Или не загорятся — хотя вероятность этого была незначительной. Куда меньше, чем разбиться на десантном шаттле, получить прямо в грудь полновесный заряд стационарного лучемета… хотя в его работе последнее — как раз не такая уж редкость. За последний год они потеряли пятерых парней, да и он сам уцелел чудом, снаряд прошел лишь на полметра левее, и бронекостюм, хоть и пробитый в нескольких местах, все же остановил основную силу удара. А от прямого попадания…
«Уважаемые пассажиры…»
Показалось даже, что голос обращается непосредственно к нему. К единственному нарушителю порядка на борту. Плевать… в конце концов, должны быть у направленного на добровольно-принудительный отдых лейтенанта хоть какие-нибудь развлечения? Даже если всех развлечений — игнорировать правила корабельного распорядка.
Трансгалактический лайнер начал разворот для броска. Вот сейчас полыхнет… и можно будет идти в свою каюту. Была бы его воля, он не выходил бы из нее до самой Земли… да только вот как расценит такое подозрительное отшельничество его персональный доктор?
— Лейтенант Жаров?
«Накликал, черт ее раздери», — мысленно ругнулся он, поворачиваясь к девушке. И вдруг поймал себя на мысли, что все это уже было — пустынная обзорная палуба, одинокий человек, ждущий зеленого всполоха перехода, девушка, его окликнувшая… Денис порылся в памяти в надежде отыскать похожий эпизод — и ничего подходящего не нашел. И все же он готов был поклясться, что нечто подобное с ним происходило, кажется, это называется дежа-вю? Вот только этого ему сейчас и не хватало.
— Да, Татьяна?
— Вас не было в каюте. — Голос девушки был, как обычно, сух и холоден.
Денис был бы не против, если б за последние дни ему удалось растопить этот вечный лед. Не то чтобы он строил на яркую блондинку какие-то особые планы, но раз уж им придется отдыхать вместе, то грешно при этом ссориться. И нельзя сказать, что он не старался, как раз наоборот — был любезен, развлекал девушку анекдотами (может, не самыми свежими, конечно) и солдатскими байками, церемонно провожал до каюты… Но он не испытывал тяги к ней, и, видимо, она это чувствовала, а потому оставалась все время немного раздраженной, а то и просто злой… или, как сейчас, подчеркнуто равнодушной.
— Я, как видите, был здесь. — Сарказм прорвался, несмотря на все его усилия. У Татьяны чуть дрогнули уголки губ… и это была не попытка улыбнуться.
— Вижу. Корабельные правила бравого лейтенанта, ясное дело, не касаются, так?
Он пожал плечами — с его точки зрения это был явно не тот случай, когда требовался ответ. А Татьяна имела свое мнение по этому вопросу, поскольку тут же нахмурилась и, чуть повысив голос, заметила:
— Пренебрежение общепринятыми нормами и в том числе правилами внутреннего распорядка вряд ли характеризуют вас с положительной стороны, лейтенант.
— Извините, Татьяна… — Жаров почувствовал, как вдруг нахлынуло раздражение, разом сметая все желание наладить мирные отношения с девушкой. — Извините, но я сейчас не на службе. Я в отпуске — с того самого момента, как получил бумаги у дежурного. То есть, если вы не умеете считать, уже два дня. И я хочу отдохнуть… в первую очередь — от вас, Татьяна. Я устал от вашей постоянной раздражительности, от привычки давать мне ценные указания, следить за каждым моим шагом…
— Это, между прочим, моя работа, — фыркнула она, тряхнув своей роскошной золотистой гривой. В другое время на Дениса это подействовало бы, но не сейчас.
— Ваша работа в том, чтобы не давать мне ни минуты покоя? — Он несколько мгновений помолчал, словно ожидая какого-то ответа, затем едко заметил: — Но есть по крайней мере одно место на этом проклятом корабле, где я буду избавлен от вашего общества.
Он раздраженно отвернулся от девушки и, печатая шаг, двинулся к выходу с обзорной палубы. А за спиной экран уже разгорался зеленым светом — трансгал уходил в прыжок.
