Понимая, что в запасе не более пары секунд, он обвил ожерелье вокруг шеи латника и сомкнул разорванные концы цепочки. И тут же мелькнула паническая мысль — ожерелье порвано, может, будучи поврежденным, оно потеряло и свою силу?
Соратник, попытавшийся резко нагнуться, чтобы сбросить прыгнувшего на него человека, вдруг замер. Спустя мгновение колени его подогнулись, и он тяжело рухнул в пыль. Жаров с уважением посмотрел на тонкую серебристую цепочку — да, сильна штука. Латы не сразу и мечом пробьешь, а тут — одно мгновение, и победа в наших руках.
Фигура на полу зашевелилась, перчатки потянулись к горлу.
— Не трогай цепь, — тихо приказал Денис, мысленно уже готовясь бежать.
Руки латника тут же отдернулись, словно ожегшись.
— Встань.
Фигура поднялась, медленно, словно нехотя. Повернулась лицом к Жарову.
— Я твой господин. — Денис старался говорить медленно, размеренно, так, как всегда говорили Соратники. — Ты рад, что служишь мне. Ты должен выполнить мой приказ. Повтори.
— Вы господин. Я рад служить вам. Я выполню любой ваш приказ, господин.
«Пожалуй, по росту он подходит», — подумал Денис, оглядывая массивную фигуру. Доспехи Соратника были бы лучшей маскировкой — тем более что там, за стенами барака, ясный день, и охрана наверняка увидит шарахающегося без дела невольника. Так что…
— Снимай доспехи.
— Да, господин, сию минуту.
Оказалось, что конструкция лат и в самом деле доведена до идеала. Застежки были расстегнуты в считанные мгновения, и вот уже металл — только сейчас Жаров понял, что это не простая сталь, поскольку части доспеха были куда легче, чем он ожидал, — грудой лежит на полу. Только шлем еще был надет на Соратнике — его нельзя было снять, не расстегнув ожерелья, а пока Жаров не готов был это сделать.
Тело у Соратника было вполне человеческим — только очень бледным. И еще Дениса удивило…
— Почему ты не носишь одежду под доспехами?
— Броня защищает от оружия, от жары и холода, от боевой магии… — начал монотонно перечислять Соратник, словно повторяя заученный урок.
— Ладно, помолчи. И не шевелись.
Соратник замер на полуслове, даже его рот остался приоткрыт. Раз господин сказал не шевелиться — это должно быть исполнено.
Разобраться с креплением лат оказалось и в самом деле не так уж сложно. В отличие от тяжелых панцирей имперской латной конницы, облачение в которые требовало помощи, эти железки человек вполне мог надеть на себя сам. Очень скоро Жаров был затянут в металл с ног и до шеи — и не уставал удивляться мастерству тех, кто изготовил это совершенство.
Да, это был металл — но не сталь. Может быть, что-то вроде титана… хотя скорее всего это было нечто принципиально иное. Легкие — в совокупности не более десяти килограммов, — они производили впечатление очень высокой надежности. Аккуратные, явно вышедшие не из-под молота кузнеца детали панциря закрывали тело целиком — а там, где разместить пластины оказалось невозможно, использовалась кольчужная сетка невероятно тонкого плетения. В целом Жаров был убежден — эти латы не могут являться продуктом средневекового общества, это высокая, очень высокая технология.
Теперь пришел черед шлема. Соратник с готовностью дал себя связать — пришлось разорвать один из мешков, который, будучи набит соломой, использовался рабами в качестве постели. Когда он был надежно скручен, Жаров, предварительно запасшись инструкциями, расстегнул ожерелье на шее пленника.
Оказалось, что все меры предосторожности были нелишними. Как только разомкнулась серебристая цепочка, тело связанного изогнулось, он отчаянно пытался освободиться — и только поняв всю невозможность этого, прекратил дергаться.
Осторожно расстегнув крепления, Денис снял с Соратника шлем. И замер…
Да, ЭТО, безусловно, не было человеком. По крайней мере в привычном смысле этого слова. Эльфы, с которыми Жарову встречаться приходилось, гномы, которых он никогда не видел, ньорк, вампиры и прочие создания, имеющие две ноги, две руки и одну голову, — все они, конечно, не были людьми, поэтому увиденное не стало шоком, скорее просто подтвердило подсознательное ощущение, возникшее тогда, у врат Усыпальницы.
