Но второй, одноглазый, сказал ему:
– Погоди, Тефтель, осталось ещё четыре минуты. Шеф любит, чтобы всё было точно.
Оба присели на канистры, и Тефтель проворчал:
– Что толку с этих минут, если полыхать будет всю ночь? Этих минут хватит, чтобы нас здесь арестовали: полицию наверняка уже подняли на ноги. Надо было пристукнуть Мигу и Крабса ещё тогда, когда они в первый раз к нам заявились.
– Пора, – сказал Жмурик, поднялся и начал откручивать крышки.
Опрокинув канистры, они начали щедро поливать асфальт. Бензин глухо булькал и струился под машины, готовый вспыхнуть от малейшей искры.
– Эй, что вы делаете! – крикнул сторож, высунувшись из своей кабинки и принюхиваясь.
– Беги отсюда, студент, – посоветовал Тефтель, едва на него взглянув. – Сейчас здесь будет жарко.
Несколько секунд сторож ещё стоял, силясь что-то сказать, но потом повернулся и молча припустил прочь во все лопатки.
Когда весь бензин оказался на асфальте, Жмурик достал спички и поджег закатившийся на край стоянки ручеек. Синее пламя скользнуло под брюхами автомобилей и внезапно ахнуло ярким заревом.
Поджигатели спокойно вернулись в переулок и залезли в машину. Свое дело они сделали, оставалось только ждать от шефа новых распоряжений.
Вот взорвался первый бензобак, второй, третий… «Циклоп» содрогнулся, в окрасившемся заревом пожара вечернем небе замелькали обломки – колёса и куски искорёженного металла. Беспорядочный грохот нарастал с каждой минутой, небо заволокли чёрные клубы дыма.
– Ну где же они? – забеспокоился Тефтель. – Тебе что-нибудь слышно?
Жмурик опустил стекло и с улыбкой закивал: за канонадой, криками и сиренами слабо, но прослушивался рокот скрытого за дымовой завесой вертолёта.
Глава двадцать вторая
Как Ханаконда перехитрил всех и осуществил свой план. Почти осуществил. Не наверняка
– Прыгай, – приказал Ханаконда.
– Ничего… – гортанно прорычал Росомаха, – не видно…
– Прыгай!
– Дым… темно… я не вижу…
Ханаконда взвел затвор и приставил дуло автомата к виску заросшего шерстью полукоротышки.
– Хорошо, – прохрипел тот, – я прыгну. Опуститесь ниже. Ещё ниже.
В клубах дыма совсем рядом показалась мачта антенны, Росомаха сжался пружиной и прыгнул. Вертолёт пошёл вверх, но Ханаконда успел заметить, что Росомаха всеми четырьмя конечностями ухватился за металлическую арматуру.
Этим утром, когда Росомаха приплёлся в лесную хижину с поджатым хвостом и новой двойной порцией соли в мягкой части, Ханаконда в ярости едва не зашиб его кочергой. Казалось, все планы рухнули и придется ещё неделю вымачивать проклятую соль из ягодиц этого бестолкового звереныша. Но прошёл час, другой, и всем стало ясно, что новый заряд соли не причинил Росомахе никакого вреда, за исключением душевных и физических мучений.
Жмурик, Тефтель и Ханаконда начали совещаться и вскоре пришли к совершенно правильному выводу о том, что в данном случае зловредный фермер использовал патроны старого образца, в которых соль ещё не была отравлена гипнотическим порошком. И они решили действовать по оговорённому раньше плану.
По этому плану Мига и Крабс должны были взорвать автостоянку, чтобы отвлечь внимание полиции. Тем временем остальные, пользуясь дымовой завесой, темнотой и грохотом взрывов, могли незамеченными совершить посадку на вертолётной площадке, расположенной в верхней части башни. Но для этого кто-то должен был включить на площадке сигнальные огни, а прыжок с вертолёта на верхушку мачты антенны был способен совершить только наполовину превратившийся в обезьяну Росомаха. Как мы уже знаем, он проделал это с успехом.
Ловко цепляясь за железо пальцами рук и ног, Росомаха спустился на площадку. За дверцей электрического щитка он нащупал рубильник и решительно рванул его в верхнее положение. Посадочная площадка вспыхнула кольцом сигнальных огней.
За штурвалом сидел Хорёк; в школе телохранителей он прошел курс пилотирования вертолёта, поэтому посадка в центр светящегося кольца не вызвала у него затруднений. Сам вертолёт они тоже угнали легко, купив билеты для обзорного полета над городом и прогнав из машины экскурсантов вместе с пилотом.
Бандиты спрыгнули на бетонное покрытие и с автоматами наперевес двинулись по коридорам верхнего этажа студии. Росомаха скакал рядом, но безоружный – доверять автомат ему пока не решались. Коридоры были пусты: охрана и персонал, как они и рассчитывали, спустились вниз, где продолжали греметь взрывы.
