Бросились целовать Данилу, обнимать. Степан и тот стал жать ему руку, глядя в его лицо как в бездну.
- Хорошо бы, если бы вместо Вселенной была бы одна Рассея наша, - выговорила Лена. - Ведь Рассея - это хаос, Россия - порядок, чтоб Рассею сохранить. Должен быть взрыв, не просто смена цивилизации, а нечто уму непостижимое. Если уж метафизично, то чтоб не отличить живых от мертвых, обыденную жизнь от Бездны…
- Не метафизично, а точно сказала Лена, - перебил ее Данила. - Хаос, великий хаос, в котором зерна непостижимого, - это наша Рассея. Золотые слова ваши, Лена: чтоб обыденная жизнь не отличалась от Бездны. Чтоб умирали и воскресали на глазах. Чтоб с Богами на ушко шептались - ну, это все еще цветочки! Непостижимое должно войти! И веселие посереди! Надоел весь этот порядок: вот тебе царство живых, вот те мертвых, тут умри, тут родись. Все по порядку, законы всякие. Пусть потемнеет небо и глас Божий скажет: «Гуляйте, ребята, гуляй, Рассея, что хочешь, то и будет, гуляй, страна, где невозможное становится возможным! Свободу даю, конец демиургам и всем золотым снам!»
- Ласковый ты наш, -умилилась Лена. - Чтоб сбылось все это!
- По мне, в Рассее и сейчас предельно хорошо, - заявила Ксюша, кутаясь в платок. - На наших буржуев плевать, они ведь тоже наши, они от всего этого торгово-денежного летаргического порядка сами скоро запьют. И либералы с ними заодно. В России в лес войдешь - какой там мировой порядок, все Русью пронизано и тишиной. Только чувствовать надо! А в глаза некоторым, случайно даже, в метро глянешь - Господи, сколько там всего, недоступного для мира сего!
Потом наступило время небольшой передышки.
- Уж больно дух захватило, надо помолчать, - сказала Алла.
- Весь великий Рене Генон - с меня сошел, - заключил Сергей.
Данила в ответ опять захохотал, но уже не тем хохотом видящего разрушение миров. Хохот его на этот раз был мирный.
После некоторой паузы и возни с самоваром, матрешкой и разливом чая в русские, какие-то очень народные пузатые чашки наступил благостный, но недолгий отдых за чаем.
Лена прервала его:
- Все-таки, Данила Юрьевич, надо вернуться к Стасу. Теперь вы знаете, что случилось. Можете помочь? - прямо спросила она.
Опять возникла тишина.
- Скажу откровенно, - ответил Данила, - дело это на самом деле жутковатое и серьезное. Да вы и сами это чувствуете. И даже в мою голову вся эта история пока не совсем укладывается. И дело тут не только в изменении прошлого. Гораздо глубже надо копать. У меня есть только одна наметка, но думаю, она верная. Я знаю целую цепь особых людей, они не связаны между собой, они больше сами по себе, но именно через них можно найти Стаса и понять, что с ним произошло в действительности.
- Что же это за люди? - первым спросил Сергей.
- Пусть Степан скажет. Я его водил, - и Данила кивнул головой в сторону немного ошалевшего Степана.
- Бредуны! - воскликнул Степан - Но серьезные. Очень. Суть я еще не уловил, наверное, ведьма какая-то мешает. Один от самого себя бежит. Чегой-то увидел в себе, от чего чуть с ума не сошел.
- Я двоих показал, - перебил его Данила. - Это цветочки только. Есть крайне не влезающие в рамки.
- Кто же они? Кто? - робко бросил вопрос Толя.
- Как сказать! Точно определить трудно. Их пока немного. Но это, вероятно, мировой процесс. Их будет больше. Это люди, у которых изменился сам тип человеческого сознания - в ту или иную сторону. Они очень разные. Но главный признак - совершенно измененное сознание. Они уже другие, не совсем люди в прежнем понимании.
- Но это слишком глобально, - воскликнула Лена. - Ведь если изменилось состояние сознания - меняется все, и мир в том числе. Для кошки, к примеру, мир совершенно другой, чем у человека…
- Конечно, это глобально, - хихикнула Ксюша. - Но пока незаметно.
И выпила рюмашечку.
- Незаметно, потому что их мало. Они среди нас, но пока мало кто понимает, что происходит, - ответил Данила. - Ведь, ребята, девочки, - кошка-то у вас есть, случаем? (Лена засмеялась.) Там может возникнуть поворот в разные стороны - зависит от того, как пойдет процесс, в какую сторону завертится чертово колесо. Среди них есть, мягко говоря, мрачноватые, словно выползли из преисподней, но иной Вселенной, чем наша… Есть и необыкновенные, как говорят, просветленные, но не ординарно… Обычного ничего в них нет, правда, Степан?.. Есть непостижимые, как воплощение чего-то иного. Но есть и мерзкие, ой мерзкие. И просто - особенные, не наши как бы.
