я наблюдал за ними, пытаясь понять, почему они так притягивают внимание.
- В них что-то есть. Не могу разобраться, но здесь явно что-то происходит. Достаточно понаблюдать минуту, и видишь, что чем-то они отличаются. Что это? Скажите, кого они напоминают?
- Лучше сами скажите, - отозвалась Флетчер, - что вы видите?
- Вижу розовые тела. Не в этом ли часть разгадки? Они очень легко одеты.
- К лету они разденутся вообще, но дело не в этом. Сан-Франциско видел толпы обнаженных и раньше. На праздновании Дня независимости одежды на демонстрантах было еще меньше.
- Не могу судить. Отец не пускал меня туда.
- И зря. Однако нагота - лишь часть проблемы. Что еще?
- Э-э… Кожа. Когда я прикасался к ним, она показалась скользкой. Недостаточно влажной. Слишком уж гладкой. Словом, другой.
- М-м, но и это еще не ключ к разгадке. Если люди другие и вы это видите, не надо подходить и щупать их.
- Верно.
Я снова вгляделся в бестолково кружащуюся толпу.
- Хотите подсказку? - предложила она. - Чего у них не хватает?
- Не хватает? М-м-м. Разговоров. Они почти не говорят; лишь некоторые бубнят что-то, но тихонько и никого не обижая - совсем не так, как дамы на улице. Они бормочут, как младенцы, забавляясь звуками собственного голоса… Погодите! - Мысль начала оформляться. - В них нет… напряженности, зато есть какая-то наивность, чистота. Они как дети, верно? Словно забыли о том, каким надо быть взрослому человеку, и тем самым вернули себе невинность ребенка. Я не ошибся?
- Продолжайте, - попросила Флетчер.
Она улыбалась - значит, я был на правильном пути.
- Они могут испытывать боль или злость, но не копят их, как обычные взрослые люди. Мы неделями носимся с обидами, вымещая их на каждом встречном. Видели когда-нибудь передачу «Всюду и обо всем»? Однажды там показывали фотографии людей, случайно снятых на улице. Казалось, все надели маски - такими напряженными и неестественными были их лица. А у здешних людей - я думаю, что могу их так назвать, - лица расслаблены. Они распрощались с болью.. .
В этот момент я понял еще кое-что и замолчал.
- Что вы хотели сказать? - спросила Флетчер.
- М-м, ничего особенного. Просто я вдруг подумал, как, должно быть, грустно поменять свой разум на освобождение от боли.
Я посмотрел на Флетчер и пожалел о сказанном: она была готова расплакаться.
- Вы хотели, чтобы я это увидел?
- О нет. - Она шмыгнула носом. Вид у нее был неважный. - То, что я хотела вам показать,, еще не началось.
Придумайте сами хторранскую шутку.
В.?
О. Жратва.
ОБЕД
Множество людей ведет жизнь домашних животных.
Соломон Краткий
Я снова посмотрел на площадь и спросил:
- Это стадо? Флетчер кивнула.
- Прошлым летом его численность превышала тысячу двести голов, зимой упала до трехсот. Сейчас она снова растет - их примерно семь с половиной сотен. Крупнейшее поголовье в Северной Калифорнии.
- А что случилось с остальными?
- Большинство умерло, - уклончиво ответила она. - Каждую ночь кто-то уходил. Все происходит примерно так: после шока наступает стадия «раненых». Процесс обратим, если немедленно начать лечение. В противном случае человек продолжает деградировать. Работает подсознание - люди ищут общения с себе подобными. Так что это, - она указала на толпу, - неизбежно. Раненые собираются в стада. Думаю, у них возникает иллюзия безопасности. Но состояние некоторых настолько тяжелое, что они не могут выжить даже в стаде. Изгои становятся зомби. Тогда продолжительность их жизни не превышает шести недель. Я, правда, и этому удивляюсь.
- Вы занимались этим, да? Она кивнула.
- Сейчас вы, возможно, - наблюдаете будущее человечества. Судя по тому, как растет стадо, к июлю здесь скопится две с половиной тысячи. Если это произойдет, стадо распадется на два независимых. Видите вон там два грузовика? Это - уж извините меня за терминологию - ковбои. Раньше мы содержали стадо в парке Золотых Ворот, но там каждую ночь поголовье слишком сильно убывало, поэтому его перегнали сюда, чтобы устраивать ночевки в Брукс-Холле.
Полуденное солнце припекало. Я заметил, что все больше членов стада избавляются от своих немудреных одежек. Флетчер проследила за моим взглядом.
- Да, - подтвердила она. - Это случается. Раньше мы нанимали старушек, которые только и делали, что подбирали одежду и надевали на владельцев. Вон одна из них. В конце концов и она примкнула к стаду.
Флетчер показала на маленькую сморщенную старушку, единственными украшениями которой были улыбка и варикозные вены, напоминающие атлас автомобильных дорог Пенсильвании. Старуха держала небольшой зонтик от солнца.
