Более того, он мог бы сказать, что и вовсе не имеет понятия, отчего его присутствие здесь столь нежелательно. Но все слова разом застряли у него в глотке — выражение лица седого великана было столь красноречиво, что Дорх явственно почувствовал на шее удавку.
— П-простите… господин! — Вот и все, что насмерть перепуганный волшебник смог выдавить из себя. О том, чтобы воспользоваться своим магическим искусством, он даже не подумал.
— Теперь отвечай, что ты делаешь здесь?
Последние недели стали для Дорха сплошной чередой несчастий. Выйдя из темницы замка Флур, грязный, голодный, он попытался сунуться было в ближайшую харчевню, чтобы отъесться и отоспаться. Не пройдя обучения в имперской Академии, достигнув всего исключительно своими силами, Дорх не знал многого из того, что является совершенно обычным для любого мага. Хотя бы о том, как с помощью магии приготовить себе еду, пусть и не слишком полезную для тела, но дающую возможность на некоторое время забыть о голоде. А потому и в тюремной камере, где любой уважающий себя волшебник (если ему не свяжут руки и не заткнут рот) устроится с относительным комфортом, Дорх бил огненными шарами крыс, а затем жрал полусырое-полуобугленное мясо.
Крысы, конечно, очень быстро поняли, что одна из камер тюрьмы представляет для них повышенную опасность, а потому дней за пять до счастливого и неожиданного освобождения Дорх начал по-настоящему голодать.
Можно себе представить ощущения хозяина харчевни, в которую вдруг вваливается смердящее, оборванное существо и с дикими воплями требует еды. Хозяин сделал именно то, что от него и ожидалось, — приказал двум широкоплечим вышибалам выбросить «это» в ближайшую сточную канаву, а как не успокоится — спустить на него собак.
Как и можно было предположить, Дорх дер Лиден, величайший, по его собственному мнению, маг современности, не успокоился, а потому был вынужден спасать свою шкуру от трех здоровенных псов. Всадив одному из них огненный шар прямо в оскаленную пасть, маг с удивлением обнаружил, что на двух других это не произвело особого впечатления. Это были специально обученные псы, что не испугались бы, пожалуй, и демона. Через мгновение их зубы сомкнулись на лодыжке мага, и улицу огласил первый вопль. Потом их было немало. Псы набрасывались, щелкали пастью — и отпрыгивали назад. Их учили гнать жертву, а не убивать ее.
От собак Дорх ушел, оставив позади себя три дымящиеся туши — все ж таки он был боевым магом, хотя и самоучкой. Но победа стоила ему дорого — ноги были страшно изорваны и сочились кровью, ладонь левой руки — прокушена насквозь. Украв оставленную без присмотра курицу, Дорх бежал в лес, пятная землю цепочкой кровавых следов.
Во всех своих бедах он, как и следовало ожидать, винил все того же наемника Дьена, который подло занял место почившего барона ди’Флура. Почему-то стерлись из памяти воспоминания о том, что именно усопший барон посадил мага в темницу, — зато лицо Дьена стояло перед залитыми бешенством глазами дер Лидена как живое. И все, о чем он теперь мог думать, — месть. Отомстить любой ценой, ибо должное воздаяние обидчику есть истинная справедливость.
На следующий же день, добравшись до одиноко стоящего хутора, маг сжег хозяина, его жену и двоих детей, кое-как привел себя в порядок, наелся до отвала, а поутру вывел из конюшни немолодого скакуна, больше привычного к плугу, чем к седлу, и пустился в погоню. О загубленных жизнях он не думал — они способствовали его святой мести, а значит, конец их был справедлив.
Проследить путь новоявленного барона ди’Флура оказалось не так уж и сложно, Денис и Таяна ни от кого особо не скрывались, да и ехали без особой спешки, а потому дер Лиден почти догнал их… но в самый неподходящий момент его скакун пал. В самый неподходящий — поскольку жилья, где можно было бы разжиться верховым животным, поблизости не наблюдалось. И сжигаемый ненавистью маг пошел дальше пешком, непрерывно подпитывая себя заклинаниями и питаясь чем Эрнис пошлет. К слову сказать, богиня явно была занята, поскольку на пути магу попадались лишь мелкая живность, да один раз ему пришлось столкнуться с небольшой стаей отощавших к весне таргов. Оставив обгорелую тушу вожака победителю, стая ретировалась с целью заняться определением нового лидера, а Дорх продолжил свой путь, поминутно икая от обжорства.