Если бы, зайдя в каюту, можно было в сердцах хлопнуть дверью — Денис бы так и сделал. Признаться, это простое действие и в самом деле здорово помогает успокоить нервы. Но дверь с тихим шорохом закрылась за его спиной сама. Подумав, он пнул койку — но удовлетворения не получил. Лег, откинулся на подушку…
Последние два дня стали для него сплошной пыткой. Пару раз всерьез появлялись мысли пойти к корабельному врачу и сдаться. Конечно, местный медик — специалист широкого профиля, но его знаний вполне хватит, чтобы порекомендовать Жарову тихое уютное местечко, где его до конца жизни будут содержать в тишине и покое. Денис даже покопался в компьютере, вылавливая оттуда всю имеющуюся информацию по «Фантазму», а потом и по остальным известным галлюциногенам. Чтобы изучить полученный вал сведений более или менее внимательно, понадобилось бы полгода — он пробежал лишь по самым верхам, по симптомам… И, насколько мог доверять этому дилетантскому подходу, убедился — его состояние не имеет ничего общего с галлюциногенами. Хотя, вполне вероятно, имеет достаточно много общего с галлюцинациями. Видения приходили все чаще и чаще, и большую часть вчерашнего дня Жаров прикладывал массу усилий просто для того, чтобы суметь отличить реальность от порождений собственного больного разума.
Вот и сейчас, стоило на мгновение расслабиться, и стальной потолок исчез, сменившись арочным сводом, выложенным каменной, может быть, мраморной плиткой. Денис мысленно усмехнулся — в прошлый раз это была грубая каменная кладка, а теперь — смотри ж ты, почти дворец…
Картинка вдруг приобрела четкость, заполнив собой всю каюту и раздвинувшись за ее пределы. Жаров замер, боясь пошевелиться, — таким ясным, таким реальным видение не было еще ни разу, и ему вдруг захотелось — пока не торчит рядом его златовласая надзирательница — рассмотреть иллюзорный мир как следует. Правда, повернуть голову не удавалось, мышцы практически не слушались, удалось только немного скосить глаза — но хватало и этого. Что ж, у мира грез, видимо, свои законы — и если их нельзя обойти, то придется под них подстраиваться.
Он находился в довольно большом помещении — чем-то, пожалуй, похожем на храм. Мраморные колонны, мраморный свод… Освещение — что-то вроде масляных ламп, дающих неожиданно яркий свет. Их было много — в специальных креплениях на стенах. Жаров — вернее, его тело — на чем-то лежал… и, насколько он мог разглядеть самым краем глаза, рядом лежал еще кто-то. Часть обзора закрывало… странно, такое ощущение, что на нем — бронекостюм и шлем с поднятым забралом.
Вдруг Денис обратил внимание, что давно уже не слышит мерного гула работающих механизмов лайнера. Вместо этого до его слуха все отчетливей и отчетливей стали доноситься другие звуки. Разговор… Он не знал языка, слова были совершенно незнакомыми, но, сочетаясь во фразы, они вдруг приобретали вполне определенный смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
«Уважаемые пассажиры…»
Показалось даже, что голос обращается непосредственно к нему. К единственному нарушителю порядка на борту. Плевать… в конце концов, должны быть у направленного на добровольно-принудительный отдых лейтенанта хоть какие-нибудь развлечения? Даже если всех развлечений — игнорировать правила корабельного распорядка.
Трансгалактический лайнер начал разворот для броска. Вот сейчас полыхнет… и можно будет идти в свою каюту. Была бы его воля, он не выходил бы из нее до самой Земли… да только вот как расценит такое подозрительное отшельничество его персональный доктор?
— Лейтенант Жаров?
«Накликал, черт ее раздери», — мысленно ругнулся он, поворачиваясь к девушке. И вдруг поймал себя на мысли, что все это уже было — пустынная обзорная палуба, одинокий человек, ждущий зеленого всполоха перехода, девушка, его окликнувшая… Денис порылся в памяти в надежде отыскать похожий эпизод — и ничего подходящего не нашел. И все же он готов был поклясться, что нечто подобное с ним происходило, кажется, это называется дежа-вю? Вот только этого ему сейчас и не хватало.
— Да, Татьяна?
— Вас не было в каюте. — Голос девушки был, как обычно, сух и холоден.
Денис был бы не против, если б за последние дни ему удалось растопить этот вечный лед. Не то чтобы он строил на яркую блондинку какие-то особые планы, но раз уж им придется отдыхать вместе, то грешно при этом ссориться. И нельзя сказать, что он не старался, как раз наоборот — был любезен, развлекал девушку анекдотами (может, не самыми свежими, конечно) и солдатскими байками, церемонно провожал до каюты… Но он не испытывал тяги к ней, и, видимо, она это чувствовала, а потому оставалась все время немного раздраженной, а то и просто злой… или, как сейчас, подчеркнуто равнодушной.
— Я, как видите, был здесь. — Сарказм прорвался, несмотря на все его усилия. У Татьяны чуть дрогнули уголки губ… и это была не попытка улыбнуться.