- Да, это тебе не экстрасенсы или провидцы, - процедил Сергей.
- Еще бы! - вздохнул Данила. - Те горизонтальны, в пределах обыденности: что будет, что не будет - какая разница, по большому счету? Это просто способности - раньше таких было немало. Но даже если этих талантов станет слишком много - и то мир изменится, но не кардинально - потому что кардинально все может измениться, только когда изменится сама структура сознания, его характер и вид.
- Ну тогда это будет уже просто другой мир, Земля станет иной планетой, - заметил Сергей. - Неужели к этому идет?
- К чему идет, пока никто не знает. Но эти измененные очень хороши, не дай Бог, если некоторых из них станет много, - ответил Данила, отпивая вино и посматривая на хозяев уже светлым взглядом.
- Кстати, Дашку-то нашу из школы выгнали. Это ребенок ясновидящий, - пояснила Лена Даниле. - Во время занятий встала во весь рост и на весь класс объявила, что сын учительницы назавтра сломает ногу и нос. И тот сломал, конечно. Мамаша Дашина теперь пишет заявление, что провидцев зажимают.
- Тихий такой сумасшедший домик будет, если такие разведутся по миру во многом числе, - хихикнула опять пропитанная наливочкой Ксюша. - Ну, а об этих измененных я уже не говорю, - Ксюша даже немного испугалась своего голоса при этом.
- Кстати, Данила Юрьевич, я тоже немного в курсе… об этих измененных… Слышала, правда, немного, - вмешалась Лена, бросившая и пить, и есть. - Но почему вы думаете, что через них можно выйти на Стаса?
Данила опять помрачнел. Закрыл один глаз даже: «С одним глазом мне легче дышать», - объяснил он.
Все опять затихли. Только Ксюша ушла в уют собственного тела. Алла думала о том, что есть вещи, которых нет. И Стас то есть, то его нет.
Данила ответил довольно коротко, но пугающе ясно:
- Думаю, что сам Стас - это тип почище измененных. Но именно они, кое-кто среди них, могут о нем знать. Ибо случай со Стасом, по некоторым деталям, настолько экстраординарен, что раскапывать все это надо только в экстраординарной среде. Пока она еще невидима для чужих глаз. Наконец, и моя интуиция кое-что значит.
- Он жив или умер? - побледнев, спросила Алла.
Данила с укоризной посмотрел на нее.
- Слишком уж человеческий вопрос. Он жив в любом случае, если даже мертв… - Данила опять взглянул на полувдову. - Хотя простите меня, Алла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
- Хорошо бы, если бы вместо Вселенной была бы одна Рассея наша, - выговорила Лена. - Ведь Рассея - это хаос, Россия - порядок, чтоб Рассею сохранить. Должен быть взрыв, не просто смена цивилизации, а нечто уму непостижимое. Если уж метафизично, то чтоб не отличить живых от мертвых, обыденную жизнь от Бездны…
- Не метафизично, а точно сказала Лена, - перебил ее Данила. - Хаос, великий хаос, в котором зерна непостижимого, - это наша Рассея. Золотые слова ваши, Лена: чтоб обыденная жизнь не отличалась от Бездны. Чтоб умирали и воскресали на глазах. Чтоб с Богами на ушко шептались - ну, это все еще цветочки! Непостижимое должно войти! И веселие посереди! Надоел весь этот порядок: вот тебе царство живых, вот те мертвых, тут умри, тут родись. Все по порядку, законы всякие. Пусть потемнеет небо и глас Божий скажет: «Гуляйте, ребята, гуляй, Рассея, что хочешь, то и будет, гуляй, страна, где невозможное становится возможным! Свободу даю, конец демиургам и всем золотым снам!»
- Ласковый ты наш, -умилилась Лена. - Чтоб сбылось все это!
- По мне, в Рассее и сейчас предельно хорошо, - заявила Ксюша, кутаясь в платок. - На наших буржуев плевать, они ведь тоже наши, они от всего этого торгово-денежного летаргического порядка сами скоро запьют. И либералы с ними заодно. В России в лес войдешь - какой там мировой порядок, все Русью пронизано и тишиной. Только чувствовать надо! А в глаза некоторым, случайно даже, в метро глянешь - Господи, сколько там всего, недоступного для мира сего!
Потом наступило время небольшой передышки.
- Уж больно дух захватило, надо помолчать, - сказала Алла.
- Весь великий Рене Генон - с меня сошел, - заключил Сергей.
Данила в ответ опять захохотал, но уже не тем хохотом видящего разрушение миров. Хохот его на этот раз был мирный.
После некоторой паузы и возни с самоваром, матрешкой и разливом чая в русские, какие-то очень народные пузатые чашки наступил благостный, но недолгий отдых за чаем.
Лена прервала его:
- Все-таки, Данила Юрьевич, надо вернуться к Стасу. Теперь вы знаете, что случилось. Можете помочь? - прямо спросила она.
