Первый я прикрепил к изголовью корзины Дьюка; потом бросил одну ременную сбрую Лиз, а другую взял себе.
- Камера, - напомнил я.
- Все записи уже здесь. - Лиз похлопала по сумке. Прежде чем пристегнуться, она продела свой конец в ручки сумки. - Так не потеряется.
Я натянул ремни на себя и пристегнулся к третьему концу.
- Готово, - сообщил я. - Первым идет Дьюк, потом вы, а я замыкающим.
- Виновата, лейтенант, - напомнила Лиз. - Но капитан покидает корабль последним. Пойдете за Дьюком.
- Я собирался прикрыть вас с тыла.
- Подождите до завтрашнего обеда. Это - приказ. Все в порядке, - сообщила она «крабу». - Помоги нам вытащить корзину наружу.
Тросы натянулись. Корзина поползла назад и вверх. Мы следили, чтобы она ни за что не зацепилась. Вторым наружу выбрался я, следом вылезла Лиз. Внезапно меня стал колотить озноб - ночь, оказывается, была холодной.
Хторры расположились вокруг машины и наблюдали за нами - огромные черные бугры в полумраке. Сколько их было, я не знал, но явно - больше четырнадцати. Может быть, тридцать, а может, и все пятьдесят, утверждать не берусь. Все с шелестом вращали глазами.
Лиз оперлась ча мою руку, потянулась и быстро поцеловала меня в губы.
- Спасибо.
Повернувшись к «крабу», она подняла большой палец вверх. Механическая лапа ответила ей тем же.
И тут, издав боевой клич: «Хторр! Хторр!» - черви кинулись на вертолет. Один из них наползал спереди. Обтекатель под его тушей треснул. Червь уже был на крыше, полу появился запыленный «краб». За ним вынырнул болтающийся конец троса.
Отверстие закрылось, и человек в наушниках сказал:
- А-2 на борту, люк закрыт. Эвакуация завершена. Снова началось ликование. Даже я радовался - между приступами кашля. Ноги меня не держали. Кто-то поднял меня, двое других подхватили под мышки. Боль была нестерпимой…
- Отдать якорные концы, - скомандовал человек в наушниках. - Курс на Окленд. - Он улыбнулся мне: - Лейтенант хочет омаров.
Я взглянул на Лиз и вспыхнул. Она подмигнула в ответ.
В. Как хторране называют партийный съезд?
О. Дикая оргия.
«ПОЛ БАНЬЯН»
Новости меня мало интересуют - это не мои проблемы.
Соломон Краткий
Четверо человек подхватили носилки с Дьюком и исчезли за дверью. Лиз могла идти самостоятельно. Меня поддерживали. Я двигался словно в розовом тумане. Мы прошли длинный коридор и попали в медицинский отсек. Здесь нас разлучили, засунув Лиз в одну уютную нору, а меня в другую.
Кто-то надел на мою правую руку какую-то штуковину, кто-то воткнул иглу в левую, потом с меня сняли кислородную маску и заменили большей по размеру. Я жадно присосался к ней.
- Аккуратнее, а то опять закашляетесь. Вдыхайте потихоньку. добирался до нас, как вдруг «краб» направил на него прожектора и врубил их на полную мощность. Червь, моргая, отскочил назал. «Краб» наступал, размахивая всеми своими руками, ногами и остальными причиндалами - камерами, прожекторами, какими-то приборами, - причем с самым свирепым видом. Хторр нерешительно попятился…
Ролик с визгом устремился вверх, и мы взмыли в воздух! От рывка Дьюк вскрикнул. Должно быть, ему было невероятно больно. Я задохнулся, но на кашель сил уже не оставалось. Лиз завизжала, как ребенок на русских горках. Вертушка провалилась куда-то вниз и теперь выглядела розовым оазисом света в чернильной тьме.
Черви наползали на нее. «Краб» предусмотрительно отступил перед их натиском, пристегнулся к тросу и взлетел следом за нами. Одна из тварей бросилась вдогонку, но промахнулась.
А в следующую секунду вертушка пропала из виду.
Я посмотрел вверх. Дирижабль походил на огромную дыру в ночном небе. Его огни были по-прежнему потушены. Мы возносились в зловещую пустоту. Потом прямо над нашими головами появился квадрат теплого желтого света. После двух суток, проведенных в розовом мире, он выглядел несимпатично.
Квадрат увеличился и превратился в люк. Мы пролетели через него и оказались в дирижабле - сначала корзина, потом я, потом полковник Тирелли.
Какие-то люди в комбинезонах оттащили нас от люка и принялись расстегивать ремни. Они хлопали в ладоши и что-то кричали - мелькал калейдоскоп ладоней и лиц. Я ничего не слышал и плакал.
Кто-то помог мне освободиться от сбруи и снял кислородную маску. Я лишь моргал от неожиданности: светло, шумно, толпятся люди! Все слишком яркое!
А помещение - огромное. Здесь хватит места и для вертушки, и для небольшого дансинга. Из отверстия в
Я зажмурился от боли. Глаза покрывала толстая корка слипшейся розовой пыли. Я попытался протереть их, но мою руку перехватили. Послышалось шипение аэрозоля, и я ощутил на лице влагу. Она холодила кожу и пахла лекарствами. Кто-то осторожно протирал мне кожу.