Увидев лагерь наемников, он в первый момент подумал, что Дьен находится где-то среди них, и попытался подобраться поближе… и, разумеется, был тут же пойман предусмотрительно выставленными постами.
Выслушав эту историю, рассказанную сбивчивым, заикающимся то от страха, то от ненависти голосом, Утар только покачал головой. Он всегда был противником сильных чувств, а уж таких, как ненависть, — в первую очередь. Настоящий убийца должен иметь холодную голову, любые эмоции лишь помешают выполнению контракта. А потому ярость и фанатичная вера в собственную правоту, горевшая в глазах оборванца, его раздражали. Но как бы там ни было, сейчас они шли по одной дороге. Охота на демона была тем делом, в котором помощь еще одного мага, пусть даже такого, отнюдь не помешает.
Про себя же он твердо решил, что непременно повесит этого ублюдка, как только необходимость в его услугах отпадет. А если тот будет ерепениться — то и раньше. Видимо, это было достаточно ясно написано в глазах Белоголового, поскольку предложение присоединиться к отряду Дорх принял безоговорочно. А узнав, что Охота идет за неким Тернером, и вовсе обрадовался. Его месть была на пороге свершения, он жаждал крови своих обидчиков — а потому был готов на все.
К вечеру вернулись разведчики, посланные вслед за демоном. Он и Черри за день ушли довольно далеко по направлению к морю. Разведчики были очень осторожны и клятвенно уверяли, что демон их не заметил. В ответ на это Утар лишь с сомнением покачал головой — если это и так, то свидетельствует не в пользу демона, а противника лучше переоценить… Лучше исходить из того, что демон знает о наблюдателях, но вынужден по какой-нибудь причине с этим мириться. И, может быть, не сочтет нужным увидеть в этом нарушение договора и не станет убивать его девочку…
Через час отряд свернул лагерь и выступил вслед за демоном и его пленницей. Что бы ни случилось, Утар намеревался быть поближе к месту событий… или для того, чтобы успеть в случае чего вмешаться, или чтобы отомстить. Дорх, к этому времени уже получивший более или менее приличную одежду и запасного скакуна, основательно отмытый (недалеко от лагеря нашелся небольшой ручей, почти досуха выпитый людьми и животными), снова стал чувствовать себя полноправным магом и на спутников своих поглядывал свысока, а иногда и пытался командовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
— П-простите… господин! — Вот и все, что насмерть перепуганный волшебник смог выдавить из себя. О том, чтобы воспользоваться своим магическим искусством, он даже не подумал.
— Теперь отвечай, что ты делаешь здесь?
Последние недели стали для Дорха сплошной чередой несчастий. Выйдя из темницы замка Флур, грязный, голодный, он попытался сунуться было в ближайшую харчевню, чтобы отъесться и отоспаться. Не пройдя обучения в имперской Академии, достигнув всего исключительно своими силами, Дорх не знал многого из того, что является совершенно обычным для любого мага. Хотя бы о том, как с помощью магии приготовить себе еду, пусть и не слишком полезную для тела, но дающую возможность на некоторое время забыть о голоде. А потому и в тюремной камере, где любой уважающий себя волшебник (если ему не свяжут руки и не заткнут рот) устроится с относительным комфортом, Дорх бил огненными шарами крыс, а затем жрал полусырое-полуобугленное мясо.
Крысы, конечно, очень быстро поняли, что одна из камер тюрьмы представляет для них повышенную опасность, а потому дней за пять до счастливого и неожиданного освобождения Дорх начал по-настоящему голодать.
Можно себе представить ощущения хозяина харчевни, в которую вдруг вваливается смердящее, оборванное существо и с дикими воплями требует еды. Хозяин сделал именно то, что от него и ожидалось, — приказал двум широкоплечим вышибалам выбросить «это» в ближайшую сточную канаву, а как не успокоится — спустить на него собак.
Как и можно было предположить, Дорх дер Лиден, величайший, по его собственному мнению, маг современности, не успокоился, а потому был вынужден спасать свою шкуру от трех здоровенных псов. Всадив одному из них огненный шар прямо в оскаленную пасть, маг с удивлением обнаружил, что на двух других это не произвело особого впечатления. Это были специально обученные псы, что не испугались бы, пожалуй, и демона. Через мгновение их зубы сомкнулись на лодыжке мага, и улицу огласил первый вопль. Потом их было немало. Псы набрасывались, щелкали пастью — и отпрыгивали назад. Их учили гнать жертву, а не убивать ее.