Узкий нос начинался высоко над надбровными дугами, спускаясь к широкому, на пол-лица, безгубому рту. Никакой растительности на лице и на голове в целом не было — только ресницы вокруг глаз, жесткие, густые… Уши — почти слитые с черепом, крошечные, раза в три меньше, чем у человека. И глаза… глаза были самыми странными. Желтые, цвета золота, они имели узкий вертикальный зрачок… как у змеи. Но это лицо нельзя было назвать уродливым — напротив, в нем было какое-то особое обаяние, вызываемое, возможно, соразмерностью всех черт…
Аккуратно положив шлем на пол, Жаров снова взялся за цепочку. У него было немало вопросов, которые следовало бы задать этому существу, — тем более что сейчас ему необходимо было отправиться на поиски Таяны, а для этого нужны были сведения о лагере — об охране, о помещениях, где могут держать девушку, да мало ли еще о чем… Но он допустил ошибку — надо было действовать быстрее. Соратник, увидев, что бывший раб поворачивается к нему с серебристым шнурком в руках, сделал странное глотательное движение, издал короткий стон — и вдруг завалился набок. Денис бросился к нему, уже понимая всю необратимость случившегося — и верно. Соратник был мертв, убив себя каким-то неизвестным Жарову способом.
Вздохнув, Денис поднялся и взял шлем. Забрало оказалось сделанным не из того же материала, что и весь остальной доспех, хотя отличия и были едва заметны глазу. Он осторожно опустил шлем на голову — и даже не особо удивился, обнаружив, что прекрасно сквозь забрало видит. Как будто оно было сделано из стекла… пожалуй, этот материал и был похож на стекло с односторонней прозрачностью.
Застегнув крепления шлема, Денис пару раз подпрыгнул, проверяя, как сидит костюмчик. Было исключительно комфортно, внутренняя поверхность лат, покрытая чем-то мягким, то ли кожей, то ли резиной, то ли (откуда бы ему здесь взяться) каким-то пластиком, не раздражала тело…
Труп Соратника не спрятать… значит, скоро поднимется тревога. Что ж, какое-то время у него есть, и использовать его надо с толком.
Денис вышел из барака, стараясь двигаться медленно, вальяжно, как делали это все Соратники. Огляделся — вокруг было тихо. Ни одного Соратника и уж тем более ни одного раба. Жаров за прошедшие дни насмотрелся многого, увидев и такое, о чем даже предполагать не мог. Например, узнал, что огромные статуи, изображающие, очевидно, пресловутых Арианис и Бореалиса, были не вырублены из скального монолита, как он предполагал раньше. Несколько человек — если судить по длинным, до пят, балахонам, это были маги (Сикста тоже носила такое облачение) — целыми днями возились с огромной, локтей десять в длину и пять в ширину, лоханью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Соратник, попытавшийся резко нагнуться, чтобы сбросить прыгнувшего на него человека, вдруг замер. Спустя мгновение колени его подогнулись, и он тяжело рухнул в пыль. Жаров с уважением посмотрел на тонкую серебристую цепочку — да, сильна штука. Латы не сразу и мечом пробьешь, а тут — одно мгновение, и победа в наших руках.
Фигура на полу зашевелилась, перчатки потянулись к горлу.
— Не трогай цепь, — тихо приказал Денис, мысленно уже готовясь бежать.
Руки латника тут же отдернулись, словно ожегшись.
— Встань.
Фигура поднялась, медленно, словно нехотя. Повернулась лицом к Жарову.
— Я твой господин. — Денис старался говорить медленно, размеренно, так, как всегда говорили Соратники. — Ты рад, что служишь мне. Ты должен выполнить мой приказ. Повтори.
— Вы господин. Я рад служить вам. Я выполню любой ваш приказ, господин.
«Пожалуй, по росту он подходит», — подумал Денис, оглядывая массивную фигуру. Доспехи Соратника были бы лучшей маскировкой — тем более что там, за стенами барака, ясный день, и охрана наверняка увидит шарахающегося без дела невольника. Так что…
— Снимай доспехи.
— Да, господин, сию минуту.
Оказалось, что конструкция лат и в самом деле доведена до идеала. Застежки были расстегнуты в считанные мгновения, и вот уже металл — только сейчас Жаров понял, что это не простая сталь, поскольку части доспеха были куда легче, чем он ожидал, — грудой лежит на полу. Только шлем еще был надет на Соратнике — его нельзя было снять, не расстегнув ожерелья, а пока Жаров не готов был это сделать.
Тело у Соратника было вполне человеческим — только очень бледным. И еще Дениса удивило…
— Почему ты не носишь одежду под доспехами?
— Броня защищает от оружия, от жары и холода, от боевой магии… — начал монотонно перечислять Соратник, словно повторяя заученный урок.
— Ладно, помолчи. И не шевелись.
Соратник замер на полуслове, даже его рот остался приоткрыт. Раз господин сказал не шевелиться — это должно быть исполнено.
