хихикать. Поклонившись, я направился к двери;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105