Она перечисляла хторранские организмы. Так вот, это пуховики. Вернее, то, что от них осталось. Они осыпаются, как одуванчики.
- В таком количестве? - изумилась Лиз, снова посмотрев на розовое покрывало.
Я пожал плечами.
- Наверное, они поднялись в воздух одновременно. Просто случайно совпали необходимые условия: тепло, солнечный свет, ветер, еще бог знает что - и получились пуховики. Они почти целиком состоят из белка. Если хотите, можете их есть; вещество абсолютно безвредно.
- Только не для сложной техники, - возразила Лиз. - Черт побери! Единственная приличная штука среди хторранских гадостей, да и та сбивает вертолеты.
- У вас есть комплект для анализа? - спросил я. - Хочу взять несколько проб.
- Да, подождите минуту.
Она открыла еще одну крышку в хвостовом отсеке и достала пакет. Я вернулся к люку с пластиковым мешком.
- Фу, гадость, - закашлялся Дьюк, пропуская меня. - Без масок не обойтись.
- Уже несу, - отозвалась Лиз. - И очки тоже.
- Пуховики рассыпаются, коснувшись земли, - доложил я, спускаясь по трапу.
Теперь в воздухе кружились очередные их партии - над нами проходил следующий фронт облаков. Некоторые пуховики были размером с абрикос, но такие нежные и прозрачные, что их было трудно разглядеть. Настоящие шары-призраки, лопающиеся, как мыльные пузыри.
- Они не выдерживают собственного веса! - крикнул я. - И вероятно, уплотняются с каждым новым слоем.
Я начал наполнять мешок.
- Вернитесь и наденьте маску, - подсказала Лиз, высунувшись из люка. Я поднялся по трапу, и она вручила мне кислородную маску, очки и баллон. - Пыль очень мелкая, - пояснила она. - Лучше дышать так.
- Неплохая мысль, - согласился Дьюк. Он уже натягивал маску. - А как насчет оружия?
- Что предпочитаете?
- А что у вас есть?
- Посмотрим.
Донесся лязг откидывающейся крышки, потом свист Дьюка.
- Боже милостивый! Эта вертушка оснащена лучше, чем мужик с тремя яйцами!
- Люблю предусмотрительность, - ответила Лиз.
Я не удивился, поскольку помнил ее еще по Денверу. Не женщина, а машина. Меня удивило бы другое - если бы знаменитую Тирелли застали врасплох. Я надеялся никогда этого не увидеть. Тогда уж точно можно считать себя трупом.
Я снова вылез и осмотрелся. На противоположной стороне холма, сразу же за розовым кустиком, шевелилось что-то маленькое. Мне показалось, я вижу глаза. Лицо. Я хотел было позвать Дьюка, но побоялся спугнуть, привидение. Я шагнул еше. Медленно. Лицо не двигалось. Глаза моргнули. Хотелось бы знать, куда запропас-тились Лиз с Дькжом. Надо предупредить их, чтобы не шумели.
Еще один шаг. Очень медленно я поднял руку, засло-нив глаза от солнца и сверкающей пыли. Из-за куста на меня смотрели большие золотистые глаза на розовом пушистом лице. Не червь. У них нет лиц - только два глаза, вернее, нечто похожее на глаза, и некое подобие рта. А морда не более выразительна, чем у улитки. Это. же - явно лицо. Почти… человеческое. Я не мог разо-брать, покрыто оно розовым мехом или просто припоро-шено пылью. Но если держать пари, поставил бы на по-следнее.
Я шагнул и теперь стоял на последней ступеньке трапа. Еще один шаг…
В. Что произойдет, если постучать по спине подавившегося хторранина?
О. Он откашляется и сожрет сердобольного помощника.
КРОЛИКОСОБАКИ
Понять, в чем заключается твоя глупость, - значит наполовину поумнеть.
Соломон Краткий
… И тут в люке появился Дьюк.
- Что предпочитаешь, Джим: огнемет или фризер? Глаза пропали. Я успел лишь заметить, как мелькнуло пушистое тельце, и все исчезло. Осталось лишь розовое облачко.
- Черт!
- Что стряслось? - спросил Дьюк.
- Там что-то вроде гуманоида. - Где?
- Да вон там, наверху!
Я спрыгнул с трапа и провалился по грудь в розовую пудру, подняв целую тучу пыли. Не обращая на это внимания, я направился к кусту, за которым пряталось маленькое создание. Пудра была легче сахарной ваты и тоньше паутины.
- Джим, погоди! Вдруг это хторр.
- Что я, червя не узнаю? Это гуманоид!
- Стой! Возьми фризер. - Дьюк остановился на последней ступеньке трапа, держа длинную трубку и два небольших баллона с жидким азотом. Трубка, размером почти с меня, соединялась с баллонами жестким серебристым шлангом. Мне уже приходилось работать с такими штуками. Я быстренько приладил все ремни: баллоны оказались у меня за спиной, а в руках трубка, с помощью которой направлялась струя замороженного аэрозоля. Чудесный способ для отбора проб.
Дьюк пошарил за спиной и достал огнемет.