Заметив в одной из аппаратных коротышку, Ханаконда подошёл к нему, смахнул дулом автомата с его головы наушники и прошипел:
– Студия прямого эфира.
Коротышка моментально понял вопрос и указал дрожащей рукой в сторону лифта.
– Номер, – прошипел Ханаконда.
– Пятьсот тридцать шесть, – пролепетал коротышка.
– За мной, – сказал Ханаконда. – Это на пятьдесят третьем этаже.
– То есть, – поправился коротышка, – я хотел сказать, шестьсот тридцать пять!..
Но бандиты уже шагали к лифту, и его никто не расслышал.
Глава двадцать третья
Выясняется, что цифра 536 совсем не одно и то же, что 635, обстановка обостряется
Сломленный своим внезапным поражением, Бигль сидел в кресле и расширенными глазами смотрел в одну точку. Болтик включил телевизор. Как министр Связи и участник сопротивления он разделял с Биглем ответственность за свершившееся злодеяние.
Экран вспыхнул, но вместо зачитывающего новые установки бандита там замелькали кадры включённого в вечернюю программу весёленького кинофильма.
Министры быстро переглянулись. Бигль схватил трубку, лихорадочно отбил номер и закричал:
– Ригль! Что у вас происходит? Они ещё не в студии?
– Они на пятьдесят третьем этаже, – отвечал Ригль, перекрикивая грохот всё ещё рвущихся на стоянке бензобаков.
– Почему они не вышли в эфир?
– Мы этого не понимаем, господин министр! Студия прямого эфира десятью этажами выше!
– Прекрасно, Ригль! Их оплошность может спасти всех нас!
Болтик выхватил у Бигля трубку и простучал по кнопкам. Министры прекрасно понимали друг друга, и теперь всё решали секунды.
– Алло, аппаратная?
– Господин министр, это вы… – залепетал перепуганный, но не покинувший свой пост главный администратор Маслёнка. – Сейчас они будут здесь, они выйдут в эфир, что делать, что делать!..
– Слушайте меня внимательно, Маслёнка, – твёрдо заговорил Болтик. – Выходите в эфир прямо сейчас, под мою диктовку. Быстро к микрофону и радиосуфлёр в ухо! Остальным баррикадировать двери; нам потребуется на всё про всё меньше минуты. Готовы? Три-два-один – поехали! «Дорогие телезрители…»
– Дорогие телезрители, – заговорил появившийся на экране коротышка. – В это вечернее время вы, как всегда, у своих экранов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Погоди, Тефтель, осталось ещё четыре минуты. Шеф любит, чтобы всё было точно.
Оба присели на канистры, и Тефтель проворчал:
– Что толку с этих минут, если полыхать будет всю ночь? Этих минут хватит, чтобы нас здесь арестовали: полицию наверняка уже подняли на ноги. Надо было пристукнуть Мигу и Крабса ещё тогда, когда они в первый раз к нам заявились.
– Пора, – сказал Жмурик, поднялся и начал откручивать крышки.
Опрокинув канистры, они начали щедро поливать асфальт. Бензин глухо булькал и струился под машины, готовый вспыхнуть от малейшей искры.
– Эй, что вы делаете! – крикнул сторож, высунувшись из своей кабинки и принюхиваясь.
– Беги отсюда, студент, – посоветовал Тефтель, едва на него взглянув. – Сейчас здесь будет жарко.
Несколько секунд сторож ещё стоял, силясь что-то сказать, но потом повернулся и молча припустил прочь во все лопатки.
Когда весь бензин оказался на асфальте, Жмурик достал спички и поджег закатившийся на край стоянки ручеек. Синее пламя скользнуло под брюхами автомобилей и внезапно ахнуло ярким заревом.
Поджигатели спокойно вернулись в переулок и залезли в машину. Свое дело они сделали, оставалось только ждать от шефа новых распоряжений.
Вот взорвался первый бензобак, второй, третий… «Циклоп» содрогнулся, в окрасившемся заревом пожара вечернем небе замелькали обломки – колёса и куски искорёженного металла. Беспорядочный грохот нарастал с каждой минутой, небо заволокли чёрные клубы дыма.
– Ну где же они? – забеспокоился Тефтель. – Тебе что-нибудь слышно?
Жмурик опустил стекло и с улыбкой закивал: за канонадой, криками и сиренами слабо, но прослушивался рокот скрытого за дымовой завесой вертолёта.
Глава двадцать вторая
Как Ханаконда перехитрил всех и осуществил свой план. Почти осуществил. Не наверняка
– Прыгай, – приказал Ханаконда.
– Ничего… – гортанно прорычал Росомаха, – не видно…
– Прыгай!
– Дым… темно… я не вижу…
Ханаконда взвел затвор и приставил дуло автомата к виску заросшего шерстью полукоротышки.
– Хорошо, – прохрипел тот, – я прыгну. Опуститесь ниже. Ещё ниже.
