Он поставил на плитку сковороду и, пока жарилась яичница, успел открыть консервы, развернуть сырок, нарезать хлеб и откупорить пиво. Налив себе полный стакан, он выпил пиво, как показалось, двумя глотками. Налил ещё, выпил. Несколько минут смотрел на бутылку с водкой, будто гипнотизируя, потянулся к ней и стал неторопливо открывать.
Прошло часов шесть или восемь, начало темнеть. Сантехник выходил на улицу за второй бутылкой, долго пропадал и вернулся не только с бутылкой, но и с синяком под глазом. Включил радио (телевизора в комнате не было) и, выпив водки, он стал подробно комментировать транслировавшуюся в эфире передачу о международной политике.
На бельевом шкафу, в котором Хохрюшкин хранил продукты питания (холодильника у него не было) давно уже скучал Мямлик. Он прочитал все имевшиеся здесь старые газеты и решил, что этот поток сознания необходимо направить в нужное русло. Он съехал по дверце на линолеум и по ножке стола залез прямо на усеянную сухими хлебными крошками липкую клеёнку.
Хохрюшкин появлению Мямлика не удивился.
– Ну что, зелёный, – тоскливо произнёс он. – Опять будешь душу из меня тянуть?
Мямлик тоже не удивился, он вообще не был способен чему либо удивляться.
– Что же ты так распух… – продолжал хозяин. – Выпить хочешь?
– Давай, – легко согласился Мямлик.
Хохрюшкин лукаво сощурился:
– А ведь опять обманешь, не выпьешь…
– Не обману, – пообещал Мямлик.
– Ладно, пей, – недоверчиво и даже как-то злорадно произнёс Хохрюшкин и налил зелёному чёртику полный стакан.
Мямлик обхватил стакан пухлыми ручками и, одновременно наклоняя его и вытягиваясь на цыпочки, стал шумно пить.
С каждым глотком его туловище раздувалось, но голова, ручки и ножки оставались при этом маленькими.
Выпив всю водку до последней капли и увеличившись в объёме ровно втрое, Мямлик залихватски оттолкнул от себя стакан, и тот закачался, закрутился быстрее и быстрее, завибрировал и замер.
Некоторое время Хохрюшкин молча смотрел на стакан и на своего удивительного собутыльника, затем поднялся, протянул Мямлику руку и, тряхнув головой, выдохнул:
– Уважаю…
Мямлик дал ему потрясти свою руку, которая вытянулась и стала доставать до поверхности стола.
– Политические убеждения? – осведомился Хохрюшкин, закуривая папиросу.
– Патриот крайне экстремальной ориентации, – сообщил Мямлик. – Партия свободных радикалов.
Хохрюшкин не понял, но снова сказал «уважаю» и протянул руку.
Мямлик протянул чайную ложку, и Хохрюшкин её пожал.
Мямлик вытянулся и отдал честь по-военному.
Опрокинув стул, Хохрюшкин тоже поднялся и отдал честь.
– Наливай, – приказал Мямлик.
К полуночи свободный радикал стал похожим на раздувшуюся резиновую грелку, а его собутыльник – на огромную тряпочную куклу. Никакие уловки, почерпнутые Мямликом из детективной литературы, применительно к сантехнику Хохрюшкину не работали. Если Мямлик плавно переводил разговор на жильцов из высотки, Хохрюшкин начинал ругать правительство Аргентины. Если Мямлик намекал на нетрудовые доходы некоторых из этих жильцов, понаставивших себе якобы золотых унитазов, Хохрюшкин принимался честить султана Бахрейна. Когда Мямлик напрямую заговорил о кражах, сантехник Хохрюшкин обвинил во всех бывших и будущих кражах председателя жилищного хозяйства Маслобойникова.
Ничего не добившись, Мямлик из мстительности заиграл на гуслях-самогудах.
Засыпавший за столом Хохрюшкин вскочил и ударился в пляс. Танец его был страшен – любое последующее движение никак не следовало из предыдущего, его конвульсии напоминали пляску шамана, объевшегося дурными грибами.
Потом случилось удивительное: под треньканье самогудов, и не имея возможности остановиться, Хохрюшкин заснул непосредственно в танце. Всё ещё дёргаясь по инерции, но уже похрапывая, он удачно повалился на диван и ещё некоторое время там извивался и подёргивался. Только когда музыка стихла, он замер и захрапел так, что за стеной запричитала и заохала старушка.
Переваливаясь словно жирный пингвин, Мямлик подошёл к краю стола, открыл рот и мощным фонтанчиком выпустил из своего резинового туловища в распахнутое окно всю выпитую водку. После этого он стал похожим на высушенную грушу, маленькую и сморщенную. Но, как обычно, не прошло и минуты, а он снова сделался кругленьким и гладеньким. Он затащил дельтаплан на подоконник, устроился на жёрдочке, оттолкнулся и полетел.