- Ладно, пойдем посмотрим. Появилась Лиз с лазерной винтовкой. Дьюк махнул рукой.
- Нет, вы останетесь в машине. Включите передатчик и держите его наготове. Всякое может случиться.
Я знал, что он имеет в виду. Мы могли не вернуться, но обязаны были успеть передать ту информацию, за которой отправлялись.
Лиз согласно кивнула.
- Я прикрою вас отсюда.
- Отлично. Пошли, Джим.
Мы двинулись, увязая в пудре почти по плечи. Я оглянулся и помахал рукой. Ответила ли Лиз, не знаю - надо было смотреть под ноги.
Нижние слои пудры уплотнились, но тем не менее с каждым шагом мы увязали все глубже и глубже. Стоило ли вообще затевать экскурсию? Я поднял раструб фризера над головой, и тут меня осенило.
Отрегулировав фризер на широкую струю, я направил его вперед и слегка нажал на спусковой крючок. Из раструба со свистом вырвалось белое облако; в воздухе прокатилась волна обжигающего холода. Розовая пыль затрещала, зашипела и затвердела.
- Славно поджарило! - закричал я.
- Что? - не понял Дьюк.
- Горячая штука, говорю, этот жидкий азот! Я шагнул на хрустящий лед.
Дьюк с ворчанием следовал за мной.
- Жидкий азот может быть каким угодно, но только не горячим.
- Ты же понимаешь, о чем я.
Он пробормотал что-то неразборчивое. Я не стал переспрашивать.
Под действием жидкого азота пудра сверху покрылась хрупкой морозной коркой, а на глубине сверхзаморозка превратила зыбучую пыль в нечто напоминающее сухой снег - идти стало легко. Ноги не вязли, мерзлая пудра поскрипывала. Через каждые несколько шагов я останавливался и обрабатывал очередной участок. Позади в высоких розовых сугробах оставалась глубокая борозда.
Кроме них, ничего не было видно. Сугробы возвышались с обеих сторон как стены. Скорее всего, мы оказались в неглубокой ложбине, по-видимому высохшем русле реки. Мы были полностью лишены обзора, конечно, если кроме розовой мути там находилось что-нибудь достойное внимания.
Куст, к которому мы направлялись, рос на холме. Поднимаясь в розовой завесе, мы обнаружили, что постепенно выбираемся из пыли. Теперь она доставала только до пояса и продолжала быстро убывать.
Вероятно, мы шли по крутому западному берегу, но сказать наверняка было трудно. Некоторые поймы в Калифорнии в ширину достигают километра. Мы словно попали в настоящую пустыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
- В таком количестве? - изумилась Лиз, снова посмотрев на розовое покрывало.
Я пожал плечами.
- Наверное, они поднялись в воздух одновременно. Просто случайно совпали необходимые условия: тепло, солнечный свет, ветер, еще бог знает что - и получились пуховики. Они почти целиком состоят из белка. Если хотите, можете их есть; вещество абсолютно безвредно.
- Только не для сложной техники, - возразила Лиз. - Черт побери! Единственная приличная штука среди хторранских гадостей, да и та сбивает вертолеты.
- У вас есть комплект для анализа? - спросил я. - Хочу взять несколько проб.
- Да, подождите минуту.
Она открыла еще одну крышку в хвостовом отсеке и достала пакет. Я вернулся к люку с пластиковым мешком.
- Фу, гадость, - закашлялся Дьюк, пропуская меня. - Без масок не обойтись.
- Уже несу, - отозвалась Лиз. - И очки тоже.
- Пуховики рассыпаются, коснувшись земли, - доложил я, спускаясь по трапу.
Теперь в воздухе кружились очередные их партии - над нами проходил следующий фронт облаков. Некоторые пуховики были размером с абрикос, но такие нежные и прозрачные, что их было трудно разглядеть. Настоящие шары-призраки, лопающиеся, как мыльные пузыри.
- Они не выдерживают собственного веса! - крикнул я. - И вероятно, уплотняются с каждым новым слоем.
Я начал наполнять мешок.
- Вернитесь и наденьте маску, - подсказала Лиз, высунувшись из люка. Я поднялся по трапу, и она вручила мне кислородную маску, очки и баллон. - Пыль очень мелкая, - пояснила она. - Лучше дышать так.
- Неплохая мысль, - согласился Дьюк. Он уже натягивал маску. - А как насчет оружия?
- Что предпочитаете?
- А что у вас есть?
- Посмотрим.
Донесся лязг откидывающейся крышки, потом свист Дьюка.
- Боже милостивый! Эта вертушка оснащена лучше, чем мужик с тремя яйцами!
- Люблю предусмотрительность, - ответила Лиз.
Я не удивился, поскольку помнил ее еще по Денверу. Не женщина, а машина. Меня удивило бы другое - если бы знаменитую Тирелли застали врасплох. Я надеялся никогда этого не увидеть. Тогда уж точно можно считать себя трупом.