Опять возникла тишина.
- Скажу откровенно, - ответил Данила, - дело это на самом деле жутковатое и серьезное. Да вы и сами это чувствуете. И даже в мою голову вся эта история пока не совсем укладывается. И дело тут не только в изменении прошлого. Гораздо глубже надо копать. У меня есть только одна наметка, но думаю, она верная. Я знаю целую цепь особых людей, они не связаны между собой, они больше сами по себе, но именно через них можно найти Стаса и понять, что с ним произошло в действительности.
- Что же это за люди? - первым спросил Сергей.
- Пусть Степан скажет. Я его водил, - и Данила кивнул головой в сторону немного ошалевшего Степана.
- Бредуны! - воскликнул Степан - Но серьезные. Очень. Суть я еще не уловил, наверное, ведьма какая-то мешает. Один от самого себя бежит. Чегой-то увидел в себе, от чего чуть с ума не сошел.
- Я двоих показал, - перебил его Данила. - Это цветочки только. Есть крайне не влезающие в рамки.
- Кто же они? Кто? - робко бросил вопрос Толя.
- Как сказать! Точно определить трудно. Их пока немного. Но это, вероятно, мировой процесс. Их будет больше. Это люди, у которых изменился сам тип человеческого сознания - в ту или иную сторону. Они очень разные. Но главный признак - совершенно измененное сознание. Они уже другие, не совсем люди в прежнем понимании.
- Но это слишком глобально, - воскликнула Лена. - Ведь если изменилось состояние сознания - меняется все, и мир в том числе. Для кошки, к примеру, мир совершенно другой, чем у человека…
- Конечно, это глобально, - хихикнула Ксюша. - Но пока незаметно.
И выпила рюмашечку.
- Незаметно, потому что их мало. Они среди нас, но пока мало кто понимает, что происходит, - ответил Данила. - Ведь, ребята, девочки, - кошка-то у вас есть, случаем? (Лена засмеялась.) Там может возникнуть поворот в разные стороны - зависит от того, как пойдет процесс, в какую сторону завертится чертово колесо. Среди них есть, мягко говоря, мрачноватые, словно выползли из преисподней, но иной Вселенной, чем наша… Есть и необыкновенные, как говорят, просветленные, но не ординарно… Обычного ничего в них нет, правда, Степан?.. Есть непостижимые, как воплощение чего-то иного. Но есть и мерзкие, ой мерзкие. И просто - особенные, не наши как бы.
- Да, это тебе не экстрасенсы или провидцы, - процедил Сергей.
- Еще бы! - вздохнул Данила. - Те горизонтальны, в пределах обыденности: что будет, что не будет - какая разница, по большому счету? Это просто способности - раньше таких было немало. Но даже если этих талантов станет слишком много - и то мир изменится, но не кардинально - потому что кардинально все может измениться, только когда изменится сама структура сознания, его характер и вид.
- Ну тогда это будет уже просто другой мир, Земля станет иной планетой, - заметил Сергей. - Неужели к этому идет?
- К чему идет, пока никто не знает. Но эти измененные очень хороши, не дай Бог, если некоторых из них станет много, - ответил Данила, отпивая вино и посматривая на хозяев уже светлым взглядом.
- Кстати, Дашку-то нашу из школы выгнали. Это ребенок ясновидящий, - пояснила Лена Даниле. - Во время занятий встала во весь рост и на весь класс объявила, что сын учительницы назавтра сломает ногу и нос. И тот сломал, конечно. Мамаша Дашина теперь пишет заявление, что провидцев зажимают.
- Тихий такой сумасшедший домик будет, если такие разведутся по миру во многом числе, - хихикнула опять пропитанная наливочкой Ксюша. - Ну, а об этих измененных я уже не говорю, - Ксюша даже немного испугалась своего голоса при этом.
- Кстати, Данила Юрьевич, я тоже немного в курсе… об этих измененных… Слышала, правда, немного, - вмешалась Лена, бросившая и пить, и есть. - Но почему вы думаете, что через них можно выйти на Стаса?
Данила опять помрачнел. Закрыл один глаз даже: «С одним глазом мне легче дышать», - объяснил он.
Все опять затихли. Только Ксюша ушла в уют собственного тела. Алла думала о том, что есть вещи, которых нет. И Стас то есть, то его нет.
Данила ответил довольно коротко, но пугающе ясно:
- Думаю, что сам Стас - это тип почище измененных. Но именно они, кое-кто среди них, могут о нем знать. Ибо случай со Стасом, по некоторым деталям, настолько экстраординарен, что раскапывать все это надо только в экстраординарной среде. Пока она еще невидима для чужих глаз. Наконец, и моя интуиция кое-что значит.
- Он жив или умер? - побледнев, спросила Алла.
Данила с укоризной посмотрел на нее.
- Слишком уж человеческий вопрос. Он жив в любом случае, если даже мертв… - Данила опять взглянул на полувдову. - Хотя простите меня, Алла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60