Поймав на знакомом участке потоки восходящего воздуха, Мямлик легко воспарил над крышами и, сориентировавшись в пространстве по светящимся окнам, вскоре влетел на террасу редакции газеты «Книжная правда».
Глава пятая
С ПОЛИЧНЫМ
А в это время электрик Фаза вышел из дому для встречи со своим сообщником. Агент Шустрик шёл за ним по пятам, используя метод мгновенных перебежек и ускоренных ожиданий. Встреча произошла ровно в полночь за углом склада, отгороженного высоким деревянным забором. Сообщником оказался электрик с соседнего участка Контакт Контактович Проводков.
Фаза и Проводков пошептались и подошли к стоявшей неподалёку трансформаторной будке. Повертели что-то внутри – и на территории склада разом погас весь свет. Открыли дверь проходной, прошли на цыпочках мимо спящего сторожа и оказались в складском дворе. Свет фонарика заплясал по сваленным в кучу ржавым электромоторам и катушкам с кабелем.
– Вот она! – зашептал Проводков. – Иди сюда, хватай. Шестьдесят кило чистой меди!
Воры насадили катушку на трубу и, взявшись с двух сторон, с кряхтением подняли и понесли.
И в этот момент случилось нечто ужасное.
В глаза злоумышленникам ударил яркий свет, заклацали оружейные затворы, и металлический голос, усиленный шипящим мегафоном, скомандовал:
– Стоять! Ни с места! Руки за голову!
Несколько вооружённых человек в масках и камуфляже появились в свете фар затаившихся неподалёку милицейских автомобилей.
Катушка упала, одним своим колесом глухо ударившись о землю, а другим придавив пальцы ног Электрона Электроновича. Но он даже не почувствовал боли. А стоявший рядом сторож, который до этого только притворялся спящим, погрозил ему пальцем:
– Ух ты… ворюга!
Пойманных обыскали, и в нагрудном кармане пиджака Фазы нашли золотое колечко с камешком. А поскольку опись украденного у генеральши имущества помнил наизусть каждый московский милиционер, колечко моментально признали.
Руки Электрона Электроновича защёлкнули наручниками, и его самого затолкали в кузов машины. Проводков, промахнувшись несколько раз ногой, забрался сам.
– Руки можете опустить, – сказал ему сержант.
Проводков, глядя на своего приятеля с изумлением, опустил руки.
– Не я это!.. – сказал ему Фаза удивлённо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Прошло часов шесть или восемь, начало темнеть. Сантехник выходил на улицу за второй бутылкой, долго пропадал и вернулся не только с бутылкой, но и с синяком под глазом. Включил радио (телевизора в комнате не было) и, выпив водки, он стал подробно комментировать транслировавшуюся в эфире передачу о международной политике.
На бельевом шкафу, в котором Хохрюшкин хранил продукты питания (холодильника у него не было) давно уже скучал Мямлик. Он прочитал все имевшиеся здесь старые газеты и решил, что этот поток сознания необходимо направить в нужное русло. Он съехал по дверце на линолеум и по ножке стола залез прямо на усеянную сухими хлебными крошками липкую клеёнку.
Хохрюшкин появлению Мямлика не удивился.
– Ну что, зелёный, – тоскливо произнёс он. – Опять будешь душу из меня тянуть?
Мямлик тоже не удивился, он вообще не был способен чему либо удивляться.
– Что же ты так распух… – продолжал хозяин. – Выпить хочешь?
– Давай, – легко согласился Мямлик.
Хохрюшкин лукаво сощурился:
– А ведь опять обманешь, не выпьешь…
– Не обману, – пообещал Мямлик.
– Ладно, пей, – недоверчиво и даже как-то злорадно произнёс Хохрюшкин и налил зелёному чёртику полный стакан.
Мямлик обхватил стакан пухлыми ручками и, одновременно наклоняя его и вытягиваясь на цыпочки, стал шумно пить.
С каждым глотком его туловище раздувалось, но голова, ручки и ножки оставались при этом маленькими.
Выпив всю водку до последней капли и увеличившись в объёме ровно втрое, Мямлик залихватски оттолкнул от себя стакан, и тот закачался, закрутился быстрее и быстрее, завибрировал и замер.
Некоторое время Хохрюшкин молча смотрел на стакан и на своего удивительного собутыльника, затем поднялся, протянул Мямлику руку и, тряхнув головой, выдохнул:
– Уважаю…
Мямлик дал ему потрясти свою руку, которая вытянулась и стала доставать до поверхности стола.
– Политические убеждения? – осведомился Хохрюшкин, закуривая папиросу.