Разобраться с креплением лат оказалось и в самом деле не так уж сложно. В отличие от тяжелых панцирей имперской латной конницы, облачение в которые требовало помощи, эти железки человек вполне мог надеть на себя сам. Очень скоро Жаров был затянут в металл с ног и до шеи — и не уставал удивляться мастерству тех, кто изготовил это совершенство.
Да, это был металл — но не сталь. Может быть, что-то вроде титана… хотя скорее всего это было нечто принципиально иное. Легкие — в совокупности не более десяти килограммов, — они производили впечатление очень высокой надежности. Аккуратные, явно вышедшие не из-под молота кузнеца детали панциря закрывали тело целиком — а там, где разместить пластины оказалось невозможно, использовалась кольчужная сетка невероятно тонкого плетения. В целом Жаров был убежден — эти латы не могут являться продуктом средневекового общества, это высокая, очень высокая технология.
Теперь пришел черед шлема. Соратник с готовностью дал себя связать — пришлось разорвать один из мешков, который, будучи набит соломой, использовался рабами в качестве постели. Когда он был надежно скручен, Жаров, предварительно запасшись инструкциями, расстегнул ожерелье на шее пленника.
Оказалось, что все меры предосторожности были нелишними. Как только разомкнулась серебристая цепочка, тело связанного изогнулось, он отчаянно пытался освободиться — и только поняв всю невозможность этого, прекратил дергаться.
Осторожно расстегнув крепления, Денис снял с Соратника шлем. И замер…
Да, ЭТО, безусловно, не было человеком. По крайней мере в привычном смысле этого слова. Эльфы, с которыми Жарову встречаться приходилось, гномы, которых он никогда не видел, ньорк, вампиры и прочие создания, имеющие две ноги, две руки и одну голову, — все они, конечно, не были людьми, поэтому увиденное не стало шоком, скорее просто подтвердило подсознательное ощущение, возникшее тогда, у врат Усыпальницы.
Узкий нос начинался высоко над надбровными дугами, спускаясь к широкому, на пол-лица, безгубому рту. Никакой растительности на лице и на голове в целом не было — только ресницы вокруг глаз, жесткие, густые… Уши — почти слитые с черепом, крошечные, раза в три меньше, чем у человека. И глаза… глаза были самыми странными. Желтые, цвета золота, они имели узкий вертикальный зрачок… как у змеи. Но это лицо нельзя было назвать уродливым — напротив, в нем было какое-то особое обаяние, вызываемое, возможно, соразмерностью всех черт…
Аккуратно положив шлем на пол, Жаров снова взялся за цепочку. У него было немало вопросов, которые следовало бы задать этому существу, — тем более что сейчас ему необходимо было отправиться на поиски Таяны, а для этого нужны были сведения о лагере — об охране, о помещениях, где могут держать девушку, да мало ли еще о чем… Но он допустил ошибку — надо было действовать быстрее. Соратник, увидев, что бывший раб поворачивается к нему с серебристым шнурком в руках, сделал странное глотательное движение, издал короткий стон — и вдруг завалился набок. Денис бросился к нему, уже понимая всю необратимость случившегося — и верно. Соратник был мертв, убив себя каким-то неизвестным Жарову способом.
Вздохнув, Денис поднялся и взял шлем. Забрало оказалось сделанным не из того же материала, что и весь остальной доспех, хотя отличия и были едва заметны глазу. Он осторожно опустил шлем на голову — и даже не особо удивился, обнаружив, что прекрасно сквозь забрало видит. Как будто оно было сделано из стекла… пожалуй, этот материал и был похож на стекло с односторонней прозрачностью.
Застегнув крепления шлема, Денис пару раз подпрыгнул, проверяя, как сидит костюмчик. Было исключительно комфортно, внутренняя поверхность лат, покрытая чем-то мягким, то ли кожей, то ли резиной, то ли (откуда бы ему здесь взяться) каким-то пластиком, не раздражала тело…
Труп Соратника не спрятать… значит, скоро поднимется тревога. Что ж, какое-то время у него есть, и использовать его надо с толком.
Денис вышел из барака, стараясь двигаться медленно, вальяжно, как делали это все Соратники. Огляделся — вокруг было тихо. Ни одного Соратника и уж тем более ни одного раба. Жаров за прошедшие дни насмотрелся многого, увидев и такое, о чем даже предполагать не мог. Например, узнал, что огромные статуи, изображающие, очевидно, пресловутых Арианис и Бореалиса, были не вырублены из скального монолита, как он предполагал раньше. Несколько человек — если судить по длинным, до пят, балахонам, это были маги (Сикста тоже носила такое облачение) — целыми днями возились с огромной, локтей десять в длину и пять в ширину, лоханью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146