— Вижу. Корабельные правила бравого лейтенанта, ясное дело, не касаются, так?
Он пожал плечами — с его точки зрения это был явно не тот случай, когда требовался ответ. А Татьяна имела свое мнение по этому вопросу, поскольку тут же нахмурилась и, чуть повысив голос, заметила:
— Пренебрежение общепринятыми нормами и в том числе правилами внутреннего распорядка вряд ли характеризуют вас с положительной стороны, лейтенант.
— Извините, Татьяна… — Жаров почувствовал, как вдруг нахлынуло раздражение, разом сметая все желание наладить мирные отношения с девушкой. — Извините, но я сейчас не на службе. Я в отпуске — с того самого момента, как получил бумаги у дежурного. То есть, если вы не умеете считать, уже два дня. И я хочу отдохнуть… в первую очередь — от вас, Татьяна. Я устал от вашей постоянной раздражительности, от привычки давать мне ценные указания, следить за каждым моим шагом…
— Это, между прочим, моя работа, — фыркнула она, тряхнув своей роскошной золотистой гривой. В другое время на Дениса это подействовало бы, но не сейчас.
— Ваша работа в том, чтобы не давать мне ни минуты покоя? — Он несколько мгновений помолчал, словно ожидая какого-то ответа, затем едко заметил: — Но есть по крайней мере одно место на этом проклятом корабле, где я буду избавлен от вашего общества.
Он раздраженно отвернулся от девушки и, печатая шаг, двинулся к выходу с обзорной палубы. А за спиной экран уже разгорался зеленым светом — трансгал уходил в прыжок.
Если бы, зайдя в каюту, можно было в сердцах хлопнуть дверью — Денис бы так и сделал. Признаться, это простое действие и в самом деле здорово помогает успокоить нервы. Но дверь с тихим шорохом закрылась за его спиной сама. Подумав, он пнул койку — но удовлетворения не получил. Лег, откинулся на подушку…
Последние два дня стали для него сплошной пыткой. Пару раз всерьез появлялись мысли пойти к корабельному врачу и сдаться. Конечно, местный медик — специалист широкого профиля, но его знаний вполне хватит, чтобы порекомендовать Жарову тихое уютное местечко, где его до конца жизни будут содержать в тишине и покое. Денис даже покопался в компьютере, вылавливая оттуда всю имеющуюся информацию по «Фантазму», а потом и по остальным известным галлюциногенам. Чтобы изучить полученный вал сведений более или менее внимательно, понадобилось бы полгода — он пробежал лишь по самым верхам, по симптомам… И, насколько мог доверять этому дилетантскому подходу, убедился — его состояние не имеет ничего общего с галлюциногенами. Хотя, вполне вероятно, имеет достаточно много общего с галлюцинациями. Видения приходили все чаще и чаще, и большую часть вчерашнего дня Жаров прикладывал массу усилий просто для того, чтобы суметь отличить реальность от порождений собственного больного разума.
Вот и сейчас, стоило на мгновение расслабиться, и стальной потолок исчез, сменившись арочным сводом, выложенным каменной, может быть, мраморной плиткой. Денис мысленно усмехнулся — в прошлый раз это была грубая каменная кладка, а теперь — смотри ж ты, почти дворец…
Картинка вдруг приобрела четкость, заполнив собой всю каюту и раздвинувшись за ее пределы. Жаров замер, боясь пошевелиться, — таким ясным, таким реальным видение не было еще ни разу, и ему вдруг захотелось — пока не торчит рядом его златовласая надзирательница — рассмотреть иллюзорный мир как следует. Правда, повернуть голову не удавалось, мышцы практически не слушались, удалось только немного скосить глаза — но хватало и этого. Что ж, у мира грез, видимо, свои законы — и если их нельзя обойти, то придется под них подстраиваться.
Он находился в довольно большом помещении — чем-то, пожалуй, похожем на храм. Мраморные колонны, мраморный свод… Освещение — что-то вроде масляных ламп, дающих неожиданно яркий свет. Их было много — в специальных креплениях на стенах. Жаров — вернее, его тело — на чем-то лежал… и, насколько он мог разглядеть самым краем глаза, рядом лежал еще кто-то. Часть обзора закрывало… странно, такое ощущение, что на нем — бронекостюм и шлем с поднятым забралом.
Вдруг Денис обратил внимание, что давно уже не слышит мерного гула работающих механизмов лайнера. Вместо этого до его слуха все отчетливей и отчетливей стали доноситься другие звуки. Разговор… Он не знал языка, слова были совершенно незнакомыми, но, сочетаясь во фразы, они вдруг приобретали вполне определенный смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146