Когда я смог открыть глаза, то увидел перед собой молоденькую девушку в белом халате, озабоченно смотревшую на меня.
- Как вы себя чувствуете?
Рядом с ней стоял медицинский анализатор. На дисплее мигали огоньки - голубые, желтые, красные - все, кроме зеленого.
О-хо-хо.
Она перехватила мой взгляд.
- Не надо волноваться. Он пока не подключен. Можете говорить? Как вы себя чувствуете?
Я подавил приступ кашля - грудь буквально взрывалась - и сумел выдавить:
- В горле першит, в груди давит, тело чешется. Боль. Глаза и уши горят. Я хочу вымыться. Мне холодно. Словом, я чувствую себя прекрасно! - И улыбнулся.
Она ответила дежурной улыбкой и открыла сумку.
- Хорошо. Снимите рубашку.
- А где же доктор?
- Я - ваш доктор. Раздевайтесь.
Я закрыл рот и стянул форменную рубаху.
У девицы вырвался вздох - моя кожа покраснела и покрылась прыщами. Даже я не ожидал такого. Девушка поджала губы и задумалась.
- Что это такое?
- Я собиралась спросить у вас. - Она потрогала кожу пальцем.
- Осторожнее!
- Что, больно?
- Нет, странный вкус.
- Вкус? - Она нахмурилась. - Что вы имели в виду?
- То, что сказал. Просто… это самое подходящее слово.
- М-м, - задумалась она. - Вероятно, своеобразная тактильная реакция. Повидимому, у вас аллергия на пыль или просто чесотка. В Окленде разберутся. Я ведь просто… Здесь нет необходимого оборудования.
- Ладно, - проворчал я.
Она чем-то смазала меня - то ли лекарством, то ли своей неопытностью, а может, всем вместе. Но на сопротивление у меня не осталось сил.
- Спину тоже надо смазать, - сообщила девушка. - Снимите брюки, я хочу осмотреть ваши ноги. Да, не так уж и плохо. Просто отлично. А теперь посмотрим, что скажет мистер Силиконовый Всезнайка, хотя не думаю, что он выдаст правильный диагноз вашей пакости. Простите.
Она обклеила меня покерными фишками.
- Вам не больно?
Я помотал головой. Она прочитала надписи на экране, кивнула и выключила его, прежде чем я успел заглянуть ей через плечо. Потом осмотрела мой нос, полость рта, глаза, уши.
- Подождите минутку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
- Камера, - напомнил я.
- Все записи уже здесь. - Лиз похлопала по сумке. Прежде чем пристегнуться, она продела свой конец в ручки сумки. - Так не потеряется.
Я натянул ремни на себя и пристегнулся к третьему концу.
- Готово, - сообщил я. - Первым идет Дьюк, потом вы, а я замыкающим.
- Виновата, лейтенант, - напомнила Лиз. - Но капитан покидает корабль последним. Пойдете за Дьюком.
- Я собирался прикрыть вас с тыла.
- Подождите до завтрашнего обеда. Это - приказ. Все в порядке, - сообщила она «крабу». - Помоги нам вытащить корзину наружу.
Тросы натянулись. Корзина поползла назад и вверх. Мы следили, чтобы она ни за что не зацепилась. Вторым наружу выбрался я, следом вылезла Лиз. Внезапно меня стал колотить озноб - ночь, оказывается, была холодной.
Хторры расположились вокруг машины и наблюдали за нами - огромные черные бугры в полумраке. Сколько их было, я не знал, но явно - больше четырнадцати. Может быть, тридцать, а может, и все пятьдесят, утверждать не берусь. Все с шелестом вращали глазами.
Лиз оперлась ча мою руку, потянулась и быстро поцеловала меня в губы.
- Спасибо.
Повернувшись к «крабу», она подняла большой палец вверх. Механическая лапа ответила ей тем же.
И тут, издав боевой клич: «Хторр! Хторр!» - черви кинулись на вертолет. Один из них наползал спереди. Обтекатель под его тушей треснул. Червь уже был на крыше, полу появился запыленный «краб». За ним вынырнул болтающийся конец троса.
Отверстие закрылось, и человек в наушниках сказал:
- А-2 на борту, люк закрыт. Эвакуация завершена. Снова началось ликование. Даже я радовался - между приступами кашля. Ноги меня не держали. Кто-то поднял меня, двое других подхватили под мышки. Боль была нестерпимой…
- Отдать якорные концы, - скомандовал человек в наушниках. - Курс на Окленд. - Он улыбнулся мне: - Лейтенант хочет омаров.
Я взглянул на Лиз и вспыхнул. Она подмигнула в ответ.
В. Как хторране называют партийный съезд?
О. Дикая оргия.
«ПОЛ БАНЬЯН»
Новости меня мало интересуют - это не мои проблемы.