Я снова вылез и осмотрелся. На противоположной стороне холма, сразу же за розовым кустиком, шевелилось что-то маленькое. Мне показалось, я вижу глаза. Лицо. Я хотел было позвать Дьюка, но побоялся спугнуть, привидение. Я шагнул еше. Медленно. Лицо не двигалось. Глаза моргнули. Хотелось бы знать, куда запропас-тились Лиз с Дькжом. Надо предупредить их, чтобы не шумели.
Еще один шаг. Очень медленно я поднял руку, засло-нив глаза от солнца и сверкающей пыли. Из-за куста на меня смотрели большие золотистые глаза на розовом пушистом лице. Не червь. У них нет лиц - только два глаза, вернее, нечто похожее на глаза, и некое подобие рта. А морда не более выразительна, чем у улитки. Это. же - явно лицо. Почти… человеческое. Я не мог разо-брать, покрыто оно розовым мехом или просто припоро-шено пылью. Но если держать пари, поставил бы на по-следнее.
Я шагнул и теперь стоял на последней ступеньке трапа. Еще один шаг…
В. Что произойдет, если постучать по спине подавившегося хторранина?
О. Он откашляется и сожрет сердобольного помощника.
КРОЛИКОСОБАКИ
Понять, в чем заключается твоя глупость, - значит наполовину поумнеть.
Соломон Краткий
… И тут в люке появился Дьюк.
- Что предпочитаешь, Джим: огнемет или фризер? Глаза пропали. Я успел лишь заметить, как мелькнуло пушистое тельце, и все исчезло. Осталось лишь розовое облачко.
- Черт!
- Что стряслось? - спросил Дьюк.
- Там что-то вроде гуманоида. - Где?
- Да вон там, наверху!
Я спрыгнул с трапа и провалился по грудь в розовую пудру, подняв целую тучу пыли. Не обращая на это внимания, я направился к кусту, за которым пряталось маленькое создание. Пудра была легче сахарной ваты и тоньше паутины.
- Джим, погоди! Вдруг это хторр.
- Что я, червя не узнаю? Это гуманоид!
- Стой! Возьми фризер. - Дьюк остановился на последней ступеньке трапа, держа длинную трубку и два небольших баллона с жидким азотом. Трубка, размером почти с меня, соединялась с баллонами жестким серебристым шлангом. Мне уже приходилось работать с такими штуками. Я быстренько приладил все ремни: баллоны оказались у меня за спиной, а в руках трубка, с помощью которой направлялась струя замороженного аэрозоля. Чудесный способ для отбора проб.
Дьюк пошарил за спиной и достал огнемет.
- Ладно, пойдем посмотрим. Появилась Лиз с лазерной винтовкой. Дьюк махнул рукой.
- Нет, вы останетесь в машине. Включите передатчик и держите его наготове. Всякое может случиться.
Я знал, что он имеет в виду. Мы могли не вернуться, но обязаны были успеть передать ту информацию, за которой отправлялись.
Лиз согласно кивнула.
- Я прикрою вас отсюда.
- Отлично. Пошли, Джим.
Мы двинулись, увязая в пудре почти по плечи. Я оглянулся и помахал рукой. Ответила ли Лиз, не знаю - надо было смотреть под ноги.
Нижние слои пудры уплотнились, но тем не менее с каждым шагом мы увязали все глубже и глубже. Стоило ли вообще затевать экскурсию? Я поднял раструб фризера над головой, и тут меня осенило.
Отрегулировав фризер на широкую струю, я направил его вперед и слегка нажал на спусковой крючок. Из раструба со свистом вырвалось белое облако; в воздухе прокатилась волна обжигающего холода. Розовая пыль затрещала, зашипела и затвердела.
- Славно поджарило! - закричал я.
- Что? - не понял Дьюк.
- Горячая штука, говорю, этот жидкий азот! Я шагнул на хрустящий лед.
Дьюк с ворчанием следовал за мной.
- Жидкий азот может быть каким угодно, но только не горячим.
- Ты же понимаешь, о чем я.
Он пробормотал что-то неразборчивое. Я не стал переспрашивать.
Под действием жидкого азота пудра сверху покрылась хрупкой морозной коркой, а на глубине сверхзаморозка превратила зыбучую пыль в нечто напоминающее сухой снег - идти стало легко. Ноги не вязли, мерзлая пудра поскрипывала. Через каждые несколько шагов я останавливался и обрабатывал очередной участок. Позади в высоких розовых сугробах оставалась глубокая борозда.
Кроме них, ничего не было видно. Сугробы возвышались с обеих сторон как стены. Скорее всего, мы оказались в неглубокой ложбине, по-видимому высохшем русле реки. Мы были полностью лишены обзора, конечно, если кроме розовой мути там находилось что-нибудь достойное внимания.
Куст, к которому мы направлялись, рос на холме. Поднимаясь в розовой завесе, мы обнаружили, что постепенно выбираемся из пыли. Теперь она доставала только до пояса и продолжала быстро убывать.
Вероятно, мы шли по крутому западному берегу, но сказать наверняка было трудно. Некоторые поймы в Калифорнии в ширину достигают километра. Мы словно попали в настоящую пустыню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110