От собак Дорх ушел, оставив позади себя три дымящиеся туши — все ж таки он был боевым магом, хотя и самоучкой. Но победа стоила ему дорого — ноги были страшно изорваны и сочились кровью, ладонь левой руки — прокушена насквозь. Украв оставленную без присмотра курицу, Дорх бежал в лес, пятная землю цепочкой кровавых следов.
Во всех своих бедах он, как и следовало ожидать, винил все того же наемника Дьена, который подло занял место почившего барона ди’Флура. Почему-то стерлись из памяти воспоминания о том, что именно усопший барон посадил мага в темницу, — зато лицо Дьена стояло перед залитыми бешенством глазами дер Лидена как живое. И все, о чем он теперь мог думать, — месть. Отомстить любой ценой, ибо должное воздаяние обидчику есть истинная справедливость.
На следующий же день, добравшись до одиноко стоящего хутора, маг сжег хозяина, его жену и двоих детей, кое-как привел себя в порядок, наелся до отвала, а поутру вывел из конюшни немолодого скакуна, больше привычного к плугу, чем к седлу, и пустился в погоню. О загубленных жизнях он не думал — они способствовали его святой мести, а значит, конец их был справедлив.
Проследить путь новоявленного барона ди’Флура оказалось не так уж и сложно, Денис и Таяна ни от кого особо не скрывались, да и ехали без особой спешки, а потому дер Лиден почти догнал их… но в самый неподходящий момент его скакун пал. В самый неподходящий — поскольку жилья, где можно было бы разжиться верховым животным, поблизости не наблюдалось. И сжигаемый ненавистью маг пошел дальше пешком, непрерывно подпитывая себя заклинаниями и питаясь чем Эрнис пошлет. К слову сказать, богиня явно была занята, поскольку на пути магу попадались лишь мелкая живность, да один раз ему пришлось столкнуться с небольшой стаей отощавших к весне таргов. Оставив обгорелую тушу вожака победителю, стая ретировалась с целью заняться определением нового лидера, а Дорх продолжил свой путь, поминутно икая от обжорства.
Увидев лагерь наемников, он в первый момент подумал, что Дьен находится где-то среди них, и попытался подобраться поближе… и, разумеется, был тут же пойман предусмотрительно выставленными постами.
Выслушав эту историю, рассказанную сбивчивым, заикающимся то от страха, то от ненависти голосом, Утар только покачал головой. Он всегда был противником сильных чувств, а уж таких, как ненависть, — в первую очередь. Настоящий убийца должен иметь холодную голову, любые эмоции лишь помешают выполнению контракта. А потому ярость и фанатичная вера в собственную правоту, горевшая в глазах оборванца, его раздражали. Но как бы там ни было, сейчас они шли по одной дороге. Охота на демона была тем делом, в котором помощь еще одного мага, пусть даже такого, отнюдь не помешает.
Про себя же он твердо решил, что непременно повесит этого ублюдка, как только необходимость в его услугах отпадет. А если тот будет ерепениться — то и раньше. Видимо, это было достаточно ясно написано в глазах Белоголового, поскольку предложение присоединиться к отряду Дорх принял безоговорочно. А узнав, что Охота идет за неким Тернером, и вовсе обрадовался. Его месть была на пороге свершения, он жаждал крови своих обидчиков — а потому был готов на все.
К вечеру вернулись разведчики, посланные вслед за демоном. Он и Черри за день ушли довольно далеко по направлению к морю. Разведчики были очень осторожны и клятвенно уверяли, что демон их не заметил. В ответ на это Утар лишь с сомнением покачал головой — если это и так, то свидетельствует не в пользу демона, а противника лучше переоценить… Лучше исходить из того, что демон знает о наблюдателях, но вынужден по какой-нибудь причине с этим мириться. И, может быть, не сочтет нужным увидеть в этом нарушение договора и не станет убивать его девочку…
Через час отряд свернул лагерь и выступил вслед за демоном и его пленницей. Что бы ни случилось, Утар намеревался быть поближе к месту событий… или для того, чтобы успеть в случае чего вмешаться, или чтобы отомстить. Дорх, к этому времени уже получивший более или менее приличную одежду и запасного скакуна, основательно отмытый (недалеко от лагеря нашелся небольшой ручей, почти досуха выпитый людьми и животными), снова стал чувствовать себя полноправным магом и на спутников своих поглядывал свысока, а иногда и пытался командовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146