- Иногда мне кажется, что Дженни притворяется, - заметила Флетчер. - Но заставить ее признаться невозможно. Да и не стоит, наверное.
- Неужели кто-то из них прикидывается? - удивился я.
Флетчер отрицательно покачала головой.
- Долго притворяться невозможно. Время от времени сюда проникают здоровые в надежде воспользоваться преимуществами стадного образа жизни - им кажется, что они получат здесь полную свободу половых отношений. Но… Здесь с ними что-то происходит, и они остаются. Они могут какое-то время симулировать, но притворство - лишь первый шаг на пути приобщения к стаду. - Флетчер помолчала. - Мы имеем дело с феноменом, которого пока до конца не поняли.
- Кажется, я начинаю улавливать суть, - сказал я. - Здесь действуют какие-то чары. Но чтобы попасть под их влияние, недостаточно стоять в сторонке и наблюдать. Это… как антропологическая черная дыра. Чем ближе к ней, тем больше вероятность, что вас затянет.
- Пожалуй, - кивнула Флетчер. - Но это лишь часть проблемы. Сначала здешнее стадо было самой многочисленной группой «раненых», а теперь оно притягивает и поглощает сторонних наблюдателей - любого, кто войдет с ним в достаточно близкий контакт. Мы не разрешаем ковбоям работать больше одного дня в неделю, хотя надо бы еще меньше. - Она помолчала, потом добавила: - В общемто из-за этого мы и закрыли город, не придумав ничего другого. Стоял даже вопрос об эвтаназии.
- Шутите?!
Она отрицательно мотнула головой.
- Ничуть. Я, конечно, выступила против. Здесь кроется нечто такое, что мы должны понять.
Она протянула руку.
- Пойдемте. - Куда?
- Потолкаемся среди них. Это неопасно. Я недоверчиво уставился на Флетчер.
- Только что вы втолковывали мне, что стадо чуть ли не каждый день засасывает людей, а теперь хотите, чтобы я туда пошел?
- С вами буду я.
- Признаться, это меня не вдохновляет. Она показала на часы:
- Заведите таймер. Если начнете терять контроль над собой, звонок приведет вас в чувство. Уверяю, требуется не менее часа, чтобы колдовство подействовало.
- Колдовство?
- Самое подходящее слово. Впрочем, сами увидите. Я проворчал кое-что по поводу благих намерений и занялся часами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
- В них что-то есть. Не могу разобраться, но здесь явно что-то происходит. Достаточно понаблюдать минуту, и видишь, что чем-то они отличаются. Что это? Скажите, кого они напоминают?
- Лучше сами скажите, - отозвалась Флетчер, - что вы видите?
- Вижу розовые тела. Не в этом ли часть разгадки? Они очень легко одеты.
- К лету они разденутся вообще, но дело не в этом. Сан-Франциско видел толпы обнаженных и раньше. На праздновании Дня независимости одежды на демонстрантах было еще меньше.
- Не могу судить. Отец не пускал меня туда.
- И зря. Однако нагота - лишь часть проблемы. Что еще?
- Э-э… Кожа. Когда я прикасался к ним, она показалась скользкой. Недостаточно влажной. Слишком уж гладкой. Словом, другой.
- М-м, но и это еще не ключ к разгадке. Если люди другие и вы это видите, не надо подходить и щупать их.
- Верно.
Я снова вгляделся в бестолково кружащуюся толпу.
- Хотите подсказку? - предложила она. - Чего у них не хватает?
- Не хватает? М-м-м. Разговоров. Они почти не говорят; лишь некоторые бубнят что-то, но тихонько и никого не обижая - совсем не так, как дамы на улице. Они бормочут, как младенцы, забавляясь звуками собственного голоса… Погодите! - Мысль начала оформляться. - В них нет… напряженности, зато есть какая-то наивность, чистота. Они как дети, верно? Словно забыли о том, каким надо быть взрослому человеку, и тем самым вернули себе невинность ребенка. Я не ошибся?
- Продолжайте, - попросила Флетчер.
Она улыбалась - значит, я был на правильном пути.
- Они могут испытывать боль или злость, но не копят их, как обычные взрослые люди. Мы неделями носимся с обидами, вымещая их на каждом встречном. Видели когда-нибудь передачу «Всюду и обо всем»? Однажды там показывали фотографии людей, случайно снятых на улице. Казалось, все надели маски - такими напряженными и неестественными были их лица. А у здешних людей - я думаю, что могу их так назвать, - лица расслаблены. Они распрощались с болью.. .
В этот момент я понял еще кое-что и замолчал.
- Что вы хотели сказать? - спросила Флетчер.
- М-м, ничего особенного. Просто я вдруг подумал, как, должно быть, грустно поменять свой разум на освобождение от боли.