В клубах дыма совсем рядом показалась мачта антенны, Росомаха сжался пружиной и прыгнул. Вертолёт пошёл вверх, но Ханаконда успел заметить, что Росомаха всеми четырьмя конечностями ухватился за металлическую арматуру.
Этим утром, когда Росомаха приплёлся в лесную хижину с поджатым хвостом и новой двойной порцией соли в мягкой части, Ханаконда в ярости едва не зашиб его кочергой. Казалось, все планы рухнули и придется ещё неделю вымачивать проклятую соль из ягодиц этого бестолкового звереныша. Но прошёл час, другой, и всем стало ясно, что новый заряд соли не причинил Росомахе никакого вреда, за исключением душевных и физических мучений.
Жмурик, Тефтель и Ханаконда начали совещаться и вскоре пришли к совершенно правильному выводу о том, что в данном случае зловредный фермер использовал патроны старого образца, в которых соль ещё не была отравлена гипнотическим порошком. И они решили действовать по оговорённому раньше плану.
По этому плану Мига и Крабс должны были взорвать автостоянку, чтобы отвлечь внимание полиции. Тем временем остальные, пользуясь дымовой завесой, темнотой и грохотом взрывов, могли незамеченными совершить посадку на вертолётной площадке, расположенной в верхней части башни. Но для этого кто-то должен был включить на площадке сигнальные огни, а прыжок с вертолёта на верхушку мачты антенны был способен совершить только наполовину превратившийся в обезьяну Росомаха. Как мы уже знаем, он проделал это с успехом.
Ловко цепляясь за железо пальцами рук и ног, Росомаха спустился на площадку. За дверцей электрического щитка он нащупал рубильник и решительно рванул его в верхнее положение. Посадочная площадка вспыхнула кольцом сигнальных огней.
За штурвалом сидел Хорёк; в школе телохранителей он прошел курс пилотирования вертолёта, поэтому посадка в центр светящегося кольца не вызвала у него затруднений. Сам вертолёт они тоже угнали легко, купив билеты для обзорного полета над городом и прогнав из машины экскурсантов вместе с пилотом.
Бандиты спрыгнули на бетонное покрытие и с автоматами наперевес двинулись по коридорам верхнего этажа студии. Росомаха скакал рядом, но безоружный – доверять автомат ему пока не решались. Коридоры были пусты: охрана и персонал, как они и рассчитывали, спустились вниз, где продолжали греметь взрывы.
Заметив в одной из аппаратных коротышку, Ханаконда подошёл к нему, смахнул дулом автомата с его головы наушники и прошипел:
– Студия прямого эфира.
Коротышка моментально понял вопрос и указал дрожащей рукой в сторону лифта.
– Номер, – прошипел Ханаконда.
– Пятьсот тридцать шесть, – пролепетал коротышка.
– За мной, – сказал Ханаконда. – Это на пятьдесят третьем этаже.
– То есть, – поправился коротышка, – я хотел сказать, шестьсот тридцать пять!..
Но бандиты уже шагали к лифту, и его никто не расслышал.
Глава двадцать третья
Выясняется, что цифра 536 совсем не одно и то же, что 635, обстановка обостряется
Сломленный своим внезапным поражением, Бигль сидел в кресле и расширенными глазами смотрел в одну точку. Болтик включил телевизор. Как министр Связи и участник сопротивления он разделял с Биглем ответственность за свершившееся злодеяние.
Экран вспыхнул, но вместо зачитывающего новые установки бандита там замелькали кадры включённого в вечернюю программу весёленького кинофильма.
Министры быстро переглянулись. Бигль схватил трубку, лихорадочно отбил номер и закричал:
– Ригль! Что у вас происходит? Они ещё не в студии?
– Они на пятьдесят третьем этаже, – отвечал Ригль, перекрикивая грохот всё ещё рвущихся на стоянке бензобаков.
– Почему они не вышли в эфир?
– Мы этого не понимаем, господин министр! Студия прямого эфира десятью этажами выше!
– Прекрасно, Ригль! Их оплошность может спасти всех нас!
Болтик выхватил у Бигля трубку и простучал по кнопкам. Министры прекрасно понимали друг друга, и теперь всё решали секунды.
– Алло, аппаратная?
– Господин министр, это вы… – залепетал перепуганный, но не покинувший свой пост главный администратор Маслёнка. – Сейчас они будут здесь, они выйдут в эфир, что делать, что делать!..
– Слушайте меня внимательно, Маслёнка, – твёрдо заговорил Болтик. – Выходите в эфир прямо сейчас, под мою диктовку. Быстро к микрофону и радиосуфлёр в ухо! Остальным баррикадировать двери; нам потребуется на всё про всё меньше минуты. Готовы? Три-два-один – поехали! «Дорогие телезрители…»
– Дорогие телезрители, – заговорил появившийся на экране коротышка. – В это вечернее время вы, как всегда, у своих экранов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118