Соломон Краткий
Четверо человек подхватили носилки с Дьюком и исчезли за дверью. Лиз могла идти самостоятельно. Меня поддерживали. Я двигался словно в розовом тумане. Мы прошли длинный коридор и попали в медицинский отсек. Здесь нас разлучили, засунув Лиз в одну уютную нору, а меня в другую.
Кто-то надел на мою правую руку какую-то штуковину, кто-то воткнул иглу в левую, потом с меня сняли кислородную маску и заменили большей по размеру. Я жадно присосался к ней.
- Аккуратнее, а то опять закашляетесь. Вдыхайте потихоньку. добирался до нас, как вдруг «краб» направил на него прожектора и врубил их на полную мощность. Червь, моргая, отскочил назал. «Краб» наступал, размахивая всеми своими руками, ногами и остальными причиндалами - камерами, прожекторами, какими-то приборами, - причем с самым свирепым видом. Хторр нерешительно попятился…
Ролик с визгом устремился вверх, и мы взмыли в воздух! От рывка Дьюк вскрикнул. Должно быть, ему было невероятно больно. Я задохнулся, но на кашель сил уже не оставалось. Лиз завизжала, как ребенок на русских горках. Вертушка провалилась куда-то вниз и теперь выглядела розовым оазисом света в чернильной тьме.
Черви наползали на нее. «Краб» предусмотрительно отступил перед их натиском, пристегнулся к тросу и взлетел следом за нами. Одна из тварей бросилась вдогонку, но промахнулась.
А в следующую секунду вертушка пропала из виду.
Я посмотрел вверх. Дирижабль походил на огромную дыру в ночном небе. Его огни были по-прежнему потушены. Мы возносились в зловещую пустоту. Потом прямо над нашими головами появился квадрат теплого желтого света. После двух суток, проведенных в розовом мире, он выглядел несимпатично.
Квадрат увеличился и превратился в люк. Мы пролетели через него и оказались в дирижабле - сначала корзина, потом я, потом полковник Тирелли.
Какие-то люди в комбинезонах оттащили нас от люка и принялись расстегивать ремни. Они хлопали в ладоши и что-то кричали - мелькал калейдоскоп ладоней и лиц. Я ничего не слышал и плакал.
Кто-то помог мне освободиться от сбруи и снял кислородную маску. Я лишь моргал от неожиданности: светло, шумно, толпятся люди! Все слишком яркое!
А помещение - огромное. Здесь хватит места и для вертушки, и для небольшого дансинга. Из отверстия в
Я зажмурился от боли. Глаза покрывала толстая корка слипшейся розовой пыли. Я попытался протереть их, но мою руку перехватили. Послышалось шипение аэрозоля, и я ощутил на лице влагу. Она холодила кожу и пахла лекарствами. Кто-то осторожно протирал мне кожу.
Когда я смог открыть глаза, то увидел перед собой молоденькую девушку в белом халате, озабоченно смотревшую на меня.
- Как вы себя чувствуете?
Рядом с ней стоял медицинский анализатор. На дисплее мигали огоньки - голубые, желтые, красные - все, кроме зеленого.
О-хо-хо.
Она перехватила мой взгляд.
- Не надо волноваться. Он пока не подключен. Можете говорить? Как вы себя чувствуете?
Я подавил приступ кашля - грудь буквально взрывалась - и сумел выдавить:
- В горле першит, в груди давит, тело чешется. Боль. Глаза и уши горят. Я хочу вымыться. Мне холодно. Словом, я чувствую себя прекрасно! - И улыбнулся.
Она ответила дежурной улыбкой и открыла сумку.
- Хорошо. Снимите рубашку.
- А где же доктор?
- Я - ваш доктор. Раздевайтесь.
Я закрыл рот и стянул форменную рубаху.
У девицы вырвался вздох - моя кожа покраснела и покрылась прыщами. Даже я не ожидал такого. Девушка поджала губы и задумалась.
- Что это такое?
- Я собиралась спросить у вас. - Она потрогала кожу пальцем.
- Осторожнее!
- Что, больно?
- Нет, странный вкус.
- Вкус? - Она нахмурилась. - Что вы имели в виду?
- То, что сказал. Просто… это самое подходящее слово.
- М-м, - задумалась она. - Вероятно, своеобразная тактильная реакция. Повидимому, у вас аллергия на пыль или просто чесотка. В Окленде разберутся. Я ведь просто… Здесь нет необходимого оборудования.
- Ладно, - проворчал я.
Она чем-то смазала меня - то ли лекарством, то ли своей неопытностью, а может, всем вместе. Но на сопротивление у меня не осталось сил.
- Спину тоже надо смазать, - сообщила девушка. - Снимите брюки, я хочу осмотреть ваши ноги. Да, не так уж и плохо. Просто отлично. А теперь посмотрим, что скажет мистер Силиконовый Всезнайка, хотя не думаю, что он выдаст правильный диагноз вашей пакости. Простите.
Она обклеила меня покерными фишками.
- Вам не больно?
Я помотал головой. Она прочитала надписи на экране, кивнула и выключила его, прежде чем я успел заглянуть ей через плечо. Потом осмотрела мой нос, полость рта, глаза, уши.
- Подождите минутку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110