Я посмотрел на Флетчер и пожалел о сказанном: она была готова расплакаться.
- Вы хотели, чтобы я это увидел?
- О нет. - Она шмыгнула носом. Вид у нее был неважный. - То, что я хотела вам показать,, еще не началось.
Придумайте сами хторранскую шутку.
В.?
О. Жратва.
ОБЕД
Множество людей ведет жизнь домашних животных.
Соломон Краткий
Я снова посмотрел на площадь и спросил:
- Это стадо? Флетчер кивнула.
- Прошлым летом его численность превышала тысячу двести голов, зимой упала до трехсот. Сейчас она снова растет - их примерно семь с половиной сотен. Крупнейшее поголовье в Северной Калифорнии.
- А что случилось с остальными?
- Большинство умерло, - уклончиво ответила она. - Каждую ночь кто-то уходил. Все происходит примерно так: после шока наступает стадия «раненых». Процесс обратим, если немедленно начать лечение. В противном случае человек продолжает деградировать. Работает подсознание - люди ищут общения с себе подобными. Так что это, - она указала на толпу, - неизбежно. Раненые собираются в стада. Думаю, у них возникает иллюзия безопасности. Но состояние некоторых настолько тяжелое, что они не могут выжить даже в стаде. Изгои становятся зомби. Тогда продолжительность их жизни не превышает шести недель. Я, правда, и этому удивляюсь.
- Вы занимались этим, да? Она кивнула.
- Сейчас вы, возможно, - наблюдаете будущее человечества. Судя по тому, как растет стадо, к июлю здесь скопится две с половиной тысячи. Если это произойдет, стадо распадется на два независимых. Видите вон там два грузовика? Это - уж извините меня за терминологию - ковбои. Раньше мы содержали стадо в парке Золотых Ворот, но там каждую ночь поголовье слишком сильно убывало, поэтому его перегнали сюда, чтобы устраивать ночевки в Брукс-Холле.
Полуденное солнце припекало. Я заметил, что все больше членов стада избавляются от своих немудреных одежек. Флетчер проследила за моим взглядом.
- Да, - подтвердила она. - Это случается. Раньше мы нанимали старушек, которые только и делали, что подбирали одежду и надевали на владельцев. Вон одна из них. В конце концов и она примкнула к стаду.
Флетчер показала на маленькую сморщенную старушку, единственными украшениями которой были улыбка и варикозные вены, напоминающие атлас автомобильных дорог Пенсильвании. Старуха держала небольшой зонтик от солнца.
- Иногда мне кажется, что Дженни притворяется, - заметила Флетчер. - Но заставить ее признаться невозможно. Да и не стоит, наверное.
- Неужели кто-то из них прикидывается? - удивился я.
Флетчер отрицательно покачала головой.
- Долго притворяться невозможно. Время от времени сюда проникают здоровые в надежде воспользоваться преимуществами стадного образа жизни - им кажется, что они получат здесь полную свободу половых отношений. Но… Здесь с ними что-то происходит, и они остаются. Они могут какое-то время симулировать, но притворство - лишь первый шаг на пути приобщения к стаду. - Флетчер помолчала. - Мы имеем дело с феноменом, которого пока до конца не поняли.
- Кажется, я начинаю улавливать суть, - сказал я. - Здесь действуют какие-то чары. Но чтобы попасть под их влияние, недостаточно стоять в сторонке и наблюдать. Это… как антропологическая черная дыра. Чем ближе к ней, тем больше вероятность, что вас затянет.
- Пожалуй, - кивнула Флетчер. - Но это лишь часть проблемы. Сначала здешнее стадо было самой многочисленной группой «раненых», а теперь оно притягивает и поглощает сторонних наблюдателей - любого, кто войдет с ним в достаточно близкий контакт. Мы не разрешаем ковбоям работать больше одного дня в неделю, хотя надо бы еще меньше. - Она помолчала, потом добавила: - В общемто из-за этого мы и закрыли город, не придумав ничего другого. Стоял даже вопрос об эвтаназии.
- Шутите?!
Она отрицательно мотнула головой.
- Ничуть. Я, конечно, выступила против. Здесь кроется нечто такое, что мы должны понять.
Она протянула руку.
- Пойдемте. - Куда?
- Потолкаемся среди них. Это неопасно. Я недоверчиво уставился на Флетчер.
- Только что вы втолковывали мне, что стадо чуть ли не каждый день засасывает людей, а теперь хотите, чтобы я туда пошел?
- С вами буду я.
- Признаться, это меня не вдохновляет. Она показала на часы:
- Заведите таймер. Если начнете терять контроль над собой, звонок приведет вас в чувство. Уверяю, требуется не менее часа, чтобы колдовство подействовало.
- Колдовство?
- Самое подходящее слово. Впрочем, сами увидите. Я проворчал кое-что по поводу благих намерений и занялся часами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110