– Патриот крайне экстремальной ориентации, – сообщил Мямлик. – Партия свободных радикалов.
Хохрюшкин не понял, но снова сказал «уважаю» и протянул руку.
Мямлик протянул чайную ложку, и Хохрюшкин её пожал.
Мямлик вытянулся и отдал честь по-военному.
Опрокинув стул, Хохрюшкин тоже поднялся и отдал честь.
– Наливай, – приказал Мямлик.
К полуночи свободный радикал стал похожим на раздувшуюся резиновую грелку, а его собутыльник – на огромную тряпочную куклу. Никакие уловки, почерпнутые Мямликом из детективной литературы, применительно к сантехнику Хохрюшкину не работали. Если Мямлик плавно переводил разговор на жильцов из высотки, Хохрюшкин начинал ругать правительство Аргентины. Если Мямлик намекал на нетрудовые доходы некоторых из этих жильцов, понаставивших себе якобы золотых унитазов, Хохрюшкин принимался честить султана Бахрейна. Когда Мямлик напрямую заговорил о кражах, сантехник Хохрюшкин обвинил во всех бывших и будущих кражах председателя жилищного хозяйства Маслобойникова.
Ничего не добившись, Мямлик из мстительности заиграл на гуслях-самогудах.
Засыпавший за столом Хохрюшкин вскочил и ударился в пляс. Танец его был страшен – любое последующее движение никак не следовало из предыдущего, его конвульсии напоминали пляску шамана, объевшегося дурными грибами.
Потом случилось удивительное: под треньканье самогудов, и не имея возможности остановиться, Хохрюшкин заснул непосредственно в танце. Всё ещё дёргаясь по инерции, но уже похрапывая, он удачно повалился на диван и ещё некоторое время там извивался и подёргивался. Только когда музыка стихла, он замер и захрапел так, что за стеной запричитала и заохала старушка.
Переваливаясь словно жирный пингвин, Мямлик подошёл к краю стола, открыл рот и мощным фонтанчиком выпустил из своего резинового туловища в распахнутое окно всю выпитую водку. После этого он стал похожим на высушенную грушу, маленькую и сморщенную. Но, как обычно, не прошло и минуты, а он снова сделался кругленьким и гладеньким. Он затащил дельтаплан на подоконник, устроился на жёрдочке, оттолкнулся и полетел.
Поймав на знакомом участке потоки восходящего воздуха, Мямлик легко воспарил над крышами и, сориентировавшись в пространстве по светящимся окнам, вскоре влетел на террасу редакции газеты «Книжная правда».
Глава пятая
С ПОЛИЧНЫМ
А в это время электрик Фаза вышел из дому для встречи со своим сообщником. Агент Шустрик шёл за ним по пятам, используя метод мгновенных перебежек и ускоренных ожиданий. Встреча произошла ровно в полночь за углом склада, отгороженного высоким деревянным забором. Сообщником оказался электрик с соседнего участка Контакт Контактович Проводков.
Фаза и Проводков пошептались и подошли к стоявшей неподалёку трансформаторной будке. Повертели что-то внутри – и на территории склада разом погас весь свет. Открыли дверь проходной, прошли на цыпочках мимо спящего сторожа и оказались в складском дворе. Свет фонарика заплясал по сваленным в кучу ржавым электромоторам и катушкам с кабелем.
– Вот она! – зашептал Проводков. – Иди сюда, хватай. Шестьдесят кило чистой меди!
Воры насадили катушку на трубу и, взявшись с двух сторон, с кряхтением подняли и понесли.
И в этот момент случилось нечто ужасное.
В глаза злоумышленникам ударил яркий свет, заклацали оружейные затворы, и металлический голос, усиленный шипящим мегафоном, скомандовал:
– Стоять! Ни с места! Руки за голову!
Несколько вооружённых человек в масках и камуфляже появились в свете фар затаившихся неподалёку милицейских автомобилей.
Катушка упала, одним своим колесом глухо ударившись о землю, а другим придавив пальцы ног Электрона Электроновича. Но он даже не почувствовал боли. А стоявший рядом сторож, который до этого только притворялся спящим, погрозил ему пальцем:
– Ух ты… ворюга!
Пойманных обыскали, и в нагрудном кармане пиджака Фазы нашли золотое колечко с камешком. А поскольку опись украденного у генеральши имущества помнил наизусть каждый московский милиционер, колечко моментально признали.
Руки Электрона Электроновича защёлкнули наручниками, и его самого затолкали в кузов машины. Проводков, промахнувшись несколько раз ногой, забрался сам.
– Руки можете опустить, – сказал ему сержант.
Проводков, глядя на своего приятеля с изумлением, опустил руки.
– Не я это!.. – сказал ему Фаза удивлённо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87